Сергей Сергеевич Ашманов
Важное донесение
Погода, очнувшись, как будто разбудила и путников. Они задорно смеялись над какой-то дурацкой шуткой Чапмана. Он был на высоте.
После привала группа проследовала дальше по узкой тропе вдоль серой влажной скалы. Прелые листья источали горький осенний аромат. Где-то стучал желтобрюхий дятел и посвистывали серые сорокопуты. Целое полчище этих кровожадных маленьких птичек дербанили тушу убитого волками лося.
Вскоре путешественники остановились у развилки, где одна тропа вела на север, а вторая на запад.
– Что ж, – начал Эван Брикман, – здесь наши дороги расходятся. – Он указал капралу на узенькую тропку, уходящую в мрачную глубину рощи.
– Жаль так скоро расставаться с вами, мистер Брикман, – сказал с досадой Хоук.
– Признаться, и мне будет вас не хватать, Джеймс. Вы все-таки решили идти здесь, и я хотел бы вас предупредить – не сворачивайте с дороги. Даже если вам покажется, будто есть иной путь. Об этих местах ходит дурная молва.
– Я благодарен вам, Эван. Надеюсь, судьба однажды снова сведет нас вместе.
– Желаю удачи, дружище. Прощайте.
Трапперы ушли прямо на север, а отряд солдат повернул на запад.
Дубовая роща через пару миль кончилась. Начался низкий молодой лес, преимущественно хвойный. Кое-где встречались сгоревшие участки или полностью высохшие, словно в месте этом никогда не теплилась жизнь. Топи и буреломы нагнетали непонятную тревогу, источая мерзкий влажный воздух, которым было тяжело дышать. Ближе к вечеру воздух стал чище и свежее. Настала невероятная тишина. Шаги мужчин и фырканье лошадей эхом отдавались в жуткой обстановке.
Вот показалась небольшая поляна. Там было довольно сухо и достаточно места для лагеря.
– Уже почти стемнело, сэр. Боюсь, что лучше места для лагеря нам не найти, – поделился мыслями сержант Андерсон.
Капрал прислушался к совету старика, и они разбили лагерь.
– Я бы сейчас целого кабана съел, – сказал Чапман.
– Я бы съел целых двух, – согласился Блэкбуш.
– Может, сэр, вы разрешите нам поохотиться, пока совсем не стемнело?
– Нет, Чапман, слишком поздно. Не думаю, что здесь водится живность, вокруг болото. И вы сами слышали, что сказал мистер Брикман – никуда не сворачивать с тропы.
– Да ну его этого Брикмана, сэр! Жрать хочется, не могу.
– Не спорь. Еда у нас есть, не к чему рисковать. Ты разве не слышишь? Тут нет дичи. Топи да болота. Так что хватит ныть. Вяленое мясо и горячий чай согреют вас.
– Да уж, – сказал Блэкбуш, – я продрог до костей.
– Просто если бы ты больше ел, как я, и рос вширь, а не в длину, то тепло не покидало бы тебя так быстро.
– Все-то ты знаешь, Чапман.
– Ладно тебе обижаться, маяк!
После ужина солдаты не стали тратить время на разговоры и улеглись спать. Андерсон вызвался дежурить, но капрал приказал выспаться, мол, он сам подежурит, а сержанта разбудит позже.
Усевшись поудобнее под елью, капрал Хоук вспоминал свой утренний сон. Ему и раньше снились сны, но этот был другим – особенным. Поэтому он его интересовал. «Что за старик, и что же он шептал?» – старался вспомнить он. Постепенно его веки тяжелели, и молодой человек погрузился в сон.
Шелест листьев разбудил капрала, но ветра не было. Следом за шелестом послышался треск веток. «Ну уж это точно не звери», – подумал Джеймс Хоук, потянувшись за винтовкой. Его товарищи спали. Стоило их разбудить, но внутренний голос говорил «нет».
