Нина Сергеевна Ульянина
Любовники
В календаре. Ну что мне предпринять,
Чтоб все закончилось? Чтоб вырваться из круга?
Как найти выход и послать их всех к чертям?
Да пускай это прозвучит немного грубо.
Четыре дня осталось. Ну а «воз и ныне там».
-47-
Вхожу неспешно. Полночь. Все играют.
Столы расставлены по залу в полукруг.
Сегодня много в клубе тех, кого не знаю
Ни игроков-мужчин, ни их ярких подруг.
И не хочу знать, если сказать честно.
Негромко музыка играет. Тут и там
Снует обслуга с видом важным пресным.
Аля у бара, а девицы по местам –
Кто за спиной стоит, кто рядышком на стуле.
Все точно в белом и вечернем. Но не я.
Я нарядилась «чтоб все голову свернули».
Чтоб все смотрели только на меня.
Второе выбрала. Бюстье из белой кожи,
Длиной короткое, но скрыт ажур чулок.
Туфли на шпильке. Устоять здесь сложно.
Браслет Владлена на руке – всему итог.
Мужчины в смокингах. При бабочке. Нарядно.
Беру бокал шампанского. Отлично. В самый раз.
Иду по залу и ищу Владлена взглядом.
Я здесь, «мой друг». Я твой исполнила приказ.
Ведь мы друзья. Он так сказал когда-то.
Я не любовница должна быть просто друг.
Всего неделя минула с той памятной мне даты,
Теперь я медленно вливаюсь в «клубный круг».
Нашла мгновенно. Столик в самом центре.
И как обычно вкруг него толпа зевак
Сидит спиной, и между нами метры.
Будто почувствовал меня, а может дал кто знак?
Он обернулся. Взгляд холодный. Жесткий.
Я подошла и молча встала за спиной.
Выбор соперника ударил резко, хлестко.
Лучше б Владлен играл в тот вечер с Сатаной.
-48-
Вся спесь сошла. Я вмиг похолодела.
Хотя такое я могла предположить,
Но не подумала, вернее не хотела.
Что это месть мне за отказ «дружить»?
Павлуша. Павлик. Как же так возможно?
Смотрел не в карты, а глазами пожирал
Меня в тот вечер он. Я чувствовала кожей
Что-то дурное будет… А Владлен играл.
Один, другой раз. Павлик не сдавался.
Ставки росли. Я начала чуть-чуть скучать.
Павлик проигрывал, скорее не старался.
Кто-то тихонько стал Павлушу поучать.
Но разозлил его только еще сильнее.
Он пил коньяк и слишком громко говорил.
Я пошла к бару. Владлен стал мрачнее.
Но мне плевать. Нет больше моих сил
Терпеть их общество, смотреть как он играет.
Я задыхаюсь, находясь в толпе людской.
И этот Павлик. Пусть он выбирает
С кем в этот вечер будет. Выбор непростой.
Я ведь специально опоздала, чтобы не увидеть
Этот турнир. И Алю, Павлика. И всех его гостей.
Я начинала их тихонько ненавидеть.
Я так устала от событий и страстей.
Взяла шампанское, но выпить не успела.
По залу прокатился ропот, тихий смех
И голос Павлика гремит:
– … ее, Владлен! Мне нужно ее тело!
– И тычет пальцем на меня. – Давай условимся при всех…-
Фужер выскальзывает в миг из онемевших пальцев,
Звон и осколки оживили лишь толпу,
И я попятилась. На выход. Боже, сжалься!
И словно зверь среди людей ища тропу.
Часть 3
-1-
Иду спиной. Не слышу слов Владлена,
Ни хохот Павлика, ни тишину игры.
Скорей на выход, вырваться из плена.
Из этой грязи, похоти, из этой мишуры.
Ветер на улице. Промозгло. А мне жарко.
Шагаю быстро или может быть бегу.
На трассу выйти – там такси. Да Ваньку жалко,
Но чтоб я с Павликом? Я честно не смогу.
Слезы текут, но их не вытираю.
Ужас предательства сковал все-все внутри.
Как мог Владлен? Меня на кон? Играет
Мной словно куклой… Как душа болит,
Горит огнем. Руками обнимаю
Себя за плечи, не спасает холод рук.
Вперед иду, уже не понимая
Куда? Зачем? В ушах лишь сердца стук.
А дальше что? Тупик. Точка возврата.
Весь план рассыпался, вся жизнь, все в тарары,
Я не спасла себя. И не спасти мне брата.
Game over. Все. Конец моей игры.
Одна надежда оставалась на Владлена,
Владим мне ясно дал тогда понять,
Что не поможет. Перед ним встать на колени?
Нет. Бесполезно его будет умолять.
