Мэри Кенли
Остров Пустых: Серый Дом
Глава 15
Как и ожидалось: Виала тихо плакала в их комнате. Ирта аккуратно затворила дверь за спиной и вздохнула, нерешительно приближаясь к подруге.
– Ита? – Рыж слабо улыбнулась, стирая слёзы с щёк. – П-прости, что я ушла, п-просто…
Пичуга не требовала от неё объяснений и лишь улыбнулась, потрепав Виалу по алым кудрям.
– Эй… Мне тоже страшно, Ви, – призналась Ирта, – я тебя понимаю.
Рыж рвано вздохнула, после чего вновь заговорила:
– Я просто хочу нормальной жизни. Без этого всего… Чтобы все б-были счастливы. Но вокруг сплошной кошмар.
«Все мы пережили нечто ломающее изнутри, помнишь?»
– Не думай об этом, – наконец, сказала Ирта, – я тебя не брошу, Рыж.
«Я не оставлю тебя одну в этом кошмаре» – когда-то Ирта хотела, чтобы и ей сказали тоже самое.
Мол: спасение близко, расслабься и не думай о плохом. Но сейчас оставалось лишь утешить Виалу, потому что…
«До её появления я действительно была одна»
– Но… Вы же не станете делать н-ничего опасного? – всполошилась Виала. Она всегда тонко чувствовала подобные моменты и Ирта просто не могла нагло врать ей в лицо.
– Мы… Ночью пойдём к валоху, – призналась Пичуга, – но ты не волнуйся! С нами все будет хорошо.
Рыж печально качнула головой и молча засобиралась к Старшей. С её стороны это выглядело, как немного капризный бойкот, как обида, которую объявляет ребёнок взрослому.
Ирта проводила её долгим взглядом, но ничего больше не сказала. Ей нужно было идти на дежурство, а потом, возможно, успеть хоть немного поспать…
Пичуга знала, что спокойной жизни больше не будет. Иначе Серый Дом пожрёт их, отправит к трупам из Колодца.
Дежурство Ирты проходило на Кухне, но она была до того медлительной и сонной, что даже Толстяк Роб заметил и подколол её:
– Чегой-то вы все такие тихие? Или ночами развлекаетесь шибко?
– Решил собирать сплетни вместо Тома? – понуро уточнила Ирта, отмывая грязную тарелку грубой мочалкой.
– Дружбан совсем меня забросил… – пожаловался Роб. – С этой своей принцессой Барби все шляется…
Ирта промолчала, делая вид, что её очень интересует узор на стакане. Слова Роба означали лишь одно: Барбара так и не оправилась до конца.
Что, если бы она узнала об их разговоре с валохом? Хотя, по нему так и не поймешь: жива ли Мина?
Нет, лучше ей не знать.
Разобравшись с тяжелой частью работы, Ирта тихонько направилась в свою комнату, чтобы отоспаться. Но по дороге она встретила Бенедикта. Тот отчитывал Кабана в проходе и его слова… Неприятно удивили Пичугу.
– Ты действительно жирная свинина, Лорик, – насмешливо хмыкнул Бенедикт, – не смей отлынивать от работы. Твои ребята и без того куски дерьма. Поучись у Графа управлять людьми, или твоё место окончательно займет Джойс.
Кабан пыхтел. Кабан злился, но ничего не говорил в ответ, будто это не впервой, когда над ним так откровенно насмехался Старший.
Ирта тихонько сглотнула и мышкой шмыгнула в другой коридор. Если её заметят – не миновать беды…
Но, этот Бенедикт… Разве похож он на того доброго наставника, коим хочет казаться? Правила говорили: Старшие мудры, но Ирта в этом сомневалась.
Нэт и Бенедикт только с виду казались «хорошими». Они будто давно стали частью Серого Дома. И совсем, совсем не в положительном смысле.
«Возможно ли прожить здесь долго и не слететь с катушек?» – вот о чём думала Ирта, засыпая в своей кровати.
