Михаил Васечко
Те, кому поклоняются Боги
Глава VI
Как только Густав и Марк вошли в конюшню, за ними сразу же захлопнули дверь. Перед их взором открылась ужасающая картина. Стойло, в котором когда то стоял Гнев, было разбито, а створки лежали в стороне. Привязаный арканом к балке конь стоял в дальнем углу конюшни, он был чёрным как ночь, его глаза налились кровью, было видно, что задняя нога его повреждена в области скакательного сустава. Конь бил передним копытом об землю так, что после каждого удара в земле оставалась глубокая вмятина. Ржание коня было настолько громким, что даже заглушало гул крестьян стоявших на улице.
–Вид его довольно свирепый, Марк, что нам с этим делать, мне кажется, к нему и на милю подходить не стоит,-Густав прижался к стене.
–Верёвка уже на нём, нам осталось только вбить штырь в район первого шейного позвонка. Видимо те трое расплатились не зазря, раззадорив его не на шутку. Густав, каким бы конь не был сильным, вся его сила находится в голове. Мне нужна твоя помощь. Заберёшься на то перекрытие,– Марк указал на висевший над ними деревянный брус.– Когда я подойду к коню и схвачу верёвку, ты должен будешь незамедлительно спрыгнуть вниз. Ты прижмёшь голову коня к земле. Сделай всё, как я тебе сказал, иначе нам с тобой несдобровать!
Заложив себе за пояс нож, Марк достал из ящика штырь передав его Густаву.
Как только Густав забрался на деревянное перекрытие, Марк начал понемногу продвигаться к коню. Каждый шаг Марка был осторожен, ничто не должно было потревожить коня, вслед за Марком по деревянному перекрытию шёл Густав. При приближении Марка, Гнев все чаще бил копытом, ноздри коня были расширены, а его кожа блестела от пота.
Подойдя на расстояние вытянутой руки, Марк остановился. Он заглянул в глаза животного, увидев во взгляде Гнева обиду на тех, кто когда- то его приручил, а теперь же стремящихся убить.
–Что же ты такой красивый, такой здоровый, и такой глупый, как же это тебя так угораздило.
Марк почувствовал, как ему на лицо падает пот Густава, который стоял прямо над ним.
Гнев перестал бить копытом, ещё не понимая, чего от него хотят.
– И какой дурак тебя гневом обозвал.
Марк начал гладить морду коня, в это же время пытаясь аккуратно, свободной рукой дотянуться до аркана. Для Гнева, которого ещё недавно пытались убить, это стало неожиданностью, он приклонил свою голову. В этот самый момент, Марк всей своей могучей силой потянул за верёвку повалив животное. Густав спрыгнул на коня сверху.
–Теперь прижми его голову к земле, Густав!
Густав пытался исполнить команду своего друга, но страх и спешка мешали ему. Конь встал на передние копыта, подняв Марка над собой. Верёвка до этого сковывшая движения животного, натянулась и порвалась. Он сбросил с себя как пушинку обоих, Густав отлетел в сторону, удрившись головой о балку он потерял сознание. Марк упал на настил из соломы, но тут же поднялся, чтобы, не быть растоптанным передними копытами. Вытащив из-за пояса нож, он полоснул им коня по шеи, попав по ярёмной вене. Кровь хлынула струей, конь пошатнулся, но сделав последние усилие развернулся, и со страшной силой ударил задними копытами Марка в грудь.
…
–Погодите, не входите, я должен первым увидеть, что здесь произошло, -дверь в амбар открылась со скрипом, первым вошел Таверн, остальные любопытные заглядывали сквозь дверной проём. На куче сена лежал Густав, он был немного потрёпан, но все же цел, скорее потеряв сознания от испуга, чем от удара о балку. Бездыханное тело Марка лежало на земле, из его рта шла кровь, а из груди торчали сломанные ребра. Рядом с Марком лежал мёртвый конь.
Глава VII
Не стучит больше конь копытом,
Не метёт больше злая вьюга,
Спит земля, на душе тревога,
Потому что нет больше веры.
Снег застелил землю белым покрывалом, а лёд сковал реку. Зима пришла в деревню раньше положенного срока, некоторые из крестьян собирали хворост, другие рубили дрова. Неподалеку от реки дети играли в снежки.
Густав рубил топором поленья, из партии, которая была заготовлена прошлым летом Марком. Попав несколько раз топором в сук, Густав начал ругаться:
–Чёртово полено, будь оно проклято!
