Павел Вяч
Сердце рода
Глава 1
Интерлюдия. Совет старейшин Севера
– Правда ли, – лидер Белых волков впился взглядом в безмятежное лицо Сноу, старейшины клана Ледяные волки, – что лучший маг клана Ледяных погиб от рук какого-то сопляка?
– И правда ли, – подхватил глава Серых, – что лучший маг клана Ледяных отправился на пир к Великому волку в… сортире?
Смерть мага почувствовали все без исключения Ледяные, и уже через пару часов гудел чуть ли не весь Север.
Северу нужен был повод, но не такой ценой.
Из каждого кабака, из каждой хижины, из каждого шатра доносились разговоры о том, что «хватит уже это терпеть» и «пора бы прийти и взять то, что твоё по праву».
Смерть мага подняла и всколыхнула весь Север. И в любой другой момент Совет старейшин был бы только рад, но не сейчас.
Первый удар должен быть сильным, резким и, самое главное – неожиданным.
Ведь если не взять пограничные крепости одним массированным ударом, война может длиться долго. Очень долго.
А этого Север себе позволить не мог.
А ещё Север не мог позволить себе раскола, который явно назрел в Совете.
Три известных соперника – клан Белого волка и клан Серого волка до сих пор терпели главенство Ледяных, но такой подарок судьбы проигнорировать не могли.
Но Сноу, старейшина Ледяных, прекрасно осознавал хрупкость своих позиций, поэтому пришёл на Совет подготовленным.
– Почему-то никто из вас не говорит о наших братьях, павших на заставе капитана. Как вы тогда сказали? Белые и Серые волки возьмут на себя самое сложное?
Жилистый мужчина преклонных лет пристально посмотрел в глаза выступивших против него старейшин.
– И почему вы начали беседу с достойной смерти Фрогрума, который дело поставил выше своего достоинства? Почему не сказали про устроенную в гимназии панику? Почему не упомянули о том, что треть дворян решила забрать из гимназии своих детей и больше не доверяют князю Ивану?
Сноу помолчал, ожидая ответа, но его не последовало.
Глава Белых волков молча скалился, а Серый хмуро поглядывал из-за кустистых бровей.
– Почему вы… братья, умолчали о гибели ваших отрядов, которые даже не дошли до… Оута? Впрочем, – старейшина Ледяных демонстративно положил ладонь на рукоять своего меча, – я готов решить этот вопрос в поединке.
Он внимательно смотрел на присутствующих на совете старейшин и вождей. Север был неоднороден и единственное право, которое здесь признавали – было право сильного.
«Кто выступит против меня? – думал немолодой уже глава Ледяных, скользя взглядом по хмурым лицам воинов. – Отто Белый или Густ Серый? Или, может, кто-то другой?»
– Нет нужды в поединке! – неожиданно вступил в разговор Норт, недавно выбранный глава Каменных волков, которые яро поддерживали Ледяных и даже отдали для успешной миссии одну из своих реликвий – Гранитную сферу. – Мы все сейчас в напряжении, словно натянутая тетива лука!
«Странно, что Каменные до сих пор не предъявили претензии по поводу Сферы», – подумал Сноу, благосклонно кивая выступившему в поддержку Воину.
– Север сейчас, – продолжил тем временем Норт, – похож на сухой валежник, которому достаточно одной искры, чтобы вспыхнуть огнём!
«Дурацкое сравнение, – Сноу, как и все северяне не очень-то любил огонь, – но верное. Хотя зря Норт сказал про огонь. Не видать теперь ему места главы совета…».
– Не время для ссоры, братья, – продолжил тем временем Норт. – Давайте пустим нашу ярость на подготовку дружин! Чтобы когда придёт время, наши воины прошли сквозь княжеских словно ледяная игла сквозь горячее сердце пришлых!
А вот эти слова Сноу понравились, и он поощрительно кивнул, а вслед за ним согласно заворчали и другие старейшины.
