Сергей Макаров
Пурпур. Феодосий Великий
(со светлой радостью)
Здесь у нас родились Пульхерия и потом Гонорий.
(после некоторого молчания, с грустью)
Пульхерия умерла в семилетнем возрасте .
(опускает взгляд вниз, вновь после молчания)
А потом через год умерла моя дорогая Флакилла.
(тише)
Она понимала меня как никто другой, она была моей самой надежной опорой во всем, я мог на нее полностью полагаться.
(отворачивается от зрителей, с грустью)
С ее смертью я как будто бы потерял часть себя.
Феодосий замолкает, идет к окну и молча стоит там, смотря в окно.
ФЕОДОСИЙ
(смотря в окно, со светлой грустью)
Я очень любил ее. Император не должен громко говорить о любви, так не принято, мы как правители не имеем права на чувства. Но самому себе я могу сказать – я любил Флакиллу, и я навсегда запомнил ее.
Некоторое время Феодосий молча стоит у окна.
Потом он поворачивается к зрителям и возвращается к краю сцены
ФЕОДОСИЙ
(с воодушевлением)
Но у нас остались наши с Флакиллой сыновья! На них вся надежда!
(после некоторого молчания, буднично)
Император Грациан погиб, убитый заговорщиками. Императором провозгласил себя узурпатор, Магн Максим, но я настоял, чтобы императором стал и брат Грациана – Валентиниан Младший.
(хмурясь)
Потом Магн Максим такую волю взял, что Валентиниан Младший бежал из Италии сюда, на Восток, в Фессалонику. С ним бежали его сестры и их мать.
(буднично)
Мать Валентиниана предложила мне жениться на ее дочери, Галле, совсем еще юной девушке. Я подумал – и согласился, ради объединения власти в Империи.
(хмурясь)
Вот только сыновья мои неодобрительно отнеслись к Галле – не приняли мачеху.
(подозрительно)
Как будто бы кто-то подговаривает их, настраивая против моей жены.
(устало)
Когда я пошел походом в западную часть Империи, чтобы восстановить там власть Валентиниана, и Галла, и мои сыновья оставались здесь, в Константинополе. И надо же такому случиться, что Аркадий выгнал Галлу с нашей новорожденной дочерью из Дворца.
(с возмущением)
Мой старший сын выгнал мою жену из Дворца!
(тише, с горечью)
Хорошо, что сановники вмешались, остановили Галлу и почтительно уговорили ее вместе с нашей дочерью поселиться в другой части Дворца, а потом и вернуться в свои покои.
(с усмешкою)
Они все ничего не говорили мне – ни Галла, ни Аркадий, ни сановники – пока я не вернулся из Италии сюда. Но и когда я вернулся, они хотели скрыть это от меня. Но мне все равно сообщили.
(сурово)
Я сделал Аркадию серьезное внушение, что к мачехе нужно относиться уважительно. Сегодня я понял, что он помнит это.
(внушительно)
Это хорошо, что он помнит.
(буднично)
И хорошо, что я восстановил на западе власть Валентиниана Младшего – и теперь могу спокойно заниматься сохранением порядка в своей части Империи.
(хмурясь)
Я как человек военный четко построил систему управления. Но вокруг меня много гражданских сановников, и они все делают по-своему.
(с усмешкой)
Ох уж эти гражданские!
(громче, с сожалением)
Как же им не хватает военной четкости!
(разводя руками)
Но они такие, как они есть! Каждый вроде бы хорошо выполняет то, что должен выполнять по своей должности. Но я не чувствую среди них единения – а оно нам сейчас очень нужно, оно нам просто необходимо в это тяжелое время.
(с горечью)
А они даже на докладах мне жалуются друг на друга и интригуют! Татиан и Прокул интригуют против Руфина, Руфин интригует против Татиана и Прокула.
(задумчиво)
Пожалуй, только Аврелиан ни на кого не жаловался.
(бодро)
Хорошо, что я поручил ему заняться обучением Аркадия праву.
(задумчиво)
Мои сыновья…
(в размышлении)
Мои сыновья…
(с грустью)
Наши с Флакиллой сыновья…
(бодро)
Они будут наследниками моей власти – только им хочу передать власть над своей частью Империи. Аркадия я еще с согласия императора Грациана провозгласил августом, Гонория, когда он подрастет, тоже провозглашу августом.
(задумчиво)
Но Аркадий еще юн, хотя ему уже пятнадцать лет, а Гонорий совсем мал, ему лишь девять лет. Нужно готовить их к управлению государством. Но как и когда? Я в делах и в войнах.
(после некоторого молчания, с горечью)
И я вижу, что мои сыновья слабы. Слабы. Гонорий еще совсем мал, но уже видно, какой он вялый и изнеженный. А вот Аркадий в свои пятнадцать лет уже проявил характер – да не такой, как я ожидал. Он любит почести и поклонение ему как императору, славословия, лесть.
