Полина Люро
Новичок
– Что бы ни случилось ― живи…
Приближавшийся топот копыт если и не привёл несчастного в чувство, то хотя бы заставил отползти от осыпавшегося обрыва. Меня шатало, но я сумел подняться, зачем-то отряхнув то, что осталось от новенького камзола, и пошёл навстречу своим убийцам. После гибели Грэга все чувства, даже страх за собственную жизнь, покинули новичка-Родни. Осталась лишь ненависть к тем, по чьей вине не стало ребят из дозора и Наставника, успевшего преподать Ученику лишь один единственный урок ― урок мужества…
Четверо всадников остановили коней, пересмеиваясь и с ухмылкой наблюдая за раненым и безоружным пленником, упрямо приближавшимся к собственной гибели. Я же, быстро отыскав среди врагов своего мучителя, повернулся к нему, приветливо махнув рукой, и, кажется, даже улыбнулся. Это удивило негодяя:
– А парень-то, похоже, рехнулся… Эй, придурок, уже соскучился? Зачем тогда сбежал? ― это вызвало хохот среди его подельников, но не обескуражило сосредоточенного Родни.
Я шёл к своей цели и, собрав остатки магии, выпустил их на свободу. От этого удара кони, заржав, шарахнулись, вставая на дыбы и сбрасывая седоков. Быстро оседлав упавшего «шутника», злорадно заглянул в его перепуганные, полные ужаса глаза. Думаю, мой сумасшедший шёпот произвёл сильное впечатление на побледневшего противника:
– Хотел развлечься, сволочь? Ну что ж, приступим… ― зубы впились в пульсирующую жилку на его шее, и рот быстро наполнился отвратительно солёной влагой…
Кажется, над головой тонко взвизгивали стрелы и истошно вопили голоса, кто-то громко стонал, моля о пощаде, но ничто не могло отвлечь новичка от важного дела ― убийства первого и, скорее всего, последнего в этой проклятой жизни врага. Что-то тяжёлое обрушилось на затылок, утаскивая обезумевшего бойца в темноту, где не было ни мёртвого Наставника, ни хохотавших мерзавцев, ни тошнотворной мерзости во рту…
Меня мутило, пустой желудок ныл от режущей боли. Глаза не хотели открываться, а тело вздрагивало, и по мерному перестуку копыт нетрудно было догадаться, что пленника куда-то везут. Отдача после применения магии забрала остатки сил, не давая пошевелиться, и я не упал с коня только потому, что был привязан к похитителю, прижимавшему добычу к себе одной рукой.
Непрошенный стон прорвался через пересохшие губы, и спиной я почувствовал, как сердце везущего меня человека забилось быстрее. Голос незнакомца был молодым и звонким:
– Очухался, герой? Эй, эй ― не дёргайся так, паршивец, оба же свалимся с коня… Успокойся, парень, тебе повезло ― наш дозор как раз выехал из лагеря и наткнулся на этих подонков. Никто из них не ушёл, а уж когда мы увидели, что ты сотворил с этим…
Я прохрипел:
– Воды… ― и человек приставил флягу к моим губам:
– Не торопись, пей медленнее, а то всё льётся мимо. Там итак осталось совсем немного ― пришлось умывать «кровопийцу», не везти же тебя к командиру в таком страшном виде ― белый, как бельишко знакомой девчонки, и рот… Ужас, я чуть сам все кишки не вывернул. За что ты его так?
Прохрипел кое-как:
– Ребят убили, плен… мы бежали… Наставник Грэг погиб. За них, за себя… Ненавижу… ― в ушах стало горячо, и мир перед глазами начал вращаться. Голова беспомощно упала на грудь, а выпитая вода немедленно вылилась на камзол…
Кто-то легонько похлопывал по щекам, уговаривая:
– Очнись, парень… Приходи же в себя, вот, молодец. Так ты Родни-новичок? Ясно… Я ― Сим из разведки, очень жаль, что всё так случилось с Грэгом и ребятами… ― молодой темноволосый Избранный склонился над «найдёнышем», и в его глазах появилось непритворное сочувствие. Рядом застыли хмурые бойцы отряда командира Тротта.
После обморока беглеца уложили на траву, и когда облака над головой перестали вращаться, я дал знак, что могу продолжить путь. Сим снова усадил выжившего дозорного на коня перед собой и промолчал всю дорогу до лагеря, пока навстречу нам не вышли часовые. Меня быстро переложили на самодельные носилки, с которых «счастливчик» смотрел на мелькавшие деревья, пытаясь поверить в чудо: неужели я выжил и снова был среди своих…