Бунт Белых и Серых был погашен в зародыше, и сейчас, вместо того, чтобы тратить время на междоусобные распри, можно было сосредоточиться на планах вторжения.
Насчёт Норта он теперь был полностью спокоен, хоть раньше и относился к нему с подозрением.
Уж слишком быстро этот молодой Воин занял место старейшины своего немногочисленного клана. И уж слишком закрытой была община Каменных волков.
Сноу до последнего подозревал, что Норта кто-то пропихнул в Совет, чтобы заручиться бо́льшим количеством голосов.
Ведь большинству северян и так неплохо жилось. Походы, наёмные отряды, грызня с соседями. Всех всё устраивало. Но не Сноу.
Он видел, как северяне вырождаются, как из свободного могущественного народа становятся оружием в руках ушлых торговцев.
И Сноу хотел ни много, ни мало – перекроить мир. Подмять под себя княжества, а там, чем Великий волк не шутит, попробовать на зуб и западников с восточниками!
Что до искры… – пусть само сравнение ему и не нравилось, но быть метким оно от этого не переставало – есть у него одна в запасе.
Да, пускай покушение на ставленника князя, который засветился в Снежной поляне, провалилось, но зато пришёл отчёт молодых волчат. За несколько часов до их… гибели.
Сноу скрипнул зубами, вспомнив погасшую снежинку, где опять засветился этот ненавистный наследник князя Ивана.
«Ваша смерть не будет напрасной, – он мысленно пообещал всем волчатам, ушедшим к Великому волку. – Вы будете знаменем нашей победы. Той… искрой, которая всколыхнёт весь Север и бросит его на княжества! К тому же, – вспомнив доклад волчат, он не сдержал довольного оскала, – Пылаевых становится всё меньше, и как только их род будет на грани вымирания, Север сделает свой шаг!».
Он внимательно посмотрел на обсуждающих логистику старейшин и кивнул сам себе.
Что до этого форточника, то он его достанет. Пошлёт лучших Воинов клана, но доставит на Север живым! И как бы ни хотелось заявить об том прямо сейчас, Сноу сдержался.
Он умел хранить козыри до нужного момента. Даже если группа захвата, не дай Великий Волк, не справится, Серые и Белые точно не упустят свой шанс.
«Следующий Совет, – мысленно пообещал глава Ледяных волков, Сноу Вурст, – начнётся с того, что я лично вырву и съем сердце… Михаила Иванова».
Интерлюдия. Чей-то особняк
– Хайнер, – сидящий за столом человек делал вид, что ловит рубином отблески огня из камина, – скажи мне, у тебя талант?
– Господин? – стоящий перед хозяином кабинета Воин постарался сделаться меньше.
Уж слишком хорошо он знал своего хозяина, чтобы купиться на его обманчиво расслабленный тон.
– Ты стал плохо слышать, Хайнер? – удивился хозяин кабинета. – Быть может, тебе не нужны уши?
– Никак нет, – тут же отреагировал Воин, – нужны, господин!
– Так почему же всё опять пошло наперекосяк, Хайнер? И почему я не вижу перед собой этого сопляка?
Воин едва заметно поморщился и сглотнул. Его имя прозвучало вслух уже трижды, а это было не к добру.
– Господин, изначально всё шло по плану. Наш человек подкинул голодную Императорскую кобру в лазарет, откуда до этого срочным порядком вызвали целителя. К концу бала наследник Дубровских должен был быть мертвее мёртвого…
– Но… – поощрительно кивнул хозяин кабинета, надевая кольцо с рубином на этот раз на указательный палец.
– Но, скорей всего, гимназия утаила данные о смерти Дубровского, господин! – отозвался Воин. – Наш человек последовал инструкции и, подготовив карету для похищения Михаила Иванова, зашёл в зал, чтобы передать привет Крис Олау.
– Но… – несмотря на то, что на лице хозяина кабинета так и играло любопытство, Воин помрачнел ещё больше.
