Сергей Александрович Русаков
Инженер новогодней магии
–
Теперь «алкогольно-развлекательная» группа, – докладчик усмехнулся, – И такая есть. Ходят на работу, потому что им здесь интересно, а дома скучно. Потрепаться, перемыть косточки, обсудить международное положение и правительство, сыграть в шахматы, нарды или домино. Не переработают, потому что работа отвлекает. Объединяются, чтобы им не мешали интересно проводить время. Развлекаются. Выпивают. Список небольшой. Гнездятся в плановом отделе. Там их вожак – старший плановик Мартышкин. Фамилии своей стыдится и добивается, чтобы свои звали его Михалыч… Вот так. Имей ввиду, – и Семен Аркадьевич завершил просветительский экскурс в социальную психологию.
Степан Андреевич кивнул другу, дескать: «Понял! Спасибо!», и вышел. Ему нужно было проверить еще одну гипотезу. Он спустился в подвал и прошел в светящийся вариант фабрики.
Карьеристов он уже видел. Их нимбы светятся в красном диапазоне.
Степан Андреевич поднялся на третий этаж и пошел в сторону планового отдела. Дверь была приоткрыта. Из двери по полу в коридор ползла струйка табачного дыма. В кабинете кипела дискуссия. На столе стояла початая бутылка водки, разномастные стаканы и нехитрая закуска – хлеб и колбаса.
–
Карьеристы в конец оборзели!, – распинался Михалыч, – У них трудовые подвиги, а нам норму поднимают!
«Вот оно – подполье!», – подумал, улыбаясь, Степан Андреевич. Нимбы собравшихся светились синим. Сам Михалыч отличался небесно голубым. Видимо, личность его, мало помалу, созревала.
– Ну, что, граждане алкоголики, тунеядцы, дебоширы? – процитировал Степан Андреевич вслух любимую кинокомедию, чтобы проверить, видят его или нет.
Михалыч осекся в своем красноречии и стал вглядываться в дверь сквозь непрошеного гостя.
–
Кто дверь не закрыл?, – рявкнул Михалыч на товарищей, – не ровен час, забредет сюда Степан, эта ищейка, и обложит всех нас штрафами.
–
Мы его тогда матом обложим! Пусть только сунется!, – осклабился в шутке неприятного лица собутыльник. Его нимб светился двумя сферами – блекло синей и серой. Натуральный алкоголик.
Степан Андреевич протянул руку к бутылке и пытался ее опрокинуть. Не получилось. Оказывается, что его отношения с материей в этом светящемся мире не так-то просты. И это почему-то разозлило его.
– Чтоб ты лопнула, блин! – в сердцах бросил Степан Андреевич и повернулся к выходу. Сзади что-то хлопнуло, и загалдели голоса. Получилось!. Степан Андреевич улыбнулся и довольно ухмыльнулся: «Вот она – сила мысли!». А для себя отметил – здесь, в этом светящемся мире, работает магия. Самая настоящая магия, когда захотел, возжелал, сформулировал намерение, приложил немного энергии и добился своего. Просто действовать руками и ногами здесь недостаточно. Нужно прикладывать силу личности.
Проверяя эту гипотезу, Степан Андреевич подошел к двери и что есть силы приложился к ней мыслью, как ногой, усиливая намерение магией бранных слов: «На тебе, блин!». Дверь с грохотом распахнулась настежь и ударила дверной ручкой о стену коридора. С потолка упал кусок штукатурки. По оштукатуренной стене кабинета от дверного косяка к потолку пролегла глубокая трещина.
Михалыч истово перекрестился. Нимб вокруг его головы пошел перламутровыми переливами. Все это вызвало у Степана Андреевича прилив хорошего настроения. Даже куража.
«Теперь дело пойдет!» – подумал он о чем-то в общем, без конкретики.
Посвистывая, Степан Андреевич шел по коридору в потоке спешащих с работы домой «дачников». Их неяркие нимбы светились одинаково коричневым, определенно неприятным и наводящим брезгливые ассоциации светом.
«Говно и есть говно!» – оценил новость Степан Андреевич. В коридоре перед лестницей вниз остался всего один офисный толстячок. Откликаясь на звеневший в душе кураж, Степан Андреевич задумал нечто и щелкнул пальцами. Толстячок на это громко пукнул, испугался и заозирался по сторонам.
«Говно и есть говно!» – утвердительно резюмировал происходящее Степан Андреевич. «Ну, теперь держись, дачники! Я только этим прикольным фокусом буду держать вас всех в должном настроении!».
Ведь до нового года оставалось все меньше дней…
