Олег Анатольевич Сидоренко
Контрабанда
По тону, которым была произнесена последняя фраза, Олег заподозрил, что женщину и участкового связывают не только соседские отношения.
– Ох, как жалко! – начал «делано» сокрушаться Олег. – Ну, что теперь сделаешь! Придется приехать завтра.
– Так вы б можэ його зачекалы? – «молодуха» расплылась в улыбке. И смущенно, добавила: – Моглы б и в мэнэ посыдить…
– Спасибо, хозяюшка! – Олег состроил улыбку, на которую был способен. – В другой раз – обязательно… А, сегодня некогда… Честное слово, некогда!
Он отошел от двора и сел в машину. Закрыв дверцу, завел двигатель. Хозяйка, сквозь щели в заборе, смотрела с нескрываемым сожалением на его действия. Олег помахал ей рукой и выехал на дорогу.
« – Это хорошо, что нет участкового… Это большой плюс… Все идет по плану… Пока он вернется – я должен успеть… Но, и здесь не мешало б подстраховаться!»
С этими мыслями Олег подъехал к тракторной бригаде. Заехав во двор, он остановился возле «будки» начальника ГСМ (по другому это миниатюрное кирпичное строение назвать было нельзя). К нему на встречу вышел молодой парень не сельской наружности. Олег вылез с кабины.
– Саня, привет! – поздоровался он с молодым человеком. – У тебя все готово? – Все как надо! – ответил молодой человек. Это был Саша, сын председателя, отвечавший в колхозе за «горючку». – «Бочка» ушла? – спросил Олег, имея ввиду, десяти кубовую бочку, прицепленную к трактору.
– Ушла час назад… – ответил Саша, посмотрев на часы. – Уже должна быть на месте.
– Кто за рулем?
– Брат «Сироты»… – загадочно сообщил молодой человек.
– У него есть брат? – удивился Олег. – Я и не знал!
– Есть! – хмыкнул Саша. – Двоюродный, по моему… Но «по хлеще» Сереги будет… По характеру… Да и тракторист неплохой… Наш человек!
– Ну и отлично! – Олег начал говорить, как будто вколачивал гвозди: – Саша, «бочка» придет назад, примерно в четыре часа… С ней будет еще и ЗиЛ… Как только они зайдут на территорию – сразу ворота не закрывай! Не зависимо от того, кто за ними будет ехать!… Возможно у них на «хвосте» будут «менты», или пограничники, может мытна варта! Запускаешь всех! И только тогда, когда все заедут – ворота должны быть закрыты! Ты все понял?
– Олег, я все понял… Отец мне своими инструктажами тоже всю «плешь» проел… Ты же знаешь, что мне не впервой! – улыбаясь, ответил Саша. Олег согласительно кивнул головой.
Один раз ему уже пришлось здесь прятаться от пограничников. И тогда Саша с ребятами прикрыли его, не смотря на все угрозы. «Погранцы» в тот раз сами не решились брать штурмом машинный двор и вызвали ментов. Пока те приехали, все дизтопливо с Олегового ЗиЛа уже было слито в подземные емкости.
– Я все помню, Саша… Но сегодня «ставки» на много больше. – сказал тихо Олег.
– Все будет нормально! – уже серьезно произнес Саша. – Ты тоже приедешь с ними?
– Чуть позже… – Олег на пару секунд задумался, затем добавил: – Если, вдруг, что-то пойдет не так и вместе с машинами на территории окажутся посторонние – надо что бы ты спрятал водителей, пока я не подъеду… Как заедут во двор – пусть исчезают с ключами от трактора и машины через тот лаз в заборе! – он показал на кусты бузины возле кирпичного забора и спросил у Саши: – Дырка там еще осталась?
– Пока осталась. Руки не доходят заделать! – подтвердил парень. – Но как «водилы» узнают, что им делать при таких «раскладах»?