– Но Руперт немножко умер, господин.
– Как ты сказал, Хайнер? Немножко умер? – подался вперёд мужчина. – Это как?
– Как вы понимаете, я подстраховался и отправил за Рупертом наблюдающего, – Воин решил говорить без утайки. – Он подробно описал финальный танец Крис Олау с Михаилом Ивановым, случившийся на балу переполох и попытку Руперта устранить Крис. Изначально мы хотели вывезти её вместе с Михаилом, но всё же решили не рисковать…
– Переполох, это ты про Каменные зубья? – уточнил хозяин кабинета.
– Так точно, – бодро отрапортовал Воин, порадовавшись про себя, что его хитрость сработала и удалось переключить внимание хозяина на северян.
– Откуда у них артефакт такой мощи, узнали?
– Наш человек в княжеской канцелярии работает над этим вопросом, господин!
– Как узнаешь, немедленно доклад, – приказал хозяин кабинета, принимаясь задумчиво вертеть на пальце кольцо с рубином. – Так что там с Рупертом и Олау?
– После финального танца с Михаилом девушка устремилась к каретам, – Воин сглотнул и облизнул враз пересохшие губы. Сейчас начинался самый неприятный момент, из-за которого он может оказаться на месте Руперта. – Но наш агент решил рискнуть и взять Олау живой.
– Дурак, – констатировал хозяин кабинета. – Что непонятного во фразе: «Несчастный случай»?
Воин согласно кивнул, чувствуя, как пот льётся у него по спине. Ведь именно он предложил Руперту действовать по обстоятельствам.
– Как это случилось?
– Руперт действовал согласно инструкциям и неверно оценил боевой потенциал Олау…
– Короче.
– В общем, вместо того, чтобы закинуть в карету… в карете оказался он сам.
– Надеюсь…
– Наблюдающий всё сделал, как надо, – поспешно отреагировал Воин. – Активировал артефакт Немедленной смерти, а чуть позже вместе с остальными родителями покинул территорию гимназии.
– А Михаил…
– А Михаил сейчас в тюрьме.
– Вот как, – задумчиво покивал хозяин кабинета. – Сколько времени тебе нужно?
– Для чего, господин? – не понял Воин.
– Хайнер, не заставляй меня разочаровываться в тебе ещё больше, – вздохнул сидящий за столом мужчина. – Михаил…
– Но…
– Какие-то проблемы, мой друг? – сказано это было таким тоном, что Воин тут же вспомнил, что обещал доставить форточника живым.
– Он будет у вас в течение не… месяца.
– Ступай, Хайнер, – кивнул мужчина, – и… не подведи меня.
Воин склонился в поклоне и поспешил убраться куда подальше. Тридцать дней. Если он не сможет доставить форточника за тридцать дней, то сам займёт его место.
– Древние, – прошептал оставшийся в одиночестве мужчина, – и почему вокруг меня одни идиоты?
Он лениво полистал отчёты: листовки, стачки, массовые волнения, вырезанные деревни, успешные действия княжеской дружины, пожар на складах и погром в элитном квартале Инженеров…
Запланированная война развивалась своим чередом.
Он не переживал насчёт недавних успехов княжеской дружины или захвата гильдейских амбаров с зерном – всё это было решаемо.
Сейчас его волновали лишь две вещи. Взбрыкнувшие северяне, возомнившие, что сами могут распоряжаться своей судьбой и устраивать разборки в гимназии и… один неспокойный форточник.
Форточник…
Ради него даже пришлось поднять старые долги, но опять не срослось.
Хозяин кабинета раскрыл лежащую перед собой папочку и задумчиво пробормотал:
– Кто же ты всё-таки такой, Михаил Иванов, и почему князь так о тебе заботится, что даже спрятал тебя в тюрьму?
Подтверждённая Аура лидерства, неплохая деловая хватка, побратим Дубровского, кровник северян, пилот УГа, владелец Золотого меча и везунчик, выживший после применения семян Гнева…
Неужели он действительно Претендент?
