Рита Мурз
Попутчик
– Я не знаю…
– Знаешь! – выкрикнул Лука. – Вот это ты точно знаешь! Ты надеялся, что «твоя» жизнь будет лёгкой, что ты пройдёшь по ковровому покрытию, что от невзгод тебя будут скрывать чьи-то невидимые крылья, что она будет просто так вечно тебя любить, даже после того, как ты от неё отворачивался.
– Я…
– Ты не сделал ничего, чтобы удержать её. Ты даже не попытался исправить свою ошибку, из-за которой тебя и уволили. Ты в этой жизни и пальцем не пошевелил. И это была твоя жизнь?!
– Нет, – Владимир Игоревич закрыл глаза, слезы полились по щекам.
– Я никого сюда не зову, вы сами приходите. Вы думаете, я исправлю ваши ошибки, но я этого не могу. Всё что я делаю, это возвращаю вам тот миг, когда вы ошиблись, чтобы вы сами всё исправили. Но вы этого не делаете. А потом плачете, бросаетесь под поезда или бездарно тратите половину жизни, высматривая мой вагон. А я ничего не могу сделать! Слышишь?! Ничего! Я высажу тебя на твоей станции, но тебе решать, где она, тебе решать куда дальше идти и что делать.
Тяжёлая гудящая тишина заполнила собой вагон, только колёса стучали: тук–тук, тук–тук, тук–тук. И в такт им вторили сердца пассажиров тринадцатого вагона: тук–тук, тук–тук, тук–тук.
