Николай Викторович Игнатков
Россия – Путин
Война и мир – опять судьба на плахе
Война и мир – опять судьба на плахе,
России суждено быть таковой.
И рукава засучим на рубахе,
Коль час пришел, нежданно, роковой.
Все – как один! В стремлении к порядку,
Русский народ он на земле един.
И враг узнает нашу правду-матку,
И наш солдат – он ведь непобедим.
Герои путь проложат к новой славе,
А сколько их нам видеть довелось…
И с нами Бог! Кремень в нашей державе,
Чтоб людям мира без войны жилось.
Когда кровь проливалась рекой
Когда кровь проливалась рекой…
Убивали донецких детей.
Вся Европа осталась слепой,
В демократии прячась своей.
Извращая, коверкая суть,
Заскулила убогая ложь.
И петлей обернулся тот путь,
И на что он сегодня похож?
Держи вора, – воровка кричит,
В шапке норковой по головам.
В заклинаниях что-то мычит,
– Это вам, это вам, это вам…
Барабанною дробью слова,
Простучали вершители душ.
Нет Европа ты так неправа,
Не сорвать тебе призрачный куш.
Человечество нужно спасать,
У России такая судьба.
Бог даёт ей всегда побеждать,
Пусть тяжелая будет борьба.
Справедливость собрав в ручейки,
Окружаем безумие лет.
У надежды зажглись огоньки,
И несут очищения свет.
Будет суд – мировой трибунал,
Отвечать ведь придется за все,
Кто годами цинично так лгал.
И народы добавят ещё…
Шестая рота
Ни шагу назад! Мы с марша и в бой,
Еще не успев окопаться.
И небо как будто берет голубой,
Под ним нам теперь продержаться.
Атаку отбили, готовы к другой,
Уже приготовили фланги.
И пули свистят, нарастающий вой,
Безумие тысячной банды.
И бьют минометы, прицельный огонь,
Убитыми многих теряем.
И раненых стоны, и лужами кровь,
Но знаем, за что умираем.
Погиб командир, роту принял комбат,
Бандиты уже окружают.
И сильный туман, пули бьют наугад,
Вертушки в туман не летают.
Дрожит высота две семерки и шесть,
И тени бандитские рядом.
Огонь на себя, а наводчик лишь? – Есть!
Своим же накроет снарядом…
И ветер затих, испугался войны,
И солнце в дыму потерялось.
И рота десанта на страже страны,
Их шестеро только осталось.
Спасли ребята чистоту
Слепыми каплями дождя,
Застыла ночь над куполами.
Пылает огненно заря,
И мы туда влетаем сами.
И по-другому нам нельзя,
Мы рождены под небесами.
А там внизу нас ждет земля,
Земля Чечни уже веками.
Шестая рота,
Победы квота.
Шестая рота,
Десанта рота.
Полоской огненной рассвет,
Над высотою пляшут тени.
Неважно сколько прожил лет,
Но не упал ты на колени.
И в жизни свой оставил след,
И песню ту, что не допели.
И было там не до сонет…
Но жизнь другим спасти сумели.
Шестая рота,
Победы квота.
Шестая рота,
Десанта рота.
И заскрипела высота,
Как дуб, зарывшийся корнями.
Меняя всполохов цвета,
Искрясь над мокрыми камнями.
И наизнанку нагота,
Идет беззвучными шагами.
И выжить здесь одна мечта,
Молитву, шевеля губами.
Шестая рота,
Победы квота.
Шестая рота,
Десанта рота.
Летали в воздухе слова,
И что безумие хотело?
В ногах еще была трава,
В одно мгновенье все сгорело.
Не пробивалась синева,
Взрывалось все и все гудело.
И пули вяжут кружева,
И в голове уже звенело.
Шестая рота,
Победы квота.
Шестая рота,
Десанта рота.
Стрекочет вяло пулемет,
И бьет по нам почти прицельно.
И чьи-то жизни оборвет,
Свинец скукожился смертельно.
И миномета недолет,
Снаряды падают бесцельно.
А нам к победе, нам вперед,
И наша жизнь стоит отдельно.
Шестая рота,
Десанта квота.
Шестая рота,
Шестая рота.
