Нина Дианина
Четвёртое измерение
– Сейчас ты мне зачем звонишь?
– А кому же ещё?
Действительно, с кем же ещё можно было разделить это напряжение, эту невозможность вздохнуть? Да и все нюансы происходящего мог понять только этот рыжий раздражающий конкурент. Удивительная усмешка судьбы.
– Ну, может, я тот коварный преступник, который взрыв устроил, – не упустил возможности огрызнуться Антон.
– Дербарт был в упаковке Элиного прибора. А взрывать его в тот момент, когда сам находился рядом, не стал бы. Так что ты пока вне подозрений. Тем более, похоже, виновника уже устранили ещё на Загре. Якобы, пьяная драка.
– Кто это?
– Имени не узнавал. Дознаватель знает, он мне сказал.
– Что собираешься делать?
– Отвезу Эли на Элс, конечно. Там врачи, там защита, там я смогу организовать всё, что нужно.
– Ну да. Ну да.
– Да оставь ты свою иронию, Антон! Да, у меня клан и обязательства. Но оставить её одну тоже не могу! Я в самом деле не вижу выхода в сложившихся обстоятельствах, но делать что-то надо!
– Оставь со мной.
– Где? На Серпе? На Аорке или другой богом забытой дыре? Может, и оставил бы, да ты же сам перекати-поле. Может, до забытых дыр длинные руки и не дотягиваются, но Элинор сама от такой жизни скоро взвоет. Её вряд ли устроит такая ступенька на её научной карьерной лестнице.
– Когда вопрос идёт о жизни и смерти, можно и ступени поменять.
– Я всё же надеюсь, что до смерти не дойдёт.
Повисла пауза.
– Ладно, будешь на Аорке, заходи, – уже ровным тоном произнёс Антон.
– Ты уже там?
– Нет, ещё на Загре, но руку вылечил полностью, сегодня лечу обратно к Люсу. Собственно, по сути, ты прав. Моё место там. Но если ты, гад ползучий, не будешь мне каждый день сообщать об состоянии Эльки, накоплю денег, приеду на Элс и придушу тебя там.
Глава 21
Сознание Элинор вышибло из тела сразу после выстрела. Она видела, как летело её тело и догадывалась, что теперь есть прекрасная причина покинуть этот неуклюжий белковый скафандр. Рядом, маня своими чудесами и лёгкостью, колыхалось волшебство многомерного пространства, кромку которого она вполне отчётливо ощущала. Так просто было отвернуться, отринуть этот примитивный трёхмерный мир и нырнуть в этот уже знакомый и очень притягательный, чудесный, более осмысленный и логичный океан и обратно уже не возвращаться! Уйти в туда, где лежали ответы на все вопросы, где можно было в мгновение ока перемещаться между галактиками, где не нужно было постоянно находиться в этом тяжёлом неповоротливом белковом вместилище.
Элинор словно с высоты наблюдала, как Гор, задыхаясь, мчался к месту падения сквозь заросли, как осторожно ощупывал и поворачивал её тело, залитое кровью. Нити сияющего кокона, который их связывали, потеряли свою яркость, но никуда не делись. Они всё также притягивали Элинор к Гору и к тому окровавленному куску плоти.
Эли видела, как Гор потом бежал уже к хижине, бережно прижимая к груди её искалеченную белковую оболочку, следила, как он точными движениями, сдерживая рвущиеся наружу рыдания, укладывает её в медкапсулу.
Совершенно не жалко было сброшенного как платье тела, однако Эли не могла бросить Гора одного с этой болью и бескрайним чувством вины и отчаяния. Любовь и сострадание затопили сознание Элинор. Она потянулась к мужчине, желая утешить и облегчить его внутренние терзания, и это желание определило всё. На какой-то краткий миг она снова оказалась в своём израненном переломанном теле и ощутила себя лежащей в капсуле с маской на лице. Навалились холод и тяжесть, боль пронзила мозг, и Элинор скользнула в чёрный колодец настоящего беспамятства без каких-либо мыслей и чувств.
Она пришла в себя почти через месяц, уже после того как оказалась на Элсе. Точнее, медики стали осторожно приводить её в себя.
