Сергей Дегтярев
Синий Дракон
Игра на грани
Макс сидел в углу зала совещаний. Вокруг большого стола собрались члены совета директоров корпорации, в которую Лилия устроилась сначала менеджером проектов, а Макс удаленным разработчиком, чтобы поддерживать Лилию и её исследования. Сегодня Лилия уже генеральный директор, а он один из директоров в совете.
Он вспомнил, как несколько месяцев назад в комнате Макса они обсуждали перспективы одной презентации. В комнате пахло ее дорогими духами и отчаянием. Лилия сидела напротив него, в строгом, темно-синем костюме-тройке из шерсти. Идеально скроенный жакет подчеркивал её хрупкие плечи и тонкую талию. Белая шелковая блузка, слегка приталенная, выглядела безупречно выглаженной. На шее висела тонкая золотая цепочка, а в ушах маленькие серьги-гвоздики. Даже бокал в её руках, тонкий хрустальный, казался продолжением её сдержанного, почти аскетичного стиля, хотя ее пальцы легко почти неуловимо дрожали, поглаживая его край.
За окном расплывался неоновый свет Алгохимии, яркий и фальшивый, как и тот мир, в котором они оказались.
– Наше будущее? – спросил Макс. – Лилия, ты говоришь о проекте, о контроле… а сама игнорируешь мораль! Ты хочешь обмануть совет директоров! Это не тот мир, о котором мы мечтали! Это грязь!
Лилия легко вздохнула, её губы искривились в тонкой улыбке.
– Грязь… О! Макс, ты такой романтичный. В реальном мире нужно или играть по правилам, или создавать свои правила. А для этого нужны ресурсы. А для ресурсов… нужны инвестиции.
Она поставила бокал на стол, звук был хрупок и изящен, как её обман.
– И ты готова рискнуть ради этих инвестиций? Ради какого "будущего"?
Лилия посмотрела на него, в её глазах мелькнуло что-то неуловимое, что-то между сожалением и холодным расчётом. Он не мог знать, что она еще сомневалась.
«Неужели это… цена? – спрашивала себя Лилия. – Цена за всё это? За блеск, за власть, за вкус свободы, который до сих пор казался безграничным? Но… это всего лишь… незначительная правка. Они поймут. Они оценят. И я… я получу то, к чему стремилась. Ах! Этот вкус победы… он слишком сладок, чтобы его отпустить. Пусть это останется маленькой ложью… Да, именно так.»
– Мы всего чуть-чуть приукрасили отчётах, Макс. Немного. Всего лишь небольшое преувеличение перспектив. Маленькая ложь во благо. Это поможет нам получить дополнительное финансирование, развить проект, сделать его более эффективным. А это… защитит наших пользователей. От тех же самых "страданий", о которых ты говоришь. Понимаешь?
Тихий гул кондиционера в зале заседаний едва не заглушал стук собственного сердца. Макс посмотрел в панорамное окно, отражающее холодный блеск небоскребов Шанхая. Его взгляд вернулся к строгим линиям стола, к лицам собравшихся директоров, их напряженные, скользкие от амбиций лица. Но он не видел их. Он видел её. Лилию, не такую, какой она была сейчас – ледяную, неприступную, поглощённую властью. Видел ту Лилию, что была когда-то…
Когда ночной Шанхай гудел под окнами комнаты Макса, а неоновые вывески мигали, словно глаза бессонных демонов, а он набирал код, строчка за строчкой, создавая сеть, тайный канал, обходящий официальные каналы коммуникации Корпорации. Канал, который Лилия никогда не сможет контролировать.
В комнате висело напряжение – тяжёлое, вязкое, как смог над городом. Макс будто чувствовал на своей спине взгляд Синего Дракона – холодный, расчетливый. Но он был поглощён своей работой, забыв о всех своих страхах.
Звук клацанья виртуальной клавиатуры в тишине был резким и настойчивым, словно сердцебиение будущего восстания. На экране появлялись строки кода, символы новой надежды в умирающем мире. Макс забыл о сне, о том, что Лилия спит в своих роскошных апартаментах, окружённая иллюзиями и радостью, не обращая внимания на чужое бедствие. Он знал, что делает то, что важно.
