Полина Люро
Наёмник. Храм
И пока я с жадностью глотал тёплую солоноватую воду, она продолжила:
– Меня зовут Эрин, вместе с тётей я шла на ярмарку в соседний город. Это было больше недели назад. С нами было много людей, некоторых из них я знала, других видела в первый раз. Сначала всё было хорошо, но потом появился странный туман. Голова закружилась, и мы все потеряли сознание, а очнулись уже здесь. Шаманка сказала, в этом доме когда-то очень давно было святилище древней богини. А теперь злой дух приходит и каждую ночь убивает одного из нас…
От услышанного я поперхнулся водой, чуть не подавившись, с недоверием глядя на серьёзное, бледное личико девчушки. Она обречённо вздохнула, продолжив свой невероятный рассказ:
– Тётя погибла одной из первых, потом другие… Скоро никого не останется, ― её голосок задрожал, а глаза наполнились ужасом. Но в них не было слёз.
Я пытался переварить услышанное, но не мог или не хотел ей верить:
– Что за глупости… Духи, убийства ― какая-то чушь. Да она, наверное, бредит, ― и уверенно сказал:
– Ладно, разберёмся, что тут происходит. Спасибо, что напоила… А теперь помоги встать, детка ― не хочется лежать у всех на виду. Зови меня Го…
Она послушно подставила плечо, и, кряхтя, я потихоньку добрался до стены, плюхнувшись на подстилку из соломы рядом с неопрятного вида старухой, улыбнувшейся мне щербатым ртом:
– Наконец-то и ты пожаловал, служивый. Уж заждалась… ― и она игриво подмигнула, накручивая седой волос на палец, отчего я почему-то смутился, покраснев как мальчишка. Тут ещё живот призывно заурчал, напоминая, что с самого утра не видел ни крошки. Старую кокетку это очень развеселило ― она вдруг залилась неприятным каркающим смехом, демонстрируя свой некрасивый, практически беззубый рот, и, ткнув в плечо костлявым пальцем, что-то прошептала Эрин на ухо. Та улыбнулась, согласно кивнув.
Закончилась наше знакомство совершенно неожиданно ― ненормальная внезапно ударила меня колотушкой по лбу и, смеясь, спряталась за Эрин. Это было больно и стыдно… захотелось немедленно прибить мерзкую ведьму, но девочка уцепилась за рукав старой куртки:
– Не злись, Го, прости её ― Шаманка старая и больная, да и с головой у неё не всё в порядке. Но она единственная, кто здесь меня жалеет. Никому ведь нет дела до сироты…
Старуха перестала смеяться, её глаза погрустнели, а сморщенные бесцветные губы отчётливо произнесли:
– Проклятые демоны… ― и, словно забыв о нас, она побрела куда-то вглубь полутёмного помещения. Эрин беззвучно заплакала и, достав из дорожного мешка лепёшку, протянула её мне. Я отломил небольшой кусок, вгрызаясь в давно зачерствевший хлеб, показавшийся проголодавшемуся человеку безумно вкусным, когда внезапно чья-то тень метнулась к нам и, вырвав мешок из рук девочки, попыталась сбежать…
Тщедушный мужичок в рванье противно ныл, когда, догнав и дав воришке пинка, я швырнул его на пол. Однако там он не задержался, быстро скрывшись за приоткрытой дверью. От благодарной улыбки Эрин на душе стало ещё тоскливее, и, глядя, как она прячет остатки лепёшки, спросил:
– Неужели все эти люди так и сидят здесь, покорно ожидая гибели, даже не пытаясь сбежать?
Она покачала головой:
– Нет, конечно ― несколько человек вышли за ворота. Видишь ли, дом окружен стеной, и днём во дворе вполне безопасно, а вот ночью… Там есть колодец, да воды осталось очень мало; в пристройке нашли ящик с овощами и немного муки. Каждый день лепёшки делят на всех, но запасов становится всё меньше, и скоро не только незнакомый дух будет нас убивать. Однажды сильным надоест делиться со слабыми…
Я сжал зубы:
– А что стало с теми, кто ушёл?
Эрин вытерла слёзы:
– На следующий день мы нашли тела во дворе, вернее, части тел. Это было ужасно ― кожа и кости…
В горле словно застрял ком, и пришлось её остановить:
– Не продолжай, я всё понял…
Разговор надолго прервался: Эрин тихо вздыхала, монотонно рассказывая о других пленниках этого ужасного места. Делая вид, что слушаю её, сквозь снова накатившую дрёму и не заметил, как и в самом деле уснул. Сказались, наверное, усталость и многолетняя солдатская привычка засыпать при первой возможности и в любом месте…
Когда же снова открыл глаза ― уже приближался вечер, Эрин поделилась со мной яблоком, подавлено сообщив, что в храме осталось всего девять человек, включая нас с Шаманкой.
Я пересчитал прижавшихся к стене людей:
– Не понимаю, кажется, днём их было гораздо больше…
Девочка наклонилась, испуганно зашептав:
– Несколько человек пытались спорить с Хемом, тем здоровым разбойником, установившим здесь свои порядки. Он заставил их выйти во двор, и, видишь, уже темнеет, а до сих пор никто не вернулся. Страшно даже подумать, что там произошло…
