Наталья Макаревская
У горизонта событий. Том I
Сейчас из досточтимого Гелекта сочилась тревога напополам со страхом. И тончайшая струйка облегчения, и одновременно раздражение.
– Что показал ваш чудо-измеритель, Гелект? – поинтересовался Юст, размышляя между делом о том, насколько все же невежливо, что он не поделился ни с кем едой.
В конце концов, он сделал приглашающий жест и возвестил:
– Если вы проголодались, можете ко мне присоединиться, пока я все не съел.
Все трое покачали головой, отказываясь. Ну и ладно, его дело – предложить. И Юст был, в принципе, доволен, что теперь может съесть все с чистой совестью.
Старший инквизитор не отреагировал на иронию и просто ответил:
– Сильные всплески. И некоторые из них явно исходили от тебя.
Юст пожал плечами:
– Ну да. Я два раза переместился, поставил щит, шмальнул плазменной струей…
Он замолчал и снова отпил кофе. Адмирал и инквизитор уставились на него выжидающе, но он сделал вид, что не понял.
– Выкладывай все, что важно, – потребовал Хольм, не выдержав, пока Юст доест.
Юст рассказал, стараясь быть кратким. Инспектор в нужных местах поддакивал.
– Сколько их было? – спросил Хольм, имея в виду магов.
– Сначала я видел четверых. И они сейчас мертвы. Причем двоих убили свои же. Уничтожителем. Это… – Юст прервался, почесал затылок, прожевал кусок шоколада, запил кофе. – Очень мощное оружие, и владеют им только члены Ордена Преобразователей, что приводит нас к соответствующим выводам… Потом появились еще шестеро или семеро. Они устроили два взрыва, после которых остались ямины шагов в двадцать диаметром. И тут же улетучились. В смысле, переместились. Причем, что интересно – конечная точка находится вовсе не за пределами Запретного континента, а не так уж далеко от нас, в ста девяноста километрах к западу.
Скорее всего, не конечная, а промежуточная. Эти маги очень торопились и наверняка много где наследили, но чтобы пройти по цепочке дальше, надо самому переместиться в следующую точку.
Юст подошел к висевшей на стене карте исследованных территорий. Слишком громкое название, конечно, для полоски побережья, максимум, в тридцать километров шириной. Он нашел нужное место и ткнул указательным пальцем, пояснив:
– Вот здесь. Мы бывали в том районе и ничего особого не нашли… И еще один момент, – Юст ненадолго замолчал, привычно почесал переносицу. – Я не верю, что тот, кто переместился первым и бежал от остальных, оказался в окрестностях нашего лагеря случайно. Он откуда-то знал, что мы здесь. Иное выглядит неправдоподобным.
– Вряд ли у нас сейчас есть время с этим разбираться, – поморщился адмирал. – К тому же, не сомневаюсь, магам известно про нашу экспедицию.
Гелект и старший инспектор согласно закивали.
«Известно только в общих чертах, – возразил про себя Юст, – что мы обретаемся где-то на северном побережье Запретного континента».
А оно, между прочим, больше пяти тысяч километров в длину. Но про конкретные координаты маги знать не должны. Это государственная тайна, доступ к которой имеет считанное число посвященных в Лоретто. А также, например, и тот неизвестный маг, который, по слухам, сопровождал экспедицию Бенгарта. Сам Бенгарт уверял, что никому не проболтался про координаты бухты. Но кто же знает, как все обстояло в действительности? История не казалась такой уж прозрачной. Как бы то ни было, за все два с половиной года маги ни разу не потревожили лиорентийский форпост. Но сейчас… Сейчас дело приняло совершенно иной оборот.
Маги, несомненно, пожелают разобраться, что произошло, покарать нарушителей запрета. А заодно и всех остальных, кто под руку попадется.
– Они придут? – прямо спросил Гелект.
– Конкретно те самые – вряд ли, – ответил Юст. – А вот другие – почти наверняка.
– Я поручил как можно быстрее подготовить корабли, погрузить припасы и людей и отплыть от берега хотя бы на два километра. А дальше быть готовыми действовать по обстоятельствам.