***
Её разбудили вскоре после наступления комендантского часа. Проснувшись, Пичуга уже знала, что пропустила ужин. Виала спала на соседней кровати (или же притворялась, показательно свернувшись калачиком).
Фрэнсис, который и был виновен в пробуждении Ирты, бросил на Рыж долгий взгляд и покачал головой, словно сожалел о том, что втянул Виалу во всё это.
«Обо мне так никто не жалеет…» – несколько раздражённо подумалось Ирте. От мысли о том, что сейчас ей нужно идти в логово Пустого, настроение становилось особенно поганым.
– Пошли, – едва слышно кивнул ей Фрэнсис.
Привычный ночной коридор заставил Ирту нервно передёрнуть плечами. Она не хотела подниматься на четвёртый этаж, но всё равно шла.
«Вдруг это правда аномалия и я свихнулась?» – вспыхнула предательская мысль в сознании. Ирта резко ссутулилась, когда представила насмешливые взгляды Аспида и Графа…
Но ничего не поделаешь. Даже если она плавает в иллюзиях, стоит узнать об этом.
Путь на четвёртый этаж был тихим и безлюдным. Фрэнсис молчал, не издавая лишних звуков. Когда они поднялись, Ирта без труда различила в коридоре силуэты Никласа и Михиля.
Парни стояли у седьмой двери, ожидая только Ирту.
Она приблизилась к проходу и, немного замешкавшись, постучала костяшками по дереву. Дверь со скрипом отворилась.
Ирта увидела ту же картину, что и вчера ночью – валох сидел в кресле, никак не отреагировав на вторженцев. Ребята молча зашли и переглянулись.
– Господин валох, – начал, наконец, Никлас, – мы бы хотели спросить у вас кое-что. Вы не против?
Пустой никак не отреагировал. Граф посмотрел на напуганную Ирту и, неожиданно, властно приказал:
– Спрашивай ты.
Пичуга нервно прикусила нижнюю губу, переступила с ноги на ногу и, наконец, собралась с духом:
– Г-гоподин валох… Вы знаете, откуда взялись трупы в Колодце?
Этот вопрос пришёл ей в голову внезапно. Образ Пустого подле Колодца бередил память, наводя на нехорошие ассоциации.
Существо начало неспешно шевелить пальцами. Спутники Ирты побледнели, видимо, испытывая общий упадок сил.
Валох подался вперёд и начал подниматься. Он сделал шаг к грифельной доске и с видимы трудом поднял мел:
«сТАршИе»
Ирта почувствовала торжество. Увиденное ею вчера – не аномалия, это правда! Остальные сосредоточено молчали, после чем Фрэнсис взял слово:
– Мы можем вытащить из шахт Мину?
Валох закачался, отчего ребята отшатнулись. Его пальцы задрожали, но он написал:
«нет. Эсфиат»
Фрэнсис задумчиво кивнул, как будто что-то понял.
– Вы знаете, что будет с нами после окончания работ? – несколько грубо спросил Аспид.
Валох уткнулся головой в доску и медленно написал:
«Должны уйти. С острова. Сейчас»
Казалось: Пустому слишком тяжело продолжать отвечать на вопросы. Да и ребята чувствовали опустошенность энергии.
И всё же, Никлас вдруг спросил:
– Вы хотите, чтобы мы убрали нити с вашего рта?
Граф выглядел упрямым, словно прямо сейчас готов был разорвать зашитый рот валоха, не взирая на просьбу Умника.
Существо обернулось к Никласу, будто окинув внимательным взглядом и написало:
«Нет».
Потом оно отложило мел в сторону, неуклюже двинулось к креслу и грузно в него опустилось. Граф негромко выругался:
– … Пошли отсюда.
Ребятам не нужно было повторять дважды. Все они дружно вывалились за порог и только сейчас почувствовали долгожданное облегчение.
– Я почти в это не верю… – пробормотал Аспид. – Чтоб валох и писал…
– Боюсь, они разумнее нас, – признал Фрэнсис.