И тело скомкано в комок,
Из пожелтевшего листочка.
И голос матери: «сынок…»
Но на тебе еще не точка.
В глаза въедается песок,
Огонь и дым лишь оболочка.
Снаряда рядом лег кусок,
От смерти кажется отсрочка.
Шестая рота,
Десанта квота.
Шестая рота,
Шестая рота.
И почернели небеса,
В дыму огонь едва заметен.
И передышка полчаса,
И лишний миг тебе запретен.
Слышны бандитов голоса,
И разговор их беспредметен.
На ствол слезой легла роса,
Перед собою будешь честен.
Шестая рота,
Победы квота.
Шестая рота,
Десанта рота.
Закрыла рота высоту,
Телами теплыми десанта.
Она распятому Христу,
Не оставляет больше гранта.
И разрывая немоту,
Рычит захлебываясь банда.
Спасли ребята чистоту,
Хоть отойти была команда.
Шестая рота,
Победы квота.
Шестая рота,
Десанта рота.
Слезою матери звезда,
На части, разрывая небо.
Их не забудут никогда,
Собой пожертвовали смело.
У них теперь одна судьба,
Одно законченное дело.
И, правда, жизни пусть груба,
Но умирали так умело…
Шестая рота,
Победы квота.
Шестая рота,
Десанта рота.
Первое задание
Ущелье, дым, осевший от снаряда,
Зеленку плотно взял туман.
А мы глаза и уши у спецназа,
И где-то там скрывается душман.
Взлетела стайка птиц по косогорью,
Вспугнули их, зачем им улетать.
И мы идем чуть видимой тропою,
И сквозь туман, пытаясь различать.
А впереди хруст ветки на изгибе,
И автоматы бьют свинцом по нам.
И лейтенант, отброшенный при взрыве,
Без ног уже, но подползает сам.
И рвется кровь сама собой наружу,
Успеть ее, узлом остановить.
И я топчу ту кровяную лужу,
А мне нельзя без боя уходить.
И я пошел, срывая пулей листья,
Врага настиг мой автоматный залп.
А лейтенант уже со мной простился,
И не словами, а глазами рад.
Ползком, вдвоем не меряя шагами,
Мы оказались скоро у своих.
И он живой, но не пойдет ногами,
И мне идти выходит за двоих.
Видно Бог не открыл нам ворота
(воспоминая выжившего)
Сколько нужно секунд чтобы память твоя,
Встала в рост и пошла вспоминая.
Там внизу под тобой вековая Чечня,
И она для тебя не чужая…
Наша рота тогда получила приказ,
Удержать высоту ключевую.
У подножья ее, взяв на плечи запас,
Мы в тропинку врастали живую.
В сотнях метрах дозор замечает врага,
Первый бой для разведки фатальный.
Накрывает туманная серая мгла,
И ответ прилетает печальный.
Их там столько стволов, может тысячи две,
И бандитов загнали в ловушку.
Легкий бриз или дрожь, пробежав по спине,
Как поднять туда легкую пушку?
И по ходу совсем уже приняли бой,
Растянувшись в большую цепочку.
Третий взвод как один – ни остался живой,
Мы с потерями заняли точку.
Но и там, на верху рев снарядов и мин,
Черный дым, поднимая туманы.
От осколка погиб боевой командир,
И от пуль на груди алым раны.
Посерела луна, горный воздух и гарь,
А бандиты все рвутся в атаку.
Что ты подленько так днем последним февраль,
И за что уготовил нам плаху?
Роту принял комбат и команды его,
Разрывая охрипшие связки.
– Не пропустим сынки мы сюда никого, —
И горят на нем красным повязки.
И косили тогда мы бандитов косой,
И стреляли, кого не скосили.
Вот и утро пришло, умывая росой,
Мы ведь здесь для защиты России.
Нас осталось всего, если точным быть шесть,
Полегла вся травинкой там рота.
И хотели тогда мы как все умереть,
Видно Бог не открыл нам ворота.
Огневая гора
Огневая гора – выжить просто нельзя,
Поредел батальон уже втрое.
У тебя на руках умирали друзья,
Они были герой на герое.
Мины жизни солдат разрывали в куски,
Пули жалом своим не щадили.