– Водителей я проинструктирую, что говорить и как себя вести… И еще… Если, не дай Бог, будут у тебя спрашивать от куда пришли машины – скажешь, что «дизель» прислал для хозяйства Громов и все вопросы к нему… «Чистые» бумаги на «солярку» у меня… Но покажу я их только в крайнем случае… Вот, как бы и все… Мне пора… Вопросы есть?
– Нет… Все ясно…
– Тогда я поехал.
– Давай! Ни пуха не пера! Ни гвоздя, ни жезла! Жду вас…
– К черту!
Олег сел в машину, завел двигатель и выехал с территории тракторной бригады.
Глава 11
Среда, 9 октября 2001года, 13 часов, Украинско-Российская граница, р-н с. Волфино, Украина.
Откинувшись на спинку сидения, подполковник Калайтанов курил в кабине своего служебного «уазика». Сквозь полуоткрытые веки, он наблюдал за «пикником» приехавшего с Киева начальства. На точку наблюдения в районе села Рогозное оно – начальство – приехало на огромном джипе «Шеврооле-Сабурбан», который выделила им, вместе со своими двумя офицерами, Сумская таможня.
Открыв задние двери, больше похожие на ворота, киевские «гости» с двумя распечатанными бутылкам «Ужгородского» коньяка разложили в багажнике нехитрую закуску. Одна бутылка была уже, почти, пуста.
«Киевляне» с «сумчанами» пребывали в приподнятом настроении, вызванного от части, воздействием спиртного, а отчасти личным участием в задержании. Положительный результат этого «мероприятия» сулил им всем – по минимуму – благодарности, а по максимуму – новые звезды на погоны.
Все говорило о том, что «контрабас» будут тащить сегодня. Уже три дня в районе границы пограничные наряды наблюдают зеленую «Ниву». По приказу Калайтанова ее не трогают. Да и сами посты сильно не светятся. Оперативники доложили, что «Капитан» связывался со своим знакомым прапорщиком на заставе, интересуясь обстановкой. «Прапор», сам того не ведая, выдал ему «дезу», что в виду приезда киевского начальства на среду намечены учения в районе Теткино, в двадцати километрах от сюда, и весь личный состав будет находиться там на занятиях. И что нарядов по границе будет минимум. И то все на центральных дорогах.
Звонок от участкового с Павловок, о том что на сопредельной территории приготовили склад для переброски дизтоплива, дал возможность, практически, на сто процентов, определить место перехода и время. Короче, выходило как в фильме: «Место операции и время операции изменить нельзя!»
Вся подготовительная работа Калайтановым была проведена. Наблюдательные посты выставлены. Две группы захвата, одетые в маскировочные халаты и при оружии, снаряженным боевыми патронами, были размещены в заранее определенных местах. Одна непосредственно возле ожидаемого места перехода контрабандистов, отсекая возможность ухода обратно на российскую сторону. Вторая – через пятьсот метров вглубь украинской территории – для встречи нарушителей границы. Вдобавок ко всему, тайно, под видом местных жителей, на российскую сторону были отправлены два «сверхсрочника» с радиостанцией. В задачу им было поставлено наблюдение за движением в районе Волфино со стороны Глушково, и, при появлении в окрестностях бензовозов, доложить об этом Калайтанову. Далеко углубиться на сопредельную территорию они не рискнули, боясь «нарваться» на российский пограннаряд. В придачу мощность портативной радиосвязи ограничивала возможности передвижения. Поэтому, отойдя на пару километров от деревни, разведчики расположились в посадке, которая росла вдоль трассы, и, приступив к наблюдению, доложили об этом Калайтанову…
– Первый… Первый… Я Центральная… Прием… – протрещала позывными радиостанция в руках начальника погранотряда, выводя его с состояния полудремы.
– Я, Первый! – ответил Сергей Владимирович: – Прием!
– Первый! Я Центральная! – голосом дежурной по узлу старшины Инны Матвеевой заговорила радиостанция: – Пост №1 доложил, что от Белополья в сторону границы по направлению Павловок проследовал бензовоз Маз с прицепом… Прием!
