Семён Варкентин
Правь
Он выдохнул и медленно опустился.
– Твой квас не травленный?
Нагой отрицательно помотал головой.
– Отпей.
– Зачем?
– Отпей, навь тебя возьми!
Он убрал длинный локон волос за ухо и сделал глоток намочив черные усы.
– Знаешь ведь, что пронесет меня с кваса. – проворчал друг.
– Дай сюда!
Яцек жадно осушил кубок. Вот теперь ему хотелось прокисшего квасу.
– И как бы я сдох? Тоже с пеной у рта?
Поразмыслив немного Нагой ответил:
– Нет, уснул бы через четверть колокола.
– Вот же санье чернобожье… – проворчал Яцек.
Какое-то время они просто молчали. Оба даже не осмеливались поднять глаза и посмотреть друг на друга. Когда Яцеку надоело разглядывать свои руки он сказал:
– Ладно, навь с тобой. Кто отраву заказал? Когда? Выкладывай все. Хоть что-то утаишь, сам тебя в узилище допрашивать буду!
Нагой сглотнул.
Навь, вот про эти фразы он и говорил.
– Даже имя не знаю. Но одет был в робу. Знаешь, черная, но не ваша инквизиторская. Скорее как дьяк. Заказал много горошин. Все в фарфор обволоченные.
– Ты не спросил, зачем?
– Навь, да кто же такое спросит? Если бы я задавал такие вопросы, кто бы ко мне приходил? – глянул он на Яцека и сразу отвел взгляд.
– Как его найти?
– Да Чернобог его знает. По говору может пришлый был. Не с Ростка. Но могу ошибаться. Знаешь, он из ваших. Церковник может.
– Когда он снова придет?
– Не знаю. Может и не прийдет…
– Нагой! – Яцек уперся руками в стол и наклонился вперед – Я уже пять топчусь на месте. Пять лун хожу на белый холм с отчетами, где рассказываю, что ничего не нашел. Пять лун я ухожу и жду, что меня схватят и казнят. Пять лун, навь тебя забери, ты знал о каком-то дьяке и молчал! Творцом клянусь, я вытащу из тебя клещами информацию! – инквизитор почти кричал – Как? Его? Найти?
– Если он явиться, я его травону и придержу для тебя. Обещаю. Больше не знаю, как тебе подсобить.
Яцек потер лицо руками.
– Есть еще одна нужда.
Нагой вопросительно посмотрел на друга.
– Навернулся, пока за девкой бежал. Нога болит и колено. Ты ведь из нас знахарь.
Нагой поднялся и велел показать ногу.
– Колено само пройдет. А тут надо стянуть сустав. Кто тебе так по ноге засадил?
– Да никто, навернулся на ровном месте.
Нагой убрал волосы за ухо и ткнул больно в ушиб на ноге.
– Тут удар пришелся. Ты знатно во что-то врезался. Если бы сам до меня с торговой улицы не пришел, я бы вообще сказал, что кость сломана.
– Навь… Да что же за день такой?!
– Что? – не понял Нагой.
– Она была не одна. – кивнул Яцек на труп девочки. – Кто-то попытался меня задержать, когда я за ней побежал. Ну конечно! Это же палкой мне кто-то по ноге дал.
– Ну судя по вот этому синему пятну – это могла быть палка.
– Повезло, что он на мостовой не вмешался. А то бы это я сегодня плавал в Сиве.
Нагой стянул голеностоп тугим бинтом и помог одеть сапог.
Они пожали друг другу руки. Не выпуская руки, Яцек сказал:
– Вот мразота. Не могу поверить, что ты меня отравить хотел.
– Да хватит уже… – вырвал руку Нагой.
– Кто старое помянет… – пробубнил Яцек и вышел на улицу. Гневно глянул на прут, на котором несколько лун назад висела табличка знахаря и быстро зашагал, домой стараясь игнорировать боль.
Тело девочки осталось у Нагого. Удрученный предательством друга Яцек вспомнил о нем уже на пол пути домой.
Плевать! Пусть сам от него избавляется. Как бы мне найти того, кто хотел помочь девчонке на торговой улице. Его допрос я начну с пальцев ногах.