Был запасной план – у Владлена одолжиться,
Но этот вечер и его перечеркнул.
Он меня предал. Разыграл, что мелочиться.
Он меня Павлику в постель отдать рискнул.
Чем отличается тогда он Владима?
Он меня тоже под Владлена подложил.
Они похожи. Джип промчался мимо.
Я отшатнулась резко. Он затормозил
И сдал назад. Идти не прекращаю.
Не знать, не видеть не хочу его лица.
Только всем телом его ярость ощущаю
И темный взгляд Владлена подлеца.
-2-
– Ляль, сядь в машину!
– Да пошел ты… к черту!
– Остановись! –
Взгляд вниз. Иду вперед.
Свет фар холодный, яркий, светло-желтый.
Ветер сильнее стал. Вот-вот и дождь пойдет.
Уже накрапывает. Или это слезы?
Скольжу ладонью по озябнувшим плечам.
Но не сдаюсь.
– Садись, сейчас же! – голос рядом грозный.
Молчу в ответ, но так хочу кричать.
Машина глохнет. Фары так же слепят.
И в тишине звук мягко хлопнувшей двери,
Шаги все ближе. Стоим в ярком свете.
Спокойный голос.
– Ляль, давай поговорим.
– Владлен, оставь меня! – срываю голос криком.
Рывок вперед, рыданья рвутся, не могу сдержать,
Он не дает уйти. Мы в танце странном диком,
Я оттолкнуть пытаюсь, он меня прижать.
– Не уходи. Останься. Дай мне объясниться.
– Я не хочу ничего слушать! Отпусти!
Я не пойду под Павлика, уж лучше удавиться,
Чем по рукам… по «павликам» пойти!
Ведь я не кукла! Я не кукла! Я живая!
У меня чувства есть. Меня нельзя кому-то взять или отдать.-
Он меня держит. Что есть силы вырываюсь,
Но безуспешно. Остается лишь рыдать.
Дождь льет стеною. Я шепчу неслышно:
Владлен, не надо! Я прошу, дай мне уйти!
Я не могу так больше…
– Тише, детка, тише. -
Он обнимает. – Лялечка, прости…
Я не поставил бы тебя. Ты ушла рано.
Ты не услышала и не хотела слышать мой ответ,
И пусть он Паше показался странным,
Но я ответил ему, Ляля, Нет.–
Он замолчал. И я в руках затихла.
Вся ярость схлынула, омытая дождем,
Его словами, их не скрытым смыслом.
Он не такой как представлялся. Все было враньем.
Я на коленях. Опустился рядом.
Беру лицо в ладони. Вверх по волосам,
Притянул ближе и буравит взглядом,
Он обо всем наверно догадался сам.
Целую в губы. Робко, неумело.
В нем растворяюсь, я хочу его любить,
Хочу познать до миллиметра его тело
Есть он и я. Об остальном – забыть.
Только дарить и брать и прикасаться.
Он отвечает, углубляет поцелуй
Скользит ладонь по моей коже… Я готова сдаться
Под шквалом ласк его… Дождя холодных струй
Совсем не чувствую, только его ладони
И нежность губ его и твердость стальных мышц,
И только он. Дыханье пить и стоны.
И это хриплое и нежное «малыш»…
-3-
Будка охраны, дальше сад, аллея.
Владлен привез меня к себе домой.
Дом небольшой, но стильный. Гараж слева.
Клумбы, деревья. Сонный дом, немой.
Вошли во внутрь. Тепло и по-домашнему уютно.
Камин растоплен, лампы по углам горят.
Диван, два кресла, столик резной чудный,
Ковер пушистый, безделушки – все ласкает взгляд.
Хочется жить здесь. Здесь так хочется остаться.
Снимаю туфли, забираюсь на диван.
– Вина?
– Нет, кофе. – продолжаю улыбаться.
Но не спешу рассказывать про наш с Владимом план.
Сейчас не время. Лучше будет утром
О нем поведать. Помощь, денег попросить,
Сейчас не хочется. Сейчас мне будет трудно
Себя заставить все испортить. Говорить
Зачем? Когда можно касаться?
Когда по взгляду понимаешь все без слов.
И улыбаться, упиваться, наслаждаться.
Когда всего себя отдать готов?
Он стал другим в глазах моих в мгновенье,
Его я видела как будто в первый раз,
И разве могут врать прикосновенья?
И я тонула в неге его глаз.
Мы в эту ночь близки были два раза,
Я засыпала у Владлена на груди,
В его постели, утомленная экстазом,
Еще не зная, что меня ждет впереди.
Я не хотела думать, я хотела слушать
Как бьется сердце гулко под моей щекой.