В небо тучей взлетали звеняще пески,
И комбату всю грудь прострелили.
И успел он сказать, – Гору нужно нам взять!
И забил миномет завывая.
И себя не могли мы в себе потерять,
Цепь за цепью пошли все сметая…
И гора вся из тел, а их нужно собрать,
И вертушки, застывшие в небе.
Как обыденно там стало нам умирать,
Не пожив еще толком на свете.
И за наших ребят
Что такое война,
Знает, кто там бывал.
Ротный просит огня,
Рану сам бинтовал.
И ложится снаряд,
Его точности в цель.
И еще три подряд,
Для бандитов постель.
Разнесет по земле,
По зеленке платки.
Только пуля в ноге,
И кричат мужики.
Корректируй по нам,
Мины близко летят…
Залп один по врагам,
Маскировки горят.
И в низине смотри,
Банда скрылась в туман.
Их достать изнутри,
Покосить как бурьян.
И стучатся слова,
Свистом пуль долетят.
К тем, кто там у ствола,
И за наших ребят.
Семьдесят пять
Семьдесят пять,
Вспомним опять.
Как горела земля,
Выгорая дотла.
Билось море огня,
У России костра.
Скрежет танков и рев,
Свист снарядов, и пуль.
И заполненный ров,
Человеческих душ.
Враг стоял у Москвы,
Стар и мал, стали в строй.
Счастье русской весны,
Защитили собой.
Семьдесят пять,
Нам пришлось потерять.
Миллионы людей,
Взмыли в небо и там.
Крыльями журавлей,
Машут издали нам.
Их сегодня забыть,
Это значит предать.
Они могут простить,
Мы не сможем прощать.
В белом чистом снегу,
Отпечатками кровь.
Никогда не смогу,
Вырвать памяти боль.
Семьдесят пять,
Мы смогли устоять.
Ленинград, Сталинград,
Сквозь нельзя, но смогли.
И не ради наград,
Ради русской земли.
Мимо пропасти в ад,
Где грохочет огонь.
И ни шагу назад,
И не чувствуя боль.
Мир застыл как слеза,
Он бы мог и упасть.
Но избавит от зла,
Наша Родина Мать.
Семьдесят пять,
Верить и ждать.
Что наступит тот миг,
Муж вернется и сын.
Разрывающий крик,
Жив остался один…
И без ног, и без рук,
Возвращала война.
Человеческий звук,
Поглотит тишина.
Белых мраморных лиц,
Холод серой зари.
Поле красных гвоздик,
И горят фонари.
Семьдесят пять,
И нельзя поменять.
Мир безмерно скорбит,
И рыдает навзрыд.
Наше сердце стучит,
И никто не забыт.
Семьдесят пять,
Вспомним опять.
Семьдесят пять,
Нам пришлось потерять.
Семьдесят пять,
Мы смогли устоять.
Семьдесят пять,
Верить и ждать.
Семьдесят пять,
И нельзя поменять.
Мир безмерно скорбит,
И рыдает навзрыд.
Наше сердце стучит,
И никто не забыт.
У победы теперь
У победы теперь мало кто есть живой,
Кто бежал с автоматом в атаку.
Но мы помним еще тот невидимый бой,
Красным флагом от крови рубаху.
Годы взяли свое, их забрали от нас,
Тех последних, что мир сохранили.
Пусть секунды стучат в этот памятный час,
Там ведь люди великие жили.
И герои они звезд на всех не набрать,
Смертью их теперь всех наградили.
Нам сегодня самим себя нужно понять,
Для чего умирали и жили.
Живой
Слякоть, холод стеной и ползучая ночь,
А в траншее уже по колено воды.
И мы знали, зачем нужно все превозмочь,
Чтоб Россию свою нам спасти от беды.
Под ногами блестит одиноко звезда,
Ее свет упадет невзначай на сапог.
Что ты режешь людей на полоски война,
Для кого ты ведешь свой безумный урок?
А в ответ горизонт багровеет и рев,
Полетели снаряды, и пули свистят.
Не один у войны буду я бунтарем,
И глаза мои кровью налившись, блестят.
И встаю в полный рост, и иду на врага,
А за мной уже тенью, не выживший полк.
