Мария Волощук Махоша
Рефлекс свободы
IV
В квартире у Жести пахло фастфудом. Гостю он и обрадовался, и удивился:
– О, здарова, братан! А я и забыл, что ты рядом живёшь. З˅˅^˅^^я уже, не поиграть даже, какая-то х˅^^я вокруг творится! Не поболтать даже ни с кем! Ты что делаешь?
– Так вроде как к тебе пришёл, – улыбнулся Наив в ответ, делая скидку на юный возраст собеседника. – Ты как тут? Понимаешь что-нибудь? Есть какая-то информация, кроме той, что по телеку?
– Не-а. Я проснулся недавно. Ночью в компик е^˅^˅л, как обычно, и вдруг интернет оффнуло3. Всё перепробовал, до провайдера не дозвониться, ну и сел перепроходить любимую игруху, периодически проверяя, открылась ли очередь, чтобы ту завести, но не случилось. Ну, короче, так и я лёг спать. Проснулся, а тут… Бургер хочешь? У меня лишний есть, вчерашний.
– Нет, спасибо. Есть вообще расхотелось, – поблагодарил Наив. – А во сколько у тебя сеть легла?
– Не помню. Часа в три, кажется. Это важно?
– Ну, так… Интересно просто. Говорят же, что в четыре начали сообщения поступать со всего света. Ты с кем играл, помнишь?
– Со всеми. И поляки были, и нидерландцы, и турки. Никто ничего не говорил. Сейчас посмотрю в истории, когда… Ну да. В 3:24 я перезагружаться начал, – ответил Жесть, изучив записи на мониторе.
– Выходит, ещё до четырёх.
– Выходит.
– Странно. И что думаешь делать теперь?
– А чё, варианты есть? У˅^˅^˅^ь надо отсюда, б^˅^ь! – спокойно ответил Жесть, как будто говорил о чём-то само собой разумеющемся, типа воды попить. – Задолбали своими учениями!
– А если не учения? И не летают самолёты, и не ходят поезда? На чём свалишь? – удивился Наив.
– Да пох! Пешком. Автостопом. Хоть как, а валить надо. Не к добру всё это.
– Куда?
– Пох куда. Сначала отсюда, потом разберусь.
– А если там правда дичь какая-то творится?
– Да х˅р поймешь, какая дичь там. Здесь дичь точно, на 100%, а там 50/50. Может, и нет ничего. Вот только Сёму не знаю куда пристроить. Может, возьмёшь себе? – спросил Жесть с надеждой.
– Сёма – это кто? – удивился Наив. В его картине мира у таких людей, как Жесть, не может быть никого, за кого они в ответе.
Жесть встал, подошёл к тяжёлой оконной портьере, аккуратно отодвинул одну из складок. На самом верху в темноте головой вниз, завернувшись в крылья, висела настоящая летучая мышь.
– Он спит сейчас. Спячка зимняя, я для этого окно открытым держу. Если отогреть – проснётся. Он классный. Жрёт мало: мясо, тараканов, опарышей очень любит, медок. Днём спит, ночью летает по квартире. Только с ним обязательно говорить нужно, чесать его, а то помрёт с тоски. И гадит сверху, когда летит – не отучить. А в остальном – идеальная домашняя зверюга. Возьмёшь?
– Не. Я пас. У меня кактус на окне и тот сдох. Мне зверей доверять нельзя, тем более тех, что опарышей любят и ночами не спят. Я же работаю, – отнекивался Наив.
– Б^˅. Я его пока не пристрою, не могу подорваться. Жалко. Он со мной уже три года живёт.
– Так он уже старый! Помрёт скоро!
– С чего это он помрёт? Это ж не мышь какая-то серая! Это нетопырь! Между прочим, единственное на свете летающее млекопитающее, и живут они десятки лет, так что друг надолго! – сказал Жесть и заботливо побрызгал штору вокруг «млекопитающего» из пульверизатора.
«Вот уж друг что надо. Гадить с высоты и спать ночами не давать – дружище просто!» – подумал Наив, а вслух сказал:
– Не. Я сам пока не знаю, как дальше будет. Не возьмусь.
– Ладно. Может, связь дадут и найду кого.
