Сергей Skolorussov
Встретимся на Марсе
– Мне тоже не хочется, – искренне призналась девушка. – Но по-другому никак.
– Дай мне свои координаты. Я отпрошусь с работы. Мы встретимся до твоего отъезда.
Она немного грустно улыбнулась:
– Нет. Это ни к чему не приведёт. Не мучь ни себя, ни меня.
«Скатерть» проследовала мимо Троицкого моста.
– Не говори так! – Артём, раздираемый отсутствием света в конце туннеля, не находил себе места. – Назови хотя бы фамилию.
– Леонова.
– Правда? А я Комаров. У нас «космические» фамилии. Я преподаю «Историю освоения космоса». Ты летишь на Марс. Неужели с такими фамилиями мы никогда не встретимся?
– Не знаю.
– Я прилечу. Не забывай меня. Я тебя обязательно найду.
Он сжал её тёплую ладонь в своих руках, нервно затряс головой и сошёл с ленты на землю. Надо было спешить на урок. Но ноги отказывались слушаться. Застыв на месте, Артём помахал рукой и крикнул вслед уезжающей девушке:
– Встретимся на Марсе! Я люблю тебя! Люблю!
Такое признание было неожиданным даже для него самого. Комаров не увидел реакцию девушки на его смелое заявление, она уже была далеко. Но случайные зрители, сидевшие за столиками проезжающей мимо чудо-дорожки, зааплодировали парню.
***
На урок он опоздал. Да, видимо, звание «Лучший учитель года» достанется кому-то другому. Лучшие учителя на уроки не опаздывают. Тем не менее, настроение у Комарова было приподнятым. Артём витал в облаках чувств.
В школьном коридоре слышался звонкий смех и невероятный шум. Он исходил из-за двери с табличкой «Кабинет истории освоения космоса». Это буйствовали его подопечные из «7Б». «Угу, думают, учитель не придёт и контрольной не будет, – ухмыльнулся в нос Комаров. – Придётся вас разочаровать, разбойнички мои».
В классе стоял невероятный гвалт. Кто-то скакал, кто-то ездил верхом на чужой спине, кто-то играл в догонялки, кто-то дрался рюкзаками и сумками со сменной обувью. Классный андроид Платон вжался в угол, опасаясь за свою дорогую начинку. Всё, как всегда. Кот из дома – мыши в пляс.
Молодой преподаватель не смог сдержать улыбку – уж больно смешно и глупо вытянулись при его появлении эти хитрые мордашки. Вмиг всё затихло и все расселись по местам. Комаров поприветствовал учеников и начал урок:
– Как вполне мог сказать герой одной архаичной картины, снятой на заре освоения околоземного пространства: возьмите в руки космические стилусы, достаньте планшеты. Ближайшие сорок минут наш классный корабль на Землю не вернётся. Сейчас, как и было обещано заранее, у нас состоится контрольная.
Артём напрягся: класс встретил это известие достаточно равнодушно. Странно, сегодня контрольная за триместр, отметка за которую может повлиять на годовую оценку. Странно. Ах, вот в чём дело! Только теперь учитель понял откуда взялось это непонятное спокойствие. Когда он вошёл в класс, планшеты уже лежали практически на всех столах. И многие ученики были увлечены явно не подготовкой к уроку. А это значит, что выход в интернет не заблокирован. Артём назвал кодовое слово и перед ним появился голографический силуэт завхоза. Комаров обратился к нему:
– Викентий Фёдорович, что у нас с внешним отключением сети?
Собеседник нервно дёрнул плечами:
– Ваши малолетние хакеры опять сменили пароль. Я вызвал мастера. Он должен вот-вот появиться.
– Плохо, – вздохнул Артём. – Контрольную сорвали.
Завхоз отключился, а учитель обратился к классу:
– Чтобы вы не делали, контрольная состоится. Вы всего лишь добились отсрочки своего будущего позора. Что ж, это ваш выбор. Жаль, жаль, жаль. В будущем вы не раз пожалеете о своём равнодушном отношении к моему предмету. История освоения космоса обязательно пригодится вам в жизни. Вся будущая ваша жизнь будет так или иначе связана с космосом. Запомните: жизнь – это космос. Просто космос.