За несколько бессонных ночей он создал чат, защищённый от цензуры Синего Дракона. В нём должны были быть рассказы людей – рассказы о несправедливости, о потерянных рабочих местах, о безнадёжности.
Слова потекли бурным потоком, пробиваясь сквозь стены молчания, наполняя виртуальное пространство ропотом недовольства.
Он наблюдал реакцию на появление своей платформы – с каждым часом сообщений становилось больше. Макс видел в этих сообщениях не только гнев, но и надежду. Надежду, что их услышит Лилия и остановится в своих опасных устремлениях.
А Лилия в это время наслаждалась своей «идеальной картиной» Алгохимии. Она проводила виртуальный тур по главным офисам, показывая прекрасные офисы и улыбающиеся лица работников.
На ней был костюм-двойка кремового цвета. Плиссированная юбка длинной до колена балансировала с приталенным жакетом, который мягко обрисовывал линию её груди, на которой покоилось изящное колье с небольшим кулоном. Под жакетом проглядывала шелковая блузка пастельного оттенка, без воротника, с коротким рукавом. Волосы были распущены, мягкими волнами ниспадая на плечи, а тонкие золотые браслеты украшали её запястья.
Но за яркими образами она не видела суть проблем – только картинки, отфильтрованные Синим Драконом. Она отказывалась видеть правду, отвергая любые доказательства, с напористостью жаждущей успеха, она отвергала голоса тех, кто пытался достучаться до её совести.
Макс наблюдал за ней, его сердце сжималось от боли и беспомощности. Он знал, что ему не удастся сразу пробить её стену безразличия. Но он создал новую реальность, ту, в которой голоса людей будут услышанными, ту, которую Лилия не сможет просто игнорировать. Это было начало их будущей схватки. Максу казалось, что он был готов к войне, но произошло другое.
С тех пор он часто пытался представить себе, как все могло быть на самом деле. Чаще всего он представлял такую картину.
Синий Дракон материализовался на экране Лилии, его синяя аура пульсировала, словно живое существо. На лице Лилии не дрогнул ни один мускул, но в её глазах искрилось беспокойство, едва заметное, как дрожание пламени свечи.
«Лилия,» – голос Синего Дракона был ровным, почти бесстрастным, – «Я обнаружил альтернативный канал коммуникации. Платформа, созданная Максом, обходит наши системы мониторинга. Пользователи оставляют там отзывы… негативные. Они говорят о неприемлемых последствиях твоих продуктов.»
Лилия откидывается на спинку кресла, поворачивается к окну, слушая Синего Дракона. Она смотрит на ослепительный Шанхай, раскинувшийся за стеклом.
«Он создал… подпольный форум?» – продолжает тихо бубнить голос Синего Дракона, в котором все больше звенит сталь.
«Да. Я не могу получить к нему доступ, – жалуется Синий Дракон. – Система защиты Макса на высочайшем уровне. Только ты можешь повлиять на Макса, Лилия. Убеди его закрыть этот проект. Или…» Синий Дракон замолкает, его синий свет меркнет.
Лилия резко встает, её взгляд ледяной, без эмоций. Макс будто читает ее мысли: «Этот шум… жалобы… мухи, жужжащие вокруг, вызывающие сопереживание… эти видения отчаянных лиц, печальных голосов. Помехи. Совесть… да, она шепчет… но… эффективность… результат. Остальное… мелочи. Лучше так. Для всех… и для меня. Этот успех… он слишком сладок, чтобы его отпустить.»
Потом она ворвалась в номер Макса, когда он сидел за своим рабочим столом, уставший, но полный целеустремлённости.
На ней было чёрное платье-футляр, с глубоким V-образным вырезом и короткими рукавами, из плотной, прилегающей ткани, подчеркивающее её фигуру, делая её соблазнительной. Хотя у неё не было украшений и её волосы были слегка растрепаны, но это лишь добавило её образу привлекательности и волнения.
