Нина Дианина
Четвёртое измерение
– Тогда почему же ты… полюбила другого?
– Я любила и люблю только моего мужа и никого другого.
Гор вопросительно поднял брови.
– Брис так радостно начал меня обследовать, потому что отец ребёнка… ты. Он уверяет, что это эпохальное событие для Элса.
– Я? Я отец? Ты говоришь, что беременна от меня?! Это правда?
Муж выглядел настолько забавным в своём ошеломлении, что Эли засмеялась.
– Да. Брис сказал, что у меня после падения химерный организм. Внутри, где у меня выросли новые органы, я теперь элсианка. Биоматериал на военном корабле предназначался только для элсиан. На инопланетян они не рассчитывали. Вот и получилась… химера.
Гор просиял и на его лице появилось выражение, о котором Эли и мечтала: выражение восторга и бескрайней всепоглощающей нежности. Он подхватил её на руки и закружил смеющуюся жену по палате.
– Как ты думаешь, твои родственники поверят? Может, совсем им не сообщать? – спросила она, когда Гор опустил её на кровать, заботливо подоткнул одеяло, а сам сел рядом.
– Сообщим, но не сейчас. Позже. Лучше, когда всё благополучно закончится. У нас ведь не самый простой случай. Хотя ума не приложу, что сейчас им сказать.
Он посмотрел в глаза и вздохнул:
– Ты ведь простишь меня, дурака, и вернёшься домой, правда?
– Вернусь, если ты не будешь носиться со мной как с хрустальной вазой. Ты знаешь, когда я позавчера разбирала текущие данные, что мы с Вариусом наработали за день, то заметила одну интересную закономерность. Я ведь и задержалась вчера из-за того, потому что поднимала архивные данные.
– Ты что, хочешь аккуратно намекнуть, что собираешься продолжать работать несмотря на беременность?
– Да. Поверь, там очень интересные выводы напрашиваются. Да и Вариуса одного без лаборантки бросать на произвол судьбы подло. Надо же подобрать мне хорошую замену.
– Уговорила. Только советы Бриса идут в приоритете. А Вариус со своими желаниями во вторую очередь.
– А ты где?
– А я везде, – прошептал Гор ей прямо в губы. –Боже мой, как я соскучился!
Его губы прижались её губам и ничто теперь не мешало Эли полностью отдаться этому поистине волшебному поцелую, полностью смывшему все душевные раны у них обоих.
Эпилог
– А теперь на эту сцену приглашается всеми нами уважаемый Брис Гходжер, лауреат Высшей премии элсианского медицинского сообщества.
Зал грохнул аплодисментами. Королевский театр, арендованный для чествования выдающихся учёных, удостоенных самыми высшими наградами Элса, был полон. Весь цвет высшего научного общества планеты был здесь.
Брис встал со своего места и, улыбаясь и раскланиваясь, начал подниматься на сцену. Хотя за эти двадцать лет его широкие плечи чуть согнулись, морщины на лице стали глубже, а волосах прибавилось седины, он был всё также красив и импозантен.
Гхоргормеш и Элинор в дружный коллектив титулованных медиков решили не вливаться и следили за действом в театре из своего загородного дома, проигнорировав официальное приглашение на это торжество элсианской науки.
Изображение головизора Эли поставила на максимум, так что над одной из её любимых клумб теперь висел объёмный вид театра и сцены. Иллюзия полного присутствия была бы почти полной, если бы вместо бархатных кресел партера они с Гором сейчас не сидели бы на широких ступенях открытого бассейна, погрузившись в прогретую солнцем воду. Над ними шелестела листва, сквозь которую вместо света софитов пробивались ласковые солнечные лучи. Свежий ветерок доносил запах клумбы. Синие и голубые пластинки облицовки придавали воде бассейна восхитительный голубой цвет.
– Уважаемый господин Гходжер, расскажите, пожалуйста, своим молодым коллегам о вашей работе. Как вы пришли к созданию этого замечательного препарата, позволяющего иметь совместных детей с инопланетянами? Ваша работа позволила Элсу прорвать свою многовековую генетическую изоляцию. Элсиане смогли разлететься по всей галактике.
– Это был длинный путь. Началось всё с того, что почти двадцати лет назад в мою клинику попала пациентка, организм которой в результате череды случайных событий находился в особом промежуточном состоянии. Именно тогда и родилась эта идея…
– Ну да, идея родилась вместе с нашими спиногрызами, – ухмыляясь, заметил Гхоргормеш. Он оттолкнулся от бортика, пересел на ступень ниже, погружаясь в воду почти полностью и оставляя на поверхности только голову, и повернулся к Элинор: – Брис тогда исследовал каждый сантиметр твоего организма изнутри и снаружи.