Во двор вошла Анна, неся в руках вёдра наполненные водой.
–Опять ругаешься Гус.
–А что мне еще остается делать, полено никак не поддаётся! -Густав, разозлившись, ударил топором по полену со всей силой, разрубив его пополам.-Наконец-то!
Густав присел на скамейку чтобы отдохнуть.
–Прорубь пришлось опять пробивать, такие морозы, а ведь ещё зима даже не начиналась.
Анна открыла стайку, поставив вёдра с водой возле корыта.
–Этот старый хрыч Бюргер вчера опять говорил с тобой?
–Да, и я ему вновь отказала.
Густав, отбросил топор в сторону.
–Как он смеет сюда приходить, если бы он не послал нас тогда к Таверну, Марк остался бы жив!
Анна вытерла слёзы, подняла голову вверх и перекрестившись промолвила:
–Пусть на небе тебе будет не так одиноко без меня! Знай, что никогда не предам я нашей любви.
Густав встал и подошёл к Анне, обняв её.
–Если бы только можно было повернуть время вспять. Прости меня Анна, я виноват перед вашей семьёй. Чтобы не случилось, я всегда буду помогать вам.
–Я простила тебя Густав, ты слаб телом, но не душой. Судьба наказала Марка жестоко за его доброту, теперь он ждёт нас в раю, и когда-нибудь, мы встретимся с ним вновь. А Бюргер может приходить ко мне сколько угодно, но каждый раз он будет слышать только отказ, потому что в этом мире Бог дал мне только одного мужа и его имя Марк.
Глава VIII
Церковь была слаба освещена, в полумраке перед алтарём стоял отец Ян.
Священник читал «отче наш», дети повторяли молитву вслед за ним.
Закончив молиться, дети поднялись с колен. Отец Ян перекрестил вначале Еву и Августа, а затем и Готтлоба с Готтолдом.
–Дети мои, пока ваш разум светел, а душа чиста, внимайте слово Божье, не поддавайтесь на искушения врага человеческого, ибо будет искушение, но знайте, вера ваша сильней соблазнов сатаны!
Ева прижавшись к альбе священника, и встав перед ним на колени, поцеловала его руку.
–Скажите, мой отец был грешен, за что Бог забрал его?
–Все люди грешны ещё от рождения, ещё вначале рода человеческого, проклятие первородного греха преследует нас, по сей день. Жизнь дана нам, чтобы искупить грех Адама и Евы, которых соблазнил змей искуситель. Твой отец был добрым человеком, у меня нет никаких сомнений, что душа его в раю, ведь битва между светом и тьмой идёт не только на Земле, но ещё и на небе. Богу тоже нужны войны и Марк сейчас находится в рядах армии света.
Август подошёл к иконе божьей Матери и зажёг перед её ликом свечу.
–Отец, моя мать была ведьмой?
–Она сама сделала свой выбор, ничто не сможет оправдать её греха. Как когда-то Иуда предал Христа, так и она предала нашу веру.
–Перед своей кончиной мать принесла покаяние, Бог ведь мог простить её?
Отец Ян не ответил своему помощнику, сняв альбу и оставшись в тунике, он направился к чаше со святой водой. Окропив водой себя, он окропил и остальных. Готтлоб немного поморщился, а Готтолд рассмеялся.
–Щекотно, -Готтолд закрыл лицо своими маленькими ручками.
Внезапно дверь в церковь открылась, три человека, одетых в длинные мантии вошли в её лоно. Один из троицы был довольно толстым и прихрамывал, второй был очень низкого роста, третий же из – них был самым статным.
–Отец, -грубым голосом обратился к священнику самый рослый. -Мы пришли в дом Бога, чтобы покаяться в грехах перед Богом. Я – сын божий Адалвалф, сын божий- Адлер, сын божий- Анико . Позволь нам искупить свой грех в чертогах Божьих, настоятелем коих ты и являешься.
–Меня зовут отец Ян.
Священник перекрестил всех троих, мужчины ответили поклоном.
–Бог с вами, братья мои.
Адалвалф, Адлер и Анико сделали крестный ход, пропев лауду:
«Наш милостивый Бог.
Царь всех земных существ,
Мы искупить хотим свой грех!».
