Мила Вант
Лавка «Цветы Камелии»
Негромко прокашлявшись, словно расчищая те самые связки в горле, что отвечают за неприятную или болезненную информацию, Салливан все же ответил:
– Жена, – его ответ прозвучал однозначно.
– Что? – так опешила я, что даже на секунду растерялась.
– Была, да… Она умерла, пять лет назад.
– Что?! – еще более бестактного ответа или реакции на подобную информацию я никогда в жизни не выдавала. В моменте мне стало так неловко, что я покраснела, пряча глаза и не зная, как себя вести дальше.
Лиам моментально считал мой стыд и как истинный джентельмен (или же психолог), спас тонущую девушку (и такое тоже было, два-ноль, Терра).
– Она скончалась от внезапной остановки сердца – спазм коронарных сосудов, ей было всего двадцать три года, – ответил тот, выворачивая руль вправо – так спокойно и размеренно, словно он уже много лет в терапии.
– Боже, прими мои соболезнования! – разволновалась я, словно маленькая девочка, которая совершенно не знает, как себя вести, когда бабушка привела тебя в храм, а ты еще на входе обалдела от того, что все люди поют, а невидимая сущность у порога хватает тебя за щиколотки. Хотя откуда такая ассоциация – не представляю. Я и в храме то никогда не была.
– Все в порядке, это было давно и я прожил ситуацию много раз, – горестно улыбнулся Салливан, снова оглядывая меня своими темными глазами.
– И долго вы были женаты? – ну раз уж пошла такая пьянка, продолжила расспрос я.
– Всего лишь два года, мы даже обжиться не успели, как… Ну, в общем, вдовец из меня так себе, неполноценный, – усмехнулся тот, скрывая за улыбкой, похоже, чувство вины. Неполноценный – где-то я уже это слышала. А вообще, может мне и показалось, но нет, я точно была уверена – что-то он недоговаривает, – Ее звали Роза.
– Роза… – только и нашла, что вымолвить я.
– Ну а ты? – моментально нашелся тот и снова сделал глоток уже почти остывшего кофе.
– Была ли замужем? – улыбнулась я, сильно-сильно заставляя себя не пошутить в стиле «я невеста Сатаны», хотя по факту это не правда – просто глупый стереотип о ведьмах. О, черт… кажется я начинаю уживаться с этой мыслью. Лиам кивнул, – Нет, разве что замужем за университетом, в котором работаю уже четыре года, но у меня были отношения, если ты про это, – ответила я. В сущности, особо рассказывать нечего – несколько мужчин, один не сильно лучше или хуже другого и каждый из них выбирался исключительно по внешним данным – для разрядки и развлечения. Дольше года я ни с кем не смогла встречаться.
– А сейчас? – спросил Салливан. Про себя я подумала, что он через чур прямолинейный. Или же мне такое нравится? Не понимаю
– Нет, сейчас нет, – рассмеялась я, хотя в голове опять придумала забавную, по своему разумению, шутку о том, что я в отношениях с самой строптивой сущностью в мире – Лавкой «Цветы Камелии».
Минутой позже, посмеиваясь над моими шутками о местном дорожном движении, Салливан наконец доставил меня к месту встречи и припарковал свой автомобиль. Не успела я отстегнуться, как мне тут же открыли дверь и подали руку. И теперь в моей голове вертелось примерно следующее: «Розе он руку так же подавал или я особенная?». Терра, твоя мертвая мать примерно за несколькими стенами, очнись!
Морг представлял собой отдельное присоединенное танатологическое отделение, находящееся в Центральном медицинском учреждении города Мортвилль. Через дорогу судебно-медицинская экспертиза и полицейский участок.
– Как удачно – случись что, и живых, и мертвых можно свозить в одну координату, – прокомментировала я, обращаясь к Лиаму.
– Здесь еще и к психологу можно сходить, – ответил тот.
– Ты тут и работаешь? – удивилась я, ведь из последнего разговора помнила, что Салливан держит частную практику. А как консультант полиции он точно не может принимать пациентов.