– Да уж… – хмыкнул Граф. – А раз так: нам стоит поторопиться. Аспид, сможешь сломать рацию Бенедикта?
– Ты хочешь оборвать его связь с большой землей? – сощурил глаза Михиль.
– Если он свяжется с Варгусом – нам всем кирдык, – отрезал Никлас, – завтра этот хрен попрется на свидание с Джойс и, в это время… Ломани прибор.
Джойс действительно встречалась со Старшим? Ирта едва не присвистнула, поражаясь услышанному.
– Я постараюсь проанализировать полученную информацию, – сосредоточенно поправил очки Умник.
– Нужно собрать наших… Найти способ сбежать отсюда к чертям, – пробормотал Граф.
Ирта стояла в сторонке от юношей, не участвуя в их планах. Если честно, она считала, что уже выполнила все договоренности и более от неё ничего не требуется.
– Мы действительно верим Пустому? – напряженно задал Михиль главный вопрос. – Просто… Не знаю, странно всё это. С чего бы валоху помогать?
Никлас с улыбкой пожал плечами, а Фрэнсис пояснил:
– У него нет причин лгать нам и нет причин говорить правду. Но… Пока что, все его слова звучат достоверно. Вполне возможно, что среди всех обитателей Гредсерна, только валохи способны сказать правду.
Они шли по коридору четвёртого этажа к лестнице, когда из-за поворота вдруг высунулась рыжая макушка.
– Виала? – удивлённо воскликнула Ирта.
– П-просто волновалась за вас… – Рыж нервно заправила за ухо прядь. – Р-решила удостовериться, что вы вернётесь…
С её стороны этот тот ещё подвиг. Ирта знала, насколько сильно Виала боится нарушать правила. Тот факт, что она вышла в ночной коридор и пошла за ними… Требовал от неё больших усилий.
– Ты очень вовремя, – Граф радушно улыбнулся, шагнув к Виале, – кое в чём нужна твоя помощь.
Рыж нервно сглотнула, явно подозревая худшее, но Никлас будто ничего не замечал и легко продолжил:
– Помнится, ты говорила, что у Нэт есть оружие?
Сей факт поразил всех присутствующих, кроме Аспида. Ирта побледнела. У Старшей – настоящее оружие? Но… Зачем?
Виала тихо кивнула, затравленно оглядываясь:
– Д… Двустволка.
– Отлично, – улыбнулся Никлас.
Он отвёл Виалу в сторону и что-то прошептал ей на ухо. Когда Рыж слабо запротестовала, Граф посмотрел на неё так строго, словно разочарованный брат. Она вновь оглянулась на ребят и со вздохом кивнула.
Ирта подозревала, что этот засранец решил надавить на её наивную подругу и устроить очередную подозрительную аферу…
«Ради нашего побега»
Ирта всерьёз задумалась о том, получится ли у них скрыться? Остров Гредсерн казался неприступным. Они добирались до него на цепеллине, но как же вернуться на большую землю? Вплавь?
Быть может, лучше закрыть глаза и смириться… Ирта нахмурилась. Ей вспомнилась, отчего-то, одинокая фигура валоха в комнате. Пустой казался тем самым ликом смирения.
Не испытывающий эмоции. Немой. Всегда спокойный.
Хочет ли Ирта… Стать такой же? Липкое чувство тревоги обняло за плечи.
«Если сумеем сбежать – впереди пустая неизвестность. Если нет – останемся в мнимом комфорте, пряча за сердцами червивые подозрения…»
Ирта никогда не смогла бы взять на себя ответственность за такое решение. Но на это рядом с ними и был Граф. Оставалось лишь подчиниться его безумной решимости, пустить всё на самотёк…
«Я действительно трусиха» – усмехнулась Ирта, качнув головой. Она направилась в комнату, зная, что следующий день не будет спокойным.
Возможно, он перевернёт всю их жизнь на острове Гредсерн.