– Ничего, – прошептал мужчина, поглаживая крупный рубин. – На Хайнера надежды нет, значит, придётся подключать Воровскую гильдию.
Он усмехнулся, вспоминая прочитанный доклад о тюремных порядках и тесной связи авторитетов с Ночным братством.
Неделя… особого подхода, и пацан сам оттуда сбежит!
– Ну а потом, – мужчина с предвкушением усмехнулся и погладил свой рубин, – мы с тобой пообщаемся, проведём один ритуальчик, и ты… передашь мне свою Ауру.
То, что после тёмного ритуала Ковена пёсьеголовых не выживает ни один Одарённый, его не волновало.
Интерлюдия. Кабинет директора гимназии
– Итак, судари и сударыни, начнём!
Яков Иванович внимательно посмотрел на пришедших на совещание коллег и увиденное ему понравилось. Все, пусть и хмурые, но сосредоточенные и, что самое главное – спокойные. Если, конечно, не считать Ольгу.
– Для начала обсудим общее положение вещей, после чего перейдём к… балу и его неожиданному окончанию.
На этом моменте все присутствующие синхронно поморщились и покосились на Ольгу.
– Начнём с появившихся в гимназии детей. Мы уведомили всех родителей, возражений не имеется. Ну а на балу, как вы заметили, присутствовал Паладин Братства, являющийся по интересному стечению обстоятельств, отцом двух спасённых ребятишек.
– Кстати, – вклинился в появившуюся паузу физик гимназии, Тарас Иванович, – детишки учатся очень тщательно, причём, несмотря на свой возраст, подошли к выбору будущей профессии очень адекватно. В Воины пошёл только Фёдор, остальные выбрали путь магов и поддержки.
– И здесь Миша успел, – пробормотал себе под нос Демид Иванович.
– Далее, – директор сделал вид, что не заметил комментариев коллег, – вся информация о совершённых преступлениях была передана в княжескую канцелярию.
– Крысы, – недовольно бросил Светозар. – Предлагаю ограничить наши доклады!
– Что вы имеете в виду? – уточнил яков Иванович, хотя прекрасно понял, о чём говорит историк.
– Кто-то слил информацию про Дубровского, которому подбросили змеюку! Молчу уже про сам бал и выкупленные приглашения! У кого-то неизвестные стребовали карточный долг чести, на кого-то надавили неизвестным нам компроматом. В итоге, в самом сердце гимназии ошивалась всякая шваль! Предлагаю в целях безопасности, ограничить отправляемую в канцелярию информацию!
– Кто согласен с предложением Светозара Ивановича? – тут же отреагировал директор. – Так, так… так, единогласно! Идём дальше. Демид Иванович?
– Тренировка полной блокировки гимназии прошла практически успешно, – скривился классный литеры «Аз». – Мы выявили средства связи, способы проникновения и подставных лиц среди гимназистов. Более того, после бала гимназия и прилегающая к ней территория, включая два родовых святилища, на 99 % отрезаны от внешнего мира.
– Отличная новость, – кивнул директор. – Правильно ли я понял, что уже?
– Именно, – кивнул Демид Иванович, – в ту же самую ночь. Когда перехватили сообщение с картой подземных ходов.
– Ожидаемо, – недовольно поморщился директор. – Молодцы, что отреагировали. Были ли в процессе какие-нибудь замечания?
– Как вам сказать, – учитель внимательно посмотрел на покрасневшую Ольгу. – За тот вечер мы смогли предотвратить восемнадцать попыток устроить саботаж, не считая провала с Гранитной сферой, и даже подумать не могли, что…
– Я вас понял, – прервал его директор, – об этом поговорим позже.
– Считаю нужным сказать, – упрямо нахмурился учитель, – что если бы… не Ольга Ивановна, – вечер бы закончился без шума, и мы смогли бы сохранить внутренние дела школы от вынесения на публику.
