Мари Князева
Лучший друг
Глава 9. Зимние развлечения
Короткая прохладная сибирская осень быстро сменилась малоснежной, но морозной алтайской зимой. Утром прихватывало так, что по дороге в школу щипало нос и щеки, а пальцы мерзли даже в варежках. Первое время Рада с Аней почти совсем перестали гулять, но потом их молодые организмы адаптировались к сезонным изменениям, и однажды где-то в середине декабря они после школы решили сходить на площадь за фонтаном, где тусовалась вся молодежь. Погода в тот день выдалась холодная, но тихая. Ярко сияло солнышко, по притоптанному снегу деловито прогуливались голуби, выискивая что-нибудь поесть. Рада с Аней зашли в супермаркет и купили себе фрутеллу, а голубям маленький пакетик самых дешевых семечек.
На горке, уже давно установленной на самом краю площади, было, как всегда, полно народу, но всем, конечно, больше нравилось съезжать по склону берега Коксы – это дарило ни с чем не сравнимый прилив адреналина, благодаря возможности ухнуть прямо в незамерзающую, но ледяную реку, если вовремя не затормозишь. Аня потащила подругу на горку, но той совсем не улыбалось съезжать и падать в целый ворох облепленных снегом детей.
– Слава! – вдруг елейным голосом воскликнула Аня и помахала рукой в сторону Набережной. Рада тоже посмотрела туда и увидела своего любезного братца в компании с его вечным спутником.
– Привет! – весело откликнулся Слава, когда они с Ильей подошли к девчонкам. – Че делаете?
– Да вот, – вздохнула Аня, – покататься хочу, да не с кем!
Слава без лишних слов взял ее за руку и решительно повел к лестнице на горку.
– А ты почему не катаешься? – спросил Илья Раду, не глядя на нее.
– Я не люблю горку, – передернула она плечами. – Со склона бы еще, может, и скатилась, но только если на санках… так что увы…
Дослушав ее, Илья молча ушел куда-то в сторону, и она в очередной раз подивилась тому, какой он странный и необходительный, но через несколько минут парень вернулся к ней с плюшкой в руках.
– Где ты ее взял? – изумилась Рада.
– Позаимствовал.
Она прыснула в варежку, представив, что почувствовал хозяин плюшки, когда над ним нависла этакая громадина в древнем тулупе и шапке-ушанке. У него просто не было шансов отказаться! Илья отнес плюшку на край склона и придержал, пока Рада садилась, но оказавшись в нужном положении и глянув вниз, она взвизгнула и спешно принялась выбираться из мягкого средства передвижения.
– Я не поеду! – безапелляционно заявила она. – Я боюсь!
– Да брось, – принялся уговаривать ее Илья, – ты же здесь тысячу раз скатывалась!
– А теперь не могу, – покачала она головой.
Илья вздохнул, но Рада видела, что он не злится. Интересно, он, вообще, умеет злиться?
– Может, скатишься со мной? – заискивающе улыбнулась Рада.
Щеки Ильи, и так уже румяные от мороза, раскраснелись еще пуще.
– Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – затараторила Рада.
Ни слова не говоря, он залез в плюшку и подал ей руку. Кое-как она разместилась у него на коленях, но ей все казалось, что ему неловко, что она делает ему больно…
– Я тебя не раздавила? – спросила она, заглядывая ему в глаза, оказавшиеся вдруг так близко…
Он обнял ее за талию и покачал головой:
– Ты легкая, как перышко, а я… – но он не успел договорить: плюшка накренилась, и они ухнули в снежную бездну. У Рады сердце ушло в пятки, она вцепилась мертвой хваткой в ильин тулуп. Их понесло, развернуло и где-то на середине склона опрокинуло в снег. Рада осталась лежать на белом холодном покрывале, раскинув руки и радостно хохоча. Где-то рядом басисто смеялся Илья. Потом он поднялся, помог Раде встать и потащил ее вместе с плюшкой обратно наверх. Во второй раз все прошло намного успешнее: они доехали до самого конца склона и не опрокинулись. Дух все так же захватывало, но Илья так бережно и крепко обнимал Раду за плечи, что она совсем перестала бояться. Они скатились раз двадцать, и под конец парень осмелел настолько, что подхватил Раду и понес наверх на своем плече, когда она заявила, что устала взбираться в гору. В другой руке он тащил плюшку, и, оказавшись на вершине на своих ногах, Рада весело воскликнула:
– Ну ты и богатырь! Настоящий Илья Муромец!.. – и засмеялась. Он смущенно улыбнулся ей в ответ, и тут к ним подошла вторая парочка.