V
Понятнее не стало, но теперь нужно ехать к маме аж на другой конец города. Выйдя от Жести, Наив огляделся. По улице кое-где передвигались люди с встревоженными лицами. Осмелев, он пошёл к шоссе – вдруг автобусы ходят? Увидел, что супермаркет закрыт «по техническим причинам», на аптеке объявление, что покупка лекарств осуществляется только удалённо, все выезды из дворов на центральную трассу перекрыты дорожниками, которые разворачивают водителей, пытающихся выехать на шоссе. По главной дороге гоняли только скорые, военные и полицейские машины. Одна из ближайших остановилась около него. Молоденький лейтенант потребовал предъявить документы, а сам внимательно вглядывался в глаза, словно оценивая его адекватность. Наив не сопротивлялся, не грубил и старался вести себя хорошо, насколько это возможно в подобной ситуации.
– Мама у меня одна, ей почти семьдесят, а связи нет. Очень за неё беспокоюсь. Как доехать-то, если транспорт не ходит? Как ей хлеба купить, если магазины закрыты? Пожилой человек, может ведь и случиться что-то неладное после таких новостей.
– Мы понимаем вашу обеспокоенность. На все вопросы непременно будут даны разъяснения. Ввиду того, что ситуация пока проясняется, побудьте дома. Сообщите нам адрес вашей мамы и ваш, мы проверим, как она, и проинформируем вас. Сейчас только так. Идите домой, – вежливо, но настойчиво сказал лейтенант и записал адреса в планшет.
«Врёт, наверное», – подумал Наив, но спорить не стал. Всё равно автобусы не ходят, машины тормозят. Спросил только:
– А вы внушающего излучения не боитесь?
– У нас спецоборудование для защиты. Вроде как должно сберечь. Обещали, – ответил лейтенант и скрылся в машине с мегафоном на крыше.
Наив огляделся. Вот так должен выглядеть апокалипсис: мир, в котором остались только военные, полиция, скорые, пожарные и уборочные машины; орут сирены; магазины закрыты; с неба сылпет то ли дождь, то ли снег; под ногами солёное месиво; люди ищут своих мам и куда бы пристроить летучих мышей… И ничего непонятно.
Дома Наив долго и пристально рассматривал себя в зеркале – нет ли каких изменений, свидетельствующих об излучении? Вроде родинки на щеке раньше не было. Или была? Вроде глаза мутные… Или это свет такой? Что делать-то, куда спрятать себя от идиотских мыслей? Пощёлкал ТВ каналы – всё то же. Попробовал поиграть в одиночные старые игры на компьютере – не в радость, хочется чего-то, соответствующего ситуации. Перебрал книги на полках. «Как стать обаятельным» – когда-то давно одна из бывших ему дарила, видимо, с намёком. Может, почитать? Полистал, пробежал глазами, наткнулся на «относись к другим так, как они хотят, чтобы к ним относились». Фу, какая банальщина! Передёрнуло, захлопнул и отложил книгу. Лучше уж проверенные «Три мушкетёра»4, с детства их не перечитывал, или «Остров сокровищ»5.
Как же давно с ним такого не было! Наив завалился на диван, подложил большую подушку под голову, накрыл ноги пледом, пристроил книгу на колени и перенёсся лет на тридцать назад, в детство, где заставляли читать, а хотелось играть. Вот и теперь вынуждают читать, а хочется играть. Неужели придётся всё время читать? Нет. За пару дней они должны это «разрулить» и закончить свои учения, потому что в понедельник всем на работу.
В дверь снова позвонили, настойчиво и долго. На этот раз в глазок можно было разглядеть скорее космонавта в оранжевом, чем инопланетянина.
– Волонтёрская служба. Уточняем у граждан, не нужно ли чего-то срочного. Собираем информацию о находящихся в жилище людях и домашних животных. Вот удостоверение, – глухо сказал оранжевый скафандр с закрытым забралом и сунул в глазок корочку с фотографией симпатичного ясноглазого молодого блондина и неразборчивым текстом.
– А сколько взаперти сидеть будем, знаете? – уточнил Наив, не открывая дверь.
– Нет. Никто не знает, поэтому на всякий случай квартиры и обходим. Вам нужно что-нибудь?
– Хлеб и молоко, на всякий случай, в запас.
– У нас предоплата, – сказал скафандр, записав заказ в планшет. – С вас…
– То есть предоплата? – перебил Наив. – Вы карты принимаете? Наличные?