–Пусть тело наше плачет, а дух крепчает после каждого удара плетью! – промолвил Адалвалф. Все трое мужей сняли свои мантии, раздевшись до брэ. У каждого из них за пазухой находилась плеть. Тела их были покрыты глубокими шрамами. Мужи встали на колени напротив алтаря, читая розари. Адалвалф слегка покачивался, его раны от самобичевания ещё были свежи и полностью не затянулись.
–Подойди сюда ребенок, – обратился Адалвалф к Августу.
Август приблизился к стоящему на коленях мужчине. Неприятный смердящий запах исходил от Адалвалфа, такой сильный, что хотелось не дышать, – посмотри, что это у меня на спине чуть повыше поясницы.
Август увидел, огромный шрам, растянувшийся до самых лопаток, рана кровоточила и гноилась.
–Что же ты стоишь как вкопанный, нажми на рану рукой, выдави жёлтую кровь,– с трудом произнёс слова Адалвалф.
Август закрыл ладонями нос и подошёл еще ближе к хранителю веры.
–Я сделаю это сам,– отец Ян подошёл к Адалвалфу, но тот отпрянул от священника.
–Это сделает малец, пусть знает, как страдают те, кто согрешил.
Ева закрыла руками глаза Готтлоба и Готтолда.
Август надавил на шрам мужчины, из раны тут же выступил гной и полезли белые, толстые черви.
Адалвалф вскрикнул от боли и упал без сознания, распластавшись на полу.
–Пусть Бог хранит его душу, теперь она с ним, произнёс Адлер
–Дети, ступайте домой, вам не нужно смотреть на муки страждущих. Август, помоги Еве отвести детей домой.
Ева взяв за руки Готтлоба и Готтолда отправилась к выходу, за ними последовал Август.
–Погоди, пусть мальчишка останется, нам будет нужна его помощь. А вот Девочка должна уйти,– Адлер, был мужчиной низкого роста, коротко стрижен, тощ до такой степени, что кости его казалось вот, вот вылезут наружу. – Сегодня он пришёл вместе со своими братьями в деревню Бюргера, за много миль от места их последнего пристанища, все они искали Бога, но находили лишь страдание.
– Ступай Ева. И не забудь передать своей матери от меня поклон.
–Хорошо отец. я обязательно всё передам. Глаза Евы были наполнены скорбью. Она сочувствовала грешникам, но не могла сказать даже согревающего слова, ибо знала, что ей запрещено говорить с ними.
Как только Ева и малыши покинули стены церкви, мужи приступили к священному обряду. Адлер встал на колени и поднёс пальцы к Губам, а Анико лёг животом на пол. Поднявшись, они начали истязать себя плетьми, три хвоста плети снабжались узлами, на которых сидели шипы, вонзаясь в кожу, они раздирали её до мяса. Они били себя нещадно, не жалея плоти, каждый удар плетью очищал их душу от накопившихся грехов. Как только кровь попала на щиколотки ног, самобичевание закончилось.
Отец Ян и Август отнесли Адалвалфа к ближайшей скамье.
Священник достал из кармана небольшое серебряное зеркальце и поднёс его к ноздрям Адалвалфа.
–Он мёртв отец?
–Да сын мой. Нам ему уже ничем не помочь. Надо обмыть раны братьев Адлера и Анико. Побудь с ними пока я схожу за водой.
Анико обхватив свой большой живот, уткнувшись в пол лбом, мычал, покачиваясь взад и вперёд.
–Анико замолчал навсегда откусив себе собственный язык, после того, как случайно обмолвился словом со свой матерью.
–Ваш грех должно быть очень страшен, раз вы себя так истязаете,-Август взял в руки окровавленную мантию.
–О, да! Наш грех велик. Однажды я поклялся именем Божьим. Теперь тело мое проклято.
–А в чем грех Анико? – вопрошая Август подошёл к скорчившемуся от боли Анико и погладил того по голове.
–Помимо собственной души, он загубил и чужую. Полюбив деву, он зачал ей ребёнка, но так и не женился на ней. Под покровом ночи, беременная девушка повесилась на ветви красного древа.
В церковь вошёл отец Ян, держа в руках таз с водой.
–Помоги мне.
Отец Ян оказывал помощь Анико, в то время как Август помогал брату Адлеру.
Август аккуратно прикасался к каждой ране тряпкой, вытирая кровь, он дул на лопнувшую кожу и вновь тщательно промывал глубокие раны.
–Кем был этот несчастный Адалвалф и в чём заключался его грех? -спросил у Адлера отец Ян.