Где ты Господи там приготовил врата,
Я при жизни своей честно выполнил долг?
И затмением дня пролетела шрапнель,
Эти ядра давно не в цене у войны.
И грызет мою совесть сомнения червь,
Я один остаюсь в том краю тишины.
Серый мраморный пол затуманенных лет,
У окна без воды вся завяла герань.
Каплей мокрой в кровать упадет мне рассвет,
Ну и где ты теперь неподвластная грань.
Отделяешь меня ты теперь от кого,
От судьбы тех ребят, что остались лежать?
Да и мне ведь ненужно всего твоего,
Я готов, и теперь как тогда умирать.
Покосилась доска заколоченных рам,
Занавески давно из газетной трухи.
Сколько знала страна за историю драм,
Только нам опять кто-то вменяет грехи.
И за воздух, что льется парным молоком,
И кристальной зари чистоту ручейков.
И траву что ласкал я тогда босиком,
Неба синь, белизну кучевых облаков.
Только мы ведь теперь не чумазые те,
На коленях своих никогда не ползем.
И нашли мы себя в той сплошной темноте,
Пусть и резали нас, и сжигали в огне.
И живучие мы русским духом внутри,
И, похоже, играть нам всемирную роль.
У нас много такой искрометной любви,
Что очистит врагу зараженную кровь.
Сколько Вас уцелевших осталось
Сколько Вас уцелевших осталось,
Кто пронес на плечах своих ад?
Смерть не раз и не два улыбалась,
И взяла миллионы солдат.
И народ истребляла нещадно,
Не жалея детей, стариков.
Убивали невинных парадно,
Половодьями хлынула кровь.
И огнем выжигая живое,
Вас они не смогли покорить.
Небо вновь над страной голубое,
Вы потомкам позволили жить.
Переживания генерала
Моя жизнь от курсантской шинели,
До больших генеральских погон…
Сколько раз пули рядом свистели,
Но один у солдата закон.
Смерть ничто, где главенствует совесть,
Часовым на посту твоя честь.
За убитых друзей только горечь,
И ранений своих мне не счесть.
Не забыть, как, сгорая, мы жили,
И в кармане последний патрон…
Мы по лезвию бритвы ходили,
Оставляя себя на потом.
Занавесками сгорбилась память,
Ржа разъела отдельным мозги.
И спешат нашу правду охаять,
Не боясь, обнажают клыки.
Рухнул мир… У подножия время,
На коленях скулит пустота.
Вновь нести непосильное бремя,
Заполняет собой чернота.
Что же Вы мои верные братья,
Позволяете там на верху?
Смерти Ваши гарантом у счастья…
А его превращают в труху.
Что-то тучи озлоблены стали,
Льют дождем леденящий кисель.
И ни как мы такое не ждали,
Летом вдруг налетела метель.
Начало войны
Аккорды первые гитары,
Слегка коснулись тишины.
И замирают робко пары,
На звук настроенной струны.
И переливами играя,
И поднимаясь, и летя.
И вдруг мелодия другая,
Накроет тенью небеса.
И как она потом запела,
Ночь, разрывая пополам.
Природа явно не хотела,
Войны такой увидеть срам.
И закрывая стаи тучи,
Летят фашистские кресты.
В себе надменные могучи,
Сжигая святости черты.
И рев, и вой, и лязг железа,
Одной сплошной стеною дым.
Зияет огненная бездна,
И умирать им молодым.
И зазвенит струна набатом,
Внутри у каждого из них.
Себя на смерть повел солдатом,
И воевал там за двоих.
Гробами братские могилы,
Не избалованы совсем.
Кругом оставлены руины…
Скажи нам Господи зачем?
Зачем война, разрушив веру,
Или сильней ее сплотив?
И почему не знаешь меру,
И, наконец, какой мотив?
Воспоминания солдата
Вдоль дороги дрожала листва,
Соловей все пытался запеть.
Это первая наша весна,
Когда мира не нужно хотеть.
В воздух, выпустив тысячи пуль,
Тишина нам совсем не нужна.
Нас сжигали огнем в чреве бурь,
А теперь отгорела война.
Сколько раз приглашали мы смерть,
Вызывая огонь на себя.