Юст кивнул – больше для себя. Он не сомневался, что Горвин Хольм прекрасно понимает ситуацию и отдаст правильные распоряжения. Перемещаться в воду или на корабль, полный вооруженных людей – безумная затея. Корабли в относительной безопасности. Люди на алмазных копях – тоже. По крайней мере, пока. Они достаточно далеко от лагеря, в предгорьях.
– И когда, по-твоему, нам ждать незваных гостей?
– Думаю, через несколько часов, – прикинул Юст. – Прямо сейчас – маловероятно, но кто же знает… Нужно быть готовым.
Ко всему.
– И тогда, когда они прибудут, они с легкостью смогут уничтожить весь лагерь и нас? – впервые вмешался в беседу старший инспектор.
Он подошел к столику, у которого сидел Юст, и налил себе в кружку вина. Не мудрено, что у него горло после всех сегодняшних перипетий пересохло.
– Не совсем. – Юст подавил в себе желание пошутить – что-нибудь насчет того, что какие-никакие трудности при уничтожении ему создать удастся…
По большому счету, их положение к шуткам не располагало. Юст поерзал на табуретке, засунул в рот еще один кусок шоколада и пояснил:
– В нашу пользу есть… так скажем, ряд факторов. Самостоятельно перемещаться способна лишь малая часть магов. Каждое перемещение отнимает много энергии. Чтобы переместиться всем вместе, маги должны объединиться в сеть – например, в круг, когда каждый связан с двумя другими. Иначе их разбросает беспорядочно по обширной территории, поскольку при перемещении на большое расстояние будет очень значительный пространственный разброс. Ну и наконец, принимая во внимание отношения между Орденами, договориться между собой и распределить роли им будет не просто.
– Они захотят уничтожить наш лагерь? – перебил его инспектор, повторяя свой вопрос на новый лад.
– Им, в первую очередь, нужна информация. А потом… если будут уверены, что всё узнали и что им не грозит ответный удар – очень вероятно. Большинство магов, как бы это получше сказать… не отличается особой гуманностью. Хотя тут, в принципе, возможны варианты и разногласия между представителями разных Орденов. Но рассчитывать на их доброту не слишком… предусмотрительно и дальновидно. Мягко выражаясь.
Юст поморщился от собственных слов. Сколько всех этих лишних оговорок – «как бы», «в принципе», «мягко выражаясь»!
– С каким количеством ты можешь справиться? – прямо спросил Гелект.
Вот ведь! И откуда он знает, что Юст способен справиться хоть с кем-то?
– С тем количеством, которое они пошлют, не справлюсь… так просто. А что насчет ваших гасящих излучателей?
– Два переносных, – ответил старший инквизитор. – Радиус их действия – семь-восемь шагов. Не слишком-то много.
– Меньше, чем прицельная дальность стрельбы у пистолета, – пробормотал Хольм.
– Я бы предпочел, чтобы Заракас во всем этом не участвовал, – заявил Юст. – Он непредсказуем. Пальнет гасителем по своему усмотрению, без приказа. Может, и в меня.
– Я попробую поговорить с ним, – пообещал Гелект.
Юст скептически скривился в ответ.
– Что ТЫ можешь? – требовательно спросил его Хольм. – Так просто не справишься. А не просто?
Юст хмыкнул. Он уже все продумал на этот счет и объяснил. Никому не понравилось. Еще бы.
– Мы полностью в твоей власти, Юст Хольгерстон, – сказал адмирал, но по сути ни словом не возразил.
Итак, с этим решено.
– У вас излишне торжественный тон, – посетовал Юст, и Хольм предсказуемо наградил его теплым дружеским взглядом.
Юст перешел с кофе на вино. Ловкач инспектор успел уже наполовину опустошить кувшин.
– Мне нужно в лес, – заявил Юст. – Я уже говорил – двоих сожрали деревья. Через пару часов дупла выплюнут то, что не переварили. Может, удастся найти что-нибудь полезное.
С другой стороны – а что полезное? Личного опыта по этой части у Юста не было, а вот у экспедиции Бенгарта – был, и весьма богатый, подкрепленный записями в бортовом журнале.