В первый раз Эли вылезла из ватной темноты ещё лёжа в капсуле, хоть и с открытой крышкой. Незнакомый человек в синей униформе пощёлкал пальцами, проверяя её рефлексы, задал несколько вопросов, на которые она после длинных пауз, с трудом воспринимая их смысл, отвечала заплетающимся языком. Память молчала, поэтому в конце концов Эли набралась сил и просипела:
– Что… со мной?
– Вы упали и ударились. Мы вас лечим.
– Ничего… не… помню.
– Не расстраивайтесь. Это временно. У вас прекрасные показатели. Вы просто сильно ударились головой. Память должна вернуться. Отдыхайте. Будем надеяться, что восстановление продолжится и скоро вы покинете капсулу. Правда, переберётесь на больничную койку, но это, поверьте мне, это существенный прогресс после ваших ужасных повреждений.
Элинор послушно закрыла глаза и почти сразу снова провалилась в тёплую темноту. Навалились какие-то яркие, но сложные сны, со странными пейзажами и запутанными сюжетами.
Когда она очнулась в следующий раз, медик был не один. Рядом с ним стоял мужчина, который смотрел на неё с какой-то грустной нежностью и тоской. Эли почему-то не понравилась эта тоска. Захотелось провести рукой по его щеке и увидеть как он улыбается. Но рука не слушалась. Эли хватило только на то, чтобы уголком рта улыбнуться этому грустному мужчине.
– Вот видите, господин Рортиф, прогресс налицо, – оценил медик её потуги. – Пациентка медленно, но верно приходит в себя. Даже улыбаться пытается.
Рортиф… какая знакомая фамилия. Мысли Эли были вязкими и неудобными, словно кисель с комочками.
– Скоро мы снизим уровень принимаемых лекарств и переведём организм на естественное восстановление. После этого её сознание должно быстро придти в норму.
– Как ты, любимая? – и шагнул к ней грустный мужчина, отодвинув медика.
– Любимая? – удивилась Элинор. Обдумать эту мысль до конца она не успела. Навалилась сонливость, и глаза закрылись сами собой.
В следующий раз она пришла в себя уже на кровати. Голова была на удивление ясная, словно Эли как следует выспалась.
Она огляделась. Высокий потолок, белые пластиковые стены, пара сливающихся с ними по цвету дверей, которые можно было угадать только по контуру и чуть приоткрытое окно непривычной округлой формы. Светлые молочного цвета занавеси были отодвинуты, сквозь прозрачное стекло сияло голубое небо. Никаких сомнений, что это больничная палата, причём, похоже, в дорогой клинике.
Эли попыталась было сесть, но движение оказалось слишком резким. У неё закружилась голова, и она снова упала на подушку.
Почти сразу же ожила тарелка головизора, стоящая недалеко у изголовья кровати:
– Добрый день, мадам Рортиф. Мы очень рады, что вы пришли в себя. Не вставайте. Сейчас к вам подойдёт ваш лечащий врач. Все вопросы вы сможете задать ему.
Элинор подняла глаза к изголовью и воззрилась на сложную помигивающую огоньками конструкцию, установленную на ней. Ну да, ну да. Узнать, что пациентка очнулась, медикам не составляло труда. Не кровать, а просто один гигантский многофункциональный датчик.
Эли пошевелила ногами и ощупала себя под простынёй. Ничего не болело. Однако тело тихонько ныло, как бы от усталости, и явно возражало против активных движений, словно недавно пробежало марафон и вот только-только рухнуло на эту замечательную кровать отдохнуть. Она провела рукой по животу. Живот порадовал отсутствием жировых складок, но желудок тут же требовательно что-то пробурчал как голодный зверь. Да, всё было хорошо, однако действительно очень хотелось есть.
– Добрый день, мадам Рортиф! – раздалось с порога.
Она узнала этого человека. Это он приходил к ней, когда Эли лежала в медкапсуле. Элинор поёжилась от незнакомого обращения, но благоразумно промолчала. Стоило выслушать всё, что скажет этот почти знакомый человек.
– Я ваш лечащий врач Брис Гхожер, – шагнул в палату медик, закрывая своими широкими плечами проём двери. – Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, – коротко ответила Эли, – только есть очень хочется.