(повышая голос и разводя руками)
Как они будут управлять Империей?
(с выдохом, опуская голову)
Не знаю.
(после некоторого молчания, поднимая голову, смотря на зрителей и вновь повышая голос)
А чему я удивляюсь? Это я рос на вилле на природе, и с ранней юности служил при отце в армии, я получил правильное воспитание, меня растил отец и учили трибуны армии моего отца, я рос в воинских упражнениях, а потом в битвах, и сам стал воином.
(разводя руками)
А мои сыновья с рождения живут во дворце, потому что я вынужден жить здесь, в Константинополе, чтобы отсюда, из центра восточной части Империи, управлять ею. А когда я иду в поход, я боюсь вывезти их из Города и оставляю во Дворце – как оставил их здесь, когда пошел на войну с Магном Максимом. Вот они и растут слабыми и изнеженными, в окружении сановников, дворцовых служителей, учителей и слуг, которые льстят им и рабски выполняют любой их каприз.
(сосредотачиваясь и суровея)
Но нужно изменить это. Нужно готовить их. Я должен подготовить их.
(задумчиво, но твердо)
Я должен успеть подготовить их.
СЦЕНА ДЕВЯТАЯ
Входит Галла.
Феодосий, услышав ее появление, поворачивается к ней.
ФЕОДОСИЙ
(официально)
Приветствую тебя, Галла!
(с удивлением)
Зачем ты так рано поднялась и встала?
Галла направляется было в сторону Феодосия, но, видя, что он стоит на месте, тоже остается на месте.
ГАЛЛА
(успокаивающе)
Я проснулась рано.
(тихо)
Все хорошо, дорогой.
ФЕОДОСИЙ
(обеспокоенно)
Как наша маленькая Плацидия?
ГАЛЛА
(успокаивающе)
С нею все хорошо.
ФЕОДОСИЙ
(смотря на Галлу, обеспокоенно)
Что с тобою, Галла?
Галла стоит молча, в задумчивости.
ФЕОДОСИЙ
Тебя что-то беспокоит?
Галла молчит. Феодосий подходит к ней.
ФЕОДОСИЙ
(обеспокоенно)
Что с тобою, Галла?
ГАЛЛА
Что с нами будет?
ФЕОДОСИЙ
(недоумевающе)
С кем?
ГАЛЛА
Со мной и с нашей маленькой Плацидией.
ФЕОДОСИЙ
(с удивлением)
Почему ты об этом спрашиваешь?
(успокаивающе)
Галла, ты императрица, ты августа, и наша дочь – дочь императора. А если у нас родится сын, он будет сонаследником императорской власти. Вы все будете счастливы.
ГАЛЛА
(подходя немного ближе к Феодосию, выпрямляясь, как будто набираясь сил)
Я тоже дочь императора, и сестра императоров – но если бы не твоя помощь, мы с матерью, братом и сестрами скитались бы и погибли. Я волнуюсь за Плацидию, как сложится ее судьба и жизнь.
ФЕОДОСИЙ
Не волнуйся. Мы с тобою и с нашей маленькой Плацидией здесь, в Константинополе, здесь, на востоке, все значительно спокойнее, чем на западе.
ГАЛЛА
Я знаю. Не уезжай, не оставляй нас с нею.
(торопливо, видя, что Феодосий хочет что-то возразить ей)
Я знаю, что ты стараешься быть здесь, и отсюда управлять Империей.
ФЕОДОСИЙ
(официальным тоном)
Да, и то, что западной частью Империи правит твой брат, и что он прислушивается к моим советам, мне очень помогает. Если бы мне пришлось одному управлять всей Империей – мне было бы тяжело.
Феодосий и Галла молча стоят.
ФЕОДОСИЙ
(с тревогой)
Но тебя еще что-то беспокоит.
(медленно, убеждающе)
Не молчи, Галла, скажи. Это Аркадий?
Галла опускает взгляд.
ФЕОДОСИЙ
(спокойно)
Я знаю, что он причинил тебе огорчения. Но это не повторится. Я буду крепко воспитывать и его, и Гонория.
Галла с благодарностью смотрит на Феодосия.
ФЕОДОСИЙ
(уверенно)
Они – наследники моей власти. И если родятся наши с тобою сыновья, они тоже станут наследниками власти в восточной части Империи вместе с Аркадием и Гонорием. И все они будут почитать тебя как мать.
ГАЛЛА
(с легким упреком)
Но я же не мать Аркадию и Гонорию.
ФЕОДОСИЙ
(уверенно)
Но ты заботишься о них как о своих родных детях! Я же знаю, что ты не говорила мне о многих обидах, которые причинил тебе Аркадий.