Процесс пищеварения у деревьев занимал около четырех часов, после чего от людей останутся только кости, причем в разобранном виде. Ну и, по идее, еще кристаллические накопители и всякие металлические предметы. Не густо. По костям много не узнаешь, разве что попадется что-нибудь стоящее из личных вещей.
Но сначала Юст хотел все-таки нормально вымыться и переодеться, о чем он и сообщил адмиралу.
ГЛАВА 4 У всех свои дела
Куншисса
Дер-Ревен
Великий магистр Ордена Воспринимающих Дер-Ревен Андохиор сидел в своей ложе, откинувшись на мягкие подушки, и наблюдал за тренировочным боем. Он поднял руку, одновременно посылая мысленный приказ рабу, стоявшему сзади в ожидании указаний. Тот приблизился, подобострастно склонился, протягивая поднос с вином и сладостями. Дер-Ревен взял наполненный бокал, едва пригубил вино и со вздохом поставил на стоявший перед ним складной столик. Ни есть, ни пить, ни даже наблюдать за боями не было желания. Он никак не мог отрешиться от своих мыслей и полностью погрузиться в зрелище.
Это случалось все чаще. Ночные кошмары мучили его, и воспоминания не тускнели даже после пробуждения. Вот и сегодня – опять тот же сон…
Небо вспарывают огненные стрелы, безжалостно разрывают на лоскуты. Океаны выкипают, над ними клубятся бесконечные облака горячего пара. По суше, превратившейся в обугленную иссохшую пустыню, гуляют громадные смерчи. Горы плавятся, потоки лавы текут там, где когда-то стояли полные жизни города. Бушующий оранжево-красный ад заполняет все вокруг, словно сама Бездна разверзлась и обрушилась на землю, поглотив её. Предсмертные вопли миллионов людей звучат в его мозгу ужасающей какофонией. «Нигде нет спасения! – шепчет в голове голос, повторяя эту фразу раз за разом. – Все так и будет!»
Он проснулся от собственного стона, обессиленный, и лежал в постели едва живой, в мокрой рубахе. Волосы слиплись от пота, сердце бешено колотилось. Хорошо, что никто его не видел! Слабость, проклятая слабость!
Вер-Геер ожидал чуть не под дверью спальни, с якобы срочным докладом. Не дал спокойно позавтракать. Впрочем, кусок все равно не шел Дер-Ревену в горло. Вер-Геер Дилахиас, многолетний помощник, правая рука. Подколодная змея. Зарится на место Великого магистра. Ждет не дождется удобного случая. Считает, что у него есть права. И эта древняя подвеска со Змеехвостом, которую он таскает на своей индюшачьей шее. Специально – чтобы Дер-Ревен видел.
Ладно, не в Вер-Геере сейчас дело, и новости, действительно, были срочными.
Пусть поглотит всех Адская Бездна! Они близки были к провалу. Ладно – не к провалу, а к возникновению серьезных осложнений. Да и на данный момент, все последствия не очевидны.
Подосланный шпион был Созерцателем, но известно, что Берендел – лишь подпевала Суридиана. Суридиан! Наверняка, это происки Великого магистра Праведников! Орден фанатичных идиотов, поборников так называемой справедливости! В свое время у них хватило мозгов самолично изобрести гасители – оружие против себя же! Суридиан слишком много о себе мнит. Недопустимо много. И с него станется во имя этой самой справедливости уничтожить вообще всех!
Досадный промах, но, в принципе, для беспокойства нет веских оснований. Следы… зачищены. В остальном же все идет по плану. Союз с Верховным Кааном и, в целом, затея с гухулами пока оправдывает себя.
Было бы, конечно, лучше, если бы не в меру ретивый и упрямый Изготовитель Айгур не пытался встать на пути. Пути истории, пути прогресса! Всё ему неймётся, не сидится смирно на месте! Снова попросил созвать Малый совет и, разумеется, снова будет требовать того же. Неужели при этом он надеется получить иной ответ? Надо будет намекнуть Раану, чтобы урезонил своего любимчика. Бывшего любимчика.