– Это просто замечательно.
Мужчина пробормотал что-то в браслет, вытащил откуда-то из под кровати маленькую табуретку и сел рядом, внимательно вглядываясь в лицо пациентки, которая в свою очередь с интересом разглядывала его. Да, явно немолод. Седина уже проглядывала в его густой шевелюре. Большой нос, грубые черты лица, странные широкие ноздри. Нельзя было назвать его очень симпатичным, но тут Брис Гхожер улыбнулся, и Эли в который раз убедилась, что привлекательность мужчины большей частью выражается в улыбке. Захотелось улыбнуться ему в ответ и разделить с ним свои тайны и заветные мечты.
– Где я нахожусь? Что со мной произошло?
Вышло хрипловато, и Эли откашлялась.
– Вы так ничего и не помните?
Она помотала головой.
– Сейчас вы в клинике в Бегоре, одном из мегаполисов Элса. Вы отдыхали с мужем на Венессии, упали со скалы и повредили себе внутренние органы. К счастью, почти сразу попали на наш элсианский военный корабль, оснащённый медкапсулами последнего поколения. У тамошних медиков были все необходимые для регенерации биоматериалы. Вам сделали операцию и запустили восстановительный процесс.
– А можно поподробнее, но простыми словами? Что и как восстанавливали?
– У вас была разорвана брюшина, повреждены органы малого таза, в общем, считайте, низ живота у вас был полностью всмятку. Про разбитое лицо, простреленное насквозь плечо и сломанный нос я даже не упоминаю.
Вы были в очень плохом состоянии. Время шло на часы, поэтому военные медики, убрали все повреждённые ткани, взяли законсервированный для таких случаев адаптированный биоматериал и запустили процесс выращивания органов прямо в вашем теле. К нам вы попали через десять дней, когда в восстановлении уже наблюдалась положительная динамика. Ваш муж, господин Рортиф очень волновался за вас.
– Как интересно, – растерянно пробормотала Эли. – Я, оказывается, замужем…
– Память о последних событиях так и не восстановилась? А что вы вообще помните? Имя, возраст? Вы не выглядите как совершенно потерявший память человек.
Элинор задумалась.
– Нет, я многое помню. Что меня зовут Элинор Вамера. Последнее воспоминание: я иду по модулю. У меня день рождения, поэтому я надела своё самое красивое платье вместо обычного рабочего комбинезона.
– По модулю? Что это?
– Первичная конструкция, которую потом развернут в полноценную научную станцию.
– Вы идёте по модулю, а потом?
– А потом, видимо, наступает тот самый существенный провал в памяти, потому что совершенно вне всякой логики я обнаружила себя тут, в палате, где меня называют мадам Рортиф. Ума не приложу, как я за достаточно короткий срок умудрилась влюбиться так, чтобы бросить всё, уехать с Аорки и выйти замуж.
Брис засмеялся.
– Зато ваш муж наверняка всё помнит и вам расскажет.
– Это тот человек, который был с вами, когда я очнулась в прошлый раз?
– Да. Вы его точно не помните?
– Совсем не помню.
Было удивительно осознавать, что голова решила поработать в каком-то своём особом режиме вне зависимости от желания хозяйки.
– Какие эмоции он вызвал?
– Мне он показался симпатичным, – не стала скрывать Элинор.
– Вот и прекрасно. Хуже было бы, если бы он совсем не вызвал у вас симпатии. Кстати, ему уже сообщили, что вы очнулись, и он скоро будет тут. Не сомневаюсь, что вам будет о чём поговорить. А память вернётся, никуда не денется.
– А вставать мне можно?
– Да. Попробуйте, только осторожно, без резких движений и недолго. Вам делали стимуляцию, поэтому мышцы должны слушаться.
Элинор приподняла голову и осторожно села. Медик одобрительно улыбнулся:
– Туалет за той дверью, еду вам сейчас принесут. Правда, не самую вкусную, но чрезвычайно питательную. Ещё вопросы ко мне есть?
Вопросы у Эли были, но их ещё нужно было сформулировать, чтобы они не напоминали беспомощное блеяние, поэтому она отрицательно покачала головой:
– Спасибо, пока нет. Но они, безусловно, появятся.
