Наталья Макаревская
У горизонта событий. Том I
На зеленоватой воде плясали блики ярко светившего солнца. Западный ветер гнал по небу легкие облака, а по морю – зыбь, бившую в пришвартованные лодки и заставлявшую их стукаться друг о друга бортами. У причалов громоздились всевозможные тюки, ящики и бочки, и беспрерывно сновали грузчики.
В конце канала находился подъемный мост и водные ворота в Арсенал – эту, так сказать, кузницу лиорентийской военной мощи. Вход отмечали две квадратные башни, стоявшие на разных берегах. Был еще и сухопутный вход – он располагался рядом с одной из башен и кордегардией. Территория внутри Арсенала, огороженного высокими кирпичными стенами, была поистине огромной. Она представляла собой бесконечную череду стапелей со строившимися кораблями, всевозможных складов – парусных, такелажных, канатных, смоляных, пушечных, пороховых – все под черепичными навесами, защищавшими от непогоды. На берегу были сложены снятый с судов такелаж, штабели древесины, якоря.
На Новой верфи, в закрытых доках, строили уже парусники современных моделей, а не галеры, пригодные, по сути, лишь для каботажного плавания и перевозки солдат. Новые корабли имели иное парусное вооружение, на них можно было достичь Диоданских островов, пересечь Штормовой океан. Вчера, в сокровищнице, в голову Юста засела мысль о Запретном континенте, и он думал, а что, если… Ведь капитан Бенгарт же сумел!
Горвин Хольм ждал в одном из доков. Юст раньше встречался с ним несколько раз, и вряд ли у адмирала сложилось о новом подчиненном хорошее впечатление. Сейчас Юст имел все шансы это впечатление усугубить. Адмирал был собран и подтянут, в полной форме, с волевой челюстью и кривоватым носом. Он окинул Юста взглядом, не предвещавшим для того ничего приятного, и поинтересовался, сохраняя видимое спокойствие:
– Коммандер Хольгерстон, вам знакомо такое понятие, как дисциплина?
– Очень приблизительно, адмирал, – смиренно сказал Юст.
– Жаль. Советую вам как можно быстрее разобраться в этом важном вопросе и надеюсь, что в следующий раз вы изволите прибыть вовремя и в надлежащем внешнем виде.
Адмирал казался непробиваемым, придерживался формальной вежливости и не скатывался до прямых или косвенных оскорблений. Юст это ценил, однако ж его так и тянуло ответить что-то вроде «Не дождетесь!», «Мечтать не вредно», «Надежда – удел глупцов», ну или еще что-нибудь. К его чести, он сдержался.
– Я не думал, что рекомендации советника Бьоргстрома, причем настоятельные, стоят столь мало, – сухо отметил Хольм.
«Точно, – подумал Юст. – Надо будет обратиться с моей идеей к Кенлару».
– Вы подводите вашего… Вы меня, вообще, слушаете?
Хольм позволил себе несколько подрастерять спокойствие и принялся отчитывать его и распекать так и этак. Юст пообещал непременно исправиться. Не то чтобы адмирал легко в это поверил, он явно боролся с желанием отправить Юста в плавание по протянувшемуся вдоль верфей внутреннему каналу. Но, к его чести, тоже сдержался.
Юст постарался загладить вину добросовестной работой, которая более подходила чиновнику-приемщику или бухгалтеру, чем морскому офицеру.
После к нему подбежал знакомый матрос, вернувшийся из города. Собственно говоря, это был Тэт, бойкий и пройдошливый.
– Коммандер, – заговорщицки шепнул он, едва сдерживая возбуждение. – В торговых рядах на молочном рынке расспрашивали о вас. И, вроде бы, не только там.
Юст насторожился. Вдруг все-таки ночной визит в сокровищницу Нэля Тривима не остался без внимания?
– Почему ты решил, что именно обо мне?
– Потому что она показывала ваш портрет, – Тэт хмыкнул. – Ну, не в красках, а такой – набросок, карандашом.
– Кто – она? – спросил Юст.