В каких-то ста ярдах, словно тень, в кустах промелькнул человек. «Это женщина», – прошептал капрал. Она была совершенно нагая. «На таком холоде!».
– Эй! – позвал ее молодой человек, а та, увидев его, убежала прочь. – Стой!
Капрал побежал за незнакомкой. Она двигалась живо и быстро, как дикая кошка. Догнать ее было почти невозможно. Сухие ветки и прутья кустов лезли в лицо, а мягкая влажная земля затрудняла бег. И девушка исчезла в тени деревьев. Однако, капрал не сдавался и продолжал двигаться в том направлении, куда ускользнула незнакомка.
Наконец, уставший солдат бросил это бессмысленное занятие и хотел было вернуться, но беда – заплутал. Долго он ходил по тем болотам, пока не заприметил легкую тянущуюся из-за кустов струйку дыма.
Выйдя на поляну, перед ним предстал типи. Типи этот был не прост и отличался от обычных. Он выглядел весьма странно: сшитый из какой-то светлой кожи, мелкими лоскутами, на которой выступали рисунки синего цвета. «Интересно, что за животное носит такую тонкую кожу?» – спрашивал себя Хоук. Из верхушки валил дым.
«Возможно, девушка живет здесь», – думал капрал, но войти не решался, пока не услышал шепот, а затем мужской голос:
– Зайди… Зайди, – вторил он.
Обычный человек давно бы ушел из этого злого места, но не капрал Джеймс Хоук. Он решил зайти. Вряд ли ему может кто-то угрожать, когда у него самого в руках винтовка. К тому же, типи был так мал, что, казалось, в нем могло поместиться не больше трех человек.
Внутри, покуривая длинную трубку, мирно сидел старик. Индеец предложил сесть напротив. На его бронзовом лице были изображены узоры и рисунки множества глаз, а на самой голове – целый терновый куст. На его поясе виднелись останки человеческих кистей. Черная, испещрённая шрамами грудь раздувалась, как кузнечные меха, при каждом вдохе трубки.
– Я видел девушку, – осматриваясь, сказал Джеймс Хоук.
– Я тоже, – ответил шаман.
– Куда она делась?
Индеец пожал плечами и как-то странно улыбнулся. Затем он достал деревянную чашу и перелил в нее что-то из котелка, стоявшего на углях. Очень медленно он начал пить из чаши, держа ее обеими руками, будто это ритуал.
– Что вы здесь делаете? – спросил капрал.
– Гораздо правильнее было бы задать вопрос, что здесь делаете вы? – отпив еще из чаши, сказал старик.
– Я бежал за девушкой.
– А разве это была не лисица?
Сначала Джеймс улыбнулся, полагая, что индеец шутит над ним. Но когда он снова попытался вспомнить девушку, то никак не мог отыскать ее образ в своей памяти. И вот, уже вместо девушки он «увидел» лисицу, убегающую от него.
– Но как это возможно? Я точно помню, что…, – Хоук снова задумался.
– Ха-ха-ха! – смеялся старик. – Выпей со мной, – сказал он, протягивая чашу.
Руки капрала сами потянулись за ней. У него не возникло никакого желания отказываться. Он даже не спросил, что это за напиток, а просто выпил все, что было ему предложено.
Шаман смеялся, но потом улыбка его резко угасла, и он сказал:
– Выбирай!
В эту же секунду, Джеймса, словно неведомая сила, подхватив сзади, вытянула из палатки и потащила в чащу так быстро, что прямо на его глазах типи шамана удалился на значительное расстояние. А затем и вовсе исчез. Пройдя этот магический круговорот, сопровождаемый хохотом шамана, Хоук очутился на опушке сухого вымершего леса.
Молодой человек был ошеломлен настолько, что не заметил, как быстро пролетел день и почти стемнело. Он лежал на спине в глухой тиши, пока не раздался дикий вопль:
– Помогите! Кто-нибудь!
«Это же Чапман! Точно, он!»
– Спасите! – кричал кузнец.
– Я иду! Я здесь!
