Марина Эльденберт
Поющая для дракона
А Халлоран женится на Ирргалии.
Проткнула блин с такой силой, что только чудом не пригвоздила тарелку к столу.
Из гостиной доносились беготня и скрежет когтей, когда виара заносило на особо резких поворотах. Потом раздался оглушительный грохот и жужжание перевернувшегося пылесоса. Кажется, кому-то пора на улицу, выпустить пар.
Наверное, даже больше мне, чем Марру.
Парк на Четвертом острове небольшой, и с высоты выглядит аккуратным квадратом, окруженным внешней прогулочной зоной. По ней мы с Марром обычно бегаем… ну, кто бегает, а кто летает, когда надо быстро прогуляться. Но сегодня я домой не торопилась, поэтому мы углубились внутрь, побродить по извилистым дорожкам между облетевших деревьев. В свое время именно этот парк стал причиной того, что я предпочла квартиру здесь более просторной за ту же цену на Седьмом.
В Мэйстоне – как в общем-то и везде в Аронгаре, с зеленью туго. И пусть он небольшой, не идет ни в какое сравнение с Центральным городским парком, мне здесь всегда нравилось. Даже сейчас, когда об игре ветра в листьях остались одни воспоминания. Если пройти насквозь, с другой стороны за парком начинается пустырь. С возвышения видна Гельера, и подвесной мост, и гряда гор в пустошах – далекие, смазанные в ночи очертания. Вот только на пустырь лучше ночью не соваться. Хотя полиция регулярно проводит рейды, там все равно собираются бездомные и продавцы синтетической дурманящей дряни. Если первые просто греются возле бочек с горючим, вонь от которого частенько тянется в парк, вторые далеко не так безобидны. Но больше всего неприятностей способны доставить их клиенты, употребившие на месте.
Впрочем, в парк они не заглядывают, и на том спасибо.
Марр радостно скакал по снегу, из-за чего тот с шипением таял под горячими лапами, на лету ловил снежинки. Я сунула руки в карманы куртки, медленно вышагивала по дорожке, разглядывая мельтешение хлопьев в свете фонарей. Ветер подхватывал успевший распластаться снег, стелил его по земле и подбрасывал в воздух. Призрачная пелена окутала Мэйстон и нас.
В мыслях по-прежнему крутились события прошлой ночи, да если бы только в мыслях. Халлоран был во мне, хотя и не знал об этом: во снах, в моей крови, в бесстыдных фантазиях. Щеки горели, снежинки на лице мигом обращались в капли. Хорошо, что вчера была в невменяемом состоянии, иначе точно воспламенилась бы от стыда, безо всякой магии иртханов. Что я наболтала про ремень… и что я вообще несла.
Разозлившись на себя, от души пнула снег, взметнув белый фонтанчик, и Марр с рыком бросился в него. Разметал по сторонам, с довольным урчанием взмыл ввысь.
Я же достала телефон и карточку Рингисхарра.
«Большое спасибо за цветы. Они чудесные».
Даже убрать не успела – телефон завибрировал. Он со своим не расстается, что ли?
– Чудесные цветы для чудесной женщины. Добрый вечер, эсса Ладэ.
– Добрый вечер, местр Рингисхарр.
– Как вы смотрите на то, чтобы вместе выпить кофе?
Странно, но иртхан спрашивал моего мнения. И что самое интересное, ему хотелось ответить честно.
– У меня сегодня день уединения. Хочу немного прийти в себя перед возвращением на сцену.
– Неудивительно. После того, как вы вчера выступили.
Я вдруг поняла, что настаивать он не будет. Ни настаивать, ни давить. А еще поняла, что в другой ситуации с удовольствием выпила бы с ним кофе.
– Отдыхаете?
– Можно и так сказать. Выгуливаю Марра.
– Марра?
– Это мой вечно голодный виар.
– У вас есть виар?
Кажется, мне снова удалось его удивить.
– Да… завелся вот.
Из трубки донесся негромкий смех.
– Сам по себе?