– Некая служанка. Я с ребятами незаметно за ней проследил. Особняк принадлежит Посольскому министерству. Она проскользнула в боковой вход для слуг. И часу не миновало, как оттуда же вышла девушка или молодая женщина. Судя по одежде и манерам, знатная. В накидке и маске, видно только, что темноволосая. Платье темно-синее, шитое жемчугами и серебром.
– Ты молодец!
Юст поблагодарил Тэта и подумал, что, как закончит с работой, непременно разберется, что там к чему. Скорее всего, это вчерашняя загадочная незнакомка. Он почувствовал возбуждение и даже некий душевный подъем. Душевный, ага!
Юст выбрался с верфей уже под конец дня, взял небольшую лодку, предпочтя сам управляться с единственным веслом, закрепленным на корме.
Солнце клонилось к закату, в воздухе и воде разлит был теплый золотистый свет. По бликующей зыби лагуны сновали рыбачьи баркасы, в каналах было не протолкнуться от лодок – как с пассажирами на борту, так и груженых хворостом, винными бочонками, рыбой, устрицами, солониной и прочей снедью. Навстречу Юсту попалась даже пара лодок с уличными музыкантами, игравшими на гитарах и мандолинах.
Из Большого арсенального канала он свернул на Адмиралтейский, направив нос прямо на видный издалека золоченый шпиль.
Кусты и деревья, находившие любую свободную пядь земли, росли порою у самых берегов и склоняли над каналами цветущие ветви, до которых можно было дотянуться рукой. Открытые террасы, устроенные на плоских крышах домов, были полны людей, которые выбрались из своих жилищ, чтобы насладиться прекрасной погодой. Юст проплывал под ажурными мостиками, мимо набережных, сводчатых галерей, особняков. Выходившие на канал фасады были украшены резными орнаментами, пилястрами, эмалью, мозаикой и увитыми плющом балконами.
Подплыв к водным воротам, Юст ощутил на себе ее взгляд. Именно ее – без всяких сомнений. Он обрадовался. Вот дурак! Он оставил лодку на канале, привязав к деревянному столбику, выпрыгнул на сбегавшие к воде ступени причала и посмотрел вверх. Впервые увидел ее без маски.
Ей было на вид лет восемнадцать. Юст думал, она старше – если судить по ее ночным речам и знаниям. Хотя и восемнадцать для незамужней девушки в Лиоренции – это много. Большинство в ее возрасте уже давно не только замужем, но и обзавелись детьми.
Не то чтобы очень красивая, но вполне ничего. В этом плане Юст не был так уж привередлив. Прическа без особых изысков, лишь украшена нитями жемчуга. Темно-синее платье тоже расшито жемчугом и серебряными узорами, с присобранными под локтями рукавами. На плечах – полупрозрачный, отделанный кружевами платок, прикрывающий вырез. Вчера на вечернем платье декольте было гораздо глубже, и без всякого платка, но это не для улицы. Лицо, скорее, треугольное, с высокими скулами, острым подбородком и синими глазами – как горное небо, как море. Мама бы сказала, что сравнение не оригинальное. Так или иначе, а Юст сразу же в этих глазах утонул. Что-то с ним не так…
Он поднялся по ступенькам и подошел к ней вплотную.
– О! Моя ночная сообщница! Это вы подослали служанку, чтоб тыкала моим портретом всем, кому попало?
– Вы и это знаете?
Она смотрела на него, не отрываясь, залитая краской по самые уши.
– Вы хорошо портреты рисуете?
– Более или менее, – она сердито вскинула подбородок.
– А на мой мне можно посмотреть?
– Обойдетесь!
– Могли бы, между прочим, мне подарить.
– Я не для вас его рисовала.
– Повесите его на стенку, и на ночь будете молиться, как на образ Пророка? – съехидничал Юст. – Или вы исповедуете шуорское… вероучение?
– Нет, не исповедую. Пророк выглядит… намного предпочтительнее Бога Солнца. И я бы уж, скорее, предпочла бы последнему Владычицу демонов, которая против него восстала.
Юст ничего толком не знал ни про шуорского Бога Солнца, ни, тем более, про Владычицу демонов.
– Вас тянет на богоборчество? – полюбопытствовал он.
Она слегка пожала плечами:
– Это, в общем-то, не имеет значения, на что меня тянет. Или на кого.