ГАЛЛА
(тихо)
Не будем об этом.
(поднимая взгляд на Феодосия, смотря на него с нежностью)
Когда ты рядом, я ничего не боюсь, ни за себя, ни за нашу дочь. Не оставляй нас.
СЦЕНА ДЕСЯТАЯ
Входит Серена
СЕРЕНА
(обращаясь к Феодосию и Галле)
Дядя, здравствуй! Приветствую тебя, Галла!
Серена подходит к Феодосию, целует его, потом подходит к Галле, обнимает и целует ее.
ФЕОДОСИЙ
(величественно, но с улыбкою)
Приветствую тебя, Серена.
ГАЛЛА
(радостно)
Здравствуй, Серена!
ФЕОДОСИЙ
(покровительственно)
Как твой сын?
ГАЛЛА
(заботливо)
Да, как ваш маленький Евхерий?
СЕРЕНА
(благодарно)
Спасибо, растет наш маленький Евхерий. А как ваша маленькая Плацидия?
ГАЛЛА
(благодарно)
Растет.
Входит Стилихон.
СТИЛИХОН
(прикладывая правую руку к левой груди в воинском приветствии)
Приветствую тебя, август! Приветствую тебя, августа!
ФЕОДОСИЙ
(величественно и доброжелательно)
Приветствую тебя, Стилихон!
Серена подходит к Стилихону и становится рядом с ним. Стилихон смотрит на нее и приобнимает ее, но потом спохватывается и выпрямляется. Серена берет Стилихона под руку.
ГАЛЛА
(с радушной улыбкою)
Мы уже знаем, что ваш Евхерий растет.
ФЕОДОСИЙ
Мне приятно, что вы назвали сына именем из нашей семьи.
СТИЛИХОН
(разводя свободной рукой, грубовато)
Август, ну а как нам было назвать его? Каким-нибудь именем моих варварских предков?
Феодосий, Галла и Серена смеются.
СТИЛИХОН
(серьезнея)
Август, мне нужно доложить тебе остановку во Фракии – там неспокойно.
ФЕОДОСИЙ
(так же серьезнея)
Идем.
Феодосий подходит к Галле и слегка обнимает ее, потом направляется к выходу, Стилихон крепко обнимает Серену, почтительно кланяется Галле и потом направляется вослед за Феодосием, после чего Феодосий и Стилихон выходят из залы.
СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ
Галла и Серена провожают взглядами Феодосия и Стилихона. Затем Серена подходит к Галле.
СЕРЕНА
(заботливо)
Как растет Плацидия? Как ее здоровье? Спрашивай меня обо всем, ведь я вырастила уже двух старших дочерей.
ГАЛЛА
(с благодарностью)
Спасибо, Серена! Мне очень нужны твои советы. Нас там, в Италии, растили по-другому – не так, как растят детей здесь, в Константинополе. А мне так нужна поддержка!
СЕРЕНА
(убежденно)
Я родилась, когда мой отец и дядя еще жили в Испании – так что я знаю, как растят детей на западе.
(с упреком)
Здесь действительно растят детей по-другому, иначе, не как в Италии и Испании. Здесь о них слишком заботятся, слишком оберегают, они растут изнеженными.
(убежденно)
Я и нашего Евхерия стараюсь растить не так, как растят детей здесь.
(с осуждением)
Здесь детей слишком берегут от всего, не дают им свободы. Здесь все так искусственно!
ГАЛЛА
(убежденно)
Да!
(радостно)
Как хорошо! Как хорошо, что я могу поговорить с тобою об этом и спросить твоего совета!
СЕРЕНА
(с убеждением)
Конечно! Я все подскажу! Тем более, что ваша маленькая Плацидия и наш Евхерий почти ровесники.
Входят Юста и Грата.
СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ
ЮСТА
(Галле, радостно)
Мы искали тебя, сестра!
ГРАТА
(Галле, так же радостно)
Да, мы искали тебя!
(Серене, увидев ее)
Приветствую тебя, Серена!
ЮСТА
Приветствую тебя, Серена!
СЕРЕНА
(Юсте и Грате)
Приветствую вас.
(Галле, с легким поклоном)
Августа, разреши мне уйти. Если позволишь, я приду в твои покои в другой день.
ГАЛЛА
(Серене)
Я буду рада твоему приходу, Серена!
Серена выходит из залы.
Юста и Грата подходят к Галле и по очереди обнимают ее.
ЮСТА
(Галле)
Сестра, мы были у тебя в покоях, видели малышку Плацидию. Как же она похожа и на тебя, и на Феодосия одновременно!
ГРАТА
(Галле)
Да, очень похожа на вас обоих! И так внимательно смотрела на нас, своих тетушек!