И капрал помчался на помощь солдату. Он вышел к горе, вдоль которой огромный черный волк волочил Чапмана по земле.
– Сэр! Мистер Хоук! Прошу, спасите меня!
Капрал был очень близок к цели, но волк поволок беднягу в нору под гигантским тисом. Джеймс собрал все свои силы и прыгнул, успев ухватить руку Чапмана. Перед тем, как кузнец исчез в холодной норе, он умоляюще взглянул в глаза капрала, и, почти рыдая, произнес:
– Не бросайте меня, сэр.
– Я не брошу тебя! – крикнул капрал и бросился в темные недра.
Там, над свисающими корнями тиса, была прореха, через которую полная луна освещала нору. В серебристом свете он увидел шевелящуюся черную массу.
– Чапман, – шепотом позвал Хоук.
Но то жуткое месиво оказалось клубком змей, обвивающих уже мертвое тело рядового Чапмана.
– Сэр! Что с вами? Сэр! – разбудил капрала сержант Андерсон.
– Где он? Где Чапман? – испуганно спросил Хоук.
– Я здесь, сэр, – отозвался тот, помешивая похлебку и удивленно глядя на капрала.
– Похоже, вам приснился кошмар, – допустил Блэкбуш, доставая флягу из мешка.
– Все верно, – подтвердил Андерсон. – Вы лежали на земле и что-то бормотали, и мы подумали, что вам снится сон. Но потом вы начали кричать, и я разбудил вас.
Капрал ничего не понимал, сон был таким реальным.
– Простите, сержант. Я, похоже, и впрямь заснул и забыл разбудить вас.
– Пустяки. По крайней мере, я отлично выспался.
– А что вам снилось, сэр? – спросил Блэкбуш, и стрела пронзила его горло. Он упал на землю, в его глазах застыл ужас.
Оторопевшие солдаты не успели даже схватить оружие, как их сбили с ног, связали и увели. Это были разведчики ассинибойнов.
– Похоже, они выследили нас, – сказал Андерсон и тут же получил по голове прикладом ружья.
Будто в каком-то кошмаре очутился капрал Хоук. Блэкбуш мертв. Его было очень жаль. Чапман был опечален больше всех. Он был бледен и равнодушно наблюдал как его привязывают к столбу.
Очнувшись, сержант с трудом приподнял веки и взглянул на капрала. Не стоило и говорить, что дни их сочтены.
Под столбы были брошены сухие поленья и хворост. Высвободиться не представлялось возможным. Воины ассинибойны встали в ровный круг и молча наблюдали за происходящим. Вскоре в центре всеобщего внимания появился вождь. Он начал петь какую-то песню на своем языке, а после произнес речь:
– Сегодня прекрасный день. Вы видели многое, брали и давали соразмерно вашей совести, находили и теряли, выслушивали и говорили, копили мудрость и предавались невежеству, смеялись и любили…
Вождь повернулся к солдатам и громко крикнул:
– Теперь вы должны умереть!
Громом раздались радостные крики. Если бы Хоук смотрел на толпу, то он увидел бы, что все они носили маски. Личины были разных форм и цветов. Все они ликовали, вскидывая к небу черные руки.
Затем вождь очутился возле Андерсона. Взяв горящий факел, индеец, прежде, чем сжечь сержанта, посмотрел на капрала Хоука. Он спросил, желает ли тот умереть вместо товарища? И молодой человек, сжалившись над бедным стариком, хотел согласиться, но язык его будто онемел. Вместо «я готов умереть за моего друга», он выдал короткое нечленораздельное мычание, чему сам был крайне удивлен.
– И это прах, – сказал краснокожий и поджег поленья.
Старик держался мужественно, не проронив ни слова. В конце, перед самой кончиной, веревки, державшие его, сгорели, и он, упав на землю, встал, весь охваченный огнем, и прошел еще некоторое расстояние, прежде, чем огонь поглотил его сердце. Тогда он медленно опустился на зеленую траву и «угас».