Она, по-прежнему, невзирая на владевшее ей смущение, пожирала его взглядом. Будто хотела… насмотреться впрок.
Юст почесал переносицу и решил прояснить ситуацию:
– Порядочным девушкам, как вы, не стоит связываться с такими, как я. Э-э-э… Сами ведь застукали меня вчера… за ненадлежащим занятием.
– Мне вообще ни с кем не стоит связываться, – ответила она. – После окончания турнира я с семьей все равно уеду обратно в Шуору. Я просто пришла посмотреть. При дневном освещении и без маски.
Юст хмыкнул:
– Типа как в галерею искусств? Насладиться прекрасным?
– Для галереи тут, боюсь, маловато экспонатов.
– Главное не количество, а качество, – он улыбнулся, постаравшись побелее сверкнуть зубами.
– Вы, наверное, правы, – согласилась она. – Качественно вы достойны любой коллекции. Попросите этого Нэля Тримима сделать из вас… образец, подобный тем, что мы вчера видели. Заспиртовать не только голову, но все тело целиком, ничего не упуская, и поместить в стеклянный шкаф.
Юст засмеялся, а она продолжала краснеть и смущаться. И все было бы замечательно, если бы за ее колкими шутками и смущением Юст не ощущал тоску и даже безысходность. От ее вчерашнего возбуждения и наивного восторга, владевшего ей во время танцев, не осталось и следа. В какой-то момент она перестала сдерживать себя и смотрела на Юста, почти глотая слезы. Как на мечту, с которой вот-вот придется расстаться, грезу, которой не суждено сбыться.
– Значит, скоро отбываете в Шуору? – на всякий случай уточнил он.
– Именно так. После турнира.
– И когда снова вернетесь в Лоретто?
– Не знаю, – через силу выговорила она.
Юст ощутил, как в груди его поднимается комок – ей было плохо и больно, и он поневоле начинал чувствовать то же.
Ну в самом деле – что он мог ей предложить? Даже если б вдруг он собрался жениться, никакие родители не позволят своей дочери выйти замуж за изгоя-мага. Он почему-то чувствовал себя виноватым. В чем же, добродетельный Пророк, он может быть перед ней виноват? И еще Юст хотел ее поцеловать, но тут заметил приближавшихся к ним всадника со слугами.
Всадник в городе, где по улицам люди ходят только пешком! В лучшем случае нарвется на штраф.
– Кажется, вас разыскивают, – заметил он.
Она обернулась, посмотрев в сторону всадника, и Юст почувствовал полыхнувшую в ней неприязнь. Затем, собравшись, несколькими ударами она вколотила вглубь себя тоску и боль.
– Похоже, мне пора. Рада была знакомству с вами, – сказала она.
– Мне жаль, – выдавил из себя Юст.
– Мне тоже.
Она повернулась и подошла к всаднику. Тот взирал на нее сверху вниз с ледяным гневом в таких же ледяных светло-голубых глазах. Неприятный тип.
– Где ты была?
Она ответила ему спокойно:
– Гуляла по городу и заблудилась.
– В таком случае, пойдем домой, – холодно ответил всадник, разворачивая лошадь.
Юст смотрел им вслед, неприязненным взглядом буравя спину незнакомца. Ему было не по себе. Он испытывал болезненное сожаление, сожаление из-за чего-то, что только что упустил.
Он подумал, что так и не спросил ее имя. Надо будет завтра… Точно! Он пойдет посмотреть на турнир – почему нет?
Через несколько дней после окончания турнира и месяца Фестивалей, чтобы возвратить душевный комфорт, Юст все же убедил себя выкинуть девушку из головы. Надо было сделать это еще в первый вечер их знакомства, в особняке братьев Тривимов. Не продолжать. Тогда было бы проще, причем им обоим.
Но мысль о путешествии на Запретный континент Юст выкидывать из головы не хотел. Когда идея созрела, он решил поговорить с Кенларом. Юст пришел к нему домой, поднялся в кабинет, где, как ему сообщили слуги, Кенлар в данный момент писал какие-то важные письма, и сходу, без всяких предисловий и обиняков, заявил:
– Я предлагаю снарядить экспедицию к Земле Бенгарта.