Любви хотела, отогреться. Душу
Открыть навстречу, стать опять такой,
Какой была тогда, той до выпускного,
Когда все живы и когда все хорошо,
Когда светло и радостно, когда душа здорова,
Чтобы кошмар последних дней забылся и прошел.
-4-
Белье хрустящее, свет льется через стекла.
Я потянулась сладко, села на кровать.
Наверно за полдень. Сквозь жалюзи на окнах
За мной подглядывает день. Пора вставать.
Владлен уехал еще рано утром,
Когда на улице было совсем темно.
Он говорил мне что-то, но я помню смутно,
Сквозь полудрему мне запомнилось одно:
«Дождись». Да я и не спешила,
Мне нужно было с ним еще поговорить.
Сходила в душ, одежду просушила,
Надела платье, пошла в низ кофе попить,
А там… там женщина поет себе на кухне,
Готовит что-то и стоит ко мне спиной.
Лет так шестидесяти. Настроенье тухнет.
Кто это? Мама? Словно со стеной
Стараюсь слиться. Правда, безуспешно.
Женщина вздрогнула, увидев вдруг меня,
За сердце схватится и шепчет безутешно
Как будто плачет:
– Катя! -
Да… начало дня
Удачное.
– Простите, я не Катя. Я Ольга. –
Тихо голос подаю.
– А я подумала, воскресла! Это платье…
– А что не так?
– Позволь я посмотрю, –
И она встала, подошла поближе, запричитала:
–Да-да-да. Одно лицо.
Впервые я такое сходство вижу.
Неужто пластика? Владлен с ума сошел!
– Это не пластика. – я не хочу быть грубой.
Но голос жестче, чем хотела показать.
Она сощурилась, поджала хмуро губы.
– Что ты здесь делаешь?
– Владлен просил остаться, подождать.
– Странно. Действительно, – она включила чайник. –
Такого раньше не бывало никогда здесь после Катеньки.
– Владлен вам кто?
– Начальник. Марья Петровна.
Помогаю иногда так по хозяйству.
Как же вы похожи!-
Она с оценкой вновь взглянула на меня.
– А Катя кто?
– Жена Владлена. – Шепчет осторожно
– Правда, покойная. Он ничего менять
в доме не стал после нее.
– Осталось фото?
– Нет фото. Правда есть ее портрет.
Он в кабинете. Все висит чего-то,
Хоть после смерти и прошло немало лет.
– Я посмотрю?
– А что так интересно?-
В ответ кивнула.
– Ну тогда пойдем. – открыла двери в кабинет.
Такого честно, не ожидала я. На нем они вдвоем –
Катя сидит, Владлен стоит чуть сбоку.
Оба в вечернем, и такой знакомый взгляд,
Только теплее с легкой поволокой,
Сейчас он ясный, жесткий, темный яд.
Она прекрасная, как ангел светлый, нежный,
Платье жемчужное и карие глаза,
Весь ее образ мягкий, безмятежный.
– Это не я. Мы не похожи.
– Как сказать. Художник врет, она была позлее.
Ох, доставалось мне порою от нее,
Все ей не так, все надо ей скорее!
Царство небесное. – она перекрестилась. –
Катюша была той еще змей!
– Владлен любил ее?
– Влюблен был как мальчишка!
Все ей цветы дарил, во всем ей потакал.
Он ее баловал. По мне, так даже слишком. -
Я молча слушаю. – А Вовка, вот шакал! –
Она запнулась. – Что-то больно разболталась.
Пойдем на кухню. Катька… Ну ее, забудь! –
Рукой махнула. Но заметно волновалась.
Уйти спешила. Как узнать хоть что-нибудь?
Ведь все молчат. Сплошные недомолвки.
Аля молчит, Владим и вот она.
И почему все говорят о ней неловко,
словно стыдятся. В чем ее вина?
– Марья Петровна, все же что случилось?
– Если захочет, он тебе расскажет сам. –
Ее лицо в одно мгновенье изменилось.
Стало печальным. Она погладила меня по волосам:
– Может быть чаю?
– Было бы чудесно.
– Пойдем на кухню.
– Можно я… я посмотрю
Еще немного?
– Что так интересно? Смотри-смотри.
Я свежий заварю.
– Еще вопрос один. А почему не убирает
Ее портрет? Наверно, любит до сих пор?
–Нет, что ты нет.
Скорей ее он ненавидит, презирает.
– За что? – шепчу.
– Это не мой секрет. -
И она вышла. Я одна осталась.
На кресло села и смотрю по сторонам.
Диван, стол, кресла, книги. Я заволновалась.
Владлен. Стол. Папка. Может она там?
Леля, не надо! Подошла, открыла
Ящик стола. Нет, этого не может быть!
Папка Владима. Я на миг застыла.