– Ну что, чувак, погнали! – сказал Слава. – Мы, вообще-то, в хозяйственный шли, а вы нас сбили с пути…
Илья сразу подчинился, бросив только теплый прощальный взгляд на Раду. И по пути еще раз на нее оглянулся.
***
Илья совсем потерял покой. Раньше он прекрасно с собой справлялся: держался от Рады на расстоянии, рот на замке, руки по швам… но это катание с горки совершенно выбило его из колеи. Он вполне серьезно полагал, что сможет провести так всю жизнь: любоваться ею издалека, слушать ее восхитительный нежный голос, когда она разговаривает с кем-то другим, помогать, когда ей понадобится помощь – быть ей настоящим, хоть и тайным, другом.
Он страшно тосковал по ней, когда она уехала в столицу и они бесконечно долго не виделись. Ему, конечно, хотелось связаться с ней и узнать, как у нее дела, пусть даже это разбило бы ему сердце, но он считал себя не вправе вот так просто взять ее номер у Славы и ни с того ни с сего позвонить. А однажды он вдруг почувствовал: надо. Это было как гром среди ясного неба, обычный день, обычные занятия – и вдруг это ощущение: он должен ей позвонить. Илья ни на секунду не усомнился, просто взял и поговорил с ней. И угадал.
Потом, когда они стали немного ближе общаться после Москвы, у него возник безумный план: выучиться где-нибудь практичному делу – вот, хоть бы и автомеханике – стать хорошим специалистом, "разбогатеть", и тогда… может быть… Он искренне считал себя недостойным ее: что он может ей предложить? Он необразованный, бедный и совершенно не знает, чем мог бы ее развлечь. Скучный, одним словом. А она… она прекрасна, как утренняя заря. Красивая, веселая, звонкая, утонченная… Илья поклонялся ей всей душой и очень давно – даже не помнил тех времен, когда не был влюблен в сестру лучшего друга.
И вот, безумный план – он нравился Илье. Он, правда, не позволял себе загораться уверенностью, что все у него получится, чтобы не разрушить хрупкие мечты излишним энтузиазмом, но за дело взялся со всей своей природной основательностью. Засел за учебники, регулярно сидел за славиным компьютером: искал в интернете и конспектировал огромную массу информации по теме. Науки ему не давались – ум уже одеревенел за несколько лет, прошедших с окончания школы (все это время он занимался только физическим трудом), а вот с практикой дела обстояли лучше. Отцов запорожец, разные обучающие видео и схемы из интернета – и потихоньку в голове Ильи стали складываться отдельные фрагменты картинки. Летом несколько знакомых, зная о его увлечении, попросили произвести нехитрые манипуляции с их железными конями, и он смог даже немного заработать. Но финансовое благополучие все еще оставалось далекой целью, а вот Рада была рядом. И она была живой, теплой и ласковой. Илья совсем потерял голову, раз за разом сжимая ее в объятиях во время катания с горки. Какое же это оказалось счастье – обнимать любимую девушку – просто не описать словами! Как прожить теперь еще несколько лет, пока он будет учиться, рядом с ней, не касаясь ее? Как держать себя в руках и не разрушить хрупкий карточный домик их дружбы до тех пор, когда он сможет предложить ей нечто существенное в обмен на ее любовь? Все его массивное тело вздрагивало и покрывалось мурашками, когда он на секунду представлял себе, что Рада сможет его полюбить…
Глава 10. Игра
Через неделю после памятного катания с горки и за неделю до Нового года Слава позвал Илью к себе в гости сыграть в "Монополию". Они и раньше иногда это делали, правда, нечасто, и никогда – с девочками. Илья понял, что играть придется вчетвером, вместе с Радой и Аней, только когда зашел в дом, и от этого смутился так, что чуть не сбежал, но Слава остановил его и с возмущением вернул в реальность:
– Ты чего, чувак, че за нервы? Раздевайся давай, девчонки не кусаются. Правда, девчонки? – подмигнул он им, и Аня расплылась в счастливой улыбке – Илья давно заметил, что Слава ей нравится.