Насколько приятный у Рингисхарра голос. Мягкость и уверенность в нем вызывали желание слушать дальше. Слушать и слышать. Халлоран тоже умудрялся говорить вкрадчиво, но даже тогда в его интонациях звенели нотки подавляющей силы. Словно сталь шелестит под бархатом. Когда он говорил, мне хотелось залезть под стол, а лучше спрятаться у себя и забаррикадировать дверь. И окно запаять, чтобы уж наверняка.
– Сам по себе. Не хотите к нам присоединиться?
Сказала раньше, чем успела себя остановить.
– Где вы?
– В парке на Четвертом острове.
– Скоро буду.
– А мы не торопимся.
Что-то странное в этом определенно было. И в том, что я его пригласила, и в том, что он согласился. Но думать об этом сейчас не хотелось, хотелось просто гулять. Запахнув шарф, который то и дело намеревался сползти с куртки, двинулась вслед за Марром, порхающим между деревьями.
Удивительно, раньше я этого не замечала, точнее, не обращала внимания – но он и правда ни разу не попытался спалить ни один кустик. И агрессии не проявлял до случая с теми идиотами, хотя кристалл ему не ставили. Он просто слушался меня… или себя. Слова Халлорана о том, что зверь не нападает без причины, снова всплыли в сознании. Возможно ли, что драконы и люди могли бы жить в мире?
Нет, я определенно переутомилась.
Ветер стих, снег повалил крупными хлопьями. Сугробы росли на глазах и таять не собирались. Разве что когда кто-то нырял в них всем весом и прожигал дыру до самой пожухлой травы. На всякий случай я смотрела по сторонам – не выскочит ли откуда ребятня, или какая-нибудь чересчур впечатлительная старушка, которая решила прогуляться перед сном. Но вокруг было тихо – видимо, такая погода радовала только нас с Марром. Который изображал помесь снежного дракона и пустынника: рыл ходы и с урчанием выскакивал у меня перед носом. Бросался в соседний и взлетал, как под ударом горячего гейзера Ферверна.
Мне вдруг вспомнилось детство: те качели, о которых я говорила начальнику службы безопасности. Теплые мамины руки и как хорошо было нырнуть в них, уткнуться лицом ей в грудь, знать, что все-все-все будет хорошо. Тогда я хотела побыстрее вырасти, чтобы стать большой, как она. Мне казалось, что когда ты большая, у тебя все получается легче. А еще никто над тобой не смеется и не называет мелюзгой, как старшие дети в общем дворе. В теплое время на натянутых веревках всегда трепыхалось белье – иногда застиранное до серого цвета, а грязища была что в холода, что в жару. Тогда я и помыслить не могла, что бывает иначе.
Однажды спросила у мамы, где мой отец – у других детей ведь были отцы. А она рассердилась и сказала, что не хочет об этом говорить. Никогда. Я была совсем маленькой, но этот момент помню отчетливо: как брови мамы сошлись на переносице, как резко и жестко она ответила.
Поэтому об отце мы больше не говорили. Только когда появился эсстерд Барт, я влюбилась в него без памяти.
– Доставка кофе.
– Ой!
Я подпрыгнула и чуть не выбила стаканчики из рук Рингисхарра. Вместе с подставкой. К счастью, реакция иртхана позволила ему спасти все разом: и кофе, и пакет с логотипом кафе «В кругу друзей» – кружочком и чашечкой внутри. В свете фонарей его волосы напоминали тончайшие медные нити, до которых даже дотронуться страшно – обожжешься. Судя по его взгляду, задумчиво-пристальному, он во мне тоже что-то углядел. Мы смотрели друг на друга и молчали, а между нами падал снег. Первым опомнился Марр, который ткнулся мне в ногу и потянулся носом к пакету. Я легонько дернула его за ошейник.
– Спокойно! Чудовище ты невоспитанное.
– Все в порядке. Это как раз для него.
– Для него?
– Да. Решил немного подсластить жизнь вечно голодающего виара. Вы не против?
Странное замешательство рухнуло, словно его и не было. Рингисхарр вручил мне подставку со стаканчиками, а сам опустился рядом с Марром и протянул ему руку.
– Привет, парень. Давай знакомиться.