Взять или нет? Отдать Владиму или же забыть?
-5-
Все трепетало. Руки задрожали.
И это чувство разрывало на куски.
Вот она папка. Крепко ее сжала,
Скрутила трубочкой. Внутри все от тоски,
От сожаления, от жалости кипело
К себе самой. Я будто наркоман
Достала дозу. Завершила дело.
Я нашла папку. Выполнила план.
Отдать? Нет? Рассказать Владлену?
Вдруг не поможет? Папка – это шанс!
Но ведь Владлен, он не простит измену,
После того что было. Ночь, словно аванс,
Красивой жизни, сказки. Невозможно
Нам вместе быть, кто он будет, кто я?
Не отдаю отчет себе. Но папку осторожно
Прячу в корсаж. Все, я изменщица! Предатель. Я змея.
Если Владлен откажет, как спасти мне брата,
Отправит с миром. Как тогда мне быть?
Как его вызволить? Себя спасти от ада?
Ваньку сломали… Как такое позабыть?
Он же ведь кровь моя, один во всей вселенной,
Его роднее у меня нет никого,
И лучше быть сто раз наказанной Владленом,
И если боль принять – то лучше от него.
Иду на кухню, словно не живая.
Не своим голосом прошу вызвать такси,
В душе от ужаса, казалось, умираю,
Владлен, пожалуйста, прости меня, прости…
Боюсь быть пойманной. Уехать нужно быстро.
Сажусь в машину и весь путь домой дрожу.
От напряжения и страха, не летят что искры.
Когда все вскроется, что я ему скажу?
Страшна расплата. Нет, боязнь расплаты.
Больней гораздо наказанье ожидать,
Чем принимать. Владлен, я виновата…
Все же решилась, я смогла его продать…
-6-
Вошла в квартиру. Душно. Настежь окна.
Звонок Владиму. Восемь длительных гудков,
Словно пол жизни, а потом все смолкло.
– Ну, здравствуй-здравствуй. Все? Объект готов?
– Какой объект? Владим, не понимаю!
– Да-да конечно. -
Он опять несет муру.
– Пришли мне файлы с фото. Да, я принимаю.
– Владим, я Леля. – кажется, умру
Сейчас от ужаса. – Поговорим нормально?
Я нашла папку. Как мне деньги получить?
– Да, через час, отлично. Да, реально.
Подъеду сам. Дождись. Нет, поручить
Другим нельзя.
– Я буду ждать тебя, Владим, ты слышишь?
– Договорились. Сейчас сброшу смс.
Давай, пока. – и отключился.
Тише, Леля, тише.
Он просто занят. Он же не исчез.
Жду сообщения. Сама хожу навзводе.
Сигнал мобильного. Читаю. «Фото сбрось,
Чтоб убедиться». Эта папка вроде.
На ней написано «Владимир Бельский». Сквозь
Обложку видно фото, документы.
Открыла папку, начала листать,
Фотографировать. Контракты, акты, сметы
В суть не вникая. Не смотреть и не читать
Желанья не было, в грязи этой валяться.
Несколько кадров с незнакомыми людьми,
И ради этого так рисковать? Страдать, бояться?
Этих политиков «пойди ты их пойми»!
Файлы отправила. Смотрю во двор с балкона.
Холодный кофе пью. Владим в ответ молчит.
К подъезду джип подъехал черный… столь знакомый.
Нет! Как? Откуда? Страх в висках стучит.
-7-
Владлен. Узнал. Приехал. Двери не открою.
Стою на кухне и не помню как дышать.
Звонит звонок. Ждут в коридоре трое.
Их голос слышу. Что мне предпринять?
Забиться? Спрятаться? Или открыть с улыбкой,
Как будто я здесь совершенно не при чем.
Но он все знает. Положенье зыбко.
Смотрю на дверь, что сделать мне еще?
Может, уйдут? Или взломают двери?
– Ляля, открой. Я знаю, что ты там. -
Владлена голос тихий. Не могу поверить.
Щелчок замка, скрип ручки. Все, конец мечтам!
И дверь открылась медленно бесшумно.
Владлен. В костюме темном, в галстуке, очках
С простыми стеклами. Красивый. Я безумно
Хочу дотронуться и спрятаться. Но как?
Я в коридоре. Он стоит с охраной.
Злой. Невозможно. Я попятилась назад.
– Оля, где папка?
– В зале… на диване. – он резко выдохнул. –
Ну, Вовка, вот же гад! -
К чему юлить, по мне и так все видно,
Я совершенно не умею складно врать.
– Вань, забери. – приказ. И жестом безобидным
Очки снимает, начинает протирать
Платком и смотрит. Прожигает взглядом.
Будто меня стереть он хочет в порошок.