Медик встал, поклонился и сказал что-то на рычащем общеэлсианском и Элинор вдруг прекрасно поняла, что именно было сказано.
Он сказал «буду рад вам помочь»!
У неё вытянулось лицо, а мужчина лукаво улыбнулся и продолжил уже на общеэлсианском:
– Вот чуть не забыл вам сказать, что военные медики, когда восстановление пошло полным ходом, подключили к вашей капсуле гипнопедическую программу изучения нашего общепланетного языка. Это стандартная практика. Но они сделали вам подарок и включили в программу диалект нашего территориального кластера, на котором говорю я и клан вашего мужа. К сожалению, сразу говорить ни на одном вы вряд ли сможете. Нужно будет хорошо потренироваться, всё-таки ваш речевой аппарат привык к немного другим звукам. А вот улавливать чужую речь сможете с лёгкостью. Вы меня понимаете?
Эли ошеломлённо кивнула и автоматически ответила также на общеэлсианском, удивляя саму себя:
– Да.
– Вот и хорошо, – засмеялся Брис, глядя на её удивление. – Согласитесь, жить на Элсе и не понимать, что говорят его жители, было бы некомфортно.
Он хотел открыть дверь и выйти, но дверь распахнулась сама.
На пороге стоял тот самый грустный мужчина. Несмотря на ухоженный вид он выглядел каким-то взъерошенным. В его карих, почти вишнёвых глазах светилось радостное ожидание.
Мужчина в несколько шагов преодолел разделяющее их расстояние и присел на табуретку, с которой только что поднялся медик. Он улыбался, но за его радостью проглядывали неуверенность и тоска.
– Ты помнишь меня? – мужчина медленным движением протянул к Эли руки, явно сдерживая себя, чтобы не испугать. – Я Гхоргормеш Рортиф. Твой муж. Можешь называть меня Гор.
Он взял в ладони её ладошку и пальцами легко и нежно провёл от запястья до кончиков пальцев.
Почему-то Эли не понравилась эта тоска и вина, которую она увидела в его глазах. Неуверенность была не к лицу этому сильному, явно уверенному в себе мужчине, как и угрюмая складка у рта и морщина между бровей.
Она совершенно не отдавая себе в этом отчёта, потянулась к нему и коснулась рукой по его лбу, разглаживая эту совершенно лишнюю морщину.
Он улыбнулся уже совсем иначе, будто сбросив тяжёлый груз. Грусть исчезла. Улыбка стала открытой и счастливой.
И в этот момент внезапно, вспышкой, Эли вдруг узнала его! Память словно по мановению волшебной палочки перестала прятать свои непонятные тайны и превратила незнакомого мужчину в родного, знакомого до самой последней чёрточки мужа.
Эли задохнулась от этого нахлынувшего на неё понимания и бескрайней любви к сидящему рядом только что совершенно чужому человеку. Это преображение мира было настолько ошеломляющим, что она не смогла удержать короткого всхлипа:
– Гор!
Он сразу, по изменившемуся выражению её глаз, понял, что Эли узнала его, и вся его вежливая отстранённость слетела с него в один миг как шелуха. Гор бросился к ней, и, с трудом уместившись на краешке кровати, обнял и прижал её к себе.
– Господин Рортиф, осторожнее, – кашлянул от порога медик.
– Родная моя, какое счастье, ты жива и меня вспомнила, – Гхоргормеш не слышал его и с с восторгом вдыхал запах Эли, ощущая себя полностью счастливым. – Теперь всё будет хорошо, девочка моя.
Элинор плакала в его объятьях. Её память наконец словно сбросила глухую плотную завесу и открыла ей всё, что произошло с момента взрыва и первого падения.
Мало того, Эли вдруг вспомнила, что в тех волшебных снах Аорка уже показывала ей будущее, и то, что ей было суждено: изумительное сияние кокона истинной пары и энергетические нити, окутывающие их с Гором, тот выстрел, падение и смертельный удар, который разорвал ей внутренности. Удар, который должен был стать узлом, развилкой, где следовало сделать очередной выбор и пустить свою судьбу по выбранному руслу, отсекая другие возможности.