***
На утро Виалы в комнате не оказалось. Ирта перекатилась на кровати и нехотя встала, расчесала недлинные волосы, натянула вчерашнее длинное сизое платье и отправилась на Кухню. Там было слишком безлюдно, но в углу, неожиданно, обнаружился Фрэнсис.
Ирта подсела к нему, разглядывая паренька, который будто находился в глубокой прострации.
– Эм… Ты в порядке? – уточнила Пичуга с осторожностью.
Умник посмотрел на неё и рассеянно улыбнулся. Он молчал всё то время, пока Ирта завтракала, а после вдруг увязался за ней.
Подобное преследование слегка напугало девушку и она спросила:
– Ты… Уже закончил свой анализ? И, где все остальные?
– Граф пытается подготовить их к побегу, – пожал плечами Фрэнсис, – а что до анализа… Да, отчасти это так.
Они с Иртой подошли к выходу из Серого Дома. По дорогам стелился привычный сизый туман, укрывая землю пуховым одеялом. За ним невозможно было разглядеть очертания окружающей местности и было в этом что-то зловещее, безусловно подходящее всему острову.
«Не приглядывайся и тогда, возможно, тебе все покажется нор-маль-ным»
– Ты действительно думаешь, что мы должны бежать? – спросила Ирта. – Не могут же взрослые в самом деле нас у-убить…
Ей правда хотелось в это верить.
– Всё дело в эсфиате, – тихо заметил Фрэнсис, – а мы… Мы знаем слишком многое.
– Да что мы знаем? – вспылила Ирта. – Ничерта не известно же!
– Ну… До некоторых вещей догадается даже глупый, – качнул головой Умник, – например: очевидно, что нас привезли сюда не работать и уж точно не показывать путь валохам. Мы только лишь корм для них. Они пожирают наши эмоции и внутренние силы… Они живут этим.
Ирта упрямо нахмурилась:
– Ну почему именно мы?
– Возможно… Взрослые для этого не подходят, – пожал плечами Фрэнсис, – или же быстрее сойдут с ума.
– Нэт и Бенедикт не кажутся сумасшедшими, – медленно покачала головой Ирта.
– Не кажутся… – хмыкнул Фрэнсис. – Ты уверена? А по мне: их моральное состояние покрыто трещинами.
Ирта замолкла. Она ни в чём не была уверена. Кому можно без оглядки доверять в этом месте?
– Если отпустить нас… Поползут слухи. Об эсфиате и Пустых. Когда люди почувствуют опасность, исходящую от валохов – они испугаются. До сих пор взрослые были уверены лишь в том, что Пустые безразличны ко всему. Что будет, когда вскроется правда?
Пичуга промолчала. Эсфиат бесценен, а производить его могут лишь валохи. Подростки – всего лишь способ питания для Пустых. Их хрупкие, гибкие умы и эмоции… А потом… Потом они больше «не нужны».
– Эсфиат… – бормочет девушка себе под нос.
– Шахты – как сердце острова, – хрипло признал Фрэнсис, – именно из-за эсфиата всё это происходит. Думаю, он излучает нечто, что дурно влияет на людей. Мина, может быть, жива… Но её существование сейчас хуже смерти.
«Хуже смерти…» – Ирта прикрыла глаза. Голова нещадно заболела.
… Один удар колокола. Мальчик со змеиными глазами ломает рацию.
… Второй удар колокола. Рыжая девочка подсыпает снотворное в чай.
… Третий удар…
– Ирта! – воскликнул Умник.
Позади них стоял валох. Пичуга неловко обернулась и с ужасом увидела, как существо стянуло с лица вуаль. Чёрные угольки глаз вперились в светлый взгляд девочки.
Пустой коснулся длинными пальцами её лба и от его касания словно импульс прошёлся по сознанию Ирты.
Она беспомощно открыла рот, закатывая побелевшие глаза к потолку.
Третий удар колокола.
Глава 16
Руки Виалы предательски тряслись. Она чувствовала себя неблагодарной паршивкой, настоящей предательницей!