Кстати, Малый совет как раз сегодня. Стоит самому пойти. Посмотреть им в глаза, оценить ситуацию.
Дер-Ревен позволил себе слегка улыбнуться и, наконец, переключил внимание на арену. Она была огорожена высокой кристаллической решеткой, но ложи находились совсем близко, чтобы зрители – члены Ордена – могли мысленно дотянуться до сражавшихся там бойцов и зверей.
Трое копейщиков пытались одолеть трехметрового двуногого ящера – цератораптора. Раптор был прикован за ногу цепью к вкопанному столбу, но цепь почти не стесняла движений. Ящер был быстрым для своих размеров и двигался резко и непредсказуемо. Он метался рядом со столбом, широко разевая пасть и издавая угрожающие вопли. Хвост с острыми шипами колотил по золотистому песку арены. Убить, да и просто серьезно ранить цератораптора копьем, пусть длинным и тяжелым, было крайне сложной задачей.
Дер-Ревен втянул воздух, пропитанный страхом, возбуждением и звериной яростью и ощутил, как по телу прошла приятная дрожь предвкушения.
Один из бойцов внезапно прыгнул вперед, ткнув острием копьем вверх – туда, где нижняя челюсть раптора соединялась с мощной шеей. Несмотря на точный сильный удар, нанесенная рана оказалась неглубокой. Ящер взъярился. Копейщик с трудом уклонился от хлесткого взмаха хвоста и выронил оружие. Другой боец с криком попытался всадить копье в живот раптора. Цератораптор мотнул головой, зубы клацнули совсем рядом от отпрянувшего человека. На мгновения тот замер от ужаса, а по телу магистра прошла волна наслаждения.
Бой продолжался. Ящер получил несколько незначительных повреждений, но по-прежнему двигался так же быстро. Великий магистр попеременно переключался между раптором и тремя гладиаторами, впитывая их эмоции. От ящера исходила только тупая ярость, умноженная болью от ран. В людях смешались страх, надежда, животное желание выжить, усталость, боль и отчаяние. Наконец-то цератораптор нанес удачный удар хвостом. Один из копейщиков упал на спину, и ящер обрушил еще один удар на лежащего, острый шип вспорол живот. Толчками выплескивалась кровь, тело билось в конвульсиях. Дер-Ревен судорожно вдохнул, волна наслаждения прошла по телу, захлестнула разум. Он восторженно ловил эмоции умирающего, впитывал до последней капли энергию уходящей из него жизни. Затем экстаз схлынул, мышцы расслабились. Он откинулся на спинку кресла и сделал знак прекратить битву.
Пожалуй, довольно. Надо заканчивать с потаканием своим прихотям. Его ждут серьезные дела. И да – Малый совет.
Только один последний жест. Дер-Ревен допил вино, подключился к цератораптору, подчинив себе примитивный, размером меньше кулака, мозг, и перемкнул двигательные цепи. Ноги у ящера отнялись, он рухнул на арену, тучей взметнулись золотистые песчинки. Тут же подбежали работники, накинули на раптора сеть и связали.
Дер-Ревен переместился.
Запретный континент
Юст
– Помыться и переодеться, значит? – повторил адмирал, окинул Юста с ног до головы критическим взглядом, и, повернувшись ко входу, рявкнул:
– Часовой!
Тэт сунулся в палатку и, вытянувшись, замер.
– Матрос, прикажите приготовить ванну на ручье – для коммандера и инспектора. Принесите коммандеру его форму – не помню, правда, когда я в последний раз его в ней видел, – адмирал недовольно фыркнул и добавил: – Да, и постригите. Вы ведь у нас штатный цирюльник?
Тэт радостно щелкнул каблуками и осклабился от уха до уха. Вид у него был очень… вредный.
– Так точно! Может, того, под корень все снять?
– Немного волос оставьте. А то получит тепловой удар или солнечный ожог с непривычки.
Юст вперился в Хольма, пылая праведным возмущением, а адмирал наконец-то соизволил обратиться к нему:
– Надеюсь, ты помнишь, что ты в военной экспедиции и я твой командир, и у тебя хватит соображения не возникать по мелочам? Впрочем, о чем это я? Субординация и коммандер Хольгерстон – это непересекающиеся категории.
