Мария Самтенко
Лорды не дремлют
Глава 8
Визит к несостоявшейся любовнице лорда Гласса, леди Маргарет Вели, прошел без Трейна – тот был занят на работе – и не принес ничего, кроме моральных убытков для Мелли. Пока Кларисса расспрашивала девушку про обстоятельства смертельного свидания, Мелинда с тоской рассматривала ее натуральные медно-рыжие волосы, красиво оттеняющие белую, как у всех рыжих, кожу.
– Значит, вы все еще девица? – хищно спросила Кларисса, записав в блокнот с десяток не особо ценных сведений. – Ну, раз с лордом Глассом не получилось.
Леди Маргарет нервно кивнула:
– Получается, так, – чуть слышно пробормотала она. – Но вы… вы не подумайте, что я хотела избавиться от невинности! Просто лорд Гласс, он был такой красивый, такой романтичный, что я подумала – почему нет? Вдруг на отборе мне попадется какой-нибудь старый и мрачный урод?
– О, даже так? – вскинула брови Кларисса.
Несостоявшаяся любовница Гласса жалобно кивнула и выдала сомнительную теорию, что древняя магия подбирает пару по идеальному сочетанию генов. Кто знает, может, магия решит, что идеальное сочетание у нее с каким-нибудь лысым стариком? Который пришел на отбор потому, что за него никто не хотел замуж?!
– И что, так часто бывает? – полюбопытствовала Кларисса, поправляя подол строгого фиолетового платья. Расследование у них теперь проходило нелегально, так что ей пришлось отказаться от привычного дознавательского мундира.
– Не знаю, – тихо ответила леди Маргарет. – Никто обычно не жалуется. А, может, они просто не могут жаловаться?..
Тут Мелли не выдержала и хихикнула. Кларисса строго взглянула на нее и прижала палец к губам, но в зеленых глазах свидетельницы уже мелькнула тень обиды.
– Простите, леди. Моя сестра тоже участвует в отборе. Она немного нервничает, – сказала Кларисса. – Вы уже прошли регистрацию?
– Нет, но я еще успеваю, последний день послезавтра, – успокоилась девушка. – А вы?
– Мы как раз шли записываться, – взмахнула ресницами Мелли.
– Сначала в морг, потом на отбор, – уточнила Кларисса, убирая блокнот в карман платья. Во втором кармане у нее лежал пузырек с зельем для оборота, а в изящной сумочке – фонарь для выявления незаконных заклинаний.
Свидетельница тем временем позеленела и выразила робкую надежду, что в морге не обнаружится тело лорда Гласса.
– Я тоже надеюсь, что нет, – улыбнулась дознавательница. – Ну что ж, спасибо за сотрудничество. Увидимся на отборе.
Они попрощались с леди Маргарет и ушли, унося с собой моральные убытки Мелинды и словесный портрет лорда Гласса. Главным пунктом в нем шла любвеобильность молодого дракона. Как, собственно, и у лорда Нэйта Драга.
Возле городского морга Кларисса договорилась встретиться с господином Лайном – он обещал провести ее к телу Нэйта под предлогом подготовки к передаче на родину.
Мелли в морг не рвалась, и дознавательница решила отправить ее искать тех «благопристойных граждан», которые видели бегающего по городу голого дракона. Несмотря на легкую взбалмошность, сестра умела производить впечатление воспитанной леди. Если хотела.
Но перед этим они, конечно, посплетничали о леди Маргарет:
– Когда я соберусь лишаться невинности, – щебетала Мелинда, цепляясь за локоть Клариссы, – то тоже буду торчать в ванне три часа! И пусть за дверью бьют драконов, разбрасывают парализующие артефакты… пусть даже там будет толпа культистов, как у тебя! Подождут!
Кларисса улыбнулась, вспомнив, как сама лишилась невинности на ритуале культистов, поклоняющихся Багровому демону. Незабываемые воспоминания от сорванного ритуала остались тогда у всех, начиная с главаря культистов, удравшего с ритуала с ножом в ягодице, и заканчивая его одурманенными зельем подручными, которые не успели сбежать и были доставлены в Королевское следственное управление в компании Клариссы, ее напарника и четырех обманом приглашенных на ритуал проституток.
– Удачного морга, – вздохнула сестра, закончив перемывать косточки леди Маргарет.