Он в трех шагах стоит, а кажется, что рядом.
– Катькина копия. Он где тебя нашел?
Устроил кастинг или все же сделал? -
Слегка прищурился. – Пластический хирург
Сработал? Смело, очень смело.
Даже внутри гниль та же. – посмотрел вокруг
И на меня идет. Я отхожу к балкону,
Спиной врезаюсь сходу в стенной шкаф.
– Владлен, пожалуйста…
– Молчи и я не трону. – он наклоняется ко мне. –
А Вовка прав. И ты такая же, как все. Ничем не лучше. –
Я вся дрожу и ловлю жадно его взгляд,
Но в нем презрение и боль.
– Владлен, послушай…
– Ляль, замолчи. – глаза его горят.-
Он наклоняется и гладит мои плечи,
Скользят ладони, поднимаясь к шее вверх.
Но не сжимает. Только смотрит в глаза… вечность.
Хочу коснуться его губ. Пускай при всех.
Мне все равно, пускай охрана видит,
Я не могу, я не хочу его терять,
Я его женщина и пусть он ненавидит.
– А я тебе ведь уже начал доверять.
Домой привез. А ты? Черт, Ляля! Черт! Черт!
– повторяет снова и отстраняется. -
Порвал бы на клочки.
– Как ты могла? – лишь три коротких слова.
Лицом к лицу. На скулах ходят желваки.
И голос тихий, ледяной, жестокий:
Я закусила от бессилия губу.
– Не отвечай. Скажи одно мне – сколько
Он обещал тебе? Молчу и правду не могу
сказать ему и головой качаю.
– Владлен, прости. – шепчу только в ответ.
– Запомни, Оля. Я такое не прощаю.
– Владлен, прошу тебя!
– Все, Ляля. Хватит с меня, нет. –
Хочет уйти, но я в пиджак цепляюсь,
Держу за лацканы, пытаясь удержать.
Он разжимает мои пальцы, я не унимаюсь
Хватаю за руку его, хочу прижать,
Хочу к нему прижаться,
Хочу чтоб понял, чтоб утешил, чтоб помог.
– Ляль, бесполезно. Все, не надо унижаться. –
Меня оттряхивает с себя. Смотрит в потолок.
– Я объясню… Пожалуйста! Дай мне всего минуту! -
Он отворачивается и идет к входной двери.
Бегу за ним. Но ноги, будто в путах.
Он в лифт заходит.
– Ляля, лучше ты не ври. Я сыт по горло. –
Нажимает кнопку.
Короткий жест рукой кому-то за спиной.
Меня оттаскивают мягко, даже робко.
Лифт уезжает в низ. Иван стоит со мной,
Держит за талию. Но убирает руки,
Стоит мне дернуться. Сползаю по стене.
Все пропадает – ощущенья, звуки.
Лишь пустота. И боль…Как больно, Боже, мне!
Иван ушел и я одна в подъезде
Не знаю, сколько просидела в тишине.
Он не простит, я понимала прежде,
Чем выкрасть папку. Вот расплата мне.
-8-
Это Владим все рассказал Владлену.
Но вот зачем? Звоню ему – он трубку не берет.
Я набираю снова, снова. Нужно непременно
Это услышать от него мне лично. Знала б наперед
Что так случиться, сроду б не ввязалась.
Но даже мысли не могла я допустить
Что он обманет. Зря только боялась
Владлена гнева. Руки распустить
Он не позволил ни себе и ни своей охране,
Хотя отчаянно хотел меня прибить.
И смерть жены его теперь казалась странной,
Не верю больше, что он смог ее убить.
Владим мне врал. Врал с самого начала,
С той самой встречи ночью на мосту,
Я не хотела видеть, я не замечала.
Глупо надеялась осуществить мечту.
А потом Ванька. Нас загнали в угол.
А может это тоже сотворил Владим?
Или Артурчик оказал ему услугу?
И изначально знал, что мы не отдадим
Ему всю сумму? Он отжал квартиру,
Ваньку в рабы, меня к себе в бордель?
Владим избавится от всех, отпустит меня с миром,
Словно и не было всех прожитых недель,
Вложенных денег, знаний, наставлений,
Словно меня он никогда и не встречал,
А я исчезну. Навсегда. Для развлечений
Стану девицей. Знал все и молчал,
Плел паутину. А я просто дура!
Наивно верила, что я ему нужна,
Что ему нравлюсь. Вся его натура
В этом поступке грязном стала мне видна.
Владлен был прав. Была права и Аля.
А я хотела только в «облаках витать»,
Из-за него я все на свете потеряла!
А только-только начала приобретать.
Владлен. Владлен. Как вымолить прощенье?