– Я, Первый! Доклад принял… – Калайтанов отключил рацию и на пару секунд задумался. Затем снова поднес тангенту к губам: – Центральная, я Первый! Передай Иваненко ( «Пост №1» был его позывным) пусть садится на свои «Жигули» и следует за бензовозом… Проследит, где тот сделает остановку… Затем доложит… Как поняла? Прием!
– Первый! Я центральная! Все приняла! Передам! Конец связи…
Калайтанов открыл двери и вылез с кабины на улицу. Подошел к проверяющим. Те только выпили очередную порцию коньяка.
– Ну что ж… Все «срастается»… – обратился подполковник к начальству. Ему даже захотелось от удовольствия потереть руки. – Вот и транспорт для приема «контрабаса» прошел Белополье…
– Что за транспорт? – спросил подполковник Митяев.
– Бензовоз. Маз с прицепом…
– Какой объем? – задал свой вопрос майор Сидоров, слегка охмелевшим голосом.
– С прицепом пятнадцать кубиков поместятся. – Ответил Калайтанов.
– А остальное? – вскинул удивленно брови Сидоров. – Ведь у него заказано сто кубов!
– Пока не знаю… Ну, есть у него еще «шестьдесят шестой» с бочкой на пять кубов… К нему прицеп на два кубика. И того двадцать два… – Калайтанов достал с пачки новую сигарету. Подкурил. – Обычно «Капитан» делает несколько ходок. Тогда, вопрос – где он думает перегружать солярку? Или может рискнет «затащить» российские бензовозы на нашу сторону?… Это была бы просто сверх наглость… Ну, ничего… Все скоро увидим сами…
Отказавшись в очередной раз от предложения выпить, Калайтанов направился в сторону границы проверить посты. Его тревожило наличие у бойцов боевых патронов. Надо было еще раз проинструктировать, что бы никто «сдуру» не начал «палить» в случае попытки контрабандистов уйти назад в Россию, или наоборот прорвать заграждение.
Подполковник был категорически против выдачи боеприпасов. На крайний случай достаточно было холостых патронов. Но это был приказ с Киева Загорулька. Зачем ему это было надо – непонятно. Но проблем начальнику погранотряда добавило.
– Первый! Я Центральная! Прием! – снова обозвалась радиостанция.
– Я, Первый! Слушаю!
– Первый. Пост№1 доложил, что бензовоз, не дойдя Павловок, свернул к Хутору и остановился перед въездом в приграничную зону. Прием!
– Принял! – ответил Калайтанов. – Передай Иваненко, что бы проводил наблюдение. Как поняла? Прием!
– Первый, приняла. Конец связи.
« – Та-а-ак… Выводит машины на исходную… – подумал про себя Калайтанов. – Но… Почему так явно? Все на виду? Что-то тут не так… Где же твоя хваленая осторожность, господин капитан? – вступил в диалог с невидимым собеседником подполковник. – Или ты решил, что договорившись с прапорщиком, теперь можешь «переть в наглую»? Ну-ну…»
Вместо ответа снова затрещала рация.
– Первый, я Центральная. Прием.
– Я, Первый.
– Первый, докладывает «Сверчок» (пост разведки на российской стороне). В сторону Волфино прошли два топливозаправщика КрАЗ.
– Принял. Конец связи… Синхронно… МАЗ у нас… КрАЗы у них… – сказал Калайтанов, отключив радиостанцию. – Значит минут через двадцать будут видны и нам… Ну, а что же дальше?
– Первый, я Второй! – на заданный в никуда полковником вопрос ответил пост, расположенный на переезде в украинском Волфино. Расстояние между ними и Калайтановым было не больше двух километров. Поэтому они смогли общаться непосредственно напрямую с командиром.
– Второй! Я Первый. Докладывайте.
– Первый! Только что через Волфино прошли зеленая «Нива» и «Газ-66» с прицепом. В районе тракторной бригады они разъехались. «Газон» ушел в сторону перехода. К границе. В район села Рогозное. «Нива» поехала в сторону Кислой Дубины. Как поняли? Прием!