– Ваши не принимаем, – ответил скафандр, – но выдаём вам нашу кредитную карту банка «Надёжный» и на неё сразу записываем вам эти товары в кредит. Условия нашей карты идеальны. Бесплатное обслуживание в течение…
– Иди подобру́, пока с лестницы не спустил, – прервал Наив, поняв, что перед ним на самом деле обычный банковский продавала.
– Вы хоть дослушайте! У вас будут огромные преференции и бонусные баллы с каждой покупки!
Наив так решительно щёлкнул дверным замком, что оранжевый космонавт поспешил ретироваться вниз по лестнице, показав логотип банка «Надёжный» во всю космонавтскую спину. «Даже когда этот мир полетит в бездну, найдутся люди, которые в пути будут продавать нам билеты на аттракцион “Летим в бездну”», – подумал Наив с досадой.
Только он вернулся на свой диван, только угнездился под пледом с книгой на коленях, как снова затрезвонил дверной звонок. «Ну, сейчас я вам», – подумал Наив, рванув к двери. Но в глазке увидел того самого молоденького лейтенанта с дороги и тут же открыл.
– Что с мамой? – закричал он нервно.
– Всё в порядке с мамой, – отпрянул от него удивлённый полицейский. – Вы же просили, чтобы мы сообщили, как мама – я вам сообщаю: мама в порядке.
– Точно? – не поверил Наив.
– Вот вам видео, – сказал лейтенант раздражённо, и на экране его планшета появилась сидящая на светлой кухоньке мама, в её любимой кофте, аккуратно причёсанная и улыбающаяся: «Такие времена настали, сынок! Ты не переживай, у меня всё в порядке. Я буду ждать, когда снова сможем увидеться, а пока потерпим. Не рвись, пожалуйста! У меня всё есть, кроме покоя. Бармалей не пройдёт!»
«Бармалей не пройдёт», как в детстве. Девиз любой сложной жизненной ситуации – значит, это не дипфейк6, а настоящая мама. От души отлегло.
– Ребят, реально спасибо! Большое человеческое спасибо! Как вы успели к ней сгонять за такое короткое время?
– Никак, – честно ответил полицейский. – Те, кто там, на месте, сняли. У нас внутренняя спецсвязь работает. Хорошего вечера.
– А можно ещё вопрос? Есть ли волонтёры, будут ли помогать реально? А то приходил сегодня мутный какой-то, из банка, предоплату требовал.
– Нам не сообщали. По логике должны быть, а там как пойдёт. Не буду врать. Удачи.
– Всем нам удачи, – откликнулся Наив.
Он вернулся в комнату. Посмотрел на книгу, на плед, решил больше не провоцировать чтением дверной звонок и ушёл играть в старую одиночную компьютерную стрелялку7.
VI
В воскресенье Наива разбудил очередной назойливый дверной звонок. «Да что за ирония судьбы посреди января?» – с досадой подумал он, натянул халат и пошёл открывать. В глазке маячила обычная мужская фигура в тёмном пальто.
– Кто? – с утренней хрипотцой в голосе спросил Наив.
– Знаете, почему на Земле так много бед? – ответил человек в пальто вопросом на вопрос.
– Что? – не понял Наив.
– Пришло время говорить знающим истину. Теперь только истина поможет всем спастись. Готовы ли вы познать её немедленно?
– Нет, – откровенно ответил Наив.
– Зря, – сказал человек и ушёл.
«Вот и поговорили! Зря только разбудил», – подумал Наив и пошёл досыпать. Не тут-то было! Он почувствовал острое желание узнать истину немедленно и включил телевизор. После недолгого словоблудия об «особой роли особой страны» и ужасающих кадров с людьми-зомби по всей Земле на экране появилось привычное информационное сообщение.
«По состоянию на воскресенье ситуация такова. Наша страна является единственной на планете, не подверженной неизвестному гипнотическому воздействию, вызывающему полную потерю человеком собственной идентичности. В других странах замечены единичные случаи сохранения личности и сопротивления инопланетному вмешательству. Остальные люди, рассортированные по цветам одежды, направляются на принудительные работы, фактически превращаясь в рабскую рабочую силу. Судьба несовершеннолетних детей и стариков пока неизвестна, как и судьба инвалидов. Отсутствие информации и видео с их участием наталкивает на ужасные предположения об их физическом уничтожении. Эти предположения пока не подтверждены.