После этого вождь, ухмыляясь, подошел к Чапману. Тот все повторял одно и то же «Блэкбуш, Блэкбуш, брат мой…», и ничего вокруг себя не видел и не слышал.
Тогда вождь краснокожих снова обратился к Джеймсу Хоуку.
– Желает ли белый человек пожертвовать свой жизнью ради своего товарища?
Но капрал и в этот раз не смог вымолвить ни единого слова. Он лишь гневался и мычал. Ему было больно от того, что он ничем не может помочь, хотя неистово этого желает. Словно у него нет никакого выбора.
– И это прах, – произнес вождь, и бросил факел под столб.
Как и Андерсон, рядовой Чапман не проронил ни слова, ни звука. Он мирно сгорел, не сопротивляясь пламени. Будто бы боль второстепенна.
Наконец, «собиратель душ» появился перед самим капралом и спросил его:
– Желает ли белый человек сказать последнее слово?
Джонатан Хоук хотел сказать многое. Было ли это важным или нет, не имело никакого значения. Он даже не успел собраться мыслями, как пламя охватила его.
Капрал очнулся в своем лагере, где и заснул прошлой ночью. Рядом спал сержант Андерсон. Блэкбуш, прижавшись спиной к спине своего друга Чапмана, посвистывая, храпел.
Мысли Джеймса были чисты и спокойны. Он уже не думал о сне и точно понимал, что перед ним реальность, бояться нечего.
Вскоре отряд двинулся в путь, и уже к полудню на горизонте показался форт Риггс.
Этот форт мало чем отличался от форта ***, разве что численностью. В фактории путники насчитали всего-навсего двадцать три человека, из которых больше половины трапперов, а остальные солдаты.
В окне старого барака показалось белое лицо. «Вот и двадцать четвертый», – подумал Хоук. Дверь открылась, и наружу неуклюже выкатился толстяк в мундире, который не застегивался у него на животе.
– Кто там, кто там? Кто к нам пожаловал? Что за гости этакие красавцы, все как на подбор? – засыпал вопросами лейтенант Саблетт.
Джеймс Хоук слез с коня и, как того требует устав, приставил руку к виску.
– Бросьте-бросьте, капрал! – засмеялся Саблетт. – Это пустяк. У нас тут все по-простому, знаете ли. В такой глуши нет ни устава, ни закона. Ну, за меленьким исключением. Сами понимаете, совсем без правил нельзя. Ну? – он откусил сразу половину яблока и продолжил с набитым ртом. – Что вас привело в мой форт?
Капрал достал из-за пояса донесение, переданное Смитом, и отдал его в руки Саблетта.
– Не может быть! – обрадовался лейтенант. – Я уж думал, Смит забыл про меня. Как мне этого не хватало! Вы не представляете, как тут порой скучно, ей богу! – жаловался Саблетт, разворачивая листок бумаги.
Затем лейтенант бегло прошелся по строкам и рассмеялся. Потом, немного успокоившись, он снова прочитал уже более вдумчиво, смакуя каждое слово, и еще сильнее разошелся диким смехом. Слезы так и неслись ручьями по его пухлым красным щекам. От истерического гогота он начал кашлять и задыхаться, вывалив свой мясистый язык, будто бизон, загнанный охотниками.
Наблюдая за этой непонятной ситуацией, солдаты переглянулись между собой.
– Никак не возьму в толк, чего он так заливается? – спросил с особым любопытством Чапман.
– Может, его кредитор помер? – предположил Блэкбуш.
Чапман еле удержался от смеха.
– Вот, возьмите же, прочтите! – вытирая слезы, требовал Саблетт.
Джеймса Хоука также, как и всех остальных, охватило любопытство. Что за важное донесение способно так рассмешить человека? И он прочел его…
Товарищи могли судить о содержании письма лишь по меняющейся физиономии капрала. Прежде появилось недоумение, затем оно сменилось удивлением, а после – гневом.
– Что это такое? – серьезным тоном спросил капрал Хоук.