Сколько раз мы могли умереть,
Но за нас умирали друзья.
Холодит обгоревшая даль,
Там застывшие лица солдат.
И теперь мне их искренне жаль,
А тогда выполняли приказ.
Вижу, как поднимался один,
И с гранатой на вражеский танк.
А другой, выплывая из льдин,
Атакует враждебный рейхстаг.
Сколько их безымянных и нет,
Полегло по дорогам войны.
Только вы не забудьте ответ,
Умирали они для страны.
У Победы нет слез
У Победы нет слез,
Плещут реки воды.
И по коже мороз,
Мы ушли от беды.
Устояли, смогли…
И сгорая в огне,
Свою честь сберегли.
Маршал наш на коне…
Горя стелется степь,
От разрух и потерь.
Мы сумели стерпеть,
Только что же теперь?
Одичалые дни…
И сомнения червь,
Засылают они,
И ложатся как тень,
На истории суть,
Искажая всю быль.
Растекается муть,
Превращается в пыль.
И въедаясь в глаза,
Путь находит в сердцах.
И сквозит пустота,
В недозрелых умах.
У Победы нет слез,
Плещут реки воды.
И по коже мороз,
Мы ушли от беды.
Первый бой
Снайпер пулю твою зарядил в магазин,
И наводчик нацелился пушкой.
И у танков дымит на тебя керосин,
Распластаться по полю лягушкой.
Первый бой… Кто ты есть? Кто такой?
Умереть и остаться героем.
Победить! Ты ведь нужен живой!
И бойцы прошептали, —Прикроем…
И ползти на огонь, и на взрывы, на дым,
В рукопашную – если команда.
Ты совсем молодой завтра станешь седым,
В этом есть наша русская правда.
Первый бой… Кто ты есть? Кто такой?
Умереть и остаться героем.
Победить! Ты ведь нужен живой!
И бойцы прошептали, —Прикроем…
Пусть ни выжили те, кто стремились вперед,
Пусть ни всех мы еще схоронили.
Только время побед непременно придет,
О погибших года не забыли.
Первый бой… Кто ты есть? Кто такой?
Умереть и остаться героем.
Победить! Ты ведь нужен живой!
И бойцы прошептали, —Прикроем…
Снова серая марь раздавила рассвет,
Автомат от росы словно плачет.
Ты искал глубоко тот спасительный свет,
Если в данный час он что-то значит.
Первый бой… Кто ты есть? Кто такой?
Умереть и остаться героем.
Победить! Ты ведь нужен живой!
И бойцы прошептали, —Прикроем…
Тень упала на прошлое время веков,
Побежден был не раз неприятель.
И качнется опять маятник от часов,
Русский дух, что вложил нам создатель.
Первый бой… Кто ты есть? Кто такой?
Умереть и остаться героем.
Победить! Ты ведь нужен живой!
И бойцы прошептали, —Прикроем…
Сталинград, Волгоград
Сталинград, Волгоград,
Город высших наград,
Город чести, достоинства, славы.
В небе синем парят,
Души вечных солдат,
Они умерли ради державы.
И мамаев курган,
Он смертей океан,
Сколько лучших сынов всей России…
Истекающих ран,
Высшей совести храм,
Для бессмертия нас защитили.
И там Родина мать,
Меч сумела поднять,
И мечем, разрубая закаты.
И достаточно ждать,
Нам дано побеждать,
И дела будут наши крылаты.
Сталинград, Волгоград,
Город высших наград,
Город чести, достоинства, славы.
В небе синем парят,
Души вечных солдат,
Они умерли ради державы.
Солдат
Любовь к Отечеству веками,
Крепила силой русский дух.
И золотыми куполами,
И медный звон тревожит слух.
За легендарные свершенья,
За единение страны,
К победам двигали решенья,
И результаты их видны.
Преодолев все испытанья,
Где смерть одна лишь из наград…
И не забыть воспоминанья,
И помнить, что свершил солдат.
Если рядом война
Если рядом война и доносится бой,
Это все нас пока не коснулось…
И в могиле народ там одною ногой,
Что внутри у тебя встрепенулось?
Убивают живых неповинных людей,
И законы скупые на правду.