Но, когда Граф попросил ее дать снотворное Нэт…
– Эт-то неправильно, Никлас… – шептала она. – Это правда неправильно!
– Зачем лекарю двустволка, Ви? Ты об этом не задумывалась? – устало спросил Граф.
Тогда Виала коротко замолкла, прежде чем зашипеть в ответ:
– Н-ну для самозащиты, верно же?
– Не будь наивной, – хмыкнул Никлас, – на острове Гредсерн сплошные подростки, а если что – Старшие могут вызвать подмогу во главе с командиром. И… Ты же знаешь, что чёртову музыкальную шкатулку ночами открывает именно Нэт.
Рыж промолчала. Да, она знала секрет музыкальной шкатулки. Эта странная музыка, въедающаяся в сознание, вызывала странный экстаз у Нэт. Та словно теряла рассудок, беспорядочно танцуя под песню шкатулки.
Она открывала её по ночам, но иногда Рыж видела, как Старшая достаёт шкатулку украдкой и скользит пальцами по её изысканной резьбе. Шкатулка казалась старой, будто находилась на острове очень, очень давно. Нэт всегда прижимала её к груди, баюкая, как младенца.
Иногда Нэт действительно вела себя, словно одержимая. Но… Виала всё равно считала её своей наставницей.
– Он-на просто немного странная… – пробормотала Виала.
– Да? – зло рассмеялся Никлас. – Очнись! Она помешана на валохах. За богов их считает. У неё крыша поехала очень давно, Рыж! Она просто не даст нам сбежать.
Что могла ответить Виала? Её сознание разрывалось от этого выбора. Но, в итоге…
«П-прости…» – думала она, добавляя снотворное в чай для Нэт.
Приютские редко доверяют взрослым. Обжигались и не раз – Виала не исключение. Там, где с одной стороны находились её друзья, а с другой – вежливая Нэт… Выбор был, увы, очевиден.
Сохранять лживую улыбку на лице, смотреть прямо в глаза Старшей, пока они не закроются под влиянием навязанного сна… Чтобы, затем, выкрасть двустволку и запереть Нэт в лекарском крыле.
Виала была напугана. И, всё же, пыталась храбриться из последних сил. В конце концов, сейчас все они старались для общего дела…
В тоже время, на другом конце Серого Дома группка ребят вышли из Комнаты Слухов. Осталась только Барбара, приблизившись к Никласу.
– Когда вернётся Том? – с привычной капризностью в голосе уточнила девушка.
– Скучаешь по Зубастику? – игриво хмыкнул юноша. – Он немного поможет Аспиду и вернётся.
– Они, скорее, передерутся, – вяло заметила Барбара.
Между ними повисла тишина.
– Ты… Серьёзно решил валить с острова? – Барби горько усмехнулась. – Заговариваешь им всем зубы, мол, командир Варгус собирается нас в рабство согнать…
– Не имеет значения правда, – пожал плечами Граф, – имеет значение только то, что нам надо убираться отсюда.
– Да… – Барбара блёкло усмехнулась. – Ненавижу это место. Всегда ненавидела… Если бы не чёртов Геворг…
– Попользовался и сбежал? – Граф понимающе качнул головой. – А тебя сюда упекли.
– Мужчины часто так поступают, – гордо заявила Барбара, пряча от него взгляд, полный боли.
Девочки с завитыми кудрями выходили из приютов взрослыми. Они уже знали цену любви, горечь расставания и привкус предательства. Те, кто не получал поддержку у родных, отчаянно искали её извне. Барбара была именно такой.
– Звучишь как старая тётка… – Никлас не стал углубляться в тему, расковыривая чужие раны. Ему и своих хватало.
Так было всегда: достаточно отшутиться, сделать вид, будто не замечаешь очевидного. Все они играли в слепцов (просто кто-то успешней).