– Второй! Все понял. Продолжайте наблюдение! – Калайтанов не успел спрятать станцию в карман, как она обозвалась снова, но уже не по уставному.
– Товарищ подполковник! Ой, простите! Первый! Это снова Второй! Прием! – мальчишескими голосами закричала радиостанция.
– Это Первый! Прием! – в Волфино на пост были определены два молодых бойца срочной службы. Для них это было первое задержание. Поэтому Калайтанов не сделал им замечание за неуставное обращение.
– Докладывайте! Прием! И не надо так нервничать! – успокоил он солдат. – Первый! Виноват! Простите… – и закончив с извинениями постовой перешел к докладу: – Вот сейчас по российской стороне в сторону тракторного стана идут два КрАЗа бензовоза! Прием!
– Принял. Продолжайте наблюдение!
– Есть продолжать наблюдение! – уже официальным тоном ответил пост.
Полковник Калайтанов с довольным видом засунул рацию в накладной нагрудный карман форменной куртки. Все складывалось для него хорошо. Сбор информации у местного населения и жителей сопредельной территории с помощью оперативной службы погранотряда и участковых начал приносить результаты. Подготовка на местности была проведена. Осталось только ждать результата. Все шло как надо. Но, что-то не давало полного удовлетворения. Где-то в голове занозой сидело сомнение. Сомнение маленькое. Можно сказать, просто, малюсенькое. Но оно было.
« – Что то не то… На что он рассчитывает? – думал командир отряда, идя по дороге в сторону перехода на границе, где разместились наряды по задержанию. – На что надеться? Все ведь видно… И МАЗ… И «Нива» с «газончиком»… Правда он не знает, что мы знаем о его планах… Если исходить из этого – тогда, как бы, все складывается… Ладно… Что голову ломать… Все скоро увидим…»
– Первый, я «Граница»! Прием! – обозвалась рация. Калайтанов вздрогнул от неожиданности.
– Я Первый! – ответил он, вынув с кармана станцию. – Прием!
– Первый, на сопредельной территории наблюдаю движение двух топливозаправщиков.
– Где они сейчас? – не прибегая к позывным спросил подполковник.
– Сворачивают с трассы на тракторный стан! – в том же формате ответил пост.
– Хорошо. Я сейчас буду. Конец связи.
Калайтанов приблизился к первому заградительному подразделению. С засады к нему на встречу вышел старший наряда.
– Что у вас Петр Семенович? – обратился командир отряда по имени отчеству к прапорщику Васильеву. Ему было уже за пятьдесят. Он, как и Калайтанов, служил пограничником еще со времен Союза. В придачу ко всему – был из местных. Все тропинки, не считая дорог вдоль и поперек границы, знал, как свои руки. Мужик он был правильный и с опытом. Поэтому Калайтанов его уважал, и поставил к вооруженным боевым оружием молодым пацанам, что бы те не натворили при задержании глупостей.
– Все спокойно? – продолжил свой вопрос подполковник.
– Слава, Богу спокойно, Сергей Владимирович… – ответил прапорщик. – Я, от греха подальше, приказал бойцам отсоединить магазины от автоматов… Все молодые. У них опыта обращения с боевыми патронами мало… Достаточно, если что, будет и моего оружия! – при этих словах прапорщик погладил висящий у него на шее автомат.
– Хотел тебя об этом просить! – сказал Калайтанов. – Если бы не приказ Загорулька – я бы в жизни не пошел на это… Не могу понять – зачем ему это надо?… О, слышишь? – подполковник показал указательным пальцем в сторону границы, прислушиваясь к приближающемуся звуку, возникшему на той стороне.
– Да… Похоже на КрАЗ? – не то спрашивая, не то утверждая заметил Васильев.
– Нет… Два КрАЗа… – уточнил Калайтанов. – Два топливозаправщика…
– Думаете, «потянут» на нашу сторону? – спросил прапорщик у командира.
– Скорее всего – нет… Думаю, будет перевозить… Хотя… – командир отряда развел в стороны руки: – я, честно сказать, не могу представить, как он все это переправит за три-четыре часа времени, что у него есть.