Спустя час Кларисса и Мелли снова встретились в парке. Дознавательница безуспешно пыталась стряхнуть с одежды остатки фейской пальцы, с помощью которой снимала заклинания с тела лорда Нэйта, а еще – не менее безуспешно – избавиться от так и стоящего перед глазами образа задушенного посла в свете фонаря для выявления заклинаний.
Сомнительным плюсом от посещения морга стало то, что Кларисса получила подтверждение своей версии о том, что Нэйта задушили самозатягивающейся артефактной цепочкой.
Мелинда тоже была недовольна и жаловалась на «благопристойных граждан», которые отказались разговаривать с ней на такие щепетильные темы. Спасибо, они хоть подтвердили наличие голого дракона!
– Тем не менее, Мелли, у нас есть первая рабочая версия, – резюмировала Кларисса, остановившись у выхода из парка. – Допустим, лордов Нэйта и Гласса убили, чтобы они не портили девиц перед отбором. Такая, знаешь ли, очаровательная забота о чистоте крови. По крайней мере, эта версия объясняет, почему следственную группу больше всего волновали любовные связи лорда Нэйта. А то мало ли, сейчас ночь с драконом, потом отбор, а там беременность, и не пойми от кого. Вдруг это не дракон с отбора постарался, а Нэйт недосмотрел. И по этой же причине нас хотели побыстрее отправить домой.
– Ты думаешь, это местные власти? – понизила голос сестра. – Новый король?
Дознавательница покачала головой:
– Тогда Нэйта никто бы не убивал, его просто выслали бы из страны по какому-нибудь надуманному поводу. А впрочем, тут и придумывать не надо: схватить за драконьи яйца и отправить Крылатому Королю. Скорее уж тут замешана какая-нибудь влиятельная семья, имеющая возможность воздействовать на органы следствия и помешанная на чистоте драконьей крови. Допустим, родители хотели отправить на отбор сына, начали присматриваться к возможным невестам и обнаружили, что там половина девиц, может, уже не девицы, потому что рядом крутятся Нэйт и Гласс. Нэйт соблазняет леди в интересах Розенгарда, а Гласс просто так, из любви к искусству…
– А Древохват? – спросила Мелли на правах главного специалиста по друидам. – И подозрительный голый дракон?
– Ну, лорд Нэйт к тому времени уже был мертв, так что это может быть лорд Гласс. Единственное, меня смущает, что голого дракона видели на другом конце города. А Древохват да, не вписывается. Хотя он, конечно, тоже был любителем прекрасных дам. И смерть зеленщицы, госпожи Доббо, тоже не вписывается. Нэйта убили с помощью артефакта, лорда Гласса похитили с помощью артефакта, а на госпоже Доббо они закончились, и пришлось применять зелье? Это странно.
Мелли хмыкнула. Дознавательница сделала пометку в блокноте – поговорить с родственниками погибшей зеленщицы – и достала карту.
Им оставалось самое неприятное – а именно, записаться на злосчастный отбор. Кларисса, может, и поставила бы это в своем рейтинге после морга, если бы им с Мелли не пришлось час идти вдоль стены до надвратной башни королевского замка, рядом с которой проходила запись, и жалеть, что они не взяли карету. А еще час стоять под палящим солнцем в очереди в караулку, а потом уговаривать распорядителя отбора, похожего на крысино-драконий гибрид лорда Гарденвуда, пропустить их с Мелли вдвоем. И если бы в караулке не было так тесно, что туда влезали лишь два стола, один с документами, а другой с артефактной чашей, в которой плескалась вода.
И если бы не ласковая улыбочка лорда Гарденвуда:
– Когда вы принесете обеты и заглянете в чашу, древняя магия заблокирует у вас память о предыдущей влюбленности. Если таковая, кхе-кхе, имеется.
– Для чего это нужно? – хмуро спросила Кларисса, понимая, что на фоне таких перспектив морг точно отступает на второй план.
В отличие от Мелинды, ей было что блокировать. Лорд Магарыч ждал ее в Розенгарде, прикованный к замку заклинанием Драконьей цепи, и дознавательнице было несложно представить, как он ко всему этому отнесется.