Кенлар сидел за столом и, действительно, писал. В темно-бордовом бархатном халате с гладкими отворотами. Дурацкая одежда! И перстни даже дома не снимает!
Юст встал с другой стороны стола, наполовину заваленного бумагами, гордо выпрямился и заложил руки за спину.
Помимо письменного стола со всеми принадлежностями, в кабинете были обои из шелка, резной деревянный потолок, еще одно кресло, кушетка у стены, камин, сейчас нерастопленный, золотые часы на нем, ящик с парой пистолетов и книжные шкафы.
Кенлар присыпал песком последние написанные строки, положил лист на специальный поднос, сунул перо в серебряный держатель и отодвинул чернильницу. Потом, сложив руки на груди и откинувшись на спинку кресла, озадаченно уставился на Юста. И ведь не проронил ни слова, не стал упоминать, во что вылились все остальные попытки высадиться на Запретном континенте, что случилось с самим Бенгартом после, когда он еще раз решил испытать переменчивую судьбу. Просто ждал, что Юст на него еще сподобится вывалить.
– Там ведь нашли алмазы… Это достаточно притягательная цель. Новые маршруты, новые тайны, новые богатства и возможности для торговли, новые знания, – принялся перечислять Юст
– Это все твои доводы? – холодно поинтересовался Кенлар.
Юст бросил на него сердитый взгляд и осторожно намекнул:
– Я думаю, что там, за Барьером, мог бы… сделать экспедицию более безопасной… Если ты об этом.
– Ты предлагаешь, чтобы Совет положился на умения мага? – Кенлар скептически дернул ртом. – Чтобы советники поставили себя самих и успех всей экспедиции в зависимость от тебя? По-твоему, они пойдут на такое – довериться нечестивцу, которому дозволено быть гражданином великой Лиоренции из великой же их милости?
«Ты, между прочим, сам советник», – подумал Юст.
– Лиорентийцы жадные, как все торговцы. Разве сложно их заманить богатствами? Кроме алмазов там, может, и еще что-нибудь найдется, – Юст пожал плечами. – Сейчас все считают, что Земля Бенгарта недостижима. А если доказать, что это вовсе не так? Это уже будет упущенная выгода, упущенная возможность утереть нос треклятым магам и упрочить свое влияние в мире и на Диоданских островах!
Кенлару нечего было возразить. Он прекрасно знал, что на самом деле Совет и Сенат будет убедить не так трудно. Основная проблема лежала несколько в иной плоскости.
– А если советники либо сенаторы выкажут опасения, что ты сбежишь с этими самыми богатствами? – спросил Кенлар.
– Ха, я мог бы сбежать и раньше, и без всякой экспедиции. И вообще, я это продумал. Парочка инквизиторов с излучателями мне в компанию, какой-нибудь промежуточный перевалочный пункт на островах, куда свозили бы добычу. Все это не так сложно устроить. И у нас в Даоро-Бу ведь есть представительство?
Кенлар смотрел на него хмуро – идея ему не нравилась, невзирая на все нарисованные Юстом перспективы и выгоды, которые сулила ее реализация. «Отцу тем более не понравится», – подумал Юст.
– Не понимаю, зачем тебе это нужно, Юст!
– Может, я хочу чего-то большего в жизни? Делать то, к чему у меня лежит душа, что у меня хорошо получится… Быть первопроходцем, открывать новое…
В общем-то, это была правда, но не вся. Кенлар скептически скривился:
– Ты представляешь, что будет, если экспедиция обернется успехом?
– Лиоренция станет богаче и сильнее.
– И как тебе отплатит за это благодарная Лиоренция? – Кенлар встал из-за стола и подошел к Юсту. – В лучшем случае, еще подрежут крылья, чтобы не летал и не зарывался. А сочтут нужным – не остановятся и перед тем, чтобы свернуть шею курице, несущей золотые яйца. Стоит им только почувствовать в тебе угрозу своей безопасности.
Юст вздохнул – Кенлар был прав, от и до.
– Я не курица.
– Извини, поговорка такая. Ты не курица, точно. Ты попугай или павлин. И яйца не несешь – ни простые, ни золотые…
У Кенлара чувство юмора… такое себе, на большого любителя.