– Аорка, зачем ты так глубоко спрятала мою память? Хотя да… Забвение тех образов, по сути, оказалось благом. От такого знания с ума можно сойти.
Действительно, даже зная, что произойдёт, у Элинор всё равно не хватило бы сил отказаться от тех прекрасных чудесных дней, которые они с Гором провели на острове, однако жила бы в постоянном страхе перед неизбежным нападением.
Да, падение было развилкой. В тот момент Эли могла, равнодушно наблюдая своё окровавленное тело, совсем оставить ту сброшенную бесполезную оболочку и больше в неё не возвращаться. Но она не вынесла отчаяния Гора, выбрала остаться с ним и в результате оказалась на Элсе.
Элинор крепче прижалась к Гору, укладывая в стройную понятную цепочку открывшиеся ей воспоминания. Удивительно, какие извилистые тропы создаёт судьба. Да если призадуматься, если бы не было взрыва, они с Гором, наверное, даже не познакомились бы. А в конце всей этой череды событий она сама оказалась на Элсе. Ой! Она уже на Элсе!
– Как же мы будем дальше? – спросила Элинор, поднимая лицо и заглядывая в любимые карие глаза.
– Хорошо мы будем. Ещё неделю полежишь в клинике, а потом я тебя заберу к себе домой. Оклемаешься, сообразишь, чем дальше будешь заниматься. Только не бросай меня больше. Я чуть с ума не сошёл от ужаса.
– Так я и не бросила, – улыбнулась Эли. – Я же с тобой.
– Моей пациентке нужно отдохнуть, – строгий голос Бриса раздался совсем рядом. – Слишком много эмоций на сегодня. Господин Рортиф, прошу вас…
– Да, Гор, ты иди, – Эли вдруг вспомнила о своих первоочередных совершенно прозаичных потребностях. – Мне и правда… нужно отдохнуть. Я есть хочу… и вообще… привести себя в порядок. От меня, наверное, гадко пахнет.
– От тебя пахнет совершенно замечательно. Хотя, конечно, запах лекарств забивает все остальные. Но поесть обязательно нужно.
Гор встал и повернулся к медику:
– Господин Гхожер, когда я могу её забрать? Можно сегодня вечером?
– Мне понятно ваше желание, но Вы слишком торопитесь. Нам нужно несколько дней на анализы и наблюдение, чтобы убедиться, что для мадам всё закончилось благополучно. А потом да, можно будет её забрать, хотя даже дома она должна будет соблюдать строгую диету и все мои предписания. Однако лучше бы всё же оставить мою пациентку здесь.
– В домашней обстановке ей будет удобнее.
– Зато в домашней обстановке очень много соблазнов. Слишком много важных органов будет находиться в стадии окончательного восстановления, которые неосторожными… хм… движениями может развиться в неизлечимый дефект.
Эли покраснела. Медик явно намекал, что любовные отношения для их пары ещё долго будут под запретом. Гора напротив намёки совершенно не смутили. Похоже, он уже имел разговор с Брисом на эту деликатную тему.
– Дома она будет под моим присмотром. Иначе я с ума сойду от тревоги. Эли? Ты хочешь остаться или домой?
– Честно говоря, не знаю, – после паузы ответила она. – Это тебе дом, а для меня совершенно незнакомое место.
– У вас будет время поговорить об этом, – вклинился в обсуждение медик.
Гор вздохнул и кивнул, признавая его правоту:
– Да, меня ждут на работе. Я всё бросил и примчался сюда после вашего звонка. Тогда сейчас я вас покину и приеду ближе к вечеру. Надеюсь, в клинике найдётся для меня местечко на ночь? Вот у вас тут и отосплюсь за эти волнительные дни.
Он подмигнул Эли и вышел.
Глава 22
Пары дней Эли хватило на то, чтобы принять, что она оказалась на Элсе. Ситуация совсем запуталась. Теперь надо было решить главное: собирается Эли остаться здесь или нет. А если она остаётся, то остальное, включая статус и работу, уже приложится само собой. Жить на Элсе отдельно от Гора она не сможет.