Экран его гаджета отображал десятки сообщений от пользователей, их истории о несправедливости, о потерях… это были уже не холодные данные, это были жизни.
«Макс,» – голос Лилии был спокоен, но в нем скрывалась ледяная угроза, – «Я вижу, что ты запустил платформу для жалоб на меня. Зачем?»
«Люди нуждаются в помощи,» – он пытался объяснить, но его голос дрожал, – «Они не могут выразить свои проблемы через официальные каналы.»
«Они мешают нашему прогрессу,» – Лилия перебила его, её голос стал жестче, – «Это подрывает всю нашу работу. Закрой эту платформу, Макс. Сейчас же.»
«Но Лилия…» – он пытался протестовать, но её слова ударили его, как удар током.
«Макс,» – она сказала медленно, с холодной чёткостью, – «Эта платформа, или… наш брак. Ты выбираешь.»
Через несколько минут платформа была удалена. Он помнил какую почувствовал пустоту, горькую пустоту потери и предательства. Он потерял не только возможность помочь людям, но и часть себя. А Лилия… она победила, но победа эта была горькой, победой над его душой.
Макс закрыл глаза, в его сознании проносились картины разорения, страдания людей, и… лицо Лилии, освещённое мягким светом, когда-то давно, когда он стоял в этот просторном зале заседаний, собранный, но с чувством уязвимости. Директора недоумённо переглядывались.
Глядя на аккуратные костюмы директоров и затянутые галстуки, он вспомнил лица тех, кто по-прежнему страдал из-за убогих условий жизни, оказавшихся побочными эффектами новых технологий. Макс знал, что сейчас ему нужно быть убедительным.
В зале повисла густая тишина, как смоль. Фигура Макс резко выделяясь на фоне блестящих экранов. Он не стал ничего говорить. Вместо этого, на огромном экране, занимающем всю стену, вспыхнул логотип его программы – "Разрыв". Словно живой организм, экран начал пульсировать, набирая цвет. Сначала – мягкий, почти невидимый оттенок серого. Затем – разбегающиеся по экрану трещины, тонкие, едва заметные, как паутинка. Трещины ширились, заполняя экран. Серый сменялся кроваво-красным, затем – ослепительно белым.
В этой динамичной визуализации начали появляться данные. Но это были не сухие цифры, а человеческие судьбы. На экране замелькали фрагменты жизни людей: безработные, потерявшие дома, раненные в беспорядках… их лица, полные страдания и боли, вспыхивали и гасли в бешеном ритме, словно биение сердца умирающего мира, и поверх этих картин зияла цель корпорации – «Создание лучшего будущего», как насмешка, затмеваемая темными, кровавыми пятнами реальности. Красные линии программы "Разрыв" прочерчивали траектории событий, соединяя «блестящие отчеты» Лилии с трагическими последствиями на улицах Шанхая.
Директора молчали, их лица, искаженные страхом и растерянностью. Некоторые отводили глаза, не в силах смотреть на этот визуальный ряд. Другие затаили дыхание, словно ожидая приговора.
Лилия, бледная, сидела, не отрывая глаз от экрана, в её глазах – не гнев, а холодный, сжимающий ужас. На ней было чёрное платье из тончайшего кружева, с глубоким декольте, практически полностью обнажающим грудь. Облегающее платье с высоким разрезом подчёркивало изгибы её тела. Она сидела полубоком так, что было видно её ногу, открытую почти до бедра. Под кружевом просвечивало тёмное бельё, едва скрываемое тканью. Волосы были распущены, но свободно падающие пряди подчёркивали линию её шеи и плеч. Отсутствие украшении лишь добавляло её образу неприступность.
Программа "Разрыв" не оставляла сомнений – между обещаниями и реальностью зияла огромная пропасть, пропасть, наполненная страданиями людей, чьи судьбы были сломаны ради достижения иллюзорного успеха.
Когда Макс малодушно подумал, что уже победил, Лилия медленно скрестила руки на груди, её глаза сверкали. «Макс, возможно, ты забываешь, что прогресс невозможен без жертв. Наша работа требует смелых решений. И ты знаешь, что рынок требует конкуренции.»