– Внутри Барьера я подконтролен и не представляю… угрозы чьей-то там безопасности, – заявил Юст.
Довольно слабое возражение, но что поделаешь.
Кенлар снова скептически искривил рот и сказал:
– Давай начистоту, Юст! Мне не нравится твоя идея, Я не хочу, чтобы ты так рисковал. И предлагаю закончить на этом разговор.
Юст хмуро молчал. С вызовом и укором.
– Ну что, Юст, что? – в глазах Кенлара сверкнули осколки льда. – Тебя не устраивает твоя жизнь?
«Твоя относительная свобода, твоя должность в Арсенале – хорошая должность, на которую я не без труда тебя устроил», – мысленно закончил за него Юст.
– Не совсем, – Юст вскинул подбородок и посмотрел Кенлару в глаза.
Взгляд Кенлара заиндевел, он жестко изогнул рот и выцедил в ответ:
– Тогда сплавай на Скорбный остров, навести припортовые трущобы и сравни! Или вспомни комнату для допросов в Цитадели!
Внутренности у Юста скрутились в тугой узел, и одновременно он вскипел.
– Это нечестно! – выдохнул Юст со свистом. – Я тоже, знаешь ли, могу прибегнуть к недозволенным приемам! Тебе прекрасно известно, сколь твой дорогой Совет, да и большинство сенаторов были бы рады избавиться от меня при первой удобной возможности. А еще – у нас в Арсенале ходят слухи, что намечается очередная военная кампания для усмирения Абры. Может, мне стоит отправиться туда, а не на Запретный континент? Мне снова придется убивать и смотреть, как убивают других…
– Юст! – рявкнул Кенлар, не пожелав более сохранять спокойствие. – Ты забыл, в каком состоянии вернулся из Штайцина?
– Это мое дело! Хватит за меня жить! – Юст тоже умел орать. – Хватит от всего меня ограждать!
– Хватит заниматься бессовестным шантажом! – Кенлар треснул по столешнице так, что бумажные листы полетели на пол, держатель для перьев опрокинулся, чернильница подскочила, распрыскивая черные брызги, и едва не перевернулась, песок просыпался.
Юст встал с Кенларом лицом к лицу и сказал очень настойчивым и проникновенным тоном:
– Мне нужно за Барьер. Я хочу ощутить себя полноценным!
– Ладно, – Кенлар скрипнул зубами, сдаваясь, снова занес правый кулак над столом, но лишь легонько по нему стукнул: – Считай, что твоя взяла.
Юст ведь не пользовался отношением к нему Кенлара? Ну разве самую малость. Ему, видит Пророк, НРАВИЛОСЬ, что он может заставить Кенлара почти смутиться и, Бездна задери, выполнить свою просьбу.
Юст удовлетворенно кивнул и добавил:
– Думаю, лучше провернуть дело так, чтобы инициатором экспедиции выступил кто-то другой, а не ты. Тот же Хольм, например. Он был бы хорошим командиром.
– Уже и командира назначил? – с ироничным удивлением спросил Кенлар. – Не думал, что ты высокого мнения о Хольме! – Кенлар прошелся по кабинету, заложив руки в карманы халата, уже что-то там про себя прикидывая, и добавил: – Вряд ли он отвечает тебе взаимностью.
– Ну, можно, конечно, вместо Хольма выбрать твоего сына, – хмыкнул Юст. – Тут со взаимностью полный порядок!
– Не смешно, – сухо сказал Кенлар, оборачиваясь к Юсту. – Я подумаю, как извлечь из ситуации максимальную выгоду. Но отцу своему пока не говори. Тем более о том, что это твоя идея. Он не обрадуется и будет капать нам с тобой на мозги едкой щелочью, пока насквозь не проест. И матери тоже – ей вообще все, что угодно, в голову взбрести может…
– Мне нужно это, Кенлар! Действительно нужно!
Нормально ощущать Излучение, чувствовать себя цельным. Полноценным, как Юст и сказал.
Кенлар бросил на него оценивающий взгляд и, хмурясь, заявил:
– Не уверен. Как и в том, что это вообще стоящая затея.