Игра проходила хорошо, нужно было думать и поэтому Илья смог отвлечься от своих мыслей и эмоций по поводу присутствия Рады. Слава оказался безжалостным дельцом, а вот у Ани дела не ладились, и она очень искренне расстраивалась по этому поводу. В конце концов, он разорил ее, когда она попала на его отель, будучи почти на нуле. Аня робко попросила его простить ей долг или хотя бы позволить ей отложить платеж, но он жестоко ответил:
– Это бизнес, детка!
Аня встала из-за стола и со слезами умчалась в сени. Подивившись ее реакции, Слава тоже поднялся и пошел за ней. Илья и Рада остались вдвоем.
– Любишь эту игру? – спросила она его.
– Нет, не очень, – покачал он головой. – А ты?
– И я тоже, – улыбнулась девушка. – Какая-то она бездушная.
Согласно помолчали. Громко тикали на стене часы, за окном кружился снег.
– Ну где они там? – раздраженно спросила Рада. – Сколько можно в сенях морозиться?
– Я посмотрю, – подскочил Илья и направился к двери.
Он был рад сбежать с этого тягостного свидания наедине. Однако когда он бесшумно прикрыл дверь и заглянул за угол, то увидел, что Слава сидит на попоне на старом деревянном ящике, а Аня – у него на коленях, и они упоенно целуются. От этого зрелища Илью бросило в жар. Он тут же тихонько вернулся к Раде и сдавленно пробормотал:
– Он ее… утешает…
Девушка скептически приподняла левую бровь, а потом лицо ее приобрело хитрое выражение, и она улыбнулась:
– Аа, ну понятно…
Илье стало еще больше не по себе оттого, что она, кажется, действительно все поняла. Он сел на диван и уставился в окно, не замечая, как нервно теребит край свитера.
– Илья, – вдруг взволнованно произнесла Рада, встала из-за стола и подошла к нему. – А почему у тебя нет девушки?
Он судорожно сглотнул и с трудом выдавил:
– Не знаю…
– Ты такой взрослый… обычно в твоем возрасте у всех есть девушка, хоть какая-нибудь.
– Я такую пробовал, – вздохнул Илья, – мне не нравится.
Рада молнией опустилась рядом с ним на диван и вдруг схватила одну из его рук, судорожно сжимавших край свитера, и развернула ее ладонью кверху.
– Мне очень нравятся твои руки… – ласково пробормотала девушка, поглаживая тонкими пальчиками мозолистую ладонь. – Они такие большие и сильные…
Невозможно описать словами, что в этот момент происходило с Ильей. По всему его телу бегали мурашки, а голову застилал непроглядный туман. Ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание от напряжения, с которым сдерживает бушующее внутри него пламя.
– А у тебя… почему нет парня? – прокряхтел Илья, чтобы хоть как-то отвлечься от сводящих его с ума ощущений.
Рада пожала плечами:
– Наверно, потому что тот, кто мне нравится, еще не предложил мне встречаться…
Черт побери, это было похоже на вызов… Илья моментально взмок, а Рада переплела свои тонкие тонкие персты с его толстыми медвежьими пальцами и посмотрела на него в ожидании. Ну вот, сейчас он скажет… а что, если все же он неверно ее понял?! И тогда дружбе конец, и его надеждам, и всему на свете..! Ну и черт с ними…
– А я… – начал Илья.
Он хотел спросить, не он ли тот парень, что ей нравится, но тут дверь в сени распахнулась, и в комнату ввалились замерзшие, но довольные Слава с Аней. Рада быстро освободилась от рук Ильи и вскочила с дивана. Ну вот и все… но он ведь не успел сказать ничего такого – может, она и не сердится на него?
– Мне пора домой, – сразу засобирался он.
– Погоди, мы ведь всего один кон сыграли! – возразил Слава. – И то не до конца!
– Зато вы долго торчали в сенях, – напомнил Илья и стал надевать ботинки и тулуп.