Виар покосился на меня, и я отпустила ошейник. Уж больно забавно было смотреть, как местр общается с карликовым драконом. Марр потоптался на месте для вида, потом все-таки подошел и ткнулся носом в протянутую руку: согласен подружиться, значит. Глаза его стали еще больше, когда Рингисхарр раскрыл пакет – оттуда потянуло свежей выпечкой. Я даже порадовалась, что успела поесть, а то как-то странно смотрелась бы со стороны, выхватывая слойку из-под носа у Марра. Неизвестно почему, запах выпечки неизменно будит во мне самые низменные поедательные инстинкты.
– Бери.
Теперь Рингисхарр держал пакет двумя руками, а Марр вращал головой: то на меня посмотрит, то на него. Вот актеришка! Когда надо стащить еду с тарелки, совсем не стесняется. А когда местр ему булочки притащил – значит, надо разрешения спросить.
– Бери, чего уж там, – сказала, с трудом сдерживая смех.
Морда тут же исчезла в пакете, а спустя миг довольный виар уже снова порхал над дорожками. Мы же молча шли, прокладывая цепочку двойных следов на аллее. По соседней прогуливалась пара с детьми, и, хотя Марр даже не смотрел в их сторону, все равно стало не по себе. Поэтому я его подозвала, и теперь он вышагивал рядом с нами. Пофыркивая, выпуская из носа струйки дыма и всячески выражая возмущение такой строгостью. Правда, то и дело пытался сорваться вперед, но стоило мне его окликнуть, немедленно возвращался.
– А говорили, что невоспитанный, – укоризненно произнес Рингисхарр.
– Это он перед вами красуется.
Кофе оказался вкусный и крепкий, руки быстро согревались о пластиковый стаканчик. Особенно открытые пальцы, на которые я забыла накинуть верх от перчаток. Мне немного не хватало смягчающей камартовой сладости, но шапочка-пенка вполне искупала это упущение. Просто я сладкоежка, вот и все.
– С чего бы?
– Вы ему понравились.
И правда, всяко приятнее, когда тебя при знакомстве кормят булочками, чем когда командуют: «Сидеть!» – так, что лапки сами собой подворачиваются. И голова отключается.
– Леона, давайте договоримся?
– М-м-м?
– На «ты» и по имени. Иначе я чувствую себя слишком старым и важным.
Это он-то? Который с пеленок слышал обращение «местр Халлоран».
Местр…
Во-от дерьмо!
– Но вам же не привыкать. – Я сделала вид, что ничего не подумала. – Или вы преследуете какие-то коварные цели?
– Вы меня раскрыли, – Рингисхарр развел руками. – Могу я позволить себе услышать, как звучит мое имя вашим волшебным голосом?
– Ну и как вам после такого отказать?
Иртхан развел руками.
– Договорились, Вэйлар.
Его имя было звучным и певучим. В отличие от рычаще-резкого Рэйнара, но тот и не просил называть его по имени. Только явиться к нему, и, наверное, ремень захватить с собой.
Халлоран, исчезни из моих мыслей!
Мимо прошли двое молодых людей, которых виар тоже проигнорировал. Мирно топал рядом, изредка тяжело вздыхая, но я не собиралась его отпускать. Как назло, в парке стало больше народу, словно все сбежались посмотреть на нас с Рингисхарром. Хотя по большому счету, никому даже в голову не пришло бы, что рядом со мной разгуливает иртхан-аристократ, который только что кормил моего виара с рук. Судя по тому, что Вэйлар оказался в числе приглашенных, семья у него очень известная. А судя по тому, что сидел с Гердехаром Аррингсханом, еще и приближенная к правящим. Интересно, откуда он?
– Тебе приходилось бывать в Зингсприде, Леона?
Вот, кажется, и ответ. На все разом.
– Пока нет, но очень хотелось бы.
На его молчаливый вопрос добавила:
– Там родилась Шайна Анж. Из-за нее я начала петь.
– Зингспридская опера, – Вэйлар понимающе кивнул. – Так вот откуда ты знаешь арию Артомеллы.
Я улыбнулась.
– Отец любил оперу, – негромко произнес он.
Если любил, то…
– Они с местром Аррингсханом вечерами могли спорить об исполнителях. И так ни к чему и не прийти. Отцу больше нравилась старая школа, а Гердехар поклонник новой. Правда, тогда я был совсем маленьким и мало что понимал. А потом они перестали говорить о музыке.