В связи с тем, что в нашей стране продолжается исследование ситуации, интернет и телефонная связь пока останутся заблокированными. В стране действует режим особого положения. Не работает общественный транспорт, не осуществляются авиа, водные и железнодорожные перевозки, не разрешено автомобильное передвижение на частном транспорте. Всем гражданам предписано оставаться в пригодных для проживания помещениях, где их застало сообщение об особом положении.
Для обеспечения минимальной жизнедеятельности, информационной и психологической поддержки граждан начинается развёртывание мобильных “Оплотов выживания” из расчёта один оплот на тысячу граждан. “Оплот выживания” будет представлять собой пункт, в котором можно вызвать срочные службы по внутренней специализированной связи, не выходящей за пределы страны, а значит не подверженной внушающему излучению. Там можно будет приобрести продукты первой необходимости, заказать необходимые лекарства и сделать запрос о судьбе родственников. Такие пункты будут развёрнуты в ближайших к вашему месту проживания точках, чтобы избежать длительного нахождения граждан на открытом пространстве без средств особой защиты от излучения. В остальное время необходимо находиться в закрытых помещениях, где вас застало сообщение об особом положении. Напоминаем о необходимости плотно закрыть все окна и двери, задёрнуть шторы. Экранировать оконные поверхности фольгой.
Для обеспечения безопасности граждан страны следующая рабочая неделя признана нерабочей с сохранением заработной платы. Работодатели обязаны оплатить сотрудникам предприятий эту неделю как обычные трудодни. На предприятиях непрерывного цикла уже ведутся работы по экранированию помещений для обеспечения бесперебойной работы в защищённых условиях.
На данный момент все лучшие умы страны заняты поиском решения проблемы. Мы будем информировать вас об изменениях ситуации каждые полчаса. Всё остальное время в эфире транслируются разъяснительные программы. Не выключайте телевизор или радио, будьте в курсе происходящего! Без паники! Мы делаем всё зависящее от нас – вы чётко исполняете предписания! Вместе мы сдюжим! Ждите дальнейших разъяснений в наших информационных выпусках».
«Твою ж дивизию! Не учения? Или глобальные учения? Потери от недели простоя целой страны будут колоссальные… Сколько людей в панике, сколько поумирает от страха и отсутствия связи? Неужели и на это готовы пойти? Неделя, б^˅^ь. Целая неделя! Это же полный п˅^^˅ц!» – пронеслось в голове у Наива. Радости от неожиданно приваливших выходных не было никакой. Зачем нужна неделя «отдыха» без интернета и возможности «покинуть место, где вас застало сообщение об особом положении»? Он открыл холодильник, оценил запасы продуктов – мало, не готов он к интересному положению. А кто был готов? Нашёл в морозилке кусок мяса, аккуратно счистил иней с этикетки. Срок годности истёк больше года назад, но это было свежее мясо, значит, «надо посмотреть в интернете, можно ли есть замороженное мясо с такой просрочкой. Чёрт, чёрт, чёрт!» Наив швырнул мясо в раковину. Да что же такое происходит? Всё, всё сломалось! Вся привычная жизнь к чертям собачьим! Мысли, нещадно путаясь, приманивали очередную паническую атаку: «А что если там и правда какая-то дичь происходит, и это теперь навсегда? Если нас тоже “накроет” внушением, то хотя бы переживать по этому поводу перестанем. А если нет? Если это – всё? То самое дно, которое мы столько лет боялись пробить? Без интернета, без путешествий, без возможности видеться даже с мамой, без завтра. Нафига такая жизнь вообще?»
Не хотелось ничего, даже кофе. Наив снова подошёл к окну и посмотрел на улицу. Как же давно он вот так не смотрел в окно! Взгляд бросить в ожидании доставщика, проверить наличие мест на парковке, дождя или снега – да, а вот так, чтобы всматриваться, изучать соседей-пауков, плетущих паутину из фольги, различать рисунок штор в чужих окнах – нет. Оказалось, что одно дерево в палисаднике склонилось так низко, что того гляди упадёт. Вороны свили гнездо на старом обрезанном тополе, лишённом права кидаться пухом в июле. Тёплые колодезные люки торчат из грязного городского снега неправильно ровными кругами. На месте детской песочницы теперь автостоянка, и на месте качелей автостоянка, да весь двор – сплошная автостоянка. Мысли путались: «Зачем людям столько машин, если на них и поехать-то никуда нельзя? Хорошо хоть сейчас не лето, на улицу не хочется. А если всё это продлится до лета? Опять считать шаги по квартире, как во времена пандемии? Тогда она казалась худшей дичью, которая может произойти, и вот, пожалуйста, цирк с конями превратился в театр абсурда. Что дальше?»