– Подожди, – вдруг подала голос Рада, переглянувшись с братом. – Ты где Новый год будешь отмечать?
– Дома, – хмыкнул Илья, стараясь всем видом показать, что это для него совершенно неважно.
– Приходи к нам, – предложил Слава. – Мы будем только своей семьей.
– Ну тогда я не подхожу…
– Да брось, ты мне давно уже как брат!
– И мне! – пискнула Рада.
Сердце Ильи болезненно сжалось: он уже успел размечтаться совсем о другом…
– Придешь? – с надеждой спросил Слава.
– Приду, – вздохнул Илья и вышел вон.
***
– Ну давай, рассказывай, что там у вас случилось? – потребовала Рада, когда они с Аней уединились у нее в комнате.
– Ой, Радка! – ответила вибрирующим от счастья голосом подруга. – Все случилось! Он меня поцеловал! – последнее слово она произнесла шепотом, но с выпученными глазами.
Рада внутренне усмехнулась: смешная, наивная нецелованная Анька! Думает, что если парень ее обслюнявил, то это что-то говорит о его чувствах к ней…
– Ну так вот, – принялась описывать подробности Аня, – выбежала я в сени и давай реветь. А тут он выходит. Ты чего, говорит, ревешь? Это же просто игра! А я, такая, говорю: вот такая я дура, реву из-за игры. А он, такой, точно из-за игры? И давай ко мне присматриваться, за руки хватает, в глаза заглядывает, а потом вдруг уселся на ящик и меня к себе потянул, на коленки! Я чуть в обморок не хлопнулась! Глупая ты, говорит, Анька, ну ничего, это, мол, со всеми девчонками такая беда…
– Ну и?
– Ну и поцеловал…
– Он тебе даже ни одного комплимента не сделал? – разочарованно спросила Рада. – вот мужичье…
С другой стороны, она даже немного завидовала подруге: Слава оказался намного решительнее, чем Илья. Рада поняла, увидела, как он к ней относится, но последний шаг все равно за ним, иначе она не сможет его уважать… А она… когда он вдруг стал ей так мил? Это был все тот же увалень, что и раньше. Здоровенный, стеснительный, косноязычный. Но Рада поняла, что если на кого она и может положиться в своей жизни, то только на него. И что он любит ее какой-то безоглядной, почти нечеловеческой любовью, ради которой готов абсолютно на все, даже скрывать свои чувства.
Глава 11. Новый год
Аню родители не отпустили к Раде: они хотели, чтобы она встречала Новый год с семьей, а болтаться ночью по улице ей в 17 лет вовсе ни к чему. Илья пришел в 8, в рубашке в клеточку и каких-то смешных допотопных брюках со стрелочками – наверное, отцовских. Он принес Раде в подарок коробочку "Рафаэлло", и она очень крепко обняла его, чтобы придать ему чуточку уверенности в себе.
Стол был, конечно, вегетарианский, но Рада взяла на себя смелость приготовить для соседа что-нибудь из его рациона и в итоге остановилась на селедке под шубой. Много раз она пожалела об этом, сражаясь с костистой рыбьей тушкой, но когда увидела признательность в глазах Ильи, то все ее негативные впечатления улетучились, как дым. Кроме селедки под шубой, на столе были: овощное рагу с жареным домашним сыром, несколько вегетарианских салатов и соусов, творожная запеканка и сыроедческий торт из орехов и сухофркутов. И, конечно, традиционная бутылка шампанского.
За столом собралась почти вся семья – только папы и Глеба не хватало, но у него недавно родился сын, и было трудно выбраться в такую даль. Милослава с мужем, правда просидели недолго – только до десяти – а потом пошли в гости к друзьям, и у Данилиных остался только привычный круг. Мама включала видео-записи из семейного архива про прошлые Новые года и другие события. Была там и голенькая Рада, только начавшая ходить, и она же с косичками за партой в первом классе, и Слава с аттестатом зрелости, торжественно заявлявший, что станет программистом и будет создавать компьютерные игры. Самому герою этой ленты быстро надоели сентиментальные воспоминания, и он включил на ноут-буке плей-лист из зарубежных клипов. Мама стала танцевать, и Рада тоже потащила Илью за руку на середину комнаты, но не смогла сдвинуть его ни на миллиметр.