– Это давняя традиция. Видите ли, юные леди склонны влюбляться в, кхм-кхм, кого ни попадя. Смысл отбора в том, чтобы подобрать идеальную пару, а не заставить драконов страдать от неразделенной любви. Обычно мы держим это в секрете, но к вам, как к особым гостям, особое, кхм-кхм, отношение. И мы надеемся на неразглашение этих сведений. В любом случае, – закончил лорд Гарденвуд, явно прочитав по лицу Клариссы, куда им следует засунуть такие традиции, – если вы не хотите, то можете отказаться и вернуться домой.
Отказаться?
Дознавательница закрыла глаза. Она могла вернуться, да. Бросить расследование, подвести отца, оставить Мелли разбираться с убийцами и непонятным отбором и вернуться.
Наверно, Клариссе следовало видеть перед глазами укоризненного качающего головой лорда Магарыча, память о котором должна была забрать чаша.
Но она видела только мертвого Нэйта Драга.
– Скажите, лорд, а это состояние обратимо?
Распорядитель отбора остановил на Клариссе задумчивый взгляд. Потом медленно кивнул:
– Заклинание потеряет силу после отбора. Разумеется, если вы не найдете пару. О, леди Красс, вижу, вы готовы?
Мелли кивнула и шагнула вперед, к чаше. Кларисса поняла, что сестра вызвалась первой, чтобы дать ей время на раздумья.
Дознавательница сощурилась, глядя, как Мелинда читает с любезно протянутого Гарденвудом листа обеты («не нарушать правила», «не разглашать» и тому подобное), а потом склоняется над чашей и тут же выпрямляется, откидывая назад морковного цвета волосы.
Теперь Кларисса, наверно, должна была думать о лорде Магарыче. Или снова о Нэйте: о жутком следе от артефактной удавки на его шее. Или о Глассе, которого, может, еще удастся спасти.
Но получалось только о Багровом демоне и его приспешниках.
– Я напишу ему, – шепнула Мелли, увидев, что Кларисса тоже шагнула к чаше. – Скажу, что это временно. И что у тебя не было другого выбора.
Кларисса кивнула, и лорд Гарденвуд просиял улыбкой:
– Решились? Отлично! Читайте отсюда, – он показал на листе, и дознавательница нахмурилась, разбирая сложную вязь. – Немного погромче… отлично! А теперь загляните в чашу. Если вы испытываете к кому-то чувства, которые могут помешать отбору, самое время об этом подумать.
– Спасибо, – пробормотала Кларисса.
Вода в чаше потемнела и начала вращаться: сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.
«Багрового демона в задницу и пятнадцать приспешников сверху», – мрачно подумала дознавательница. – «Как же ему это не понравится!..»
«Ему».
Кому, не демону же?
Дознавательница не сомневалась, что Багровый демон тоже не будет в восторге, особенно если узнает, что его имя у нее вместо ругательства. Только речь не о нем, а о драконе, который… которого…
Как же там его звали? Лорд Магарыч Арический? А, может, Магариэн? Или нет?..
Кларисса поняла, что забывает слова на ходу, и попыталась отвернуться, но обнаружила, что не может ни шевельнуться, ни отвести взгляд от взметнувшейся в темную воронку воды.
Вода захлестывала ощущением безвозвратной потери.
Потери – и острым пониманием того, что распорядитель отбора соврал. Клариссе не требовалось применять фонарь для выявления незаконных заклинаний и фейскую пыльцу, чтобы понять – чаша ничего не блокирует. Она просто засасывает все, что есть. Утягивает, чтобы никогда не вернуть.
Как, в самом деле, можно было поверить в слова этого гнусного лорда Гарденвуда? Почему Кларисса не начала сомневаться? Она же работала с артефактами и незаконными заклинаниями, могла бы сообразить, что чаша нужна, чтобы забирать чувство первой любви у молодых, восторженных девушек, и питать ими чары, отвечающие за отбор. А, может, даже и возвращать, но не такими же, а новыми, измененными. Делать так, чтобы леди влюблялись в тех, на кого укажет безжалостный механизм отбора.
Или нет.
Клариссе ужасно хотелось записать эту версию в блокнот, но она не могла оторваться от чаши.
Секунды плыли.
В раздумьях о расследовании и отборе дознавательница, кажется, пропустила самое важное.