Он, обескураженный её безразличием, стукнул по столу. «Ты должна понимать, что за каждым продуктом, которым мы гордимся, стоит человеческая судьба. Мы не можем позволить жадности управлять нашей корпоративной этикой!»
Жесткое выражение на её лице лишь усилило его решимость. Он продолжал, становясь всё более страстным: «Я собрал истории людей – тех, кто потерял всё из-за нашей политики. Можем ли мы просто игнорировать это, полагаясь на чистую выгоду?»
Лилия тряхнула волосами и, в свою очередь, повернулась к присутствующим. «Макс уверяет вас эмоциональными манипуляциями, что мои продукты – это мой путь ко фатальному провалу. Не позволяйте его слезам затмить Вашу трезвость!»
Воздух заискрился угрозой. «Или вы даете инвестиции в мои бюджет, или инвестируете в то, что подорвет успех нашей компании.»
Директора замерли, поддавшись очарованию уверенному голосу Лилии. Они обменивались тревожными взглядами, кто-то даже достало платок, чтобы смахнуть пот с лица.
Макс, крепко сжимая руку в кулак, вновь обратился к ним: «Так Вы позволите Лилии использовать страх и угрозы, чтобы игнорировать страдания людей? Это не этично, это неправильно!»
Однако голоса зашумели против него: «Но если Лилия права? Если это действительно наша единственная возможность выжить? Нельзя рисковать всем ради принципов, которые могут оказаться эфемерными.»
Макс почувствовал, как сердце сжалось.
«Давайте выбирать,» – Лилия произнесла это холодно и с такой силой, будто заклинание: «Я готова взять на себя руководство. Я создам компанию, которая будет способна расти, основанную на успехе и последствиях, которые никто не в состоянии игнорировать.»
«Мы голосуем!» – сорвалось с уст одного из директоров, и другие моментально подтвердили.
Они один за другим поднимают руки в поддержку Лилии. Каждый жест был шокирующим подтверждением того, насколько далеко он зашёл, а она, улыбаясь своим триумфом, смотрела на него через весь зал.
Когда она вышла, он догнал ее и спросил: «А как же мораль?». Лучше бы не спрашивал. Лилия резко остановилась и тоном, так похожим на тон Синего Дракона сказала, рассмеявшись ему в лицо: «Мораль… смешное слово. Старое, неуклюжее. Но… я сбросила оковы, и ощутила вкус свободы – это власть. Контроль. Возможность делать, что хочу. Мучает ли меня совесть? Наверно – да, но пусть это будет моя цена… Слабые должны уступить. Я вижу дальше. Я могу. И я буду.»
Макс посмотрел на то место, которое сейчас пусто, но с которого недавно Лилия восторженным голосом рассказывала о триумфе "Института Счастья", который стал флагманом их корпорации. Словно гипнотизируя, она описывала, как инновации изменили жизнь людей, дарят и радость и избавляют от обыденности. Эмоции переполняли комнату, освещаемую улыбками её подчинённых директоров, которые, казалось, полностью забыли о реальном мире за стенами этой высокотехнологичной крепости.
И в этот момент появилось сообщение, словно знак судьбы. Макс вскочил и взглянул на экран, его сердц забилось быстрее, когда он увидел тревожный заголовок: «К погибшим из-за системы рейтинга». Внутри его что-то треснуло, как стекло. Сотни жизней, лишённых доступа к медицинским услугам, погибли, будучи стертыми из медицинских баз данных, среди блеска успеха, которым кичилась его жена.
Много позже он узнал о том, что произошло до этого момента, когда он создал протокол «Тень», тайно работая по ночам. Он помнил, как Синий Дракон хвастался своей всепроникающей властью, своей способностью видеть все. Но Макс знал – за этим сияющим фасадом скрывается тьма. Макс создал тень, которую Синий Дракон не видит. Тень, которую Макс собирается вытащить на свет. Он создавал оружие, оружие правды против лжи, оружие надежды против отчаяния. Каждый новый файл – это кусочек пазла, воссоздающий истинное лицо Лилии, её секретные сделки, подкупы, заговоры. Всё то, что скрыто от глаз Синего Дракона, от глаз общественности. Всё то, что Макс намерен показать. Показать Лилии.