Тем не менее, Кенлар не отказал, чем бы он там ни руководствовался в итоге, и таким образом лиорентийская флотилия из четырех кораблей, собственно, и оказалась на Запретном континенте, бросив якоря в бухте у Земли Бернгарта – единственном пригодном для высадки месте на протяжении всего исследованного ими побережья. Они пробыли здесь два с половиной года, так и не сумев проникнуть глубже предгорий.
И вдруг дело, нежданно-негаданно, сдвинулось с мертвой точки. Появился шанс кое-что выяснить.
ГЛАВА 7 Малый совет
Летающие острова
Айгур
Рубашку пришлось выкинуть – обгорелую, порванную, заляпанную кровью и грязью. Нет, Айгур не осмелился бы явиться в ней на Летающие острова. Делу это не помогло бы, лишь послужило бы поводом для насмешек, да и тяги к эффектному и демонстративному поведению в нем не было.
Он надел чистую, из хоремского шелка, поверх – плотную короткую куртку, по карманам которой рассовал накопители, затем достал из сундука плащ – коричневый, с серебряной вышивкой, официальных цветов своего Ордена.
Римуд стоял посреди комнаты и наблюдал за его приготовлениями, сложив на груди руки и не скрывая недовольства тем, что Айгур собрался отлучиться из Беляра.
– Ты опять ничего не добьешься, – в который уже раз повторил Римуд. – Ты пробовал. Это все равно, что пытаться проломить головой каменную стену.
Римуд был прав.
– Ты велгарец, Айгур, и не способен взглянуть на ситуацию объективно, сказал ему Суридиан на прошлом Малом совете. – Это не наша война. Мы не станем вмешиваться. Не станем рисковать жизнями магов.
Юсуфар тут же обвинил Суридиана в том, что того никто не уполномочивал говорить от имени всех Орденов, но сути это не меняло. Сам Юсуфар гаденько улыбнулся Айгуру и спросил:
– А где ты был семь лет назад, когда на нас напала Лиоренция? Где вы все были? – Юсуфар вытянул вперед руку со скрюченными, как у хищной птицы пальцами, и по очереди обвел всех сидевших за столом магистров, ткнув в сторону каждого. – Почему-то никто из вас не вызвался защищать земли Магического Союза от нашествия лиорентийских варваров! Ты и сам тогда заявил, что это наше «локальные разборки». Что изменилось, Айгур?
– Все дело в твоем крайне субъективном восприятии, – повторил Суридиан.
А Дер-Ревен внаглую уверял, что Воспринимающие не имеют отношения к гухульской агрессии. Сидел с высокомерным скучающим видом, вальяжно развалившись на не слишком удобном стуле, и разглядывал остальных сквозь очки, затемненные стекла которых скрывали глазные провалы. И улыбался – омерзительно и бездушно. По правую руку от него пристроился Вер-Геер – верная тень Великого магистра. И тоже улыбался – подобострастно, с приторной слащавостью, ухватив в кулак висевшую на груди массивную подвеску, изображавшую причудливого зверя со змеиным хвостом. Лицемеры! Мерзопакостные твари!
И все же Айгур был слишком упрям, чтобы отступиться. Он усмехнулся и ответил Римуду древней цитатой:
– Нет большей неудачи, чем перестать пытаться.
Накинув на плечи плащ и скрепив на плече застежкой, он добавил:
– Я не задержусь надолго. Если возникнет срочная необходимость, свяжись со мной через передатчик.
– Ладно. Ты упрямый баран, Айгур. Тебя не переделаешь, – Римуд вздохнул и похлопал его по плечу. – Возвращайся побыстрее.
Айгур кивнул. Он высвободил Излучение, сфокусировался и, ориентируясь на сигнал маяка, переместился на специально предназначенную для этого площадку Большого острова.
После разрушенных укреплений Беляра, после неба, застланного пороховым дымом, после копоти, крови, груды мертвых тел – после всего, что принесла с собой война, он увидел перед глазами прямо-таки идиллическую, призванную радовать глаз картину – яркая зеленая лужайка с цветочными клумбами, высокая тонкая колокольня и рядом с ней – обрамленная внешней колоннадой купольная Ротонда. Купол, колонны, вставленные в окна витражи, шпиль колокольни и ее угловые пилоны, мосты, лучами расходившиеся от Большого острова – все они сверкали, переливаясь разными цветами. Такой разительный и болезненный контраст.