– Ну, не совсем тут, – усмехнулся Лиам, – Мой кабинет в трех шагах – вон в том здании, где пекарня и библиотека, – ответил тот и указал рукой на рядок двухэтажных строений, по своему ландшафту напоминавший Вересковую улицу, где расположилась моя Лавка. Хотя эта часть города была более промышленной – тут еще располагался ткацкий завод, отчего район моментально получил звание «ткацкий», не смотря на то, что завод был скорее… заводиком. И преобладали в этом месте, по большей части, учреждения государственного порядка – суд, участок, больница и всё такое.
На проходной медицинского учреждения нас с легкостью пропустили, стоило им назвать фамилию Флоухёрд – все-таки у меня было назначено. Искать дорогу до танатологического отделения не пришлось – Лиам прекрасно ориентировался в данной группе закрытых зданий, так как не раз бывал в этих местах как консультант.
– А в самом морге ты уже был? – зачем-то спросила я. Может быть думала, что так мне будет не стыдно за трясущиеся поджилки.
– Конкретно в данном помещении с почившими, если ты об этом, нет, – он нарочно пропускал слово «труп» и все, что оно образует, – Но если ты хочешь узнать, видел ли я мертвые тела – да, – Лиам точно понял, что я имею в виду. Мне было интересно, не испугается ли он того, что не каждый человек за всю жизнь видел. Однако, спустя минуту и еще пару десятков шагов я поняла, какую глупость спросила – он же вдовец! Конечно хоть раз в жизни он видел труп. Например, свою почившую жену. Черт, Терра… ну ты даешь! Надо отдать Салливану должное – даже на секунду он не дал мне понять, какую чушь я сморозила.
– Мисс Флоухёрд? – уточнила прозорливая девушка за столом, когда мы зашли в идеально белое помещение. Пахло не тем, что я планировала услышать собственным носом. А спиртом, хлоркой и слегка формалином. Девушка явственно выделялась из этой стерильной интерьерной группы своими короткими колечками волос, яркими насыщенно-рыжими туфлями на острых каблучках, блестящими серьгами в виде кленовых листов и чем-то пышным под медицинским халатом. Конкретно чем – я не увидела. Но там точно был какой-то дизайнерский взрыв на макаронной фабрике.
– Да, со мной… – начала я.
– Лиам Салливан, мы знакомы, – улыбнулась сотрудница морга и представилась, – Я Наэль Лейн, но можно просто Наэль. Можете пока присесть вон там, – мисс Лейн указала рукой в сторону небольшого и совершенно неуютного дивана, – Я все подготовлю и приглашу вас.
Вот так вот просто?
Честно говоря, теперь у меня не было ресурса на какие-либо разговоры. Благо, Лиам обладал достаточным уровнем эмпатии для того, чтобы считать мое настроение и достаточным уровнем для того, чтобы не вовлекаться в эмоции собственных пациентов и успешно вести психологическую практику.
Мисс Лейн не заставила себя долго ждать и буквально через пять минут нам были выданы одноразовые костюмы, шапочки и бахилы. Натянув их прямо на одежду, разве что сняв плащи и пальто, мы двинулись за бойкой сотрудницей морга.
Я бы могла сказать, что в этот момент перед моими глазами все поплыло, воздух наполнился запахами гниения и все в этом духе, но нет. Такой же чистый и чрезмерно стерильно-пахнущий коридор, пышная фигура мисс Лейн впереди и стена в виде Лиама Салливана сзади. Словно он выполнял сразу две функции за раз – не предоставлял мне возможности сбежать с криками «помогите» и поддерживал своим присутствием, не давая упасть. Тем не менее, я действительно была более менее в порядке. Открыв дверь, что вела прямиком в танатологической зал, мисс Лейн жестом пригласила нас внутрь. Посередине, на одном из металлических столов уже лежала Присцилла. Я не видела её, потому как она все еще была накрыта. Но в эту секунду я на физическом уровне ощутила, как ей холодно. Хотя, она то уже не чувствовала ничего из вышеперечисленного. И да, запах… Если не от матери, то в целом, до меня наконец добрался тот самый въедливый аромат, типичный для данного помещения.
– Все пройдет быстро, вы главное не волнуйтесь, – прощебетала Наэль, одним лишь своим присутствием и ярким пятном посреди крайне гнетущей стерильности, она снимала процентов сорок напряжения. Возможно в этом была какая-то определенная задумка? Пригласить на должность именно такого человека, жизнерадостности которого хватит на пятерых с гаком.