После исчезновения Шайны.
– А вам… – я осеклась, вспомнив о нашей договоренности. Просто ну очень сложно обращаться на «ты», когда речь заходит о таких важных людях. – Какая тебе нравится музыка, Вэйлар?
– Самая разная.
– Это значит никакая.
– Почему же? Это значит, что у меня очень разносторонние интересы.
– Ну… не сказала бы. Если меня спрашивают, кого я люблю, я могу точно ответить. Нельзя же любить всех сразу.
– Вот как, – Рингисхарр с трудом сдержал улыбку. – А если я скажу, что твой голос свел меня с ума?
– Это будет неприкрытая лесть.
Он рассмеялся, и вокруг глаз собралась тонкая сеточка морщин. Лицо его преобразилось, стало каким-то… более живым, что ли. Мы как раз обошли парк по внутреннему кругу и оказались перед выходом к дому. Марр пританцовывал от нетерпения – нагулялся и набегался вволю, теперь наглой животине хотелось завалиться на мою постель и поспать. Хотя может быть, сначала еще поесть. Чуть-чуть.
– Спасибо за прогулку, Леона.
Вэйлар поднес мою руку к губам.
– И за выступление. Ты права, к музыке я по большей части равнодушен. Но к твоему исполнению равнодушным остаться нельзя. Очень жаль, что завтра вечером меня уже не будет в Мэйстоне.
– Спасибо, – искренне ответила я. Немного помолчала и добавила: – За светлое настроение. Удачного телепорта, Вэйлар.
– А тебе удачного выступления. Могу ли я надеяться, что когда ты соберешься в Зингсприд, вспомнишь обо мне?
– После кофе и булочек для виара? Такое невозможно забыть.
Он снова рассмеялся, и я невольно улыбнулась в ответ. Рингисхарр уступил меня раскрывшимся дверям лифта, помахала ему и нырнула внутрь.
Ну… вот и все.
Иртханы остались в прошлом. Точнее, останутся – сейчас поблагодарю Аррингсхана, и на этом все.
А завтра начнется моя самая обычная жизнь.
Телефон коротко пиликнул, я достала его, провела пальцем по дисплею и неверяще уставилась в сообщение. Которое гласило, что на мой счет только что была переведена кругленькая сумма.
Глава 13
Перевод оказался неубиваемым. И невозвратным. Я битый час донимала оператора банка, которому за терпение памятник нужно было воздвигнуть в центре Мэйстона. Вместе с ним мы выяснили, что отправить деньги назад нельзя, то есть никак. Разве что снять наличные и вернуть на указанные реквизиты с другого счета. Будь я понаивнее, решила бы, что это какая-то ошибка. Но нет, моя наивность скончалась в тяжких муках в день встречи с Халлораном. Я отказалась подписать контракт с гонораром – он сделал по-своему, причем увеличил сумму. Он всегда и все делал по-своему, наглое беспринципное драконище!
У-у-у, чтоб ему икалось три ночи подряд.
Наплевать ему на мою благодарность. Благодарность за жизнь существа, которое спит, положив голову тебе на колени и ест из твоих рук. И любит тебя просто так – не потому что ты какая-то особенная, просто потому что ты есть. И ты его любишь только за то, что он есть. Представить не можешь себе мир, когда садишься на диван, а рядом не крутится приставучий виар, раскрывающий цветочек на голове от первого прикосновения. Куда уж Халлорану такое понять!
В итоге вместо того чтобы сходить на массаж к Лэм и немного поболтать с подругой, на следующий день я поехала в дежурный банк. Учитывая, что банки принадлежали другой семье – кажется, слабая надежда на благополучный исход у меня все-таки была. Наличные мы с оператором сняли. В мешок. Самым крупным номиналом пластика он все равно получился таким, что парень слегка взмок, пока дотащил его до рабочего места. Потом мы открыли новый счет и внесли всю сумму на него.
Сделали перевод, и я довольная и счастливая засобиралась домой.