А Михиль и Том вот-вот должны были вернуться. Никлас не случайно послал их вдвоём. У Аспида ловкие руки и котелок по части механизмов шарит. Зубастый же – вороватый малец со стажем. Его характер многих раздражал, но Граф признавал таланты, особенно «такие». Этот Том напоминал ему юрких мальчишек с улицы, хитрых беспризорников. Кривозубый, на хорька похожий, такой и милостыню попросит достоверно и ножиком перочинным высечет ругательство на скамье.
Там, где Аспид замешкается, Том с его живым умом точно найдёт выход, ужом извернётся…
Топот быстрых ног в коридоре насторожил Графа, заставил его резко выглянуть.
– Г… Граф, вот ты где! – запыхавшийся Том притормозил подле него и воровато огляделся. Рядом с Зубастым находился и молчаливый Аспид. Судя по потрепанному виду, парни очень торопились.
– Ну? – не вытерпел Никлас, желая услышать подробности.
– М-мы рацию-то ломанули на славу, – снова заговорил Том, – он её точно не починит!
– Но Бенедикт догадается, зуб даю, – зло сплюнул Михиль, – догадается и припрется морды бить. Так ещё и порося Кабана под ногами мешаются…
– Кабан меня слушать не стал, – пожал плечами Граф, презрительно скривившись, – говнюк твердолобый…
Никлас знал, что многие ему не поверят. Да что уж там: он специально давил авторитетом, ставил их перед тяжелым выбором. Никлас до одури хотел свободы от Серого Дома, покуда его тут не сожрали, но он не собирался тащить на собственном горбу слабаков. Все должны быть полезными. Коль отказываются идти – пускай остаются, ему же проще.
– Что нам с Бенедиктом делать? – напряженно спросил Аспид.
Никлас пожал плечами. На самом деле, он просто намеревался свалить со своими поскорей, не сталкиваясь со Старшим лоб в лоб.
Однако…
– Ребят! – с одной стороны подбежала бледнеющая Виала с двустволкой.
А с другой – Фрэнсис. Он тащил бессознательную девушку.
– Какого чёрта? – выдохнул Граф, теряя самообладания. – Во что вы успели вляпаться?
– Она… Её валох так… – невнятно бормотал Умник.
Глаза Ирты побелели, словно от приступа. На губах засохла белёсая пена, рот был приоткрыт будто бы в удивлении. Неожиданно, Пичуга надломано задёргалась, сильнее всего напоминая птицу в силках. Из носа девушки обильно потекла кровь, отчего Рыж испуганно вскрикнула.
– Ми… На… – зловещий шёпот впитывался в умы присутствующих.
***
Ирта будто видела наяву чужими глазами. Картинка прояснялась, образы становились всё более достоверными. Впереди тянулся тёмный проход и она точно знала, что он ведёт её в шахты. Но, вместо привычного страха, Пичуга чувствовала чужеродное нетерпение.
Будто эти подземные переходы и были её единственным желанием всё это время. Она торопилась, неслась вперёд, чтобы увидеть святую святых. Серые камни перекатывались под ногами, освещение было плохим, но даже в полумраке она прекрасно различала путь.
Дышать становилось всё тяжелее. Пространство будто неуловимо изменялось и окружающий её коридор уже не казался однотонно серым. Он переливался оттенками невиданных цветов… Сверкал, как морская вода на солнце, игриво и завораживающе.
Чем дальше шла девушка, тем сильнее рябило в глазах. Калейдоскоп цветов становился сумасшедшим, от него слегка подташнивало. Временами она почти слепла, так как мутные пятна застилали зрение, ни давали и шагу ступить.
Лёгкая неуверенность в подсознании была напрочь смятена бешеным восторгом. Она, наконец, добралась до сердца шахт. Чувство пьянящей радости захватило рассудок вихрем эйфории.
Ирта плохо видела происходящее, но могла различить яркие кристаллы эсфиата, испускающие люминесцентное сияние цвета индиго.
Яркость становилась невыносимой, а глаза болели всё сильней. Это сияние казалось ощутимой субстанцией, окутывающей тело девушки в плотный кокон.