Класс безмолвствовал, рассматривая своего препода искусственно искренними по-детски наивными глазами. Вот, прохиндеи! Не хотят учиться. Ладно: не хотите – заставим, не можете – научим.
– Хорошо, – энергично потёр руками Артём Кириллович. – Не пропадать же времени зря. Раз вы не хотите серьёзной проверки ваших знаний по моему предмету, устроим неофициальное зондирование вашего кругозора. Надеюсь, это пойдёт вам на пользу.
Школьники оживились, выдохнув остаточное напряжение от ожидания контрольной.
– И что это будет? – спросил с места сидевший за первой партой Артур Данилян.
– Проведём скрупулёзное исследование вашей базы знаний. Школьная программа – это хорошо. Но обширный кругозор ещё лучше. Да, кстати, о серьёзности этой проверки. Беру свои изначальные слова обратно. Хоть в сегодняшнем тесте присутствуют и несерьёзные задачи, правильно ответившим на большее количество вопросов я поставлю пятёрку за год экстерном. Назовём нашу игру «Кто хочет стать обладателем пятёрки». Согласны?
Ответ был нестройным и разнообразным. Но в основном все согласились с учителем.
– Ответы в виде цифр «1», «2», «3» или «4» вы будете показывать крупно на своих планшетах. Попробуем. Ренат, мне показывай, а не себе. Сюда экраны надо поворачивать. Правильно, вот такой крупности должны быть цифры, – одобрил Артём шустрого Марка Антонова, – покажи всем. Платон всё зафиксирует и выдаст нам итог. Кто обманет? Платон? Зачем это ему надо? – Артём пожурил Даниляна, взъерошив ему кудри. – Артур, не шути так больше. Наш Платоша неподкупен. Итак, начнём. Слушайте внимательно первое задание.
Комарову не надо было обращаться к всемирной паутине, энциклопедии космоса, или к учебным методичкам. Он любил импровизировать. И всегда мечтал зародить в своих учениках такой же интерес к космосу, какой не покидал его самого с детства. Поэтому у него не было сомнений, что все задания он придумает на ходу. Первым в его голову пришёл полушутливый вопрос:
– Назовите художественное произведение, в котором термин «планшет» впервые был увязан с космической тематикой. Предлагаемые ответы: «1» – в фильме 1977 года Джорджа Лукаса «Звёздные войны»; «2» – в песне 1960 года «Четырнадцать минут до старта», слова Владимира Войновича, музыка Оскара Фельцмана; «3» – в фантастическом романе о полёте на Марс «Аэлита», написанном Алексеем Толстым в 1923 году; и «4» – в спектакле по пьесе Герберта Уэллса «Война миров», прозвучавшем в 1938 году в эфире американской радиостанции «CBS».
Никто не знал ответа на этот вопрос. Все заёрзали на стульях, переговариваясь друг с другом.
– Вот валит, вот валит! – громко прошептал твёрдый троечник Валька Трескунов, обхватив при этом свои щёки ладонями.
– Артём Кириллович! – скуксилась Софи Фольмер. – У вас очень сложные вопросы. В учебной программе их нет.
– Правильно, – согласился учитель. – Но мне надо, чтобы вы выросли не просто знающими механически заученную программу. Я хочу, чтобы вы научились мыслить. А для этого необходимо расширять свой кругозор. Только тогда вы сможете стать многогранными интересными личностями.
– И кому это надо? – пробурчал Егор Буйнов.
– Всем. Мне, вам, вашим родителям, будущим жёнам, мужьям и детям.
Егор только ухмыльнулся и недоверчиво повертел головой:
– Вот прямо сейчас сидим и думаем о жёнах, мужьях и детях.
Аудиторию залил звонкий детский смех.
– Хорошо, что вам весело. Но мне не до смеха. Неужели никто не знает?
– Не-а, – ответил за всех Буйнов. – Впрочем, Платошка знает. Платон ты знаешь?
Платон стоял рядом с Комаровым, сложив руки калачиком. Естественно, он знал. Он хоть и не был моделью последнего поколения, всё же на его винчестере хранились терабайты разнообразной информации. Но учитель ему не давал разрешения отвечать. Вот он и молчал.