– Да… Интересно… Ну, скоро увидим… Человек предполагает, – а Бог располагает… – глубокомысленно заметил Васильев. Затем указал пальцем в обратную сторону от границы – в ту сторону, от куда только что пришел Калайтанов. – Слышите?
Подполковник прислушался… В это время Васильев аккуратно взял его под руку и потянул в кусты, где была расположена засада. Спустя пару секунд из-за поворота на дороге появился, принадлежащий Олегу, «газончик». В след за ним, на расстоянии двадцати метров следовал Мазановский ЗИЛ.
Передвигались они довольно тихо, благодаря хорошо сваренным глушителям на выхлопных трубах. Поэтому военные заметили машины так поздно. «Шишига» с ЗИЛом медленно, переваливаясь на ухабах проселочной дороги, проехали засаду и направились к нелегальному переходу на границе. Как успел рассмотреть Калайтанов за рулем ни в одной из машин, «Капитана» небыло.
– «Граница», я Первый! Прием!
– Я, «Граница»! Прием! – ответил пост на переходе.
– Я, Первый! Со стороны «Заслона» к вам идут ГАЗ-66 и ЗИЛ-131! Никаких действий не предпринимать! Машины пропустить! Себя не обнаруживать! Как поняли? Прием!
– Первый! Принял! Машины пропустить! Себя не обнаруживать!
– Я, Первый! Конец связи!
Калайтанов вылез с кустов на дорогу и посмотрел в след уходящим автомобилям.
– Я на пункт управления! – сказал он, обращаясь к Васильеву. – Смотрите, товарищ старший прапорщик, – переходя на официальный тон, сказал Калайтанов: – на вас надеюсь!
– Все будет как надо, товарищ подполковник! – ответил Васильев. – Не в первой!
– Вот и хорошо. Я ухожу! – с этими слова Калайтанов направился в сторону командного пункта. И, как будто ожидая этого момента, снова женским голосом обозвалась радиостанция: – Первый! Я Центральная! Прием!
Калайтанов остановился. Повернулся к Васильеву и достал с кармана станцию. На лице его отразилось легкое удивление с некоторым расстройством.
– Что еще? – сказал он про себя, а включив станцию, ответил: – Я, Первый! Прием!
– Первый! Докладывает дежурный по отряду! В расположение части прибыл полковник Загорулько. Как поняли? Прием!
Подполковник Калайтанов понял все. Вот теперь все стало на свои места! Стала ясна цель приезда три дня тому назад проверяющих, а скорее всего, не проверяющих, а соглядатаев. И дотошность Загорулько в вопросах подготовки к операции, и ее деталях. И, выдачу личному составу боевых патронов… И причина запрета на привлечение «гаишников» и российских погранцов. Ну, и на конец, цель приезда самого Загорулька. Как же! Боевое задержание! И при непосредственном участии киевских гостей! А конкретно под личным руководством и непосредственным участием полковника Загорулька!… И сразу ему все простят! И участие в контрабанде! И возникшую по этому поводу дурную славу! И… Да многое чего ему спишут… Уж его папочка-генерал постарается сделать из всего этого много шума… Да… Молодец… Красиво… А он – Калайтанов – как будто и не причем… И пошит Загорульком в дураки…
– Я, Первый! – включил радиостанцию командир отряда. – Спросите у полковника Загорулька, какая цель его прибытия?
– Первый, я Центральная! Спрашивать уже не у кого! Полковник Загорулько с сопровождающими выехал к вам на КП!
– С кем выехал!? – уже без позывных крикнул вопросом в микрофон Калайтанов.
– Первый! Я Центральная! – ни на шаг не отступая от инструкции докладывала дежурная по узлу связи. – С полковником Загорулько прибыли три журналиста с телеканала «1+1» для съемок репортажа. Сейчас он взял в сопровождение Гонту и выехал к Вам на КП. Как поняли, прием?
– Конец связи… – только и ответил Калайтанов, смачно плюнув на землю.
Глава 12
Среда, 9 октября 2001 года, 14 часов, Белопольский р-н, Украина.