Что можно сделать, чтоб доверие вернуть,
Чтобы быть рядом? В нем мое спасенье,
Мое и Ванькино. Не в сумме даже суть,
А в его близости, в его мужской харизме,
В его глазах, касаниях, словах.
Я не пойду в бордель. Он станет моей тризной.
Уж лучше смерть будет, пусть я и не права.
-9-
Четверг закончился. Я в темноте сидела.
В окно смотрела и не верила ушам,
Владим стоял напротив. Больше не хотела
Его я видеть.
– Леля, по душам поговорим?
– Владимир, убирайся.
Я тебя видеть, слышать больше не хочу.
– Попридержи язык свой и не пререкайся.
Я говорю, ты внемлешь.-
Я встаю, молчу.
Курю четвертую. Уже с души противно.
Но на Владима неприятнее смотреть,
Явился пол часа назад. Оперативно.
Сидит, пьет кофе. Нету сил терпеть
Его присутствие. А он глядит с издевкой
И скрытой похотью. Но вид не подает.
– Ты как была так и осталась девкой,
Все так же хамка! Ну, Владлен дает!
Повелся! Как юнец-мальчишка.
Два раза в одну реку не войдешь.
А он сумел. И это знаешь, слишком.
Что в тебе есть такое? Хорошо даешь? –
Он усмехнулся сам себе, встал рядом.
– Ты правда верила, Лель, что я заплачу?
Скажи спасибо, что купил тебе наряды,
Чему-то выучил. – и гладит по плечу.
Противно. Я отхожу. Но он идет за мною.
– Что ты артачишься? Ведь мы с тобой свои.
– Владим, не нужно. Что за паранойя.
– Иди сюда.
– Я не хочу с тобой, пойми. –
Берет за талию. Я сбрасываю руки.
Хватает с силой и старается прижать,
Тянет вверх платье, рвет, судя по звуку.
Целует в губы жадно, силясь удержать
Одной рукой меня, другой лезет под платье.
Я вырываюсь, но он жмет меня к стене
– Владим, пусти меня! Не нужно
слышишь! Хватит!-
Шепчу, кричу ему. Но он сильнее…
И уже во мне…
Обидно, больно, я рыдаю в голос…
Один, другой толчок… еще…еще…еще…
Глаза закрыла, он схватил за волос.
И злобно шепчет:
– Что к нему влечет?
Власть, деньги? Так хорош в постели?
Владлен, Владлен. Всегда только Владлен!-
Еще толчок и он почти у цели.
Выходит. Вздрагивает.
– Он дает в замен. – хриплю сквозь слезы. –
В жизни, в любви, в сексе!
Ты не чета ему, расти тебе, расти! –
Владим наотмашь бьет, я оседаю резко,
Шумит в ушах, пытаюсь в угол отползти.
Идет за мной.
– Запомни, слышишь, ****!
Я лучший, я всегда буду НАД ним!
Как над тобой сейчас – сжимает с силой руки
И поднимает пред собой. – И ВСЕ всегда будет МОИМ!
– Ты сумасшедший… – головой качаю.
Хуже чем есть, мне кажется, уже не может быть.
– Тебе лечиться надо!– ярость излучает,
Казалось он, и снова бьет. Все плыть
Перед глазами начинает, оседаю
По стенке вниз, соленый привкус на губах.
– Тебе понятно? Нет? Чего же ты рыдаешь?
Тебе, что больно, Леля? Ты в моих руках.
Ведь ты же этого хотела. Помнишь, в первый вечер?
Ты предлагала мне, а я тебя не взял.
– Он улыбнулся мне. – А время быстротечно.
Я не жалею, что немного подождал.
Теперь и я и ты, мы все теперь довольны.
Ты не забудь, Леля, Владлену рассказать,
Что я имел тебя. – и голосом спокойным.
– на ушко шепчет. – Может снова взять?
Я поползла… подальше… к входу ближе.
– Уже уходишь? Тебе кто-то разрешил? -
Он на меня идет.
– Не приближайся, слышишь!-
Дверь открываю, из последних сил,
Бегу на лестницу, лифт вызвать не успею,
Летят картинкой стылой этажи,
Вышла на улицу. Там предрассветно серо.
Вдохнула жадно, все внутри дрожит.
Машина мэра там же у подъезда,
Я испугалась, что он дал команду «взять».
Я побежала в никуда, не видя, в бездну
Спящих дворов. Я не могла принять
Всего случившегося. Я не понимала
Куда иду и почему, зачем.
Но я все шла. Мне все казалось мало.
Вышла на площадь к Цуму. День уже совсем.
Села на лавочку. Холодная. Босая.
Все в том же платье. И смотрю по сторонам.
Спешат прохожие, презренный взгляд бросая.