Когда стала приближаться полночь, все-таки включили телек и выслушали президента, а потом чокнулись бокалами и немного выпили. Илья едва пригубил шампанское.
– Чувак, расслабься, – посоветовал ему Слава. – Еще вся ночь впереди, давай, выпей немного, что ты как девочка-малолетка?
– Ты же знаешь, я не пью.
– Ну и зря. Надо хоть иногда расслабляться, а то так и сбрендить недолго.
Рада подсела к ним поближе, чокнулась с Ильей и придержала его бокал, пока он не сделал несколько глотков шипучего напитка.
– Может, в фанты поиграем? – предложила она.
– Что за детский сад? – нахмурился Слава.
– Ну тогда в крокодила…
Тут заиграла медленная версия "Crazy in love" Бейонси, и Рада сделала еще одну попытку вытащить Илью на танцпол – на этот раз он сопротивлялся намного слабее, и в конце концов они оказались рядом, вплотную друг к другу, так что она чувствовала его дыхание на своем лице. Она обвила его шею руками, хотя это было и непросто, потому что он был на голову выше нее, а он осторожно положил руки ей на талию. Сердце его колотилось так часто и громко, что даже Рада это заметила. Она положила ладошку ему на грудь и шепотом спросила:
– Илюша, что с тобой?
Он вдруг выпустил ее из рук и выбежал в сени как был, без обуви и верхней одежды. Слава быстро сориентировался, подхватил свою и его куртки и ботинки.
– Мы сходим прогуляться! – и был таков.
Раде оставалось только удивленно смотреть ему вслед.
***
– Чувак, чувак, ты че, запал на мою сеструху, что ли? – кудахтал Слава, одевая Илью, как мамочка маленького мальчика.
– Да, – глухо отозвался тот. Что тут уже скрывать? И так всем ясно… У Ильи было очень тяжело на душе.
– И давно?
– Да.
– Ох, ты, горе луковое… – с усмешкой покачал головой Слава. – Так и почему вы до сих пор не вместе?
– Думаешь, все так просто?
– Чувак, все проще некуда! Говоришь ей: ты мне нравишься, детка! – и готово дело, она твоя! Это ж семнадцатилетние девчонки! Им просто намека на симпатию достаточно, чтобы растаять!
– Дурак ты, – хмыкнул Илья. – Рада совсем не такая, как обычные девчонки…
Слава очень громко и нарочито фыркнул:
– Да на ней клеймо негде ставить: "типичный подросток"! Ты посмотри, как она вокруг тебя вьется! Только слепому не видно… но я-то думал, что она по тебе безответно сохнет, а тут выясняется…
– Врешь ты все, мы с ней просто друзья…
– Угу-угу, я видел, как вы танцевали…
– Да отстань ты от меня со своим "видел-видел"..!
– А чего ты ждешь? Пока она еще куда-нибудь свалит и найдет там себе очередного хахаля?.. – поняв, что проговорился, Слава резко замолчал. Хотел сказать что-то еще, наверное, тему сменить, но Илья ему не дал:
– У нее кто-то был в Москве?
– Да, – нехотя ответил Слава. – Думаешь, почему она с мамой не вернулась? Но это неважно, это все в прошлом!
– Ты прав. Дело совсем не в этом.
– А в чем?
– Мне совсем нечего ей предложить…
Слава какое-то время пожевал губами, а потом расхохотался в голос.
– Извини! – воскликнул он весело. – А что ты собрался ей предлагать?
– Ну хоть что-нибудь! – со злостью и раздражением на самого себя ответил Илья.
– Ну предложи ей себя. Уверен, на первые несколько лет ей хватит с головой – ты такой здоровенный, – и он опять заржал, как конь.
– Дурак! – обругал его Илья.
– А ты думаешь, что им нужно в семнадцатилетнем возрасте?
– Ты такой умный! И откуда ты все знаешь, что кому нужно?
– Да уж опыт побогаче, чем у некоторых!