Ужасно не хотелось влезать во внутриклановые заморочки, но статус любовницы от них тоже не спасал. Тем более, как сказал Гор, им для этого надо было сначала развестись. То есть, где-то в недрах бюрократической машины Элса сначала необходимо было зафиксировать, что их брак на Загре недействителен. Однако, как выяснилось, Гор был категорически против, чтобы разорвать эту эфемерную формальную связь, а предлагал объявить себя парой по законам Элса, а всё недовольство родственников взять на себя любимого.
Он терпел целых пять дней, давая ей осознать своё новое положение, а потом во время своего вечернего посещения, посадил её себе на колени и осторожно начал обсуждение этой животрепещущей темы.
– Ну что ты так боишься моих родственников. Мы будем с ними крайне редко пересекаться, – обнял он скептически настроенную Эли, после того как произнёс целую речь, убеждая её принять статус пары. – Знакомство само собой. Перетерпим как-нибудь. А потом только семейные праздники. Максимум один раз в месяц.
– Один раз в месяц? – с ужасом повторила Элинор, осознавая масштаб проблемы. – Давай сформулируем это иначе. Раз в месяц, а может быть и чаще, я должна буду изображать из себя часть клана, а в это время клан почти в полном составе будет применять всё свою смекалку, чтобы выпихнуть меня из своих рядов, одновременно улыбаясь мне в лицо.
– Они рано или поздно примут тебя.
– Ты сам-то в это веришь, наследник?
– Хорошо, а что ты предлагаешь? Хочешь просто уехать? – устало спросил Гор, понимая, что они снова вернулись в тот же тупик.
– Не хочу, но и с кланом твоим связываться тоже не хочется.
– Тогда что? Жду конструктивного предложения.
– Давай разведёмся, и я просто поселюсь рядом. В твоём доме, но в соседней квартире. Я найду интересную работу, и мы будем тайно ходить друг другу в гости.
Эли умоляюще посмотрела ему в глаза.
– Да, конечно, – саркастически улыбнулся Гор. – У тебя будет статус свободной женщины, ты мгновенно обрастёшь поклонниками, а меня затопчут внучки бабушкиных подружек в надежде привлечь моё внимание. Знаешь, чем с большой вероятностью очень быстро закончится наше тайное счастье?
– Чем?
– Какая-нибудь из активных девиц через окно влезет ко мне в постель, когда я сплю, заманит тебя посмотреть на это безобразие, а ты вообразишь невесть чего со всеми вытекающими последствиями. Или какая-нибудь бульварная газетёнка выставит фото с наших семейных сборищ, где я буду стоять рядом с улыбающейся девицей, а внизу напишет что-то вроде «Слухи о браке молодого завидного холостяка клана Рортифов недалеки от истины»! Вот как ты на это отреагируешь, интересно? Промолчишь? Или всё бросишь и тихо исчезнешь. Да я с ума тогда сойду!
– А что, статус пары остановит жаждущих залезть к тебе в постель?
– Да! Остановит. Пара – это бездетная жена. Жена! Статус пары тебя будет защищать. Он уже тебя защитил, когда тебя забрали военные медики.
Элинор замолчала, а потом нехотя согласилась:
– Ты, наверное, прав. На данном этапе, наверное, статус пары поставит какой-то барьер для инсинуаций.
– Вот именно! Я об этом и говорю!
– Но ты прекрасно понимаешь, – продолжила она, – что статус пары только отодвинет неизбежное. Глава клана не может быть бездетным. Поэтому желающих родить тебе наследника с годами будет только прибавляться.
Повисло молчание.
Гор прижал Эли к себе и произнёс ей в волосы:
– Знаешь, я ведь только не так давно понял, что не так уж хочу быть главой клана. Помнишь, мы с тобой об этом поговорили. А потом я несколько часов сидел у медкапсулы, ждал помощи и думал. Какие только мысли в голову не лезли, но эти долгие часы размышлений что-то изменили во мне. Сместили какие-то ориентиры. Я словно увидел свою жизнь со стороны и понял, что о том, чего хочу, толком и не задумывался никогда. Просто было некогда. Решал текущие задачи.
– А теперь понимаешь, чего хочешь?