Так как же там звали дракона, которого она любила? Кларисса уже не могла вспомнить.
Воронка забрала имя и внешность, и теперь забирала остатки воспоминаний.
Теплые золотые глаза. Прикосновение. Взгляд. Черные крылья. Цепочка на шее. Улыбка.
Последними исчезли звуки чужого голоса. Не его – кто бы он ни был, Кларисса уже не помнила ни расы, ни имени – а другого, но это все равно было важно. Почему-то. Голос был резким и неприятным, он что-то цитировал, и это, кажется, тоже относилось к тому, ее, настоящему…
Кларисса попыталась схватиться за эту фразу, удержать ее в памяти – хотя бы ее! – но…
«Я же могу просто смотреть на нее».
Я.
Же.
Могу.
Просто.
Смотреть…
Плеск воды в чаше. Темная зыбь. Конец.
– Кларисса? Все хорошо?
Дознавательница пошатнулась, ощущая, как сестра подхватывает ее под локоть, и на секунду прикрыла глаза. Потом снова взглянула на чашу – по черной воде пробегала едва заметная рябь – но уже через миг все исчезло.
Она должна была записать что-то, но уже не помнила, что.
Лорд Гарденвуд отодвинул перепуганную Мелли и протянул руку Клариссе.
– Багрового демона в задницу, давайте без этого, – сквозь зубы сказала дознавательница, пытаясь справиться с неожиданно нахлынувшей головной болью. – Я хорошо себя чувствую. Просто потеряла равновесие на секунду.
Распорядитель убрал руку, поджал губы и посоветовал леди поехать к себе и немного поспать «пока чаша…кхе-кхе… в смысле, пока заклинание не закончит действовать». Благо до начала отбора еще несколько дней, и никто не заставляет леди перебираться в королевский дворец прямо сейчас.
– Все хорошо? Может, врача? – тревожно спрашивала Мелинда в любезно предоставленной распорядителем отбора карете. – Ты подошла к чаше, заглянула в нее, а потом вздрогнула и начала падать. Я испугалась, схватила тебя за локоть…
– Все хорошо, Мелли. Все прошло.
В гостинице Кларисса вспомнила, что собиралась написать Крылатому Королю. Головная боль почти прошла, но леди все равно оказалось непросто сосредоточиться на событиях сегодняшнего дня. Рыжая свидетельница, голый дракон, труп Нэйта со следами от цепочки на шее…
…цепь, золотая, дракон на цепи, нет, расплавленное золото в глазах, нет, не вспомнить, образ ускользает из памяти, исчезает в черной воронке…
…неприятный распорядитель отбора, лорд Гарденвуд, странная клятва и ужасная головная боль.
Дознавательница полистала блокнот, достала из чемодана кристалл для связи и задумчиво перечитала последнее сообщение от отца:
«Смотри не выйди там замуж, мне будет неудобно перед Принцесской».
«Принцесска»?
Кто это?
Кларисса не помнила.
Глава 9
Дознавательница сидела на постели и пыталась взять себя в руки после ритуала: перестать рефлексировать и сосредоточиться на расследовании. Но делать это было мучительно-сложно.
– Так, все, – с непривычной решимостью сказала Мелли. – Давай сюда кристалл, я сама напишу отцу. Мне все равно нужно отчитаться мамуле и еще кое-кому. А ты ложись, отдохни.
Кларисса покорно разжала пальцы, позволив Мелинде забрать переговорный кристалл, и легла на кровать, ощущая щекой теплое пушистое покрывало.
Что было дальше, она не помнила.
Кажется, сестра сидела на соседней кровати и нервно составляла кому-то письмо, из-за тонкой стены доносилось девичье хихиканье, за окном шумел неожиданно поднявшейся ветер – а дознавательница уже не могла держать глаза открытыми и соскальзывала в сон.
Клариссе снились черные кудряшки отца, его острый профиль и тонкие, хрупкие пальцы, ерошащие ее волосы:
«Что грустишь, дочь? Тоже хочешь летать? А давай, я тебя покатаю? Только смотри не свались, как в тот раз. Я-то тебя поймаю, но если мама узнает, в нашей стране появится новый король».