Юст провел рукой по волосам, продолжая буравить адмирала сердитым взглядом. Он не терпел, когда им вот так распоряжались. Ставили на место, били по самолюбию. У него имелся… опыт, и не самый приятный по этой части. Ему было с чем сравнивать. С КЕМ сравнивать! И Хольм – в сто раз лучше этого образца для сравнения.
Вообще адмирал не злоупотреблял служебной субординаций и никогда не перегибал с Юстом палку. Даже не то что не перегибал, а почти не сгибал. Где еще найдешь такого командира? Но сейчас Горвин Хольм все же позволил себе кое о чем Юсту напомнить.
Всем им – не только адмиралу, но и старшему инквизитору и даже Тэту нравилось контролировать Юста, хотя бы в мелочах. Они считали, что, тем самым, управляют ситуацией, держат мага в узде. Юст прекрасно понимал причину и подыграть им, успокоить – не так уж ведь и страшно?
– Я хочу, чтобы ты был похож на нас, а не на них, – сказал адмирал.
– Даю вам слово, я и без того на них не особо похож, – мрачно бросил Юст. «Да, да, сами в этом вскорости убедятся» – К тому же, как вам известно, все маги носят бороды. И уж если вам недостаточно сходства между нами, адмирал, прикажите сломать мне нос и свернуть его на сторону – чтоб был, как у вас.
Хольм побагровел и самую малость вышел из себя:
– О, Пророк! Как меня достали твои выкрутасы!
«Не богохульствуйте, адмирал! Я все-таки не Пророк!» – хотел сказать Юст, но смолчал – не из-за Хольма, а из-за Гелекта. Будучи добрым и тактичным, Юст решил пощадить религиозные чувства старшего инквизитора.
Ярость, вскипевшая в Хольме, была наигранная, совершенно искусственная. Но тем не менее она в момент вымыла из него все полученное ранее удовольствие от тыкания Юста носом.
Адмирал легко взял себя в руки и спросил с обманчивой мягкостью, решив заняться воспитательной деятельностью:
– Я от тебя требую что-то не по уставу? Или ты полагаешь, что твой внешний вид соответствует званию лиорентийского морского офицера? Я хочу от тебя чего-то, что унижает твое великое человеческое достоинство? Может, считаешь, что обязан подчиняться только тем моим приказам, с которыми согласен?
Какой коварный вопрос! Вообще-то, да – именно так Юст и считал. И история с приказами уже была, шесть лет назад – с тем самым образцом для сравнения…
Ну ведь надо поддерживать дисциплину и хотя бы иногда ставить на место зарвавшегося подчиненного с непомерно раздутым самомнением. На самом деле, Юст умел без особых обид и проблем для своего неповторимого «я» отступать в мелочах. Он не был упрямым и не имел ничего против того, чтобы пойти навстречу чужим желаниями, если они, конечно, не шли вразрез с его собственными. Юст так и представил, как он со своими желаниями и желания Хольма идут друг другу навстречу…
Сейчас важнее было выполнение их общего плана и безоговорочное доверие, а не препирательства с адмиралом.
– Может, я чего-то недопонимаю, и вопрос твоей стрижки внезапно обрел принципиальный характер? – полюбопытствовал Хольм.
– Для вас – несомненно. Иначе вы бы не настаивали, – фыркнул Юст. – А так -вполне очевидно. Я не люблю, когда подобные вещи решают за меня. Никто не любит. И вы это прекрасно знаете.
Повернувшись к Тэту, Юст кивнул:
– Ну пойдем. Пострижешь, раз всем вам так не терпится, и от этого вы испытаете ни с чем не сравнимое облегчение. И ванну приготовишь. И захвати кроме формы мой кристаллический жилет – он в сундуке. И клинок. И побыстрее. Времени, если и не в обрез, то не так уж много.
Можно было бы предложить жилет адмиралу, но тот, конечно, откажется.
– Какой тонкий ход, – иронично протянул старший инквизитор. – Взъерепениться на пустом месте и потом уступить, якобы признав поражение.