– У вас случилось что-то? – понимаю по штанам,
Что это женщина. Глаза поднять не в силах.
Смотрю в асфальт. Киваю молча головой.
– Быть может скорую, милицию?
– Не нужно, нет, спасибо. Мобильный есть?
– Да и при том с собой.-
И улыбается, присела со мной рядом.
– Я позвоню?
– Конечно. На, держи. Номер набрать?
– Нет, я сама. Не надо. -
Жму кнопки с силой, а рука дрожит.
Неверный номер. Набираю снова.
Соединение и длинные гудки.
Сердце стучит надсадно, ко всему готово:
– Какие люди!
– Аля, помоги…
-10-
– Ты где?
– У ЦУМа.
Нет лишних вопросов.
Она последняя с кем я могла дружить.
Но позвонить ей было правильно и просто.
Ведь больше некому довериться, когда так хочешь жить.
Только она – навязанный друг, странный.
И ее образ жизни был мной столь презрен,
Но в трудный час, с потоком речи бранной
Она поможет, ничего в замен
Не требуя. Так, словно мне подруга.
И мы знакомы много-много лет.
Она не стала ходить около, по кругу.
Спросила в лоб:
– Владлен чудит?
Я:
–Нет.
– Ну, значит, Вовка. -
Мы были в квартире. Уютно, мило.
Кухня, спальня, зал.
Спальный район. Что, впрочем, удивило.
Теперь я знала, клуб, словно вокзал.
Там все встречались, что-то говорили,
А после тихо расходились по домам.
Владлен и Аля, они там не жили,
Они работали.
– Хватило ведь ума, мне позвонить. –
Она открыла воду
В огромной ванной:
– Хочешь пену, соль?
Не отвечаю.
–Я эту породу…знаю таких, как Вовка.
В целом полный ноль.
Но, правда, гонору-то гонору. Она льет в воду пену.-
Халат за дверью, полотенце принесу.
Все образуется, Лель слышишь? Непременно.
Ты соберись только и я тебя спасу. -
И она вышла. Я залезла в ванну.
Вода горячая, мурашки по спине.
Глаза закрыла, погружаясь плавно
В пенное кружево в приятной тишине.
-11-
Сидим на кухне. Кофе, две таблетки.
– Аля, зачем?
– Что хочешь залететь?
– Нет, не хочу. А можно сигаретку?
–Я не курю. И не люблю смотреть
Когда другие курят. Кофе пей, ешь плюшки. -
Она придвинула конфетницу ко мне.
Сидим, болтаем, будто две подружки.
Скорей подруги по несчастью. Так будет верней.
Выпила кофе, приняла таблетки,
Взяла конфету и кручу ее в руках.
– Вовка всегда такой был. Целит очень метко.
И больно бьет. Ну, это в двух словах.-
Я рассказала ей все с самого начала,
Как познакомились, про деньги и контракт.
И меня выслушав, она долго молчала,
Не осуждала, но стучала в такт
По столу ложкой от кофейной пары.
Я в напряжении реакции ждала
На мой рассказ.
– Решил отдать долг старый. –
Сказала хрипло. – А я пару поддала:
Тебя ввела в клуб, было ведь сомненье,
Что Вовка просит за тебя не просто так.
Ведь вы похожи. Ты как будто приведенье,
Дух Катькин. Был вопрос лишь – как
Он это сделал? – Аля улыбнулась. –
Но я Владлену в тот же день все донесла.
– Так он все знал!
– Ну, наконец-то, ты проснулась! Конечно, знал
И ждал в тот вечер «Вовчика посла».
Тот не ошибся. Владлен был повержен.
Да он тебя глазами просто пожирал!
– Значит, конец мой был известен, неизбежен? –
Аля кивнула.
– Он со мной играл. –
Я не заплакала, но все внутри кипело.
– А мне казалось, что я нравилась ему.
А ему нужно было только мое тело,
Вернее Катино. Одно я не пойму,
Что там случилось, в день ее убийства?
– Убийства?
– Да, мне так сказал о нем Владим.
– Ты перепутала. Ее самоубийства.
– Опустим термины. Что было?
– Вовка, черт бы с ним!
Да ты одна, наверное, не знала.
Все в клубе знают это. Это не секрет.
Жена Владлену с Вовкой изменяла.
Довольно долго – пару-тройку лет.
Он их застукал у себя в постели.
Приехал раньше из поездки… Анекдот.
Они опомниться и толком не успели.
Ты не догадывалась, правда? Только третий год
Пошел, как все это случилось.
Никто не знает, что он сделал и сказал,
Но в тот же день жена его разбилась,
А Вовке в членстве в клубе он навечно отказал.