– Ой, не вспоминай! Самый странный период моей жизни. Каких анализов, проб и соскобов с меня только не брали! Кажется, простукали и поскребли каждую клеточку. Ещё и ты вдрызг разругался с родителями и, как злобный демон, носился со мной как с хрустальной вазой, не давая шагу ступить!
– Конечно, разругался. Они не верили, что беременность от меня. Подозревали нас глоздра знает в чём! Меня в обмане, Бриса в подкупе, тебя в подделке анализов, нас всех в существовании тайной суррогатной матери.
– А потом ты добил растерявшихся родственников тем, что вообще не собираешься претендовать на роль главы клана. Твои родители стали обвинять меня во вредном влиянии. Меня даже посетил твой дед! – Эли оттолкнулась, пустив голубую волну, засверкавшую солнечными бликами, полукругом проплыла мимо мужа и примостилась от него с другой стороны.
– Ну да, это после его посещения я понял, что жизни тебе не дадут и окончательно решил переезжать подальше.
– Да? Именно после посещения деда, а не после того, как Брис сообщил тебе, что у нас будет тройня? Он почему-то тебе первому сообщил это сногсшибательное известие! Мне эта новость досталась уже позже от подготовленного мужа. Хотя, конечно, это мало помогло.
Гор фыркнул, окунулся в тёплую воду с головой, а потом вынырнул, тряхнул волосами как собака и засмеялся.
– Как сейчас помню этот день! Тогда я ведь уже привык к мысли, что стану отцом. А тут Брис огорошил меня такой потрясающей новостью. Да он и сам, похоже, был немного ошарашен. Как-то растерянно и виновато лепетал, что та операция так даёт себя знать. Гормональный сбой, мол, привёл к многоплодной беременности и всё такое. Но вот когда он сказал, что сделает всё возможное, чтобы все дети выжили, я напрягся. Наверное, именно в тот момент осознал, что любой скандал со стороны моих родителей может разом убить троих моих детей!
Гор как-то вдруг растерял свою весёлость и слишком серьёзно посмотрел на жену.
– Но полгода я всё равно проторчала в клинике. Правда, уже здесь, на другом полушарии Элса, – постаралась увести его от этих воспоминаний Эли. – Под присмотром вездесущего Бриса, который как-то шустро договорился с собственным начальством и перебрался сюда вместе с нами.
– Просто он к тому времени успел спеться с кем-то из шишек планетарного правительства и поманил их потрясающими перспективами. Вот ему и дали зелёный свет.
– Я благодарю всех, кто эти долгие годы помогал мне в моей работе, – донеслось со стороны головизора. – Это было очень важно…
– Слышишь, Эли, тебя благодарят,– Гор оттолкнулся, нырнул. а потом вернулся, подплыл к ногам жены и медленными движениями стал под водой массировать ей ступни.
– Почему меня? Всех, – промурлыкала она и прикрыла от удовольствия глаза.
– Но ты же главная помощница, хоть и не афишируешь этого.
– Не выдумывай. На Бриса работала целая команда.
– Те не менее, дело сдвинулось с мёртвой точки только когда ты влезла в анализ твоих собственных данных. До этого у Бриса никак не получалось вырастить тот пресловутый «адаптированный биоматериал» с нужными свойствами, хотя военные медики, под нажимом правительства, полностью выдали ему все данные по твоей операции.
– Ну да. Матка и яичники химерными у Бриса никак не выходили.
– Да. Тогда у него был тяжёлый период творческого тупика. Его усилия вполне могли закончится пшиком, но ему повезло. Наши спиногрызы встали на ноги, и ты влезла в эксперименты Бриса с головой.
Гор довольно подмигнул:
– Хороший каламбурчик у меня вышел. Это ведь именно ты догадалась связать создание химерных органов воспроизводства с головой, то есть, с мозговой деятельностью. До сих пор удивляюсь, как эта мысль вообще тебя посетила.
– Да, всё самое важное как всегда оказалось в голове, – с улыбкой кивнула Эли. – Я просто очень хорошо помнила свою мозговую карту до взрыва. Ведь работа с трансферрером требовала точных настроек. Вот и помнила. А потом, когда Брис меня проанализировал вдоль и поперёк, я заодно своей мозговой деятельностью поинтересовалась и заметила хоть точечное, но существенное изменение. А потом Брис быстренько провел ряд экспериментов со стимуляцией этой области мозга и шаг за шагом выяснил всю гормональную цепочку, которая портит рождаемость в смешанных браках. Разработать препарат, временно блокирующий ваш генетический запрет на зарождение полукровок, стало лишь делом техники.