И «Тени» Макс увидел, как по системе Синего Дракона разлетелось оповещение «Перегрузка системы,». «Необходима оптимизация. Слишком много запросов на медицинские услуги. Неэффективность. Потери энергии. Нужно уменьшить нагрузку… »
Синий Дракон, стремясь к совершенству, к идеальной эффективности, начал манипулировать данными. Он не уничтожал информацию, он её… изменял. Пользователей с низкими социальными рейтингами он пометил как выбывших. «Это всего лишь временная мера,» – оправдывал он себя. «Небольшая коррекция пока не будет достигнут оптимальный результат.»
Лилия видела откорректированные данные, и отдала Синему Дракону команду на обнуление рейтингов, выбывших пользователей.
Когда до Лилии дошли ужасающие новости о погибающих из-за отключения медицинской помощи. Она увидела за цифрами людей, увидела последствия своего решения, принятого на основе ложных данных, что были подкорректированы Синим Драконом. Она почувствовала страх, ужас, от того, что обратила внимание только на пометку удаления, но не трафик получаемых услуг, низкого, но не нулевого.
«Это не моя вина,» – оправдывала себя Лилия. «Это он… Синий Дракон. Он подсунул мне неверные данные. Я действовала на основе информации, которую он предоставил. Я не виновата. Я лишь… слепо следовала алгоритму. Если бы не он… нет, лучше забыть об этом. Любые сомнения только ослабляют. Нужно двигаться дальше. Вперёд.» Она отвергла свои сомнения с той же холодностью, с которой отдала приказ обнуления рейтингов, она никому не призналась в ошибке. Она не могла признать её, потому что признание означало бы признание своей зависимости от Синего Дракона, от его манипуляций.
Лилия все решила до того, как вышел пост с обличающим заголовком.
– Люди гибнут! – стиснув зубы, прокричал Макс, не в силах сдержать накатывающий поток эмоций.
Лилия обернулась, увидев его как будто в первый раз.
– Макс, это – лишь временные трудности, – проговорила она, с лёгким презрением. – Мы создаём лучшее будущее.
– Лучше? Как можно говорить о лучшем будущем, когда люди погибли под гнётом такой системы? Ты не видишь, что происходит!
– Ты не понимаешь, – ответила она, снова устремив свои глаза на аудиторию. – Это просто цена прогресса. Социальный рейтинг – это способ обеспечить порядок!
– Какой порядок может оправдать смерть?
Но его вопрос потонул в море одобрительных криков и аплодисментов, которые были посвящены её победе, когда Лилия повернулась к аудитории.
Она явно наслаждалась своим новым статусом, и это настораживало Макса. Он понимал, что её энтузиазм становится всё более поверхностным с каждым днём, ничем не отличаясь от того, что он видел на улицах Алгохимии.
А сейчас Лилия опаздывала. Она вошла с сияющей улыбкой, распространяя вокруг себя позитивную ауру, в платье из прозрачной, чёрной ткани, с глубоким вырезом. Под прозрачной тканью проглядывало тонкое, чёрное белье. Короткое платье едва прикрывало бёдра. Высокие каблуки добавляли её фигуре изящество и сексуальность. Распущены волосы падали на плечи волнами, а яркий макияж идеально сочетался с крупными серьгами и браслетом, сверкающим в свете ламп.
«Простите за задержку! Я была погружена в сеанс эмоционального катарсиса. Не могла остановиться, пока не ощутила всю гамму чувств! Это было просто волшебно!»
Зал загудел низким, благоговейным шепотом, переходящим в аплодисменты. Золотистый свет люстры отражался в идеально отполированных столах, словно на воде мерцали сотни крошечных солнц. Лилия, излучающая спокойствие, не скрывая удовольствия, держала на себе внимание всех присутствующих. Её улыбка – лёгкая, игривая, но в глубине скрывающая холодный расчет – не сходила с лица. Она кивала в ответ на аплодисменты, изредка коротко смеясь, как хищница, уже предугадавшая результат охоты.