Первый сильный спазм боли сдавил её грудную клетку и она громко закричала. Субстанция начала неконтролируемо заливаться в рот, наполнять лёгкие, поглощая звуки. Её кожа накалилась и медленно сгорала под воздействием лучей, её волосы осыпались пеплом, а тело видоизменялось на глазах. Дикий хруст собственных костей… Пробудил от кошмарного видения посланного валохом.
Ирта очнулась, размазывая кровь из носа по лицу и безумно прошептала:
– Ми… На…
– Ита! Ита, что случилось?! – крики Виалы на заднем фоне тонули в однотипном шуме.
Ирта покачнулась, опираясь на плечо Никласа, который придержал её, не давая упасть.
– Ты что-то видела, да? – напряженно спросил Фрэнсис, оправдывая своё прозвище.
Но Ирта практически не могла говорить. Её сознание трещало от натуги. Она испытывала фантомные боли, будто тело её до сих пор разрывала невыносимая боль.
Как раз в этот момент в коридор влетел взбешенный Бенедикт. Растерявший всю свою весёлость, Старший расхохотался, завидев их компанию и зло хмыкнул:
– Ну, что, щенки? Сломали рацию и решили, что просто удерёте? Чёрта с два!
Его глаза сверкали сумасшедшей злостью, будто он был не в себе. Бешеная псина, почуявшая сырое мясо.
– Кто из вас, тварёныши, тронул рацию? По стенке размажу!
Собравшиеся подростки испуганно зашептались. Это был тот самый момент: одного должны выбрать «жертвой» и отдать на публичную порку, жестокое избиение в назидание другим.
Никлас незаметно отступил назад.
Ирта, разглядывавшая Бенедикта, вдруг ощутила волну сильнейшего гнева, поднимающегося из недр утомлённого сознания.
– Вы знали…! – резко выпалила она. – Вы прекрасно знали о валохах… Что Мина… Мина стала Пустой, не так ли?
Её слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Все вокруг замолчали, а лицо Бенедикта вдруг исказилось, превратившись в уродливый звериный оскал. Раньше он хотел устроить публичную «казнь», но, теперь… От него дохнуло неконтролируемой жаждой убийства. Вокруг давно столпились другие ребята из группы Графа, замершие в ожидании безумного представления. Но Старшему было не до них.
Прямо сейчас… Он действительно хотел убить бледную окровавленную девчонку своими руками. Мужчина сорвался с места одним резким броском, собираясь сломать тонкую шею Ирты. В этот момент Никлас вырвал у Виалы из рук двустволку и со всей дури опустил приклад на затылок Бенедикта.
Один глухой удар и их Старший медленно сполз на пол. Представление, достойное оваций.
– Итак… – Граф скинул двустволку в руки молчаливому Аспиду. – У нас начался бунт, ребята. Вяжи его!
Нестройные голоса поддержали Никласа. Они были напуганы, но ими двигали животные инстинкты. Прямо сейчас Граф доказал право сильного, а значит – ему можно доверять. Только лидер способен защитить этих ребят.
И пусть раньше Старший казался «своим», теперь он стал однозначно «чужим». Бенедикта потащили в заброшенную оранжерею, где крепко связали подручными средствами, усадив на стул.
– Т-ты же не собираешься его п-пытать, или вроде того? – заикаясь, спросила Виала.
– Не то чтобы я изначально собирался его связывать… Импровизация, чтоб её, – ухмыльнулся Граф без капли сожалений в голосе, – но, раз предоставился шанс… Допросим нашего «мудрого» Старшего.
Против этого никто не возражал. Ирта растеряла последние силы и потому была безучастна практически ко всему. Заботилась о ней всё та же Рыж (хоть и не понимала до конца, что именно приключилось с подругой).
– Я… Я уже не представляю, что у него в голове… – растерянно проронила Виала, косясь на Графа.