Вернувшись в комнату, он машинально включил телевизор. На экране замелькали картинки иноземных городов, снятые с высоты. Ни суеты пешеходов, ни пробок, ни машин, ни собак, ни птиц. Только шеренги людей, идущих и идущих к рамкам. «Господи! Собак-то с котами они куда подевали? Если их просто бросить, то полный беспредел начнётся! Одичают. О чём это я? И зачем я вообще телевизор включил? С чего бы?» – удивился Наив своему спонтанному желанию, нажал кнопку отключения и переместился к монитору играть в тоскливую одиночную игру, в которой и поругаться не с кем.
VII
Вскоре во дворе завопил громкоговоритель, требуя от автовладельцев «убрать машины и освободить проезд для движения тяжёлой техники. При невыполнении требования ваш транспорт будет повреждён либо эвакуирован. В период особого положения такие случаи не считаются страховыми». Наив бросил играть и снова прильнул к окну – реальность сегодня была много оригинальнее игры. Водители с опаской выходили на улицу кто в фольге, кто в простыне, кто зачем-то под зонтом, быстро бежали к своим машинам, прятались там. Прогрев немного движки, дружно попробовали выполнить требования мегафона, двинулись и устроили большущую пробку с парой мелких аварий. При этом выходить ругаться никто не спешил – махали руками и орали что-то друг другу, даже стёкол не опуская. Наив стал снимать происходящее на видео с мыслью: «Интернета нет, не выложить, так хоть на память. Если она, конечно, ещё потребуется». В итоге пара смелых мужиков без фольги стала разруливать движение сначала самостоятельно, а потом и полицейский матюгальник подключили. Разогнали всех обратно по парковкам, заодно помирили тех, кто друг другу фары побил и бамперы помял. Потом предупредили по громкоговорителю: «Выезжаем по очереди. Мы называем номер машины – вы едете. Если какая сука без очереди сунется, пусть пеняет на себя! Мы вам тут дирижировать не нанимались!» и по одной машине, размеренно и слаженно, почти освободили двор.
Бросив где-то машины, пешие водители кто в фольге, кто в простыне, кто под зонтом, возвращались бегом, многие пригнувшись (видимо, так облучает меньше). За оставшимися на стоянке бесхозными авто скоро приехали кузнечики-эвакуаторы. Пустой двор оказался большущим и просторным, но ненадолго. Вскоре загудело, затарахтело что-то огромное и у дома появились тёмно-зелёный автомобильный кран, камуфляжной расцветки тягач со здоровенными панелями, автобус со строителями в военной форме и ещё парочка милитари-машин. Там, где раньше была стоянка, а ещё раньше была песочница, начали возводить модульное двухэтажное здание с такой скоростью, словно фильм прокручивали в ускоренном режиме.
Наив понял, что ждать окончания учений ни через неделю, ни через месяц, ни через год не приходится. Надежды нет – жизнь меняется окончательно и бесповоротно, превращается в перманентный «оплот выживания». Спросить его, согласен ли он с таким развитием событий, как обычно, никто не потрудился. «Чтобы менять то, что можешь изменить, нужно мужество. Чтобы принять то, что не можешь изменить, нужно смирение. Чтобы отличить одно от другого, нужна мудрость. У меня сейчас нет, похоже, ни того, ни другого, ни третьего. Пока не разберусь, нужно просто наблюдать», – уговаривал он себя. Сварил кофе, подтащил к окну офисное кресло, устроился поудобнее и стал наблюдать, как маленькие человечки в военной форме буквально бегом носятся по стройплощадке. Каждый настолько хорошо знал своё дело, что создавалось ощущение долгой предварительной тренировки. Лязг, мат, стук, сверление, перемешанные в неровном гуле стройки, через пару часов начали надоедать, но в этот момент строители уже перекрывали кровлю. Здание возвели легко и быстро, и рабочие скрылись в его стенах заканчивать внутренние работы. Наиву стало скучно, и он спрятался в наушники и компьютерную игру.