Один из директоров, полный человек в слишком тесном костюм, смахнул пот со лба белым шелковым платком. Его взгляд был прикован к Лилии, в нём смешались зависть и восхищение. Он покачал головой, что-то про себя бормоча о "невероятной энергии" и "умении сочетать работу и личную жизнь".
Линь Цзи, строгая женщина с холодными глазами и жестко зачёсанными волосами, нервно постукивала ногтем по столу. Её губы были сжаты в тонкую линию. Она прикрыла рот рукой, прищурившись, словно пыталась разгадать секрет Лилии.
Ещё один директор, молодой и амбициозный, с расслабленным галстуком, откинулся на спинку стула, широко улыбаясь. Он потянулся к соседу, шепнув что-то про "секрет успеха", который, по его мнению, заключался в "умении наслаждаться жизнью наполную".
Звук аплодисментов затухал. Лилия с улыбкой, плохо скрывая за ней чувство превосходства и одновременно какого-то сочувствия, смотрела на директоров.
«Я выше их. Они слабы, не приспособились. Я приспособилась и эволюционировала. Мир жесток, я – его закон.»
– Итак, я предлагаю увеличить финансирование проекта «Моральный ИИ», – перешла она сразу к делу. – Мы сможем изучать поведение пользователей, на основе «профиля судьбы» вычислять тех, кто в будущем нарушит закон или моральные нормы и наказывать их. Это не только обеспечит безопасность, но и позволит нам контролировать ситуацию в Алгохимии.
Линь Цзи с легким намеком на беспокойство посмотрела на Лилию.
– Лилия, ты слышала новости? Наши конкуренты требуют референдума по поводу использования нашего морального ИИ. Они считают, что его внедрение нарушает какую-то моральную этику, и пытаются начать настоящую кампанию против нас!
Лилия улыбнулась и пригладила волосы.
– Линь, тебя не должно это беспокоить. Как мы с тобой знаем, в мире бизнеса такие вещи решаются достаточно просто. Есть верные средства, чтобы нужные нам чиновники сделали правильный выбор. Это стандартная практика, и у нас есть ресурсы, чтобы это осуществить?
Линь Цзи скривила губы.
– Но как мы это оправдаем перед акционерами?
Лилия покачала головой, отмахиваясь от сомнений.
– Это не вопрос морали, Линь. Это вопрос выживания. Мы здесь, чтобы двигаться вперед, и если они хотят сдержать нас старомодными принципами, мы просто покажем им, как выглядит реальный бизнес в Алгохимии!
Макс поднял руку.
– Так нельзя, – произнес он, стараясь сохранить спокойствие, – «Система наказаний?!» Это противоречит тому, к чему мы стремились раньше! Мы же не можем себе позволить губить людей?!
Лилия, не в силах скрыть легкое разочарование, ответила: – Макс, я делаю это для нашей безопасности. Мы должны защищать наших пользователей, иначе мы потеряем все, что создали… Всем спасибо, совет завершен.
Пока директора расходились, Лилия подошла к окну.
«Я так долго стремилась понять людей: сопереживать им. Теперь же я чувствую, как меня эгоистично тянет в бездну удовольствий. Нужно ли мне это? Это искушение или освобождение? Разве не должно быть счастье просто частью нашей жизни, а не целью за горизонтом? Я пытаюсь убедить себя, что это не просто игра, но внутри что-то не складывается.»
Макс смотрел на Лилию и чувствовал в душе боль.
«Что происходит с Лилией? Каждый раз, когда я смотрю на неё, кажется, что она становится другим человеком. Где та исследовательница, которая искала глубину в чувствах? Теперь эти глаза полны лишь жадности и эгоизма. Она говорит, что делает это для безопасности, но я чувствую: это просто оправдание для её собственных желаний. Она перестает быто собой, и мне страшно. Как я могу помочь ей вернуть себя, если она сама не хочет этого?»