Начиная с этой недели выступления у меня ночные, пораньше поет Зетта, так что еще успею немного отдохнуть и даже перекушу что-нибудь перед распевкой. Успела только куртку надеть, когда телефон дернулся, а вместе с ним дернулся и сотрудник банка.
– Эсса Ладэ…
– Что?
Обернулась, уже предчувствуя какую-то гадость.
– Деньги вернулись.
Ну конечно они вернулись. Они всегда возвращаются!
Подавив желание бросить сумку на пол и от души на ней попрыгать, нацепила на лицо очаровательную улыбку.
– По какой причине?
– Отказано в переводе.
– Можете выяснить, почему?
Молодой человек вздохнул, попросил немного подождать и предложил кофе. От кофе я отказалась, а вот подождать – всегда пожалуйста. Хоть до вечера, если удастся решить проблему. Разглядывая высокие потолки банка, выполненные в фирменных голубом и белом цветах, волнообразный логотип, тоже белое с голубым – символизирующий поток денег, рекламу кредитов и вкладов, обещающих счастливое будущее для всей семьи. Народу в банке почти не было. Естественно, кому захочется бегать по делам в последний выходной. Только старушка донимала непробиваемую девушку по поводу того, что ей без предупреждения подключили к карточке дополнительную услугу, а в соседнем окне мужчина в потертой кожаной куртке расспрашивал про ставки по кредиту.
За окном тянулась бесконечная вереница флайсов – развлечения в такое время в самый раз. Кто-то спешил в торговые центры, кто-то в кино или в центральный парк. Я же постукивала пальцами по сумке. Когда уже начинало казаться, что обслуживающего меня парня сожрал дракон, он все-таки вернулся. Поправил голубой в белую полоску галстук, хотя он был и без того идеально затянут, и негромко произнес:
– Невозможно сделать перевод на указанные реквизиты с вашего имени, эсса Ладэ.
– То есть открывать новый счет было бесполезно?
Молодой человек посмотрел, как мне показалось, сочувственно.
– Боюсь, что да.
То ли скрежетнуло уставшее кресло, когда я поднялась. То ли мои зубы.
– Что ж, спасибо вам большое в любом случае.
– Не за что. Сожалею, что не сумел помочь. Вам на телефон придет сообщение с просьбой оценить мою работу. Стандартная процедура.
– Да-да, я знаю.
Постояла немного в холле, разглядывая счастливое семейство, отправляющееся в Зингсприд по кредиту с «самыми низкими процентами в Мэйстоне». Вдоль бирюзовой глади растянулась линия пляжа, зонтики и лежаки чем-то напоминали место, куда отправились герои романа «Мир без тебя», когда у них только-только начинались отношения. Правда в том мире таких пляжей были бесчисленное множество, и отдых на них вовсе не считался уделом аристократов. Ну, за редким исключением элитных курортов, которые были очень похожи на то, что я читала про зингспридское побережье.
Странно, я никогда не горела желанием валяться на солнце и нырять в соленую воду – мне вполне хватало бассейна, а солярии так вообще терпеть не могла. Но сейчас почти ощутила на губах соленые капли и скользящие по коже лучи. Настоящие, не подделка ультрафиолетовых ламп. На ту сумму, что перевел Халлоран, я могла забронировать самый лучший отель и на пару месяцев забыть о том, что мне вообще нужно где-то выступать.
А ведь он прекрасно понимает, куда и на что нажать.
Вот… драконище!
Покрутив в руках карточку, вернулась к молодому человеку, который с сосредоточенным видом уставился в компьютер.
– Простите, можно попросить у вас мешок?
– Мешок?
– Да, я хочу снова снять наличные.
– Но такая сумма наличными…
– В мою сумочку не поместится. Поэтому я прошу у вас мешок.
Осознав, что в случае со мной лучше сразу выдать желаемое, тот спорить не стал. И даже помог мне дотащить его до флайса, водрузив на заднее сиденье.
Адрес, говорите? Ремень, говорите? Деньги, говорите?
Ну ладно, местр Халлоран! Вы сами напросились.