Подростки вокруг бегали туда-сюда, панически собирая пожитки. Ирта примостилась на трухлявой скамье в этой пустой оранжерее с мёртвыми растениями. Глядя на Никласа, раздающего приказы, она могла предположить… Что у этого парня нет никакого плана.
Он, очевидно, неплохо притворяется, просто плывя по течению. Выплывает за счёт смелости (или природной дурости). Пичуга усмехнулась, обреченно качнув головой.
«Значит, в этом и заключается твоя игра, Граф»
Она не могла его винить. Все они обманывают кого-то, или самих себя (и неизвестно – что хуже?). Заблудившиеся детки в клетке отчего-то верят, что смогут выбраться…
Апатия прочно обхватила голову Ирты, опуская в прохладное чувство созерцания. Только что её пытались убить. Впервые, по-настоящему.
Ирта не раз чувствовала опасность от разных людей. Равнодушные глаза матери, смотрящие будто на бесполезный мусор. Улюлюканье дикой толпы, которая хочет изорвать твоё тело в клочья. Бешеные глазки Кабана. Собачий экстаз… Пичуга неприязненно скривилась.
И всё же, Бенедикт действительно хотел убить её. Раз и навсегда. А она, Ирта, в этот раз совсем не напугана, как будто чувство страха отмерло (или взяло перерыв, не выдерживая натуги).
«Бенедикт уже убивал» – понимает Ирта с ощутимой ясностью. Ей вспоминается ответ валоха про Колодец… Итак, имеет ли он отношение к тем телам?
Вопросов было много. Теперь и Ирта хотела «допросить» Старшего с пристрастием. Пробраться в его черепную коробку, вытащить оттуда нужную информацию…
– Тебе плохо, да? – Рыж отметила странный взгляд подруги и жалобно спросила.
Ирта почувствовала себя неловко. Виала искренне пытается помочь, а она сидит, да пялится в никуда.
– Чувствую себя так, будто меня выпотрошили, а потом… Все органы вернули на место, вперемешку, – хрипло призналась Пичуга.
Она нисколько не врала.
– Страшные вещи ты говоришь… – бормочет Виала.
Она казалась слишком растерянной посреди гомона и всеобщей паники. Рыж, которая так любила спокойствие и «правила», сейчас вынуждена была участвовать в пугающих событиях.
– Эй… – устало тянет Ирта. – Мы прорвёмся. Ты мне веришь?
Девушка вздрогнула, но ничего не ответила. Ирта и сама знала, что её слова звучат малость нелепо.
«Прорвёмся»… Ну, куда им прорываться? На острове нет выхода. Только в море с головой.
Раздался треск. Ребята стащили вещи первой необходимости и, по настоянию Графа, начали также таскать тяжелые предметы на тот случай, если придётся баррикадировать проход.
Заброшенная оранжерея имела свои плюсы. Один её проход вёл в Серый Дом, но также через неё была возможность сразу выбраться во внутренний двор. Группа Кабана об этом не знала, ведь они обычно патрулировали другую часть Серого Дома.
– Оружие для самообороны есть? – деловито уточнил Граф.
– Ежели за то сгодятся палки, поварёшки, да кухонные ножи, – криво улыбнулся Том.
Барбара стояла в стороне, как беспокойная тень. Иногда она прожигала ядовитым взглядом Ирту, словно требовала пояснений насчёт валохов.
– Хорошо, – хмыкнул Никлас, поворачиваясь к Бенедикту. Тот подавал признаки жизни, пытаясь пробудиться от нанесенного удара.
– Крепкая у тебя черепушка, «друг», – в словах Графа чувствовался язвительный подтекст, – но хватит дрыхнуть. Разбудим его, ребята!
Роб Толстяк подобострастно гыгыкнул, после чего плеснул холодную воду в лицо Старшему. Бенедикт закашлялся, мотая головой, как дворовая псина.
– Хей, друг. Голова не болит? – издевательски потянул Граф, выступая вперёд. – Давай-ка поговорим с тобой… О Сером Доме.