– Об этом, – директор бросил на классного литеры «Аз» тяжёлый взгляд, – поговорим позже.
– И о том, что родители требуют вашей отставки тоже позже? – не удержался Светозар Иванович.
– Именно, – хладнокровно кивнул директор. – Далее, мы с вами сумели подготовить индивидуальную траекторию развития для девяноста процентов учащихся. Мы смогли оттянуть решение суда на две недели и максимально продуктивно использовали полученное время. Практически все учащиеся взяли очередной ранг, а кто-то даже умудрился получить второй!
Выбитые две недели он считал своей личной победой. Аура Михаила, который, как и договаривались, честно отработал всё положенное время в три смены, дала просто ошеломляющий результат.
Форточник действительно был катализатором. Причём, как начал подозревать Яков Иванович, он ускорял не только развитие окружающих, но и… прочие процессы.
Ведь как объяснить, что с его появлением конфликт с торгашами перешёл в острую фазу, а северяне и вовсе очнулись от многовековой спячки и показали неожиданно острые зубы?
– Ну и последнее, Светозар Иванович, что у нас по сценарию «Дом родной»?
– Более чем успешно, – отозвался историк. – Потайные ходы освоены гимназистами в полном для их уровня объёме. Старшеклассники уже почти получили доступ к сторожевым башням, а перваши наткнулись на галерею с доспехами.
– Отлично, – улыбнулся директор. – Наша помощь нужна?
– Нет, – уверенно заявил историк. – Система гимназии отлично справляется со своей работой, создавая квесты и задания.
– Не забудьте заблокировать все задания с меткой «спасти товарища», – наполнил Яков Иванович. – А то ведь пойдут штурмовать острог или Сыскной приказ…
Слово было сказано, и все сидящие в кабинете учителя насторожились. Всем была интересна участь «Золотого гимназиста».
– Как вы знаете, Попечительский совет настоял на вынесении Михаилу Иванову обвинительного приговора в связи с убийством своих одноклассников Ингвара Кроу и Адена Пылаева, – Яков Иванович обвёл взглядом притихших коллег. – Есть подозрения, что к смерти Адена приложил руку Ингвар и его братья, но… Попечительский Совет…
– Твари, – не сдержался Светозар.
– Так вот, – невозмутимо продолжил директор. – Мы сумели выиграть целых две недели, но сегодня утром Михаил отправился в тюрьму.
– А как же домашний арест? Ведь ему ещё тринадцать или двенадцать лет!
– У него нет необходимых документов, – директор покачал головой, – а на вид ему все шестнадцать. А насчёт домашнего ареста – работа уже идёт. И при условии хорошего поведения, есть крохотный шанс, что суд удовлетворит нашу просьбу.
– А что там с северянами и Толстым? – подал голос Тарас Иванович. – Я слышал, что Иван пытался разбить их статуи?
– Иван разбил статую Ингвара, – подтвердил Яков Иванович, но как ни старался, не смог даже поцарапать статуи Фроста и Бранда. Совет попечителей рекомендовал поставить их в главном зале, чтобы они служили вечным напоминанием, – он откашлялся и процитировал, – «глубокой, всеобъемлющей вины, лежащей на каждом ученике и педагоге княжеской гимназии»!
– Но Михаил предоставил убедительные доказательства! – возразил физик. – К тому же статуи напитаны такой мощью, что у меня волосы на спине шевелятся. За одно только владение таким артефактом можно угодить на рудники!
– Михаил официально признан виновным в убийстве северянина, – мрачно отозвался директор, – поэтому суд не стал рассматривать собранные им улики.
– И на него повесили ещё и Пылаева! – закончил Демид Иванович. – Но это же бред!
Директор пожал плечами и ничего не стал говорить.
– Кстати, меня одного смущает наличие у Михаила лазерного пистолета? – подал голос Тарас Иванович.