«Тойота-Лендкрузер» неслась в сторону Павловок, «проглатывая» дорожные ухабы, как голодный Бобик сосиску. Водитель мастерски управлял внедорожником, поднимая полковнику Загорулько, и без того прекрасное настроение. Он, вальяжно расположившись на переднем сидении, чувствовал себя именинником. Все шло ему в «масть». Сегодня все «играло» на его стороне. Хотя, еще чуть меньше недели назад казалось, что карьере приходит если не «звиздец», то наступает явный кризис в ее продолжении.
« – И все ведь через этого «служаку» Калайтанова. До пенсии около года – а он героя с себя корчит… Сел бы тихонечко – и сопел бы в две дырочки… Так нет… Служака! «Сапог», блин… Ну-ну… Дай Бог все «срастется» сегодня – вылетишь как пробка с бутылки шампанского, если ее хорошо взболтать… А я ее взболтаю! Ох, взболтаю! Уж, будьте уверены! Эту «бутылочку» я растрясу, как следует!»– думал Загорулько. Эти мысли не давали ему покоя всю дорогу сегодня, все прошедшие дни до этого, и все последние два года, что он является прямым начальником Калайтанова.
Калайтанов ему мешал. Мешал, как специалист, который знает свое дело. На его фоне Загорулько, если сказать по-правде, выглядел, полным профаном. Как порядочный человек – Калайтанов мешал «проворачивать» темные делишки на территории своего погранотряда. А после последнего случая, когда пограничный наряд задержал его людей, они стали просто врагами (чего стоило Загорулько и сколько стоило «замять» это дело – знает только он сам).
В пятничном разговоре по телефону они все высказали друг другу. И оба понимали, что дальнейшая совместная служба не возможна. Кто-то должен был уйти…
Сразу после скандала, Загорулько попросил отца о назначении в погранотряд проверки. А проводить ее откомандировал двух своих бывших сослуживцев -подполковника Митяева и майора Сидорова, которые рассчитывали при его помощи подняться по карьерной лестнице.
Они оперативно прибыли в часть к Калайтанову уже в воскресенье. В понедельник проверяющие присутствовали на утреннем совещании, где узнали о готовящейся операции. Ну и сразу же доложили, кому следует.
Загорулько немедленно затребовал от Калайтанова докладывать непосредственно ему о ходе подготовки операции. А когда узнал от Митяева (прав, ох как прав был Сергей Владимирович, подозревая последнего в «соглядатайстве») объем планируемого «контрабаса» – понял, что это его шанс! Шанс обелить себя! Шанс подняться! И, самое главное – шанс убрать Калайтанова с дороги. Только надо было правильно этим шансом воспользоваться.
Загорулько не стал торопить события и влезать в подготовку. Он понимал, что как специалист командир отряда намного его выше, и никто лучше самого Калайтанова не подготовит эту операцию. А вот когда все будет готово – вот тогда и появиться Загорулько! «На белом коне и «при параде»!
Отец подсказал ему мысль воспользоваться журналистами с «1+1» для репортажа непосредственно с места задержания. Это была «убойная» идея! Такая реклама! А реклама, как известно, двигатель торговли! Вот он и «продаст» себя, как можно дороже.
Загорулько-старший задействовал свои связи и «телевизионщики» выделили Загорульку-младшему журналистку с оператором. «Журналисточка» была ничего с себя. Загорулько сладко улыбнулся этой мысли. Он уже стал «окучивать» ее по дороге. Коньячок, шашлычок, шоколадка! И она, похоже, начала отвечать взаимностью.
« – Эх! Какая прекрасная может быть жизнь, – размечтался полковник, – если направить ее в нужное русло!».
– Товарищ полковник! Товарищ полковник! – услышал Загорулько голос сержанта-сверхсрочника Ивана Гонты, взятого им в погранотряде для сопровождения и посаженного киевским гостем на дополнительное сидение в багажник. Голос сержанта оторвал его от сладких мыслей и Загорулько недовольно спросил, не поворачиваясь назад: – Чего тебе еще?