Превращается кто-то так жалко в зверей,
И спешит утолить свою жажду.
Где они крикуны, что умеют кричать,
Почему вы теперь не кричите?
Кто же вас в разнобой заставляет мычать?
И молчите, молчите, молчите.
Два Героя
Два Героя, две судьбы на руке,
По соседству где-то там вдалеке.
Первый город, а второй человек,
Он продлить поставлен города век.
Кто из них скажите главный Герой?
Если первый, почему не второй?
Город весь бурлит стихией страстей,
И намного, человека грешней.
Он наполнен океанами душ,
И несет порой открытую чушь.
Не приучен он с собой, совладать
И желает у людей только брать.
Человек способен все изменить.
Он умеет, и творить, и любить.
И летит в тумане вечности спор,
Бесконечности пустой разговор.
Митинг мертвых
На мамаевом кургане голоса,
Это мертвые на митинге шумят.
Генерала вопрошают не спеша,
Для чего мы умирали вашу мать?
Вот уже подходит нашей смерти век,
Ну и здесь без нас выходит тоже тьма.
Как все делает живущий человек,
Почему не достает ему ума?
Человека человеком называть,
И когда там перестанут всех винить.
И за дело будут только уважать,
И научатся мгновения ценить.
Ты же первым горло рвал на тишину,
Увлекая нас на смерть как на парад.
И специально Бог послал тогда войну,
Костью в горле стал войне наш Сталинград.
И меняют после нас только слова,
И летят они, и вьются словно рой.
Перелистана последняя глава,
И не видно, что солдат был там герой.
Память мертвым ведь не памятник один,
Не бежали мы от пуль не для наград.
Маяковский говорил я гражданин,
Да и каждый ведь из нас тому был рад.
Обманул нас генерал давай назад,
Мы покажем, как менять нужно страну.
Ты ведь совестью своей был лишь богат,
На которой мы выиграли войну.
Ну а здесь ты посмотри, твориться что,
Позашубилась дворцами власти знать.
Слово совесть превратившие в ничто,
Мы должны им два урока преподать.
Хочешь власти так забудь про слово всласть,
И работай на галерах как рабы.
И при власти не дай Господи украсть,
Отрабатывай аванс своей судьбы.
И запомните идейные хмыри,
Вы же тоже попадете в руки к нам.
И у нас для вас готовы фонари,
И молитвы не помогут всем богам.
Война
Когда война сражается с весною,
И запах солнца, превращая в яд.
Мой друг кричит, – Бегите я прикрою…
И слов не слышно – пули говорят.
Они ведут между собой беседу,
Кто сколько жизней чистых загубил.
Им наплевать на совести победу,
И кто как жил. И кто как жил.
Им все равно кого они убили,
Впиваясь в тело, разрывая кровь.
Одни уже так искренно любили,
Других еще не дождалась любовь.
И пули что? Они только летают.
И кто нажал тот спусковой крючок?
И где же те, кто войны затевают?
Их ждет давно осиновый сучок.
И несут печаль пожарищ
Льют осенним ливнем слезы,
Плачет русская земля.
Гром войны доносят грозы.
Искры рвутся из огня,
И несут печаль пожарищ,
Раскорчеванной страны.
Сколько в строй вводили кладбищ?
И ни все легли в гробы.
Умирали за Победу,
Кто с улыбкой, кто с тоской.
И крепили смертью Веру,
Высшей совестью людской.
Похоронками топили,
Печки русские. Слова,
Мы сегодня не забыли.
Память вечностью жива.
И могилами снаряды.
И звенящею косой.
И заветренные взгляды,
Между смертью и мечтой.
И туманами печали,
Накрывали пеленой.
Как один на бой вставали.
И над подлостью земной,
Кол осины забивали,
Чтобы вечный был покой.
И на крик слова взмывали.
И несла судьба волной.
Тех, которых смерть забудет,
И безногих, но живых.
Жизнь не скоро поцелует,
Жить заставит за двоих.
И опять как струны нервы,
Вены залпом гонят кровь.
И клочок в болоте веры,
Заглушит былую боль.
Отстоять страну в разрухе!?
В космос вывести людей!
Все опять в том русском духе!
И немножечко идей.