Они враждуют. Это всем известно. –
Она с усмешкой посмотрела на меня. -
А ты, Лель, дурочка. Владлен играет честно,
А ты вот так с ним! Лучше изменять.
– Все, Аля, хватит.
– Что же ты дослушай!
– Не нужно больше. Мне достаточно. Всего.
Мне просто нужно спасти брата.
– Тебе будет лучше Владлена попросить. И только у него
Такая сумма есть. Других нет вариантов.
Завтра суббота, он идет на юбилей.
И ты должна все сделать, чтобы вернуть его обратно.
Но есть проблема – праздник только для друзей,
Круг ограничен. Были приглашенья.
Нужно подумать, как тебе его достать.
– К кому на праздник?
– К Льву Родионову.
– Есть у меня решенье. Он мой проректор.
– Будем его брать.
-12-
-Простите, Лев Аркадич! Можно?
– Мммм, Оля, неужели это ты?
Входи-входи. –
Дверь закрываю осторожно.
Стол, стулья, шкаф, кругом стоят цветы.
Любит растения. А значит, он хороший,
У негодяев они всюду не растут.
В них негатива много.
– Что так поздно?
– Сложно мне объяснить.
– Ты постарайся.
– Вас нигде не ждут? Я отвлекаю, да?
– Нет, у меня есть время.
О чем хотела ты со мной поговорить?
Так понимаю, ты пришла не просто, верно? –
В ответ киваю.
– И скажем так, даже не чай со мной попить.
Я в понедельник ждал, все встречи отодвинул.
– Простите. Честно у меня были дела. –
Изо всех сил стараюсь быть с ним милой.
– Давай рассказывай, чего тогда пришла.
– Так сразу к сути?
– Да и покороче.
– Я о Владлене с вами… я пришла вас попросить…
Мне нужно встретиться с ним. Очень. Очень срочно.
Ведь вы все знаете. Прощенья попросить.
– О чем я знаю? И за что просить прощенье?
– Я не могу вам, Лев Аркадич, рассказать.
– Да что стряслось такого? Вот дурное поколенье!
Как я не зная смогу в чем-то помогать?-
Он резко встал. Взял леечку с водичкой.
Полил цветы.
– Ну что молчишь? Как долго нужно ждать? -
Он успокоился, сел в кресло. Взгляд немой, критичный.
– Вы что поссорились? -
Я начала рыдать
Так неожиданно, как будто бы прорвало
Во мне платину, я едва могла дышать.
От этой боли, что пчелиным жалом
Пронзало сердце, отравляя ядом. И душа
Дрожала, сотрясая плечи.
Я не хотела, не могла себя унять.
От этой горечи внутри. До этой встречи
Я не могла себе представить, не могла еще принять
Как он мне дорог. Как Владлен мне дорог.
Насколько прочно, глубоко, он был во мне.
Я не хотела его видеть. Чувства, словно шорох,
Едва слышны казались раньше. В сердца тишине
Теперь гремело. Боем. Больно. Грубо.
Я не терпела больше, я хотела все унять,
Найти покой, поддержку. Взрослого.
Чужого. Пусть у члена клуба.
Я как ребенок, что тепла ждет, проситься обнять.
Так я, проректор – мы нашли друг друга.
Он педагог со стажем. Он сумел меня прочесть.
Рядом присел. Прижал к груди. Супругу
Так обнимают с нежностью. Я потеряла честь,
Прошлую жизнь, доверие, квартиру,
Семью, мечту, я потеряла все.
Но главное, того кто стал мне целым миром -
Владалена. Что же нужно мне еще?
Он молча слушал, терпеливо, сострадая,
Дал мне платок свой и пообещал помочь.
Я выходила от него совсем другая –
С надеждой слабой на субботний вечер-ночь.
-13-
Такси доставило меня в пункт назначенья.
Шлагбаум, пост охраны. Цепкий взгляд
Мужчины в форме.
– Въезд по приглашеньям.
Номер авто не числится по списку. – я наряд
Слегка поправила, дала в руки открытку.
– Пешком дойду. Ведь здесь недалеко?
– Метров шестьсот. – он мне открыл калитку.
– Добро пожаловать. -
Прошла мимо легко, словно в кроссовках,
А не в «лодочках» на шпильке,
Охранник в спину пол дороги мне смотрел,
И лишь когда я повернула на развилке,
Из виду скрывшись, легче стало. В темноте горел
Дом, словно факел. Лампочки сверкали
Желтым и красным – всюду фонари,
Окна французские открыты, музыка играет.
Раут в разгаре. Я уже внутри,
Слегка опаздываю, но это не страшно.
Я незаметной быть стараюсь для гостей,
Найти Владлена – это только важно,
Мне не до праздников, мне хватит новостей,