– Тренировочный пистолет «Малютка», подарок паладина, – тут же отозвался Демид Иванович. – Кстати, он отдал его Милославу и Филиппу Крудау. И теперь двое первашей могут пользоваться высшими технологиями.
– Куда катится этот мир, – покачал головой физик. – Ведь мы только-только разобрали устройство арбалетов и пневматических винтовок!
– Коллеги, – Святозар Иванович поднялся со своего места, отчего все разговоры и обсуждения тут же затихли. – Мне бесконечно тревожно за Михаила и я каждый день молюсь за посмертие ушедших гимназистов, но мы сделали всё возможное и невозможное, остальное – в руках судьбы.
– Но есть то, – со своего места поднялся Демид Иванович, – то, что мы не можем оставить без внимания. А именно поведение Ольги Ивановны!
Яков Иванович вздохнул, но прерывать коллег не стал. Они были в своём праве.
– Господа, – Ольга Ивановна поднялась со своего места. – Что вас интересует?
– Зачем? – классный руководитель Михаила мрачно посмотрел на магиню.
Ольга не стала включать дурочку и переспрашивать «Что зачем?». Вместо этого она горько усмехнулась:
– Я побоялась, что Толстой покинет гимназию.
– Во-первых, – Демид Иванович посмотрел на девушку, как на совершившего глупость перваша, – он не убежит. Он и Михаил – единственное, что держит Дубровского в нашем мире.
– Во-вторых, – подхватил Светозар, – он пытался взять вину Михаила на себя. Что-что, но Честь для Толстых – не пустой звук.
– В-третьих, – вздохнул классный, – тот маг в туалете, с гербовой нашивкой Толстых, это был двоюродный дядя Ивана. Игрок в карты похлеще, чем Толстой-старший. Он отдал свой пропуск в гимназию в обмен на закрытие карточного долга.
– Но, – Светозар осенил себя знаком Рода, – узнав о том, что произошло, написал подробное письмо-завещание и выбил себе мозги из пистоля.
– Если бы Михаила не забрали в острог, – добил побелевшую Ольгу Демид Иванович, – Иван бы уже сбежал из гимназии мстить за своего дядю. Он, конечно, игрок, то бишь, пропащий человек, но родная кровь.
– А ко мне вчера подходил Мирон из вольных, – смущённо добавил Тарас Иванович. – Спрашивал, что сделать, чтобы попасть в тюрьму к Михаилу.
– Началось, – вздохнул директор. – Всех интересующихся ко мне в кабинет. Беру вопрос под свой контроль.
– И всё же, – Светозар дождался, пока директор закончит говорить и с прищуром взглянул на магиню: – Что за… нелюбовь к Толстому?
– Вас это не касается! – отрезала Ольга, вспыхнув, словно перезрелый томат.
– Предлагаю посадить Ольгу Ивановну под домашний арест, – нахмурился Демид Иванович.
Магиня бросила на директора испуганный взгляд, но тут же закусила губу и гордо вздёрнула нос.
– Один, два, три… – директор механически считал взмывающие вверх руки, но в мыслях он был далеко отсюда – в княжеской тюрьме для Одарённых, куда сегодня должны были доставить Михаила.
Это было непростое решение, и только Древние знают, как тяжело оно ему далось.
Но по-другому было никак.
«Миш, продержись там ровно месяц, а уж потом-то я тебя вытащу!» – мысленно пообещал себе Яков Иванович, заканчивая подсчёт голосов.
– Итак, единогласно. А теперь давайте обсудим ответные меры гимназии. Если у кого-то есть иллюзия, что организаторы беспорядков выйдут из воды сухими…
Директор криво усмехнулся, и присутствующие на заседание учителя отзеркалили его… нехорошую улыбку.
– Мы продемонстрируем этим несознательным… сударям, насколько сильно они ошибаются.
Чем Якову Ивановичу нравился лично подобранный им коллектив, так это тем, что за своих учеников его коллеги свернут шею любому.
Будь то дворянин, западник или даже сам князь.