На острове работали обогреватели, но все равно было прохладно и ветрено, а, может, Айгуру так только показалось после Беляра. Он поплотнее запахнул свой коричневый плащ и направился к Ротонде.
В Ротонде проходили заседания Малого совета, членами которого являлись магистры Орденов. До дворца строение не дотягивало по размерам, дом – было слишком обыденным, непримечательным словом. Ротонда звучала более изысканно и вполне подходила легкому изящному зданию, так что название прижилось. Она, как и остальные постройки, как, в значительной степени, и сами острова, была сделана из кристаллического углеродного волокна – решение, позволившее значительно уменьшить общий вес конструкций.
Первое, что бросилось Айгуру в глаза – на острове было много магов. Слишком много, даже если представить, что магистры взяли с собой личных помощников. Преобразователи, Камнедробители, Праведники, Видящие, Созерцатели, Воспринимающие, Охотники, члены его собственного Ордена – все здесь, все в официальных одеждах.
Айгур нахмурился. Он понимал, что не затеянная гухулами война понудила магов собраться на Большом острове в ожидании заседания Малого совета. Как он уже успел убедиться, кочевники-гухулы магическое сообщество не интересовали. Тогда что? Что за событие способно было привлечь к себе такое внимание? Совсем недавнее событие…
Очевидно, случилось нечто, выпавшее далеко за пределы привычного хода вещей. А Айгур находился в Беляре и узнать новости ему было неоткуда.
Он и без того не ждал ничего хорошего, полагая, что Малый совет через весьма короткое время превратится, как это часто бывало, в большой балаган. Теперь же, скорее всего, просто большим балаганом дело не ограничится. Айгур ощутил тревогу, и она росла буквально с каждым шагом, приближающим его к Ротонде.
Он заметил на лужайке столики с едой. Слуг здесь не было, потому что на Летающие острова допускались только маги. Точнее, в качестве слуг выступали тоже маги – как правило, адепты. Сейчас они разносили доставленные снизу еду и напитки, а между столиками бродила разноцветная толпа, причем члены разных Орденов старались держаться по отдельности.
Айгур почувствовал всплеск Излучения – еще кто-то переместился на площадку. Он оглянулся: Харахан, чтоб его поскорее поглотила Адская Бездна… В таком же плаще, как у Айгура. Один. Впрочем, это мало о чем говорило. Раан… Интересно, соизволит ли Великий магистр почтить своим визитом Малый совет? В прошлый раз его не было. Айгуру казалось, что Раан избегает с ним встречи. Возможно, и так.
Увидев Айгура, Харахан картинно всплеснул руками:
– Мой бывший друг! Собственной персоной! – Он как бы задумчиво погладил короткую, аккуратно постриженную бороду. – Мы… давно с тобой не сталкивались. Слишком давно.
Айгур промолчал. Харахан наклонил голову и приложи к груди правую руку – древний жест приветствия, довольно формальный. После некоторого колебания Айгур ответил тем же. Он не хотел приветствовать Харахана вообще, как и разговаривать с ним. Но некоторые условности считал необходимым соблюдать.
– Как у тебя идут дела с гухулами? – Харахан был в возбужденном и натянуто-веселом расположении духа. – Готов поспорить – не так гладко, как у Воспринимающих. Вер-Геер уверял меня, что дань, которую привозят кочевники, вполне удовлетворительная. Хотя, бывает, что товар… попадается не слишком качественный.
Харахан издал блеющие смешки, призванные, по-видимому, продемонстрировать непринужденность.
– Ты стал водиться с Безглазыми? – не в силах измыслить ничего более оригинального и задевающего, презрительно полюбопытствовал Айгур.
– Как низко я пал, хочешь ты сказать? – Харахан натужно засмеялся. – Самому неловко!
Они добрались до лужайки. Проходя мимо общающихся магов, Айгур ловил обрывки их разговоров.
– О! Мне кажется, мы затеяли неплохую игру…
– Лиорентийцы как кость в горле…
– Чтоб они потонули вместе со своей столицей в этих зловонных каналах!
– Они давно уже зарвались, пора бы их окоротить, поставить на место!