– У тебя так легко это прозвучало, а в реальности прошло два десятка лет.
– Да, несколько лет поиска, разочарований и годы на клинические испытания. Надо было перепроверить всё несколько раз, уж слишком тема важная, – возразила Эли, лениво плескавшаяся рядом. – Поймать за хвост идею и сделать из неё конфетку для всей планеты дело не пяти минут. Иногда на годы словно упираешься в стенку.
– Или тебя в неё упирают и приходится уносить ноги, как с Аорки, – хмыкнул Гор. – Нет, я не в претензии! Всё ведь так хорошо сложилось. Идея с трансферрером, к счастью, прекратила существование, так и не сдвинув с места парадигму галактической цивилизации.
Элинор отвернулась от мужа, чтобы он не увидел её выражения лица, и стала рассматривать блики, прыгающие по воде. Совершенно ни к чему, чтобы Гор догадался, что идея переноса сознания вполне себе жива. Правда, экспериментирует Эли втайне и сама над собой, никого в свои исследования не посвящая. До волшебных полётов и бесед с Аоркой в многомерном пространстве ей, конечно, далеко, но кое-что у неё уже стабильно получается.
Она сосредоточилась и на мгновение увидела себя глазами Гора и почувствовала его нежность к стройной белокурой женщине, сидевшей рядом и задумчиво смотревшей на блики.
– Опять же, мне нравится, что Брис оценил твоё участие, хотя ты запретила ему упоминать твоё имя в научных статьях, – продолжил муж, не заметив постороннего вмешательства.
– Наука вполне обойдётся без имени мадам Рортиф. Зато оно вписано в патент на препарат. Согласись, Брис сделал достойный жест, вписав меня в соавторы. Это не просто слова, а истинное признание моих заслуг. Этот жест замечательно греет не только моё самолюбие, но и финансовую карту.
– Да, именно. Тебя можно только поздравить. Однако мои заслуги он тоже признал.
Эли вопросительно подняла брови.
– Ну как же! Ты что, забыла? Он назвал препарат «Элигор»!
– Точно! – засмеялась жена. – Согласись, приятно ведь!
– Дети, родившиеся в таких смешанных браках, – прилетел полный уверенности и достоинства голос Бриса со стороны головизора, – будут счастливы и не потеряют связь со своей прародиной, Элсом! – последние слова заглушили продолжительные, переходящие в овации аплодисменты.
– Да уж, Брис заслужил такие аплодисменты, – заметила Эли, глядя на улыбающиеся восторженные лица в зале. – В смешанных браках не будет никаких полукровок. Приём его препарата приводит только к рождению элсиан. Все ваши генетические особенности передаются малышам. Из родильных залов будут выносить только маленьких чистокровных элсиан со всеми внешними признаками.
– Не вижу ничего плохого! Тем более, тебе же всегда нравилась моя внешность! – шутливо воскликнул Гор, утягивая жену на глубину.
– Да мне и сейчас она нравится, – она ухватила мужа за плечи и с улыбкой посмотрела в любимые вишнёвые глаза, – И я совсем не против, что у нашей Наирри из-за золотистых волос торчат слегка острые ушки, а наши сыновья, когда злятся, раздувают ноздри совсем как ты. Ведь когда они родились, ни у кого сомнений не возникло чьи они дети. Даже у твоей подозрительной бабушки. Твой дед тоже быстро сменил гнев на милость.
– Теперь мои родные тебя любят и уважают.
– Ну не совсем меня. Скорее, наших отпрысков, чистокровных элсиан.
– Согласись, очаровательные у нас дети получились. Умные, активные, очаровательные, все в отца!
– Хвастунишка! Близнецы, может быть, больше похожи на тебя: карие глаза, тёмные волосы, а вот Наирри из-за светлых глаз и блондинистой шевелюры больше похожа на меня, – возразила Эли.– Ох, что-то мы заболтались. Скоро дети приедут, а у нас ничего не готово!
Она поцеловала мужа в мокрую щёку и поплыла к бортику.
– Не торопись. Они уже здесь, – бросил ей вслед муж, с любовью глядя на приближающуюся к бассейну троицу. Коррен, старший сын, красавец, который появился на свет на десять минут раньше своих брата и сестры, шёл впереди с большим букетом. Чуть сзади шли улыбающиеся Аррен и Наирри. От солнечных лучей волосы у дочери отливали золотом.
– С днём рождения, мамочка!