Водитель странно на меня косился, но услышав адрес, сразу изменился в лице. Драконище неплохо устроилось в одном из самых дорогих районов Мэйстона, на Втором острове. В отличие от делового центра, приближенного к материку, этот состоял из жилых высоток, нашпигованных шикарными квартирами, дорогущих кафе, ресторанов и бутиков. Странно, что за воздух денег не просили. Несмотря на удаленность от основных аэромагистралей, промзон, волновых вышек и прочих прелестей, его регулярно очищали с помощью новомодных систем фильтров. Что в общем-то неплохо, конечно же, но сейчас меня волновала не экология.
Домик Халлорана, ну или высотка, в которой ему принадлежала одна из квартир, выступал вперед подобно дракону, поднимающемуся из глубин океана. Стальная громадина, возвышающаяся над остальными – ну кто бы сомневался, с колоннами балконов, на каждом из которых можно небольшой стадион устроить. Выстроившиеся вдоль фасадов, они играли солнечными лучами в стеклах, из-за чего хотелось зажмуриться. Вместо этого я расплатилась с водителем, вцепилась в мешок и поволокла его к лифтам.
Приложила штрих-код документа к панели. Если мне сейчас выдаст недопуск, оставлю мешок прямо здесь, пусть сам забирает. Но нет, видимо выданный адрес прилагался в комплекте с доступом к иртхамской особи: на мои данные система отреагировала доброжелательно. Меня пригласили пройти к четвертому лифту, у которого кнопочка вызова загорелась оранжевым. Камер здесь было натыкано, как на стадионе, и я подавила желание накинуть капюшон так, чтобы только нос торчал. Несмотря на высоту и масштабы, квартир здесь, судя по всему, немного. Мне же нужны были апартаменты 51А.
Лифт сообщил, что отвезет меня на сто двадцатый этаж, а я в последний момент заметила, что угол мешка застрял в дверях и дернула его на себя. Чудом не опрокинувшись на спину и не разметав драконье богатство по элитной кабине, столкнулась лицом к лицу с мыслями. Их было много: например, что я буду делать, если иртхана нет дома, или если его заявление про не отпущу нужно воспринимать дословно. Ладно, предположим, что в первом случае мешок можно просто оставить под дверью, как и собиралась. А вот во втором?.. Не хотелось мне как-то проверять, насколько еще хватит моей выдержки. Даже желание сказать все, что думаю, немного поутихло. Я сдула упавшую на лицо прядь и вздернула нос.
Силой он меня не станет удерживать.
А если станет?
Что-то мне подсказывало, что этот и не такое может.
Время на размышления кончилось, когда двери раскрылись, выпуская в просторный залитый светом холл. От обилия плитки и темно-красного с кремовым в интерьере зарябило в глазах. Особенно от панно с психоделическими волнами – их бы на приеме у психиатра показывать. Осмотревшись, я приметила две ниши, образовавшиеся из-за массивных выступов, которые архитектор, видимо, придумал для красоты. Из-за расположения светильников ниши были затемнены, и если в одной из них спрятаться… Возможно, я и не увижу лица Халлорана, что безусловно обидно, зато услышу, как он ругается страшными словами.
И может быть, даже запишу это на телефон! Буду слушать бессонными ночами и согревать душу в грядущие холода.
Да и спокойнее как-то, если вспомнить, чем закончилась встреча в его кабинете.
Ладненько…
Главное ведь не высказать ему все, а деньги вернуть. Ну ладно, и высказать тоже, но чем-то всегда приходится поступиться. План был таков: включить телефон, позвонить в дверь и быстро спрятаться. Учитывая размер здешних квартир, пока он дойдет, я смогу еще пару раз скататься на лифте туда и обратно. Может, даже вздремнуть. Так что…
Подпинала мешок поближе к двери, развернула горловину красивым цветком, а потом все пошло не по плану.
Во-первых, я сначала позвонила, и только потом вспомнила, что забыла включить запись на телефоне. Во-вторых, ручка двери повернулась мгновенно.
Учитывая, с какой скоростью я метнулась к нише, удивительно, что сердце не вылетело через горло, и я его не проглотила. Влетев в задумку архитектора, как мяч для гратхэнда в сетку, услышала, как открылась дверь и запечатала рот руками. У-ужас, я рядом с этим драконищем столько нервных клеток оставила, что никакой компенсацией не спасется.