– Их предназначение, как и прочих людишек – быть нашей пищей, нашими сосудами!
Воспринимающие… Тьфу! Айгур едва удержался от того, чтобы сплюнуть. Безглазая трусливая мерзость!
Окоротить лиорентийцев? Интересно, как эти говоруны намеривались претворить свои масштабные планы в жизнь? В последние время у магов все выходило ровно наоборот. Шестнадцать лет назад – Абра, спустя десятилетие – Вестринские княжества, а затем и Элмаден, добровольно перебежавший под лиорентийское крыло. Лучше бы обсуждали гухулов.
Лиорентийцы… Значит ли это, что произошло что-то, связанное именно с ними? Чем больше Айгур слышал, тем сильнее тревожился.
– Судя по уровню и спектру следового Излучения, использовался Уничтожитель. Да и магов, по всем подсчетам, было много. Два десятка. Возможно, и больше.
– Говорят, поблизости находится лагерь лиорентийцев. Они каким-то образом сумели закрепиться на побережье.
– Ну и что? При чем здесь лиорентийцы вообще? Это случайное совпадение.
– Всем понятно, что это дело рук других магов…
– У них как раз есть маг.
– Кто? Недоучка? Ученик, сбежавший от Видящих?
– Вроде бы, адепт.
– Думаете, он как-то причастен?
– Он ничтожество и слабак, не способный вынести последствий испытания!
Очевидно, речь шла о том самом Юсте Хольгерстоне, которого поминал Хем. Значит, он проходил обучение в Анидаб-Дорему, у Видящих…
Айгур присмотрелся к говорившим. Последнюю фразу произнес как раз Видящий, вмешавшись в разговор, который вели между собой Праведники. Молодой, но не адепт, в белом хитоне и бельмоглазый. У всех Видящих, прошедших Второе посвящение, на глазах бельма, покрывающие радужку и зрачок. Айгуру всегда было интересно, что они там видят сквозь эту пленку? Несут ли бельма некую функциональную нагрузку или свидетельствуют лишь о падкости на внешние эффекты?
– По-твоему, лиорентийский недоучка не причастен? – спросил Праведник, тоже молодой, и вдобавок смазливый. Айгур видел его раньше – в, так сказать, ближней свите Великого магистра Суридиана.
– Он слабак, – Видящий презрительно поджал рот. – Его тошнит от крови и насилия.
– Но, возможно, он в сговоре. С кем-то, – предположил Праведник.
– Заговор есть, несомненно, – кивнул другой Праведник. – Только близорукий глупец может отрицать очевидное.
Заметив, что на них смотрят Айгур и Харахан, два магистра, маги замолчали и расступились, уступая дорогу.
У ступеней, ведущих в Ротонду, стояли Созерцательница и Праведница. Сю-Джин и Дхимахари. Они тоже о чем-то беседовали, окружив себя защитным пузырем от подслушивания.
Айгур наклонил голову и приложил к груди руку, приветствуя обеих.
Дхимахари – доверенная помощница Суридиана, Сю-Джин – наставница Рин-Сэя, одна из тех, кто спас его от шуорских Поисковиков…
Выражение их лиц было… озабоченным, и это, как и услышанные мимоходом разговоры, Айгуру тоже не понравилось. Это наводило на определенные предположения. Айгур не слишком хорошо читал эмоции, но Сю-Джин, совершенно точно, была далека от состояния невозмутимого равновесия, и уж если бесстрастная Созерцательница позволяет своему лицу что-то выражать, повод должен быть очень серьезным.
Харахан пропустил Айгура вперед, сделав приглашающий жест рукой и криво улыбнувшись. Айгур поморщился и, поднявшись по лестнице, прошел внутрь – в Круглый зал.
Отделка и предметы интерьера в Ротонде тоже были, по большей части, из кристаллического волокна – из-за желания максимально облегчить конструкцию. Материалу придали фактуру мрамора – столь искусно, что сторонний человек не догадался бы. В зале был высокий куполообразный свод без перекрытий. По бокам на цепях свешивались люстры, со вставленными в рожки накопителями. Стрельчатые окна были украшены витражами. В полированной поверхности пола отражались цветные пятна и даже складывались в узнаваемые картины.