Это была правда: в послужном списке Славы значилось примерно в десять раз больше девушек, чем в списке Ильи. Все потому, что его друг очень легко и просто смотрел на этот вопрос, а Илье давно никто не был нужен, кроме Рады. Нет, он пытался, конечно, честно пытался завести девушку, как положено, и даже добивался некоторого успеха на этом поприще. То есть, завести-то ее получалось, а вот полюбить – ни в какую. Видимо, вкус его был безнадежно испорчен очаровательной соседкой, которая, хоть и была моложе на 4 года, заполонила все его мысли и чувства.
– Вот что тебе надо сделать, – заключил Слава. – Сейчас погуляем еще немного, потом вернемся домой и ты ей скажешь, что она тебе нравится.
– Ни за что!
– А иначе я сам скажу!
– Ты поступаешь не по-дружески!
– Вот такой я дрянной друг!
Илья не нашелся, что на это ответить. Они посмотрели салют на площади за фонтаном, потом навестили Аню – Илье эти полчаса их загрываний в сенях показались вечностью, в течение которой в нем постоянно нарастало нервное напряжение из-за предстоящего разговора с Радой. Наконец друзья двинулись в обратный путь.
Рада уже легла спать и потому выскочила к нему в сени прямо в ночной сорочке и тонком халатике. Позабыв сразу все свои волнения, Илья снял с себя тулуп и накинул ей на плечи.
– Какой тяжелый! – воскликнула она, даже как будто слегка согнувшись. – О чем ты хотел со мной поговорить?
Кровь бросилась ему в лицо.
– Рада, я… я хотел сказать, что ты… ты могла бы помочь мне с учебой? – выдохнул он наконец.
– С учебой? – нахмурилась она. – С какой учебой?
– Я решил попробовать поступить в техникум или институт… но у меня никак не получается сладить с математикой. Я уже совсем все позабыл со школы…
Глаза Рады округлились:
– Честно говоря, я и сама в ней не сильна…
Илья опустил глаза, кляня себя за слабость. Надо было сказать ей правду!
– Ну что ж, давай попробуем разобраться вместе! – вздохнула Рада и улыбнулась. Это была самая прекрасная улыбка на свете.
***
Первого января Илья поднялся, как обычно, ни свет ни заря – нужно было задать корм скотине. Родители дрыхли, и сделав дела, Илья тоже попытался подремать еще хоть немного, но сон не шел. Как тут спать, если сегодня он проведет с Радой наедине целый час? И совершенно наплевать, чем именно они будут заниматься. Просто сидеть рядом с ней, чувствовать ее тепло, слушать ее голос – это уже счастье! А завтра это счастье повторится снова, и послезавтра – и так каждый день каникул, и даже после них.
Илья вылез из кровати и пошел на кухню. Нашел крошечный чурбачок, уже частично обработанный, взял стамеску и принялся за дело…
***
Он пришел к Раде такой же молчаливый, как обычно, но что-то неуловимо изменилось в нем. Глаза его так ласково смотрели на нее, что щемило сердце и хотелось поцеловать этого глупого большого медведя, но – нельзя! Битый час они потратили на всего лишь несколько простых примеров из задачника ЕГЭ, и Раде было стыдно за свою некомпетентность в школьной математике, хотя Илья и уверял ее, что это был для него ценный и полезный урок. А потом вдруг взял и протянул ей крошечную деревянную фигурку медведя.
– Вот.
– Что это?
– Брелок для ключей.
В голову медведя было продето кольцо.
– Мне бы хотелось хоть как-то отблагодарить тебя за эти занятия…
Рада залилась краской, сама до конца не понимая, радуется ли она подарку или злится на Илью за оплату этого невразумительного репетиторства.
– Я считаю, что их качество не соответствует качеству благодарности, – строго сказала она. – Поэтому давай будем считать, что это просто подарок.
– Хорошо, – согласился Илья.
На следующий день он принес расплющенный, засохший цветок – случайно нашел на выпасе. Рада складывала его подарки в особенную шкатулку, часто пересматривала и даже прикладывала к губам.
А еще Илья осторожно трогал ее за руку или спину в начале и в конце, а иногда и в середине занятия – как бы невзначай, мимоходом, но от этих прикосновений по ее телу расходились теплые волны. Должна ведь эта игра в дружбу когда-нибудь прекратиться! Но она прекратилась самым неожиданным и печальным образом.