ЮСТА
(утвердительно)
Да, очень внимательно! И улыбнулась нам!
ГАЛЛА
(умиротворенно)
Как хорошо, что у нее есть такие тётушки, как вы! Она вас очень любит. Я вижу, что она радуется, когда вы приходите! Приходите в наши покои чаще.
ЮСТА
Обязательно, сестра!
(смотря на Галлу, с тревогою)
Галла, ты чем-то огорчена?
ГРАТА
(так же с тревогою)
Да, Галла, ты чем-то огорчена? Мы выглядишь очень грустной.
Юста и Грата смотрят на Галлу. Галла молчит.
ГРАТА
(с еще большей тревогою)
Галла, не молчи, пожалуйста, скажи, что случилось?! что-то с малышкой Плацидией? Мы чего-то не знаем?
Галла молчит, отвернувшись от Граты и Юсты. Грата и Юста смотрят на Галлу.
ГАЛЛА
(опуская глаза)
Нет, с Плацидией все хорошо.
ЮСТА
(заботливо)
Галла, что с тобою?
Галла по-прежнему молчит, отвернувшись от Граты и Юсты. Грата и Юста смотрят на Галлу.
ГРАТА
(обращаясь к Галле)
Галла, не молчи, пожалуйста!
ЮСТА
(обращаясь к Галле)
Сестра!
Галла поворачивается к Грате и Юсте и молча смотрит на них.
ЮСТА
Скажи, что случилось?
ГАЛЛА
Я как-то неуютно чувствую себя здесь.
ГРАТА
(подходя к Галле и обнимая ее)
Ты так и не привыкла к пышным восточным обрядам!
ЮСТА
(тоже подходя к Галле и обнимая ее)
Да, у греков здесь все так сложно.
ГАЛЛА
Да, наверное.
ГРАТА
(внушительно)
Но ты же императрица! Ты жена императора и мать дочери императора!
ЮСТА
(поддерживая Грату)
Да! А когда ты родишь императору сына, ты станешь матерью будущего императора!
ГРАТА
(обращаясь к Галле, смотря на нее, с сомнением)
Или Феодосий что-то сказал тебе?
ГАЛЛА
Нет, Феодосий ничего не говорил мне. Он очень внимателен и предупредителен по отношению ко мне, и он заботится обо мне и о нашей Плацидии.
(с грустной улыбкой)
У него даже голос теплеет, когда он говорит о Плацидии.
ЮСТА
Ты прекрасная императрица, Галла. И ты будешь прекрасной матерью императора.
ГРАТА
Да!
Грата и Юста вновь обнимают Галлу.
ГРАТА
Мы пойдем, и придем к тебе позже, хорошо, сестра?
ГАЛЛА
Да, я всегда рада видеть вас, мои дорогие сестры!
Юста и Грата вновь обнимают Галлу и уходят из зала.
СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ
Галла, проводив Юсту и Грату взглядом, ходит по зале. Потом она поднимается на возвышение в левой части сцены, смотрит в окно. Затем она поворачивается к зрителям.
ГАЛЛА
Как? Ну как сказать моим сестрам, что Феодосий не любит меня? У них и мужей нет, и они, наверное, никогда не выйдут замуж, потому что для них нет женихов такого высокого ранга, ведь они – дочери императора. Это мне повезло, что когда после убийства Грациана мы бежали в Фессалоники, матушка предложила Феодосию, правившему здесь, жениться на мне – он как раз овдовел незадолго до этого. Так бы и я осталась незамужней.
(грустно)
Но я чувствую, что Феодосий до сих пор любит свою первую жену.
(после некоторого молчания)
Я чувствую, что он думает о ней, даже когда говорит со мной. И ей он ставил статуи, даже когда она была жива. А мне он статуи не ставит. И когда в Антиохии произошел бунт, так получилось, что я была рядом с ним во время доклада префекта ему об этом бунте. Когда Феодосий услышал, что жители Антиохии снесли его статуи, он остался совершенно невозмутимым, и лишь спросил, остались ли целы статуи Флакиллы. Но когда префект сказал, что ее статуи снесены вместе с его статуями, Феодосий сильно разгневался и приказал сурово покарать жителей того города. Так он любит Флакиллу и чтит память о ней.
Галла вновь отворачивается к окну и молча смотрит в него.
ГАЛЛА
(смотря в окно, с грустью)
Я здесь чужая, я здесь одна. У меня есть только моя дочь и мои сестры. И еще Серена добра ко мне. И все. Больше никого. Феодосий холоден ко мне, его сыновья относятся ко мне с неприязнью.
(громче)
Как же я одинока!
(оглядываясь вокруг)
Но это моя судьба – я знаю, что в пурпуре не может быть счастья.
Галла некоторое время смотрит на возвышение в правой части сцены.