Проснулась Кларисса ближе к полудню. Мелли ушла, заботливо задвинув шторы, и в гостиничном номере был полумрак. На спинке стула висело вчерашнее платье, на столе стоял закрытый чемодан с кристаллом для связи и валялась какая-то неаккуратно сложенная бумажка. Это оказалась записка от господина Трейна, который обещал зайти ближе к обеду и привести вернувшегося в Истинную землю драконов помощника покойного друидского посла.
Дознавательница аккуратно сложила записку, умылась ледяной водой, натянула платье, взяла блокнот и снова села на кровать, пытаясь восстановить в памяти цепочку вчерашних событий. Странно, но все, что касалось расследования, Клариссе удалось вспомнить в мельчайших подробностях: и труп лорда Нэйта, и рассказ несостоявшейся любовницы лорда Гласса, и фиаско Мелли с голым драконом. А вот отбор сохранился в памяти по частям. Самым ярким впечатлением был раздражающий (почему?) лорд Гарденвуд, очередь в замковую караулку и ужасная головная боль на обратном пути. Все остальное словно вырезали из памяти.
Записи в блокноте тоже ничего не прояснили. Отбора касались всего две фразы. От слов «драконья цепь» веяло ощущением безвозвратной потери, а запись про какую-то чашу казалась просто странной.
В комнату вошла Мелли с двумя кружками в руках. Она была румяная, свежая, еще чуть менее рыжая и более пятнистая, чем вчера. Пока Кларисса спала, сестра явно продолжала эксперименты со смыванием краски с волос – причем не очень удачно.
– Проснулась? Как ты себя чувствуешь? – с легкой тревогой спросила Мелли. – Вот компот, это тебе. Там еще была каша, но я знаю, что ты не любишь.
– Лучше, чем вчера, – улыбнулась Кларисса.
Дознавательница взяла стакан, подробно отчиталась сестре о своем самочувствии и снова потянулась за блокнотом. Странная запись не давала ей покоя.
– Слушай, Мелли, может, ты скажешь, что там вчера была за чаша, которую нужно засунуть…
– В задницу Багровому демону? – хихикнула сестра, присаживаясь на соседнюю кровать.
– Нет, – дознавательница сверилась с блокнотом, – записано «тому, кто придумал отборы». Я теперь и представить боюсь, что там было.
– А я-то гадала, что ты там пишешь! – развеселилась Мелли. – С таким лицом, будто сейчас будут трупы! Нам дали карету, но не заговоренную, а с лошадками, и ты так ругалась, что кучер, когда мы приехали, был весь красный!
Кларисса прищурилась. После слов Мелинды ей удалось вспомнить эту поездку во всей ее кошмарной красе. Молодой рыжий кучер так спешил доставить их с Мелли в гостиницу, что собрал все кочки и ямы на дороге. Которых было не так уж и мало, учитывая, что основное население перемещалось по столице на крыльях.
– В нормальных каретах не делают отверстия для подслушивания гостей, так что кучера мне не жалко! – отрезала дознавательница. – Расскажи лучше, как прошла запись на этот дурацкий отбор. Нас точно там ничем не поили? У меня провалы в памяти, как после студенческой вечеринки.
В светлых глазах Мелинды заплескалась тревога, и Клариссе пришлось спешно убеждать сестру, что все хорошо. Ну, кроме проблем с памятью и навязчивого желания прибить мерзкого лорда Гарденвуда. Причем непонятно за что!
– Вот тут я тебя понимаю, – вздохнула Мелли. – Скотина этот Гарденвуд, хоть и на службе. Сажает тебя в карету, и рожа такая довольная, ты бы видела. Ну ладно, рассказываю по порядку. Итак, мы приехали, отстояли очередь, подписали что надо, прочитали обет о неразглашении…
– А Гарденвуд не пытался наплести, будто обет магический? – уточнила Кларисса, подумав, что ее отвратительное самочувствие может объясняться воздействием заклинания.
В основе клятвы всегда лежала свободная воля, и заставить человека держать слово не могло ни одно заклинание, но это не мешало некоторым недобросовестным колдунам придумывать «магические» обеты на основе заклинаний поноса, чесотки или еще какой-нибудь гадости. Колдун принимал клятву и активировал заклинание, чтобы продемонстрировать, что будет, если ее нарушить – и далеко не все осмеливались перепроверять. Тут могло быть то же самое.