–Я бы не стал рассказывать, будь он жив. Судьба же распорядилась иначе. Адалвалф был сыном епископа одного из очень влиятельных соборов. Епископ всячески скрывал свой грех и всё же тайно помогал Адалвалфу, балуя его различными подарками с малых лет. Чем старше становился сын, тем дороже становились подарки и требования к ним со стороны Адалвалфа. Зная о своём происхождении, он совершал разные проступки. И вот однажды Адалвалф поспорил с лучшим другом на довольно крупную сумму. Спор был не в его пользу. После очередной бурной попойки, друзья заночевали в одной из городских харчевен. Дождавшись, когда друг уснёт, Адалвалф взяв мясницкий нож, перерезал приятелю горло. Его поймали и хотели казнить, но власть помешала закону исполнить свой долг. Епископ защитил своего пасынка от гнева народа, отправив того в монастырь. Адалвалф неоднократно сбегал, но после продолжительных скитаний, слыша отголоски своей совести, вновь возвращался в обитель.
Как-то раз флагеланты проходили мимо святой обители монастыря, когда Адалвалф в очередной раз пытался бежать. Тогда мы приняли его, а он принял нас. Адалвалф смог видеть мир и одновременно очищать свою грешную душу, предпочитая самоистязания мукам одиночества.
–Нас осталось трое из двадцати братьев. И вот сегодня отдал душу ещё один.
–Вы можете переночевать в нашем доме, места хватит всем,– отец Ян поднял с колен брата Адлера, а затем и брата Анико.
–Мы живём с Августом вдвоём.
–Где мать мальчика?
–Её заподозрили в колдовстве, после допросов она призналась, что доила ручку соседского топора, когда хозяева спали.
–А что стало с отцом?
–Отец семейства после того, как мать была казнена, сошёл с ума и покончил жизнь самоубийством, прыгнув с высокого обрыва на острые камни, торчащие из-под воды.
Я смилостивился к сироте, взяв его к себе на поруки, когда ему не было и четырёх лет. Теперь он служитель церкви, в её чертогах он молит о прощении грешных душ своих родителей.
–Добрый поступок отец Ян, но смилостивиться ли он?
–Об этом ведает лишь один Бог, сын мой.
–Должно быть, это проклятое место раз по пути в деревню нам не повстречалось ни одной женщины. Оставаться нам здесь никак нельзя.
–Возможно вы и правы братья мои, но добрых людей здесь тоже хватает.
–Добрые люди не будут клеветать на жён своих братьев.
Анико сел на скамью и принялся креститься, глядя на распятие, висевшее на стене.
–Мой молчаливый друг крестится каждый раз, когда слышит слово ведьма. Мы будем признательны, если вы угостите нас едой. Ночевать же мы останемся здесь, молясь за грешные души местных ведьм. Утром мы отправимся в путь. Просим похоронить Адалвалфа без посторонних глаз, его имя должно умереть вместе с ним, он этого хотел, сумма, которая есть у нас не значительна, но всё же этого хватит на яму и крест.
–Иисус с вами, братья мои.
–Аминь, -произнёс брат Адлер сев на скамью рядом с Анико, начав читать розарии.
Заря обрамила горизонт в красный цвет, когда двое флагеллантов отправились в путь, покинув стены старой католической церкви. Они шли по дороге устеленной шипами роз, надеясь в конце своего извилистого пути, встреть храм божий, но что ждало их там?
Глава IX
-Я не выпущу тебя из дома, тебе незачем идти туда.
Удо закрыл створки окон, и посадил свою жену на стул, возле печи, укрыв её теплым овечьим пледом.
–Я прошу Бога лишь об одном, чтобы они забрали меня с тобой,-Удо взял вилы, стоявшие в углу. -Ты слышишь? Звон, этот звон колокольчиков, духи зимы, они уже здесь. Они зовут меня. Они пришли, чтобы забрать мою душу.
–Не говори так, прошу, не говори так. Я вырвал бы сердце у того, кто призвал их сюда.
Люди в чёрных одеяниях спустились с лошадей и подошли к небольшому дому, возле которого дети слепили снежную бабу.
Вслед за ними приехала повозка увешанная колокольчиками, запряжённая быками. Ей управлял высокий худой человек. Его вытянутое лицо напоминало лик святого, которое изображали на иконах художники средневековья. В повозке находилась клетка размером с человеческий рост.
Спрыгнув с повозки, мужчина подошёл к ребятне, которая бросала в снежную бабу снежки.