– Не особо, – засмеялся Гор. – Но точно знаю, чего не хочу. Не хочу быть главой клана.
– Неужели из-за меня откажешься от роли наследника? От власти вожака стаи? – подняла к нему удивлённые глаза Эли.
– Ну, ты уж совсем нос не задирай, – муж слегка щёлкнул её по носу. – Не из-за тебя, а из-за себя. Нет, определённой властью обладать интересно, но отвечать за всё и всех? Это не моё. Альфой становятся вырывая власть зубами из горла других претендентов. Дед ошибается во мне. Я не настолько жажду взять в руки всю его империю. Дрор с его честолюбием и задатками лидера куда лучше подойдёт на роль главы. Это будет лучше для всего клана. Твоя заслуга в том, что находясь в медкапсуле и без единого слова ты умудрилась заставить меня наконец это осознать.
– А как же ты дальше?
– Ну, с Дрором у нас нормальные отношения, а после моего самоустранения наверняка станут ещё лучше. Не сомневаюсь, что в нашем обширном клановом хозяйстве мне найдётся хорошее местечко. Буду альфой меньшего масштаба.
– Да если ты такое заявишь деду, меня просто загрызут! – шутливо стукнула кулачком ему в грудь Эли. – Скажут, я во всём виновата и тебя настроила.
– Отобьёмся. Хотя, конечно, просто не будет. Это на словах легко, однако в реальности отказаться и перевести внимание деда на Дрора будет сложной задачей. Но, по сути, я буду биться за свободу быть собой. Согласись, эта битва стоит того!
Гор улыбнулся.
– Давай попробуем. Только как бы меня не затоптали в этой битве, – ответила ему улыбкой Эли и вздохнула. – Сам понимаешь, меня назначат крайней.
– Отобьёмся, – повторил Гор. – Разработаем стратегию и пошагово будем воплощать наш план в жизнь. Но, чтобы под давлением деда я не сломался на первых же шагах, тебе необходимо остаться со мной. Ты согласна быть моей парой по законам Элса?
– Шантажист! – Эли шутливо надула губы, уже прекрасно понимая, что никуда она не денется.
– А всё-таки? Ты согласна остаться со мной и помочь мне?
– Помочь? Скажи, участвовать в битве с большой вероятностью сложить в этой битве голову, образно говоря.
– Что ты имеешь ввиду? – нахмурился Гор. – Ты думаешь, мои родственники попробуют тебя устранить физически?
– Надеюсь, что нет. Однако нет никаких гарантий, что после этой битвы у тебя вместо меня не появится полноценная жена, способная родить тебе выводок элсианских карапузов.
– Эли, любовь моя, я могу сейчас пообещать тебе всё, что угодно, но это будет нечестно. Я не знаю будущего. Ведь не исключено, что под давлением моих родственников ты меня сама бросишь, правда? Могу только сказать, что я очень люблю тебя и не представляю своей жизни без твоего присутствия рядом. Мне кажется, что если ты сейчас уедешь, то я просто умру от тревоги и одиночества. Поверь, что я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Ответь, пожалуйста. Ты всё-таки согласна быть моей парой?
– Ладно, уговорил, специалист по переговорам, – Эли постаралась шуткой снизить напряжение и неожиданно высокий пафос момента. – Будем биться плечом к плечу. Свобода быть собой – большая ценность, соратник.
Она потянулась за поцелуем и получила пылкий ответ, от которого по телу прошла волна возбуждения. Ох! Им же запрещено!
Да, запрет на близкие отношения Брис Гхожер озвучил буквально во второе появление Гора в клинике.
– Я всё-таки настаиваю на том, чтобы госпожа Рортиф пробыла в нашей клинике больше недели.
– Какие-то проблемы в излечении? – напрягся Гхоргормеш.
– Нет, с этой стороны пока всё хорошо. Но моя практика показывает, что покидая клинику пациенты порой не могут удержаться и нарушают предписанный им режим.
– Да я сам лично буду следить за её режимом и диетой.
– Знаете, господин Рортиф, я ведь насчёт диеты меньше всего беспокоюсь. Думаю, с ней будет всё в порядке. Я беспокоюсь насчёт другого. Кроме пищеварительной у мадам пострадала репродуктивная и мочевыделительная системы.