К вечеру домик под ярко-красной крышей светился множеством окон. Большущая надпись «ОПЛОТ ВЫЖИВАНИЯ» на фасаде, в цветах государственного флага, была дополнена гербом. Под ней на экране чуть не во всю стену шла непрекращающаяся трансляция телепрограмм Центрального канала. Строение обнесли заборчиком и устроили небольшой двор со скамейками. Поверить в то, что ещё утром на этом месте парковались машины, было невозможно. Строительная техника уехала вместе с рабочими. Стало как-то особенно тихо. Мир готовился к понедельнику новой жизни.
– Куда без очереди! (противный женский голос из соседнего окна)
– Я ж не знаю, что тут у вас очередь! Никого ж не видно! (ещё более противный женский голос с улицы)
– А кого должно быть видно, если все прячутся? Мы записываемся! Вон списки на доску повесили. Вышел, записался и сиди дома, жди своей очереди! (противный из окна)
– Так как об этом узнают-то? (более противный с улицы)
– Теперь уж все знают! (мужской голос из дальнего окна)
– С чего это все, если у половины жильцов окна на другую сторону дома выходят? У меня, например. Я как должна понять, что моя очередь подошла? (противный с улицы)
– Догадаться или в подъезде ждать! (первый женский противный из окна)
– Да пошли вы! (более противный с улицы)
– Куда попёрла! А ну, стой! (противный из окна)
– Не твоё собачье дело, ярешиха! Сама знаю, куда мне идти! (противный с улицы, скрываясь в оплоте)
– Поздно, уже вошла в здание. Не работает ваш схематоз, Наталья Андреевна, надо что-то получше придумывать! (мужской голос из окна)
– Видимо, надо будет записывать на конкретное время. (первый противный женский голос из окна)
«Вашу ж мать! – подумал Наив. – Достойное начало понедельника! Вот как, видимо, жили люди в те далёкие времена, когда телефонов ещё не было. О-ра-ли».
Скоро у новенького домика образовалась огромная толпа страждущих «Оплота выживания». Ни дать ни взять карнавал: мелькали и шапочки из фольги, и плащи из фольги, и мумии из фольги, и люди в целлофановых пакетах, и разноцветные зонты, и римские тоги из простыней, и просто люди, крутящие пальцем у виска. Наив, конечно, не пошёл, но свысока за столпотворением наблюдал с каким-то ехидным удовольствием, словно самого его это не касалось. Скоро из громкоговорителя полилось ласковое:
«Уважаемые граждане! Просьба соблюдать тишину и спокойствие! Наш “Оплот выживания”, обслуживающий все корпуса домов 109 и 111, сегодня начнёт свою работу в 10:00 утра. Далее он будет доступен круглосуточно для решения срочных вопросов и в соответствии с графиком поподъездного обслуживания для текущих вопросов. Сегодня наши сотрудники пройдут по всем квартирам, выверят списки находящихся в жилищах, ознакомят вас с порядком и графиком работы. Сейчас всем необходимо вернуться в свои квартиры, чтобы не подвергаться риску облучения, и ждать визита наших специалистов. Заявки на связь с близкими и родственниками, продукты и лекарства также примут наши сотрудники, которые к вам придут на дом. Расходитесь!»
От карнавальной толпы отделились и юркнули в подъезды несколько человек, остальные упрямо стояли, чего-то ожидая. Громкоговоритель смешно хрюкнул и продолжил немного напористее:
«Повторяю. Необходимо немедленно вернуться в свои жилища для вашей безопасности и ждать визита персонально к вам нашего специалиста сегодня в течение дня. Расходитесь!»
Ещё несколько человек разошлись по домам, остальные стояли соляными столбами, некоторые выкрикивали: «Нам срочно! Нам скорую! У меня сын пропал! У меня унитаз сломался! У меня кошка рожает! Мне домой ехать надо!»
На небольшой козырёк подъезда оплота из окна вылезли трое в костюмах, похожих на химзащиту. Двое с автоматами, один с рупором. Тот, что с рупором, поднял руку в перчатке, требуя тишины, приложил мегафон к месту, где должен быть рот, и рявкнул низким женским голосом: «Вы видите, как мы защищены? А вы? Облучиться все хотите? Марш по домам, быстро! Сидеть дома и носа не высовывать, ждать, пока к вам придут!»
Рявк оказал магическое действие: толпа рассосалась моментально. Только одна женщина осталась, та, которая кричала, что сына найти не может. К ней вышел человек в защитном костюме и увёл в «Оплот выживания».