– Вы видите меня насквозь, – Юст хмыкнул и предупредил: – Осторожнее, Гелект! В вас все чаще и чаще прорезается чувство юмора. Поверьте, оно плохо сочетается с работой, которую вы себе выбрали.
Юст обвел взглядом всех присутствующих, попытавшись, насколько это возможно, внушить им уверенность, которую сам вовсе не испытывал. Подбодрить в трудный момент, так сказать.
– Все будет в порядке, – обещал он. – Мы со всеми разделаемся, пока с вами я, залог нашей победоносности и непобедимости!
Гелект закатил глаза, адмирал стиснул челюсти и стоически смолчал.
– Спокойствие! – попросил Юст. – Только спокойствие! Вам еще долго предстоит выносить мою замечательную персону!
Юст засмеялся и, отвесив Тэту хороший пинок, вытолкал из палатки. Ну не мог он, не мог так просто оставить последнее слово не за собой.
Недалеко от входа прохаживался младший инквизитор. Очевидно, специально поджидал Юста. У Заракаса тоже был ментальный блок в голове, но считать его эмоции не представляло никакого труда – лицо его кривилось от нескрываемой ненависти. Он наставил на Юста раструб гасителя и прошипел:
– Ты применял магию.
– Тебя наградят за это потрясающее открытие! – Юст растянул губы в недоброй улыбке. – Если ты не в курсе, за этим меня сюда и послали. – Потом тихо добавил, кивнув на гаситель: – Убери, пока цел. И держись от меня подальше!
Тэт шагнул навстречу Заракасу, но Юст сделал успокаивающий жест – не вмешивайся пока.
Красные, воспаленные, полусумасшедшие глаза злобно таращились на Юста. Младший инквизитор поводил гасителем, размышляя, потом отступил, прошипев:
– Я найду способ с тобой разобраться, нечестивец.
Юст обернулся: за его спиной стояли Гелект и Хольм.
– Вы уж постарайтесь попридержать вашего психованного коллегу, – процедил Юст, обращаясь к Гелекту. – Поверьте, для окружающих он опаснее, чем я.
Летающие острова
Сю-Джин
Сю-Джин Хон, магистр Ордена Созерцателей, медитировала, сидя в полной неподвижности на коврике в полутьме Главного храма и прислушиваясь к монотонному тихому гудению заряжающихся накопителей.
Сначала Лин-Шоан и Лин-Тай, бесследно сгинувшие где-то в громадной Шуоре… Теперь еще и Рин-Сэй.
Она знала их много лет. Всех троих, с тех времен, когда они еще были детьми. Она вызволила их из Шуоры, спасла от Поисковиков и участи хуже смерти. В этом она видела смысл своей жизни. И теперь, выходит, все было напрасно?
Сю-Джин ощущала скорбь и боль, и вину, и ей казалось неправильным отстраняться от своих чувств, оставаться невозмутимой и бесстрастной.
«Рин-Сэй мертв», – повторила она про себя.
Так сказал Великий магистр Берендел, а ему, в свою очередь, сообщил Суридиан. Цепочка на два звена длиннее, чем ей бы хотелось, но подвергать сомнению правдивость информации не было оснований.
Связью с Рин-Сэем озаботился лично Великий магистр Ордена Праведников, и это был не передатчик, который можно обнаружить и который в таком случае стал бы уликой. Насколько понимала Сю-Джин, Суридиан использовал какой-то вариант известной ей магии крови, но у Праведников свои секреты, которыми они не готовы делиться даже с союзниками.
Орден Созерцателей старался не вмешиваться ни во внутренние магические распри, ни в международную политику, слишком завязанную на низменных помыслах и страстях. Созерцатели не стремились к власти и почти никогда не использовали в своих целях обычных людей. Они – аскеты, искатели Абсолюта, далекие от суеты жизни. Их стезя – отказ от чрезмерных желаний, наблюдение и познание. Но они вынужденно ввязались не в свою игру, не имея для этого практических навыков и опыта. И вот результат – Рин-Сэя убили.