– Все в порядке, спасибо, – спокойно ответила я, хотя органы сдавило. Стало не по себе. В подсознании тут же возникло лицо Лиама Салливана. Но не того, что стоял по левую руку. А того, что лежал на льду десять лет назад. Ведь я знала – он успел умереть. И я знала, что держу его холодные руки, а в них уже нет и толики жизни. Тем не менее, пожертвовав своими дарами, теперь я могу коснуться его теплых ладоней. Или не могу. Но в них хотя бы циркулирует кровь и он сам – живой.
– Открываю… – прокомментировала Наэль. Она приподняла верхнюю часть «савана» – так бы я и назвала белое покрывало, но нет – это всего лишь специальная медицинская ткань, а затем и специфический стерильный мешок. Я зачем-то задержала дыхание. Краешком сознания, отвечающего за физические ощущения, я почувствовала, как Лиам утешительно коснулся тыльной стороны моей ладони. Этого оказалось достаточно для того, чтобы я почувствовала себя в безопасности. Хотя, в целом, панические атаки – не моя история.
Перед моими глазами лежала Присцилла. Наэль оголила её тело ровно до груди. Белоснежная кожа отдавала мрамором – изысканные рисунки вен и иных кровеносных сосудов, также витиевато, как и её любимая вышивка, своеобразно украсила бездыханное тело покойницы. Еще немного и могло показаться, что она вдохнет воздух, прокашляется, выплюнет весь формальдегид, смешанный с другими химическими растворами и скажет: «Какого чёрта я тут делаю?».
Но нет, тело лежало без движения. Я увидела тонкие, но прочные стежки, сдерживающие пласты её кожи на груди – её уже вскрывали. Бережно, как я полагаю.
Длинные черные волосы аккуратно лежали под телом Присциллы. Возможно это единственная часть тела, насколько волосы вообще можно назвать частью, которая еще какое-то время будет расти – своего рода, продолжать жизнь бренного физического тела. В остальном мать навеки застыла в своих шестидесяти шести годах. Выглядела она, конечно же, моложе – не старше сорока. Таков бонус, если ты ведьма. При ином раскладе, можно сказать, что ей просто повезло с генетикой. Ну тут, в целом, невозможно отрицать – ведь колдовство и дары тоже своего рода генетика.
Лицо Присциллы выражала спокойствие. Да, в своих догадках ранее я оказалась права – она «уснула» умиротворенной. И, судя по том, что далее сказала Наэль, внезапно и без болезненных ощущений:
– Смерть наступила из-за остановки сердца. По результатам вскрытия – коронарные сосуды спазмировались и вызывали истончение сердечного клапана, а затем и остановку всего органа, – спокойным голосом продолжила мисс Лейн. Я тут же почувствовала, как ладонь Лиама дернулась – видимо, подъехали внезапные флэшбеки. Я мельком глянула на него – его глаза застыли, с большим удивлением уставившись на мою мать. Черт, зря я его сюда притащила. Такое совпадение из разряда кармических. В ту же секунду я переключилась на мисс Лейн.
– Вас оставить на минуту? – спросила та, казалось, задавая вполне привычный для нее вопрос. Возможно, так и было.
– Да, если можно, – кивнула я и сопроводила взглядом удаляющуюся фигуру патологоанатома.
В помещении воцарилась тишина, прерываемая лишь мерным дыханием Лиама Салливана. Сама я пока не слышала даже собственного сердца. Наконец он спросил:
– Ты тоже это видишь?
– Вижу что…? – растерялась я, словно меня резко вытащили из темноты.
– Посмотри на её грудную клетку, – мотанул головой тот в сторону Присциллы. Я тут же сделала шаг в сторону стола с телом и обратила все свое внимание на объект изумления Салливана. Действительно, слишком маленькая, чтобы заметить, но чрезмерно нетривиальная для Присциллы – на её коже аккурат на пересечении солнечного сплетения разместилась отметина, больше похожая на не очень старую татуировку – круглый символ с крестом посередине. Про себя я подумала совершенно вопиющую вещь – это как график в исчислениях. Ну… черт, да! Он самый – круглый график с четырьмя делениями. Каждое по двадцать пять процентов, образует сотню.