– Товарищ полковник! Сейчас будет поворот на Кислую Дубину. Нам сюда. Только, товарищ полковник… – Гонта замялся.
– Ну, что – говори!
– Подполковник Калайтанов инструктировал, что крайне осторожно передвигаться в этом районе… И желательно без автомобиля.
– Почему это еще вдруг? – удивился Загорулько.
– Командир сказал, что возможны наблюдательные посты контрабандистов.
– Ну, это он тебе командир! – сказал Загорулько, с ударением на слове «тебе». – Это, во-первых. Во-вторых – эти ваши контрабандисты, они что – шпионы? Посты, засады… Как дети малые… Обыкновенные «барыги»… Там купили – здесь продали… Это ваш Калайтанов себе цену набивает. Вот и играет в «войнушку». Сколько от сюда до наблюдательного пункта?
– Километра три… – не уверенно ответил сержант.
– Так вот – в-третьих! Неужели ты думаешь, что мы три километра пойдем пешком?
– Я не знаю, товарищ полковник… – с обидой в голосе сказал боец. – Мое дело предупредить.
– Ну предупредил – теперь помалкивай… Будешь говорить только, когда надо будет поворачивать.
– Тогда, сворачиваем! – обиженно сказал Иван Гонта.
«Лендкрузер» свернул с основной дороги на проселочную, когда то асфальтированную по верх брусчатки, а сейчас «облезлую» и зияющую огромными ямами. Скорость упала до минимума. Машину раскачивало в разные стороны.
– Как тут ездят колхозники? – не то спросил, не то удивился Загорулько.
Ввиду того, что вопрос не адресовался никому конкретно никто на него и не ответил. Сержант молчал, ожидая очередного поворота. Журналисты притихли, услышав о наблюдательных постах.
Машина въехала в хутор. Дорога стала лучше. Проехали первые деревенские избы. И здесь, на небольшой асфальтированной площадке перед почтой и магазином практически наехала на МАЗ. Водитель, подняв кабину, ковырялся в двигателе.
– А это что еще? – удивился Загорулько, показывая пальцем сержанту на бензовоз.
– Не знаю, товарищ полковник… Наверное, транспорт, что пришел за «контрабасом»…
– Давай снимай! – заорала благим матом журналистка оператору. Тот быстро расчехлил камеру. – Мы ведем свой репортаж с приграничного района! – с напором «затараторила» журналистка. – Сейчас вы видите транспорт, что пришел за контрабандным топливом. В этой командировке нас сопровождает полковник Загорулько, который непосредственно руководит операцией по задержанию нарушителей границы… – камера перешла с девушки на полковника. Тот не ожидая, растеряно улыбнулся. – Снял? – спросила журналистка.
– Снял! – ответил оператор.
– Камеру не «зачехляй»! – командным тоном обратилась к оператору девушка. – Не известно, когда пригодится.
– Хорошо… – равнодушно ответил тот.
– Оленька, вы, когда будете меня снимать – предупредите заранее… – попросил Загорулько. – Я соберусь с мыслями…
– Хорошо Николай! – улыбнулась ему Оленька. – Я буду предупреждать.
Внедорожник объехал припаркованный МАЗ. Водитель внимательным взглядом проводил «Тойоту», и, заметив камеру, помахал им рукой.
– Во, наглость! – завизжала журналистка. – Ждет контрабанду и машет!
– Да, распустил их здесь Калайтанов… Но ничего… Я наведу порядок. Ох, наведу… – задумчиво протянул Загорулько, думая о «своем порядке».
– Товарищ полковник! – кокетливо позвала девушка Загорулька. – А почему нельзя сейчас задержать этого водителя? Или, хотя бы, проверить его документы?
– Ну, задержать, наверное, нет! – неуверенно ответил Загорулько. – А вот документы… Для вас, Оленька, все что хотите! – расплылся улыбкой чеширского кота, полковник.
– Нельзя проверять у него документы! – неожиданно вмешался в разговор сержант. – Вообще без милиции мы не имеем права его трогать.