Он сделал большую паузу, оглядел своих собеседников и удовлетворённо кивнул, когда увидел, что они поняли о чём речь.
– Да, они сейчас восстанавливаются, но секреция слизи, внутренняя моторика и прочее ещё работает плохо. Госпоже Рортиф необходимы ежедневные процедуры интимного характера и полный запрет на близкие отношения. Вы меня поняли, господин Рортиф? Полный запрет. За диетой следить несложно, а вот удержать чувства в узде не каждый сможет.
Элинор покраснела. Проблемы собственной мочеполовой системы в присутствии двух мужчин обсуждать совершенно не хотелось. И неважно, если один из них медик, а другой муж! Гор, напротив, совершенно не смутился.
– Процедуры можно проводить в медкапсуле среднего уровня сложности?
– Вполне.
– Тогда никаких проблем. У нас такая есть. Эли переедет от вас сразу же, как только возможно. Мне так будет спокойнее.
– Хорошо, я понял. Но ещё дней пять, не меньше, она пробудет под моим присмотром.
– Договорились.
Неделю до выписки Элинор не скучала даже почти не выходя из палаты. Кроме длительного сна ночью она ещё несколько часов спала в медкапсуле во время процедур. Остальное время размышляла, бродила по местному галанету и постигала новый для неё мир Элса, примеряя его к себе.
Ладно, пока стоило на время отставить в сторону все пугающие мысли о знакомстве с родственниками Гора. В первую очередь нужно было подумать, чем она собирается тут на Элсе заниматься, будучи замужней дамой.
Да, они уже закрепили свой статус пары и прошли регистрацию в виртуальной системе планеты не выходя из клиники. Элинор Рортиф теперь официально жена и у неё есть супружеские права и обязанности. Всё это, конечно, замечательно, хоть и совершенно непривычно. Однако сидеть дома в ожидании, без сомнений, вечно занятого важными делами мужа и превращаться в идеальную домохозяйку Эли не собиралась. Отказаться от прежних достижений и забыть о десяти годах упорной научной работы из-за нынешней обрушившейся на неё финансовой состоятельности казалось каким-то надругательством над собственной жизнью. Муж, конечно, был бы счастлив держать её под постоянным контролем, но самой влезть в золотую клетку? Нет, увольте. На такое самопожертвование Эли была не готова. Совершенно не тянуло полностью погрузиться в организацию эстетики богатого дома, модных одеяний и семейных праздников.
Однако научные подвиги и всегалактическая слава тоже больше не привлекали. После общения с Аоркой все эти присущие людям потуги стали казаться мелкими и незначительными. Где-то рядом, совсем близко, лежало многомерное пространство ответов на все вопросы! Главное, вопрос правильно задать!
Да, ориентиры Элинор принципиально поменялись. Теперь хотелось не просто проводить эксперименты, писать статьи, скрупулезно накапливая факты, а потом как награду получить признание в научном мире. Сейчас на первый план выплыло желание личного, индивидуального развития. Хотелось отточить свой ум, восприятие, подсознание, интуицию. Мир бурлил вокруг, щедро одаривая возможностями, но принять их могли только те, кто подготовился к особенному восприятию. Не было сомнений, что нырнуть в тот многомерный океан, в котором жила Аорка, удалось только из-за того, что мозг Эли был подготовлен многолетними экспериментами над перемещением сознания.
Однако возвращаться в теме с трансферрером и проявляться в научном галактическом сообществе было опасно. Тот, кто устроил ей незабываемое падение на Венессии, вычислят её сразу же даже под чужим именем.
Значит, нужно искать работу попроще и подальше от научных кругов. Консультант при медицинской клинике, преподаватель небольшого курса в местной медицинской академии, а, может быть, вообще какая-нибудь совсем младшая научная сотрудница в какой-нибудь научно-исследовательской лаборатории? Нет, а что? Писать научные статьи она не собирается, Простые обязанности, особой ответственности никакой, а информации вокруг будет клубиться в избытке. Умные мужи молчать не будут, будут постоянно что-то обсуждать, спорить, ссориться, ездить на конференции, а потом делиться впечатлениями.