Сю-Джин не сомневалась в том, что это дело рук других магов – Тайного ордена, о целях которых не имели ясного представления не только она, но и ее знакомые, включая Великих магистров Берендела и Суридиана, равно как и магистры Малого совета. Некоторые. Разумеется, в Совете кто-то знал и участвовал, и стоял во главе заговорщиков. И лгал остальным.
Маги убили мага. Интриги и борьба за власть между Орденами и фракциями зашли слишком далеко.
Сю-Джин достаточно знала о задании Рин-Сэя, и она сразу должна была высказать свое мнение, заявить, что против. Должна была – вопреки субординации и привычке к соблюдению иерархии, но промолчала.
Теперь уже поздно. И сожалеть об этом поздно. Но подумать и связать некоторые факты – нет
Два часа назад во время сканирования измерители засекли неоднократные мощные всплески Излучения на севере Запретного континента, где кроме лиорентийской экспедиции никого не должно было быть.
Гибель Рин-Сэя и всплески Излучения – эти события наверняка связаны.
Сю-Джин прервала медитацию и прошла к западному выходу, ступая босыми ногами по гладкому деревянному настилу. Прикосновение ступней к теплым доскам было приятным, но этого не хватало для утешения, для обретения равновесия.
Храм Созерцания стоял у самого края острова. Сю-Джин распахнула створки ворот и замерла на пороге, ощущая у своих ног дыхание пропасти. В лицо ударили лучи солнца, упругий ветер всколыхнул ее серебристые волосы. Из-за высоты здесь всегда было ветрено и прохладно.
Девять островов парили в заоблачной выси. Восемь внешних, составлявших кольцо, принадлежали разным Орденам. Они соединялись прозрачными мостами с центральным, где собирался Малый совет – Совет магистров. Мосты были сделаны из кристаллического углеволокна – материала, изобретенного еще в Древнем мире. Ныне тайны его изготовления сохранил только Орден Преобразователей. Волокна многократно преломляли внутри себя лучи фонариков-накопителей, и мосты казались сложенными из разноцветных сверкающих искр.
Мосты и сами острова по праву считались новым чудом света. В действительности, не таким уж новым – их построили через триста лет после Катастрофы, в первую очередь, для того чтобы наблюдать за Запретным континентом: на Большом острове находилось несколько мощных сканеров-измерителей Излучения. Ближе к Запретному континенту подобраться было проблематично.
Вулканы Огненного ожерелья и проходившая рядом Бурлящая полоса представляли собой почти неисчерпаемый источник энергии, которую накопители преобразовывали в Излучение, но Острова все-таки удерживались при помощи системы кристаллических опор и специальных приспособлений, в устройстве которых сейчас уже не разбирались и Преобразователи с Изготовителями.
Вот он – конец земли. Впереди до самого горизонта, подсвеченные розовыми лучами солнца, наползали друг на друга белые горы облаков. В разрывах между ними, далеко внизу, виднелись окаймленные кружевом пены вулканы и лазоревое море. Скалистые пики пронзали облачные слои, почти достигая Летающих островов.
Созерцатели любили рисовать здешние пейзажи. Сделанные с разных ракурсов, при разном освещении, картины не походили друг на друга, хотя изображали одну и ту же местность. Все зависит от того, как смотреть.
– Рин-Сэй Люнс, пусть Небесный Отец дарует тебе покой, – прошептала она, и ветер украл ее слова и унес прочь.
И Рин-Сэй, и она сама – шуорцы, но оба ни за что бы не стали просить о чем-либо шуорского Бога Солнца.
На Большом острове прогудел колокол, призывая собираться на Совет. Стечение обстоятельств, что Малый совет уже назначен – по другому поводу. В прошлом месяце Айгур, магистр Изготовителей, послал свой очередной запрос. Все знали, чего он добивается: втянуть Магический Союз в войну с гухулами. Великие магистры выступили категорически против. Это был один из немногих вопросов, по которому их мнения не расходились.
Сейчас Сю-Джин сама вызвалась участвовать в собрании от их Ордена. И она твердо решила отправиться на Запретный континент в составе совместной с другими Орденами группы. Она обязана разобраться в том, что произошло с Рин-Сэем.