– Это почему? – удивилась девушка.
– Потому! – резко ответил сверхсрочник, сам удивившись своей смелости. – Он не находится в приграничной зоне. До нее еще пятьсот метров. Он может, просто, нас послать «на хер».
– Сержант! – заорал Загорулько. – Ты что охренел? Что себе позволяешь?
– Я не «охренел», господин полковник! – жестко ответил боец, делая ударение на слове «господин». – Я объясняю, почему нельзя проверять документы у этого водителя. Нас каждый день инструктируют по этому поводу на разводе. Кстати, нам, сейчас, поворачивать налево, на «грунтовку».
– Ну, ладно… – прошипел Загорулько, сообразив, что «прокололся». Внедорожник, сделав поворот, съехал по грунтовой дороге в ложбину, где их встретили остатки «мазанок» под проваленными соломенными крышами. Сквозь обильные заросли разнокалиберного бурьяна, бузины и одичавших вишен с яблоням они смотрели черными глазницами оконных проемов на проезжающую мимо машину. У пассажиров «Лендкрузера» появилось чувство, что за ними наблюдают человеческие черепа.
Все враз затихли. Водитель надавил на педаль газа, но машина вместо того, что бы прибавить, вдруг зачихала и стала в полной тишине притормаживать. Это продлилось пару секунд. Но они показались всем вечностью. Затем, как будто опомнившись, двигатель «взревел» на высоких оборотах, и автомобиль, резко набрал скорость, «вылетел» на пригорок.
– Ух… Жуткое место… – тихо сказала девушка.
– Да… – согласился водитель. – Мистика какая-то… Что бы вот так выключился мотор? Первый раз у меня…
– Это место называют Ведьмин хутор… – тихо вмешался в обмен мнениями сержант. Но его голос услышали все. – Здесь, еще до революции, говорят, жила ведьма… А затем ее родственники… И все умерли не своей смертью… Тонули, убивали друг друга, убивали их. Последний дед, говорят, внук или правнук этой ведьмы, утонул там, – сверхсрочник мотнул назад головой, – в колодце, сразу после войны… Как утонул – никто не видел. Нашла его случайно, недели две спустя, почтальонша, что принесла письмо… Сама, потом, чуть с ума не сошла от ужаса… Больше там никто не жил…
– Жуть какая… – тихо сказала Оля, отсовываясь от дверей машины в глубь кабины.
– Слышишь, сержант! – резко прервал его Загорулько. – Тебя становиться много… Хватит басни рассказывать. Лучше скажи куда ехать. Развилка впереди!
– А вон видите щит? – спросил сержант у водителя. Тот в ответ кивнул головой. – Вот туда и едем… Начинается погранзона.
– Давай снимай! – дала команду оператору журналистка. Тот открыл пошире окно и выставил в него камеру. В объектив попал щит с надписью «Пограничная зона. Проход и проезд только по специальным пропускам».
– Ну, снял… – снова флегматично сказал оператор. Затем присмотревшись на другой рукав дороги, добавил: – О! Зеленая «Нива»!
– Где? – вскочил со своего сидения сержант, ударившись головой о крышу.
– Да вон! Уже сзади за нами! А что? – после уточнения спросил мужчина.
– Это «Нива» с ориентировки! Это дозор контрабандистов. Они нас видели…
– А это плохо? – спросила журналистка.
– Здесь не часто ездят джипы с киевскими номерами… – ответил сержант. И чуть помолчав, продолжил: – Если они нас видели – то мы могли их вспугнуть.
– Слышишь, сержант! – с угрозой в голосе спросил Загорулько. – Уж не хочешь ли ты сказать, что я «проваливаю» операцию?
– Я, господин полковник, сказал, что сказал… – тихо ответил сержант сверхсрочной службы Гонта. И добавил, обращаясь конкретно к Загорулько. – Господин полковник, ставлю вас в известность, что по приезде на КП я буду вынужден доложить подполковнику Калайтанову обо всем, что произошло с нами в дороге.