– Нет, он ничего такого не говорил, – покачала головой Мелли. – Мы просто зачитали обеты, и все. А потом этот лорд Гарденвуд подвел нас к чаше и сказал, что у эльфов было три яйца.
– Что-то?.. – не поверила Кларисса.
– Три яйца, – серьезно повторила Мелли, заглядывая в глаза Клариссе. – У эльфов. Я, если честно, была в ужасе.
Дознавательница фыркнула, собираясь прокомментировать манеры гнусного лорда Гарденвуда, но внезапно схватилась за голову – висок укололо болью.
Спустя пару секунд боль утихла, и Кларисса задумчиво открыла блокнот. Подумалось, может, оговорка распорядителя отбора далеко не случайна, и это следует записать.
Про эльфов и их физиологию дознавательница знала мало. Эльфийская цивилизация была уничтожена много столетий назад – незадолго до войны с демонами. Отец Крылатого Короля заключил сделку с демонами, чтобы они помогли драконам победить эльфов, но те несколько… перестарались. А потом и вовсе вошли во вкус, воспользовались тем, что лорды-драконы ушли на войну, и истребили оставшихся в тылу женщин и детей.
Так началась война с демонами, поставившая драконью расу на грань вымирания, а разразившаяся позже междоусобная война между Крылатым Королем и его отцом расколола единое королевство на Розенгард и Истинную землю драконов.
– Только я не совсем поняла, как это соотносится с драконьим отбором, – потерла переносицу Кларисса. – Может, лорд Гарденвуд считает, что отец Крылатого Короля напал на эльфов из-за того, что у тех было по три яйца? Обидно ему стало, что ли?
– Что? – озадачилась Мелли. – При чем тут эльфийские яйца?
– Я тоже не понимаю, – вздохнула Кларисса, раздумывая, стоит ли нарисовать в блокноте предмет обсуждения или лучше воздержаться. – Ты же сама про это сказала, когда цитировала лорда Гарденвуда.
Секунду сестра смотрела на дознавательницу с легким подозрением во взоре, потом попросила повторить слова Гарденвуда и нахмурилась.
– А если я скажу, что потом ты заглянула в чашу и увидела, как три оранжевые лягушки штурмуют королевский дворец? – загадочно понизила голос Мелли. Теперь в ее небесно-голубых глазах читалась жажда экспериментов.
Дознавательница опустила веки и помассировала виски. Она редко злилась на Мелли, но сейчас ей хотелось прибить сестру за ее шутки. Останавливала только снова нахлынувшая головная боль.
– Ладно, не злись, – Мелинда примирительно улыбнулась. – Голова болит, да?
– Еще как, – хмуро сказала Кларисса. – Все от твоих дурацких шуточек про яйца, лягушек и лорда Гарденвуда… ладно, не смотри так, я не сержусь. Пойду умоюсь.
От прохладной воды стало легче. Вернувшись из ванной, Кларисса снова полистала блокнот, перечитала запись про чашу и решила, что та, скорее всего, была артефактной. Именно поэтому Мелли так реагирует. Может, гнусный распорядитель отбора специально подсунул артефакт, чтобы помешать расследованию? Но зачем, им ведь проще не допустить леди к отбору, придравшись к какой-нибудь мелочи, и тогда начальник следственной группы с превеликим удовольствием отправит их домой, в Розенгард.
– А у тебя, Мелли, ничего не болит? – на всякий случай уточнила Кларисса.
Стоящая у окна сестра с улыбкой покачала головой и потянулась за расческой. Это было верным признаком того, что к ним приближаются какие-то молодые люди. Или драконы. Или еще кто-нибудь, но непременно мужского пола.
Кларисса убрала со стола чемодан с переговорным кристаллом, поправила смятое покрывало на кровати и гостеприимно открыла окно, не дожидаясь, пока в него постучат.
– Доброе утро, леди! – это был господин Трейн.
Поприветствовав леди, он с природной грацией заскочил на подоконник и протянул руку стройному молодому мужчине с пепельными волосами и оливковой кожей.
– Знаешь, Кларисса, меня, кажется, немного мучает совесть, – хихикнула Мелли, кокетливо взмахнув ресницами в сторону слезающих с подоконника гостей. – Из-за того, что мы водим в эту чудесную гостиницу не только следователей, но и друидов!