По телевизору сообщали, что продолжают изучать ситуацию, детей и стариков в других странах всё же обнаружили в отдельных лагерях, тоже в неадекватном зомбированном состоянии. 24/7 в эфире стал работать канал, на котором транслировали молитвы во здравие, спасение и за победу над мировым злом, и соседям он явно пришёлся по вкусу. Наив спрятался в наушники и вернулся к игре. К ужасу своему, он проходил её слишком быстро – был уже на предпоследнем уровне. А потом что? Установлены ещё пара игрушек-симуляторов, где на машине и на самолёте можно погонять, но они надоедают, как жвачка, потерявшая вкус. И к тому же, когда играешь, неплохо что-то жевать, но у него уже и хлеб, и колбаса закончились. За окном стемнело, а «персональных менеджеров» из оплота так и не было. В голове у Наива мелькнула странная мысль: «Что если попробовать улечься с книгой на диван? Сразу явятся, как вчера?» От скуки чего не сделаешь – лёг, начал читать, и точно: звонок в дверь! Явились.
– Нам лучше пройти и сесть за стол. Писать много придётся, – сказал оранжевый скафандр без лица, второй скафандр без лица кивнул в подтверждение.
– Проходите, – немного помедлив в нерешительности, пригласил Наив.
Сомнительные, конечно, персоны, безликие, но теперь-то что терять? Их защитные костюмы издавали отвратительное шуршание.
– Как вы в них весь день ходите? – не удержался от вопроса Наив, провожая визитёров на кухню.
– Мы в них первый день, но уже хочется кого-нибудь убить. Желательно того, кто их придумал, – честно ответил скафандр. – В них ещё и дышать практически нечем, и мокнешь как мышь. То ещё испытание! Так что давайте закончим поскорее.
– Так вы снимите пока в квартире-то, не должно ж проникать излучение сквозь стены! – искренне пожалев несчастных, предложил Наив.
– Нам нельзя. У нас один записывает данные, а другой фиксирует всё происходящее на видео, для отчётности. Начнём?
Один скафандр устроился на кухонном столе с планшетом, другой встал поодаль.
– Я буду задавать вопросы, вы отвечаете, я отмечаю ответ. Потом дам вам проверить. Сколько человек было в помещении на момент объявления об особом положении? Перечислите поимённо с паспортными данными.
«Это надолго», – подумал Наив и, заранее смирившись, пошёл за документами. Это точно было то, чего он не может изменить, тем более что торопиться по-прежнему некуда.
Он отчитался обо всём вплоть до группы крови и частоты посещения санузла, потом ещё долго проверял внесённые в анкету данные и исправлял ошибки и даже забыл про недостающие продукты, но ему всучили каталог «Предметы и продукты первой необходимости» для заказа. Типа интернет-каталога плохонького супермаркета со скудным выбором и завышенными ценами, но всё необходимое для жизни там было.
– А платить-то как? – уточнил Наив, собрав кое-что в созданную специально для него корзину.
– Платить потом. Сейчас все товары будут записаны вам в долг. Когда наладят систему расчётов, тогда расплатитесь. Не волнуйтесь, еды хватит на всех. Фольгу брать будете? – уточнил скафандр.
– Фольгу?
– Да. Самые ходовые товары сейчас – фольга, йод и успокоительное, – сказал скафандр и открыл страницу «Хиты продаж».
– Что это? – спросил Наив, ткнув в цифры со многими нулями рядом с товарами.
– Что-что – цена! – ответил скафандр, видимо, с улыбкой под непрозрачным забралом, закрывающим лицо.
– За фольгу? Тысячи? Там что, сто метров в упаковке? – удивился Наив.
– Нет, всё как раньше – десять метров. Рыночные отношения. Особо ходовой товар. Он ведь в долг, что вы так беспокоитесь – потом отдадите!
– Нет уж, спасибо. Мы как-нибудь без фольги, в простыню завернёмся и пакет сверху наденем.
– Дело ваше. Для вашего подъезда визит по текущим вопросам в «Оплот выживания» с 13:00 до 14:00, по срочным – в любое время, – не оценив шутки, ответил скафандр и засобирался.
Провожая визитёров, Наив услышал несколькими этажами ниже голос: «Не переживайте! Еды хватит на всех». Он снова подошёл к окну кухни. У «Оплота выживания» стояла очередь из страждущих. «Рыночные отношения – высокие отношения. Еды хватит на всех», – подумал Наив, упёрся лбом в холодное стекло и заворожённо смотрел на ворон, собак, странно одетых людей и красную крышу новостройки.