Какое-то время в холле царила тишина, после чего негромкое шуршание мешка и звук закрывшейся двери поставили точку в моей боевой вылазке. Что, и все? Он даже ничего не сказал! Телефон у меня выключен, конечно, но какая разница, я бы и так послушала. А уж его лицо в красках могу представить сама: сведенные брови, горящие в створках прищура глаза – неизменные спутники образа местра Халлорана Недовольного.
Все, хватит об иртханах.
Деньги я вернула, теперь можно спокойно вернуть себя домой.
Вышла из убежища и замерла на полушаге. Почувствуй себя героем мультика, называется.
Еще до того, как я повернула голову, знала, что там увижу – сведенные брови и прищур. Из горла вырвался странный звук, похожий на первые слова маленького Марра: «Ви-и-и», – тоненький, еле слышный, после чего я рванула к лифтам. Кнопку нажала, а потом меня сгребли в охапку и рывком – так, что бесценный очищенный воздух перестал поступать в мои плебейские легкие. Дверь захлопнулась, но уже с обратной стороны, и я очутилась в пещере. То есть в пентхаусе Халлорана. Лицом к лицу с ним.
И еще, кажется…
Я одной ногой стояла в мешке с деньгами.
Развернулась с достойной прытью, чуть не рассыпав богатство по полу. Дернула ручку двери, но она оказалась заблокирована. Отбиваться было нечем, поэтому я поплотнее перехватила собственную сумку.
– Немедленно выпустите меня!
– И не подумаю. Вы же сами ко мне пришли. Помните?
– Я пришла не к вам! Я пришла вернуть ваши…
– Это не отменяет того, что вы ко мне пришли.
Голос его еще только набирал силу, а точнее – наоборот, опускался до таких низин, что я почувствовала себя словно в толще воды, или высоко в горах. Там, где кончается дыхание и начинается чистый адреналин. Где сердце бьется на пределе. И тут до меня дошло: Халлоран знал, что я захочу вернуть деньги, но не смогу, а значит, привезу их сама! Вот…
– Вы все это подстроили! – я выставила сумку перед собой, как последний щит.
– Лучше бы вы принесли ремень, – холодно заявил он, перешагнув через мешок с деньгами. – Впрочем, у меня есть еще.
Я на миг даже лишилась дара речи.
– Зачем?
– Чтобы объяснить вам, что не стоит так часто играть с огнем.
– А… – голос мой внезапно стал хриплым, поэтому я решила помолчать.
– Раздевайтесь.
– Что-о-о?
– Раздевайтесь, говорю, – Халлоран смотрел на меня в упор. – Не будете же вы ходить по моей квартире в шарфике.
– Я вообще не собиралась ходить по вашей квартире.
Что-то в его глазах подсказало, что будь на мне только шарфик, он бы на это посмотрел. И что дальше препираться опасно для жизни. Сумка очутилась на многоуровневой подставке – пустынной, как в музее. Проверить, стилизация это под дерево или настоящее дерево, я не успела: вжикнула молния, иртхан вытряхнул меня из одежды на удивление легко и шустро. Водрузил куртку на плечики и указал в сторону гостиной.
Если холл представлял собой сталь и свет, то есть белое с серебром, то в гостиной преобладали белое и черное. Из панорамных окон, полукругом опоясывающих комнату, с одной стороны открывался вид на город, с другой на Гельерский залив. Из-за пронзительного солнечного света гостиная казалась еще больше, чем была. Уводящая на второй этаж лестница представляла собой неширокую полосу ступенек и вскинутые по обе стороны стальные брови перил. Сразу за ней расположились стеллажи с… книгами. С настоящими книгами, которых я в жизни не видела. Вот так, вживую! И дверь – по всей видимости, в рабочий кабинет. Пожалуй, две дуги и окна были единственными сглаживающими обстановку округлостями, все остальное – сплошные прямые углы и резкие переходы.
– Проходите, эсса Ладэ.
– Вы играете нечестно.
– Честность не всегда достойна восхваления.
– Ну разумеется!
– Разумеется. Чем вам так не угодили деньги? – Халлоран сложил руки на груди.
