Римъ Эдельштейн
Комитет по контролю сахара
Тот уже не мог сдерживать улыбку, которая сама по себе появилась на его лице. Бывшее напряжение почти сошло. Ну, что за чушь?! Он посмотрел на голубой квадратик. На нём чернели надписи:
«КОМИТЕТ ПО КОНТРОЛЮ САХАРА»
«По решению начальствующего состава в лице Ганницкого Л.В., Алтушина П.Е., Дуракова П.Н принято следующее решение:
Ограничить продажу сахара Сахаровым Олегом Олеговичем и прекратить деятельность его кондитерской, располагающейся по адресу: улица Натальи Рудовой, 41.
Срок исполнения с момента решения – семь дней.
Контроль над исполнением возложить на старшего инспектора Палачова О. О.»
Сахаров рассмеялся, ничего не смог с собой поделать.
За соседним столиком сидели две привлекательные студенточки и кушали тортик с
вишней. Они посмотрели на него с интересом.
Собственно, мужик с каменным лицом даже бровью не повёл.
– Вы, я так полагаю, и есть Палачов? – спросил он, отсмеявшись. – А имя-отчество как?
– Не поверите, – отозвался Палачов.
– Олег Олегович, что ли?
– Именно.
Сахаров опять прыснул со смеху.
– Звучит, как начало анекдота: приходит, значит, Олег Олегович к Олегу Олеговичу и…
Палачов наклонился над столиком, и глаза его полыхнули так, что у Сахарова мороз пробежал по коже. И больше ему смеяться не захотелось.
– Если бы Вы, гражданин Сахаров, понимали всю серьёзность вашей ситуации, Вам сейчас было бы не до смеха, – сказал он твёрдым голосом. – У Вас ровно семь дней, чтобы закрыть эту клоаку. Это болото, разрушающее зубы школьников и пенсионеров. Благодаря таким, как Вы, уважаемый господин Сахаров, стоматологи никогда не останутся без работы.
Сахаров оглянулся с некоторым непониманием.
– Это что, всё по-настоящему? – спросил он, всматриваясь пристальнее в своего нового знакомого.
– Вы, тёзка, даже не представляете, насколько, – ответил Палачов. – Если Вы не закроете свою… «сладочную», как Вы её оригинально называете, то к Вам будут применены штрафные санкции. Вплоть до закрытия.
– Да что за чушь! – воскликнул Сахаров, подскакивая.
Студентки посмотрели на него уже с тревогой. Даже кондитер вышел со своей кухоньки.
– Кричать не надо, – мотнул головой Палачов. – Вам это не поможет.
– Объясните мне, на основании какого закона ваша конторка действует… Это всё незаконно. Я в прокуратуру пойду, и тогда посмотрим, – отчётливо выговорил Сахаров, багровея от гнева.
Палачов вздохнул с видом учителя, утомлённого собственными учениками.
– Вы можете писать, куда захотите и кому захотите. Но наша организация будет считать, что постановление Вы получили. Через семь дней мы начнём применять штрафные санкции. Я бы на вашем месте поторопился.
– Да хрен там плавал! Это же просто рейдерский захват! – не сдержался Сахаров. – Я продавал, продаю и буду продавать людям сладкое! Я даже поверить не могу, что Вы говорите это на полном серьёзе! Да у вас… Да у вас всех даже фамилии ненастоящие! Палачов, Ганницкий… Дураков! Дураков!
– Может быть, и я ненастоящий? – спросил старший инспектор комитета по контролю сахара, и впервые немного улыбнулся. – Так потрогайте. Я разрешаю.
– Были бы Вы хорошенькой дамочкой, я бы не отказался от вашего предложения, – процедил Сахаров.
– В следующий раз я пришлю инспектора Серябкину-Стриженову, – заметил Палачов. – Двойная фамилия, представляете? Самая настоящая…
– Будете что-то заказывать? – перебил Сахаров. – Может быть, шоколадный торт?
– Нет, спасибо, – опять улыбнулся Палачов, поднимаясь со стула. Колени его громко хрустнули, а когда он распрямился, то хрустнули ещё и плечи. – Сладкое зубы портит.
– Прощайте, – сказал Сахаров.
– До свидания, Олег Олегович, скоро обязательно встретимся.
– Конечно, я прямо отсюда отправлюсь в полицию. Развелось вас, мошенников клятых!
– Посмотрим, даст ли Вам это хоть какой-то результат или нет, – заметил Палачов и прошёл прочь, стуча лакированными туфлями.
– Даша! – позвал он громче, чем хотелось бы.
– Да, Олег Олегович?! – спросила та испуганно.
– Пригляди тут за всем. Мне надо отойти…
Сахаров был взвинчен и предельно возмущён, поэтому первым же делом направился в ближайший отдел полиции. Он находился довольно близко, поэтому дойти туда имелась возможность и пешком… Заодно ещё раз он прокрутил всё это у себя в голове.
У отдела сейчас почти автомобилей не было – разъехались на вызовы или на дежурства. Внутри же Сахаров почти сразу оказался около дежурного, который находился за толстым стеклом с небольшим окошечком. Он стоял и разговаривал по телефону, был очень суров на вид.
В дежурной тоже почти никого не было, кроме одного щуплого парня, сидевшего на стуле. Он перекрестил ноги и сцепил руки в замок на своих бёдрах. Выглядел он совершенно спокойно, даже не принимая во внимание то, что рядом с ним стоял рослый полицейский.
– Я понял, я Вас понял! – повторял дежурный по телефону. – Группа уже выехала!
– Здравствуйте. Извините, у меня заявление, – сказал Сахаров, когда тот положил трубку. Да, он даже и не знал, с чего следует начать.
– Здравствуйте. Что у Вас случилось? – спросил дежурный, глядя в упор на Сахарова.
– Сегодня ко мне пришёл человек… Из комитета по контролю за сахаром… И… Он сказал закрыть мне кондитерскую, – прямо так и ответил Сахаров, не найдя слов получше.
– Что? – спросил дежурный, на минуту застыв на месте.
– Сегодня ко мне пришёл человек из комитета по контролю за сахаром…