С севера-западной стороны наползал грозовой фронт, донося отголоски громовых раскатов, в сталкивающихся облаках вспыхивали молниевые разряды. Сю-Джин вдохнула напоенный свежестью предгрозовой воздух, раскинула руки, расправив складки накидки-накопителя, ступила из ворот Храма и взмыла ввысь, подхваченная упругими восходящими потоками. Перемещение между островами запрещалось, а полет был гораздо быстрее и эффектнее, чем переход по кристаллическому мосту – маги ее ранга мостами пользовались редко.
Она направилась сразу к Большому острову и мягко приземлилась у Колокольни.
Беляр
Айгур
Айгур находился на главном, западном, блокпосту передней линии. Он, как и другие маги, должен был прикрывать щитами критические участки обороны. Самое большее, на что он способен…
Он бы предпочел нанести контратакующий удар, но магов было слишком мало, чтобы составить по-настоящему сокрушительный кулак.
Гухулы обустроили брустверы и укрыли за ними пушки, после чего обрушили на передовые белярские укрепления шквальный огонь. Дымные пороховые шлейфы, расползаясь, тянулись от вражеских позиций, словно щупальца неведомого чудовища. Снаружи выставленных заслонов содрогалась и вздыбливалась земля, от ударов трещал и раскалывался воздух. Белярцы отвечали своей артиллерией, отстреливаясь грамотно и упорно. Чад, дым и гарь застилали видимость.
Все шло по предсказуемому сценарию, пока свою роль не сыграло предательство. Кто-то из перебежчиков, возможно, тот же Ясид-дин-Рабе, показал гухулам, как отвести воду из рвов и как проникнуть в систему подземных ходов, соединявших блокпосты.
Внезапный порыв ветра, принесший из невозможного далека отголоски весенних запахов, ароматы цветов и трав, развеял висевший над укреплениями дым, и Айгур увидел, как по насыпям карабкаются толпы пленников, которых насильно погнали через осушенные рвы. Лица у них были искажены, рты разинуты, словно они вопили от страха. Наверное, так и было. Несколько артиллерийских залпов уложили ряды пленников. Однако за ними полезли штурмовые отряды. Белярцы продолжали отчаянно отбиваться. Затем, казалось, поддались и резко отступили внутрь, за валы. И, когда гухулы заполнили оставленные позиции, по ним картечью ударили велгарские пушки, до того молчавшие и предусмотрительно пристрелянные на случай подобного развития событий. За короткое время Западный блокпост оказался завален убитыми и ранеными. Враги отхлынули назад, а белярцы вернулись на отвоеванные позиции, скидывая тела с внутренней стороны валов, чтобы расчистить себе путь.
Первый штурм захлебнулся. Римуд удовлетворенно улыбался, будто велгарцы одержали сокрушительную победу. Любитель покрасоваться, он даже вышел на передний край вала, окружив себя защитным пузырем.
Однако то было лишь начало. Присказка, не сказка. Враги перестроились, пленные и волонтерские отряды пошли на очередной приступ. Они накатывали на блокпост, словно волны прибоя, и отходили обратно, опрокинутые картечными залпами, оставляя горы трупов и раненых. Осушенный ров вместо воды наполнился кровью и человеческими телами. Некоторые из них еще шевелились и стонали.
Айгур взирал на побоище молча и отстраненно.
И нападающие, и защитники устали, но никто не думал сдаваться, враги продолжали лобовые атаки, белярцы отбивались.
Внезапно, перекрывая артиллерийские и мушкетные выстрелы, пронесли иступленные крики:
– Гухулы! Гухулы сзади! Наши пушки под угрозой!
Что же это – враги ударили с тыла?
– Откуда они взялись? – Римуд обернулся к подбежавшему к ним белярскому офицеру с павлиньим плюмажем.
– Подземный туннель! – офицер указал на восток забрызганным кровью кривым клинком. – Они обнаружили один из тайных ходов и пробрались по нему!
– Ясид! Проклятый предатель! – выругался Римуд. – Готов поклясться чем угодно – это его рук дело! Мы оказались зажаты с двух сторон.
