Оксана Калакун
Поезд мертвецов
Я согласился. Это действительно бред. Но совета послушал. Во время перерыва отошел подальше ото всех, в самую гущу тумана.
– Что тебе нужно, скажи! Перестань меня мучить! ― сказал я вслух, и мне захотелось плакать.
Вдруг резко заболела голова. Я согнулся и упал на колени, держась за виски. Потом удар и темнота. Помню лишь голос в голове, который просил меня, даже умолял: «Прислушайся! Прислушайся к своей судьбе! Прислушайся, и ты найдешь покой!»
Словно во сне я увидел Ваньку. Того маленького мальчика, не сумевшего пережить смерть мамы. Он звал меня, но был таким спокойным и улыбался.
– Дима! Пойдём, я покажу тебе поезд! Там все! Все, кого мы знали и потеряли, представляешь?
Я смотрел на него и не понимал, что это ― сон или явь? Кошмар или реальность?
– Дим, там твой отец, ― тихо сказал призрак-Ванька.
«По самому больному бьёт!» ― скривился я, но встал и пошёл за Ванькой. Он оглядывался и махал рукой, подзывая. Из темноты вынырнул поезд. Огромная страшная махина из далекого детства. Сейчас он не казался таким пугающим и не отталкивал своим видом и единственным буферным фонарём. Я поднялся в вагон, в котором не горело ни одной лампочки. Тьма была такая вязкая, что, казалось, вот-вот проглотит меня всего без остатка. Потом мои глаза привыкли, и я смог разглядеть пустые полки и столики в плацкартных отсеках. Меня почти постигло разочарование, как вдруг воздух вокруг меня зашевелился, сгустился, и от ряби в глазах я зажмурился.
– Ну вот! ― радостно воскликнул Ванька. ― Теперь ты можешь видеть!
Я открыл глаза. Лица, лица, лица. Незнакомые и близкие, родные и чужие. Их было здесь сотни, тысячи. Не представляю, как они здесь уместились! Но да, они же бестелесные души. Призраки, которые смотрят на тебя и чего-то ждут, волнуются, трепещут. И папа здесь, улыбается, подмигивает. Я повернулся к Ваньке и спросил:
– Я умер?
– Нет. Ты не можешь умереть. Пока что, ― пожал плечами мой юный друг.
– А что тогда? Зачем я здесь? ― я всё ещё не понимал, чего от меня хотят.
– Смешной, ― хмыкнул Ванька. ― Прямо как в детстве, вопросы задаёшь по существу. А почему не можешь умереть, ты не спросил, ― подмигнул он.
– Мне снились кошмары, про эксперименты и мутантов, ― пробубнил я, лихорадочно пытаясь вспомнить то, что ускользало от меня долгие годы.
– Верно. Мертвый солдат ― плохой солдат. А бессмертный любому врагу сто очков форы даст, ― подтвердил Ванька.
– Но откуда ты можешь знать? ― я удивлялся всё больше и больше.
– Здесь мы знаем всё наперед. Считываем с живых. Но всё же хотелось быстрее перейти к делу, ― Ванька оглядел толпу призраков. ― Как видишь, тел, которые обычно приносят в мешках, здесь нет. Машинист их сжигал. Это та энергия, топливо, если хочешь, которая даёт нашему поезду способность двигаться. Освобожденные души, желающие путешествовать по земле, остаются здесь. И вроде бы всё шло хорошо, по порядку, как и положено. Но наш поезд остался без машиниста.
– И куда же он делся? ― я чувствовал, как пересыхает моё горло от волнения или ещё чего-то, и мне жутко захотелось пить.
– Он умер, ― спокойно ответил Ванька.
– Но я думал, что он бессмертен или вообще не имеет тела!
– Машинист действительно бессмертен. До тех пор, пока не найдет себе преемника или пока не захочет найти, ― ответил Ванька, присаживаясь за столик с неизвестно откуда взявшейся бутылкой воды.
– И ваш машинист нашёл преемника и ушел… на покой? ― переспросил я, схватил бутылку и жадно отпил большой глоток.
– Да, совершенно верно.