–Ведьма, ведьма! – кричала ребятня.
–Дети мои, здесь живёт эта ведьма? – мужчина указал своим длинным, указательным пальцем на стоявший перед ними ветхий дом.
–А кто вы такие? – спросил толстенький мальчишка, похожий на поросёнка.
Худой, высокий человек, обхватив его руками, поднял над собой, ответив:
–Мы те, кому поклоняются боги. А теперь бегите отсюда что есть мочи, иначе ведьма придёт за вами после своей смерти! -он отпустил карапуза и направился к дому. Дети разбежались, испугавшись слов худого человека.
–Корбл, иди вперёд, мне нужна эта ведьма, остальные будьте внимательны, не дайте им сбежать.
Люди в чёрных одеждах рассредоточились вокруг дома, часть из них встала возле окон, другие остались сторожить двери.
Корбл постучал, за дверью никто не откликнулся. Он постучал вновь, на этот раз более настойчиво.
–Откройте двери, мы знаем, что вы там!
В этот раз за дверью послышался слабый шорох, и шаги. Худой человек отошёл за спину Корбла. Послышался мужской голос за закрытыми дверьми:
–Сейчас открою, погодите, эта чёртова дверь такая тяжёлая, что с трудом поддаётся.
–Давай собака, не тяни! – крикнул Корбл.
Дверь тут же распахнулась, из неё выскочил озверевший мужчина с вилами в руках. Вилы вонзились в тело Корбла, проткнув беднягу насквозь.
–Удо защитник, отчего дома, Удо будет сражаться до последних сил, смерть стервятникам!
Высокий человек вовремя уклонился и вилы прошли чуть мимо, оставив на лице царапины. Удо попытался вновь пронзить вилами неприятеля, но высокий человек неожиданно выхватил из-под платья меч и прошёлся им вдоль живота крестьянина.
Из распоротого живота свисали кишки, Удо встав на колени, пытался засунуть их обратно руками, но они снова вываливались. К нему подошёл высокий человек.
–Удо, значит так тебя зовут, ты смелый малый, но это глупо, умирать ради ведьмы.
Худой человек взмахнул мечем и ударил им по шее Удо. Отрубленная голова покатилась по склону и упала в овраг, где паслись свиньи.
–Войны света, Корбл мёртв!
–Так воздадим должное, отправим душу ведьмы прямиком в ад! -закричали мужчины и вторглись внутрь дома.
В доме чувствовался сладковатый запах жареного мяса. Ведьма стояла на четвереньках, её голова по самые плечи находилась в печи с раскаленными от жара углями. Женщина, обезумев от страха, покончила с собой.
Один из мужей подошёл к телу жены Удо, прочитав короткую молитву он вытащил её бренное тело из печи.
–Легко отделалась…
Некоторые мужи закрыли руками носы, другие поспешили на выход. Высокий человек отдал команду положить тело Корбла на повозку с быками. Тело же ведьмы, вытащив наружу, пронзили осиновым колом, затем худой человек мечем отсек ей голову и приказал закопать тело отдельно от головы.
–Работайте быстро, скоро сбегутся крестьяне. Никто из местных, не должен присутствовать при захоронении, -приказал худой человек.
–Мы обрекли её на вечные муки, при наступлении полнолуния, она станет искать свою голову, но каждый раз не найдя её, она вновь должна будет возвращаться в свою сырую могилу. Это месть за нашего брата Корбла! -произнес один из мужей. -Нормальная женщина не смогла бы сделать это с собой. Она настоящая ведьма!
–Король Ульрих будет недоволен, что мы возвратимся в город без добычи, – зароптали мужи.
–На всё воля божья, братья мои! Довольно разговоров, нам необходимо найти ночлег, – худой человек поднял руку вверх, роптание между мужами тут же прекратилось.
–Церковь святого Петра, там нас встретит отец Ян. Ведите себя достойно, ибо в стенах божьих нет места спорам и дрязгам.
Украдкой, без лишнего шума, каждый раз они продвигались к своим жертвам внезапно. В городе, в деревне, или даже в самом глухом хуторе, шёпот спешил оповестить тех, кого коснулась божья десница. Сосед клеветал на соседа, брат на брата, только лишь за то, что тот собрал больше урожая в новом году. Под покровом ночи, или ранним утром, они спешили забрать свои долги. Дети оставались без своих родителей, мужья без своих жён. Это был жестокий век, век карающей инквизиции.