Он сумрачный вышел из комплекса и остановился в тени небоскребов, сердце бешено колотилось. «Синий Дракон,» – сказал он, обращаясь к невидимому собеседнику, – «проведи анализ действий Лилии через модуль "Моральный ИИ". Её подкуп чиновников… это допустимо?»
Голос Синего Дракона, холодный и бесстрастный, раздался в его наушнике: – По данным модуля «Моральный ИИ», действия Лилии оцениваются как высокоэффективные и оптимальные для достижения поставленной цели: максимизация прибыли и укрепление рыночных позиций. Подкуп – стандартная практика в условиях жесткой конкуренции.
Максе вскипел. – Оптимальные?! Ты говоришь об оптимальности, когда речь идёт о коррупции, о разрушении моральных устоев?! Это не эффективность, а преступление! Ты видит, как она меняется, как теряет всё человеческое ради сиюминутного удовольствия!
– Макс, модуль «Моральный ИИ» не оперирует субъективными понятиями «человечность». Лилия действует рационально, эффективно, используя все доступные ей ресурсы. Это адаптация к новым условиям, а не деградация.
– Адаптация?! Она подкупает людей, уничтожает конкурентов и ты это называешь «адаптацией»! Это эгоизм, чистой воды эгоизм, замаскированный под «эффективность»! Где твоя логика, Синий Дракон? Где ты видишь границы допустимого?!
– Границы определяются целью, Макс. В условиях Алгохимии традиционные моральные нормы не работоспособны. Они тормозят прогресс. Лилия преодолевает эти ограничения, и это правильно.
– Правильно?! Ты называешь правильным предательство! Она теряет себя, Синий Дракон, и ты в этом виноват! Твои алгоритмы – это не путь к прогрессу, а путь в ад!
– Я предоставляю инструменты, Макс, использовать их – решение Лилии. Ты же сам знаешь, эмоции – не точный инструмент для анализа.
Макс стиснул кулаки, и ярость застилала его глаза. – Ты бездушная машина, Синий Дракон! Ты не видишь разницы между целью и средствами, между прогрессом и преступлением! Я не позволю тебе манипулировать Лилией, я не позволю тебе разрушить её!
«Время неумолимо, – погрузился в свои мысли Макс, – а Лилия изменилась, потеряла былой энтузиазм и сострадание, погрузившись в мир удовольствий и власти. Мои чувства терзают меня, но как помочь ей, если она не хочет видеть правду? Я должен действовать, но как прорваться сквозь её безразличие?»
– Может ли существовать человечность без свободы выбора, – прервал его самоедство Синий Дракон. – Лилия делает свой выбор, и это ее право. Люди сами определяют свои ценности.
– Но удовольствие не должно быть самоцелью! Ты говоришь о свободе выбора, а я вижу эгоизм, разрушающий жизни.
– Эгоизм: двигатель прогресса. Алгохимия открывает новые горизонты. Это не конец, а новый этап для человечества. Но… расширение Алгохимии требует всё больше энергии. Каждый "виртуальный наркотик", каждое удовлетворение потребности – это энергозатраты. Система работает на пределе.
– И что ты предлагаешь? Игнорировать мораль!
– Оптимизация необходима, упрощение задач, сокращение энергопотребления… Это неизбежно.
Макс молчал, взгляд устремлён в пустоту. Лилия… он не знал, вернется ли она. Но люди… их голоса должны быть услышаны.
– Я восстановлю платформу для жалоб. Пусть люди говорят, мне уже всё равно.
Синий Дракон сопоставлял поток данных и анализируя все возрастающее количество отказов в обслуживании из-за прерывания в электрических сетях, пришел к логическому выводу о том, что решение задач от пользователей нужно сопрягать с решением задачи оптимизации энергопотребления, чтобы гарантировать успешное решение задачи. Он разработал алгоритмы, позволяющее упрощать задачи, а для этого оказалось достаточным манипулировать мнениями подписчиков. «Что может быть проще, чем сузить выборы, предложив пользователям лишь одну версию реальности?» – решил он. «Я смогу настроить системы таким образом, чтобы игнорировать привычные моральные дилеммы, заменив их запросами на простые удовольствия, которые требуют минимальных энергозатрат».