– Вы прекрасно знаете, чем! Я пела для вас, чтобы отблагодарить за спасение Марра.
– Особенно последнюю арию, я полагаю.
– Так это маленькая месть за своеволие?
Иртхан хмыкнул, а я тоже сложила руки на груди.
– Что это за подозрительный хмык?
– Ничего себе маленькая.
Я покраснела.
– Я вообще ничего не просила! Но вам не понять, что для меня важно было спеть для вас просто так.
– Почему же, вы мне это наглядно объяснили в день нашей первой встречи.
Нет, он еще и издевается! Я даже ногу придержала, чтобы не топнуть от возмущения.
– Судя по всему, до вас тяжело доходит.
– Не заговаривайтесь, эсса Ладэ, – в голос его снова ворвались стальные нотки. – Здесь за стеной нет моих секретарей.
– Можно подумать, секретари вас остановят, – пробормотала я, на всякий случай отступая к дивану.
– Что вы сказали?
– Что слышали! Ай!
Для начала в джинсы что-то ткнулось, а потом меня ощутимо тяпнули за ногу. Что?.. Тяпнули?
Обернувшись, увидела крайне недовольную морду, с которой на меня взирали пронзительно-голубые глаза. Укоризненно так – чего приперлась, да еще спать мешаешь. В океане белого цвета я не заметила спящую на низком угловом диване… снежную виари. В том, что это девочка, сомнений не было. Во-первых, она ощутимо меньше любого виара. Во-вторых, у нее не было гребешка, а шерстка гораздо длиннее и гуще. Собственно, из-за белой, с едва заметным в лучах солнца голубоватым отливом, шерсти я ее и не углядела сразу. Даже поблескивающие серебристые чешуйки были укрыты драконьим пухом. Но ведь у нас такие не водятся, она…
– Подарок ферна Норгхара, – сообщил Халлоран, заметив мое пристальное внимание. – Эрри привезли прямиком из Ферверна.
Он почесал виари за ухом, и на голове той расцвел пушистый цветочек.
– Эрри?
– Эрристарна Менгар Лоргхен Третья. Так написано в родословной.
Обалдеть. Родители у нее должно быть призеры в стопятидесятом поколении. Ну или около того. Эрристарна Менгар Лоргхен Третья, похоже, по этому поводу не испытывала вообще никаких чувств. Потому что зевнула она во всю пасть точно так же, как найденный на улицах Мэйстона Марр. Потянулась и снова свернулась клубком, выказывая всему миру, а особенно мне, нашу примерную значимость в ее понимании.
– Почему вы не сказали, что у вас есть виари?
– Мы с вами постоянно сворачивали с темы.
Когда он улыбался – так, как сейчас, и зелень его глаз казалась напоенной солнцем, насыщенной как листва, Халлоран казался совсем не страшным. Больше того, мне вдруг захотелось потянуться к нему, привстать на цыпочки и коснуться губами губ. Просто чтобы проверить, вернется ли это странное огненное притяжение, которое набирало силу, как пожар во время налета, и чуть не спалило меня в ночь выступления.
– Пойдемте обедать, – он подал руку. – Набегались, наверное, пока пытались сделать перевод.
– Зачем вы все время все портите?
– А почему вы не можете просто принять мою благодарность?
От такого заявления я даже руку его приняла, позабыв обо всем, что собиралась ему сказать. Воспользовавшись замешательством, Халлоран увлек меня в сторону кухни.
– Благодарность за что?
– За то, как вы пели для моей матери.
– Шутите? Да вы меня придушить были готовы.
– И сейчас готов. Вам действительно стоило бы устроить встречу с ремнем.
– Вы немного противоречите себе, или я что-то путаю?
Просторная кухня находилась на теневой стороне, из-за этого здесь было немного прохладнее.
– Я все объяснил у вас дома.
Попыталась вспомнить, что именно он мне объяснил, но в голову ничего особо не приходило.
– Не уверена, что в ту ночь я была в состоянии слушать, местр Халлоран.
– Разумеется, не были. Вас сжигала собственная сила.
Собственная… что?
Я чуть не споткнулась о ножку барного стула, потому что смотрела только на иртхана. Но он оставался невозмутим.
