Сергей Васильев
Два ничтожества. Бегущая по мирам – 15
Глава 2. Время куролесить
Село оказалось всего в часе ходьбы. Вёрст пять по более-менее прямой дорожке через красивый негустой лес, в котором нагло шлялись олени и какие-то зубры, расчищая подлесок и создавая годную для прогулок красоту. А версты за две до села – после служившей защитой от лесных жрулей речки с давно не ремонтировавшимся перегороженным рогатками деревянным мостом, и за ним стоявшего у дорожки большого древнего потрескавшегося деревянного идола с немалым мужским достоинством – начались поля, частью с озимыми, частью возделываемые, но не прям сейчас, хотя вдали кто-то копался в земле.
И даже девки встретились ещё через версту, которые несли охапки цветов. Но они завидев меня с визгом унеслись к селу. И не мудрено – мужик в юбке из листьев! Не самая подходящая встреча для девицы на пустынной дороге, даже для стайки, если они не с Краповой Береточкой, конечно. Хотя не совсем перепугались – добычу свою не бросили.
Ну и у небольшого села – навскидку от полусотни до семи десятков дворов и с полтыщи населения – меня ждали дружелюбные аборигены, только лады, совершенно случайно прихватившие на встречу дреколье. Встреченные девицы уже без цветов и другие девки толпились позади. Я спокойно приблизился, сообщил на эльфийском:
– Привет! Я Ерис!
– Тёмный! – охнула толпа, но только некоторые на эльфийском, а остальные на незнакомом мне языке, но явно то же самое.
– Светлый, – поправился я. – Полное имя Ерис Ыйно.
– А чего голый? – мрачно осведомился на кривом эльфийском какой-то мужик с увесистым слегка ржавым палашом в руке и без перевязи, явно из сельской элиты.
– Меня ограбили разбойники, – развёл руками я. – Ну и я не совсем голый.
– А нож оставили? И кисет и шприцы! – вывел меня на чистую воду умник. – И даже морду не набили?
– Ладно, тебя не проведёшь, – вздохнул я. – Одна разбойница. И мы… того… на травке… решили обсудить тему разбоя. Её подельники погибли зимой, а она уцелела, в половине дня пути отсюда встретила меня. Ну а потом я задремал, а когда проснулся, её и след простыл, со всем моим барахлом и деньгами. Кисет и нож оказались под подушкой из травы, и эти шприцы.
Моя убогая версия вполне устроила селян. Первыми оживились девки и весело загалдели, некоторые на кривом эльфийском, что шмара Носатого жива оказывается, и прячется на пути в гномий Журчикомадаран. Ну и продолжили пытливыми, ха, взглядами изучать моё всё ещё прекрасное тело профессионального красавчика и ловеласа – даже на четверть столь прекрасного в их деревне точно нет. За ними расслабились и парни. А я уже говорил нехитрую заготовку, решив за строителя себя не выдавать – нафиг мне не впёрлось на местных стройках вкалывать:
– Я скульптор, библиотекарь и гувернёр. Иду в городок на предмет работы.
– Гувер что? Брехло ты, а не говнер! – полез на рожон самый задиристый парнишка, посмотрев на прекрасно и вполне перспективно, хоть ещё и не зная этого, пялившихся на меня девок, и начав засучивать рукава.
– Гувернёр. Ну или персональный учитель. Последней учил одну юную гномочку математике, физике и языкам, – весело пояснил я, выбрав везде более-менее универсальные предметы и рассматривая девок, а потом и решил сразу объяснить любителям обидеть ущербного с их точки зрения, в данном случае на одежду и барахло. – Могу и тебя, деревенский дебил, поучить. Например, сколько будет два плюс два. Месяц битья палкой, и запомнишь ответ. И что не надо ругаться на добрых незнакомцев.
Ну нормальные такие сельские девки. Есть красивые. Одна красотка бойкая и в юбке чуть покороче, чем у других, слегка перепачкана древесным углём похоже, плетёт венок из цветов. Есть одна явно в наряде невесты – вероятно на вечер намечена какая-то предсвадебная церемония, для этого и за цветами девицы ходили. За сельским лидером жмутся две девицы даже не босые в отличие от большинства молодых селянок.
Это я рассмотрел пока противник выходил вперёд и мощно замахивался совсем уж из-за спины. Да уж, стиль сельского дурня даже удивил мой михалычинг. Я чуть присел под медленно, но неумолимо просвистевшим кулаком и ударом в челюсть поверг оппонента на травку.
Здоровенный мужик, испачканный углём и сажей, точняк кузнец, неодобрительно крякнул. Сельский лидер неожиданно заявил:
– Так ты и математике, и вампирскому языку можешь обучить?
– Могу, – ответил я, не собираясь зависать в деревне, но не почти голым же дальше идти. Глянул на оживившихся девиц за спиной собеседника, на мордашках которых была написана полная неготовность к образованию, усмехнулся. – Если ученица не совсем дура. И если можно тягу к знаниям стимулировать. Розги чудеса творят.
Попы погладили почти все девицы в толпе, но выделявшаяся среди подружек бойкая дочка кузнеца только похихикала. Но жопу удивлённо почесал и крепкий молодой обалдуй рядом с собеседником. И я поспешил уточнить:
– А для парня палкой по спине.
– Эээх! – воскликнул наниматель, чуть шапку о землю не шмякнув. – Обучишь моего сына математике! И вампирскому! И я заплачу… два золотых герцогских динара! За месяц. И одежда. И три раза в день еда. И пиво вечером… кружечка. В таверне. И отдельная комната, светлая. Монеты через месяц, по результатам обучения! Но ловко ты кулаками машешь.
Я глянул на удивлённо затихшую толпу, что-то не так с предложением. В принципе два золотых гувернёру не так и мало, но раз удивились селяне. И обучить языку за месяц, даже самому минимуму слов, а принцип построения предложений в эльфийском и вампирском почти один и тот же, можно очень далеко не каждого. Но мне пофиг. Сказал:
– Ладно. Но… я могу отказаться от договора когда пожелаю.
Неожиданно собеседника это устроило, он только уточнил:
– Но тогда оплаты деньгами не будет!
Я только плечами пожал. А толпа оживилась, и кто-то даже похихикал явно над простаком, обдуренным сельским хитрецом.
Я гордо пошагал, под хихиканье девок над легко одетым и босым мною, к центру села. Во время короткой дороги мне и объяснили, что два динара получает батрак, и тоже с харчами и ночлегом, а предыдущий учитель сына трактирщика получал в пять раз больше монет, то есть даже больше подмастерья в городе Гарендаген, и за три месяца не преуспел, был бит учеником и отправился восвояси, не получив оплату за последний месяц.
Ну а радостный наниматель уточнил, что я взялся обучить всем наукам за месяц. Даже удивил меня, что ему важнее экономия, а не результат. Ну и послушал, что у них в деревне принято отказавшегося от контракта, даже если оговорён отказ до достижения результата, хорошо метелить на дорожку. Как ненадёжного партнёра. Эк удивил – в приличных обществах хорошо метелить принято и вовсе без причины. Ну а у этих метелилка не отросла.
Но мы уже пришли. Я получил ни разу не надёванные штаны, рубаху, тонкий сюртук и щегольские туфли из оставшегося от отступавшего с потерями предыдущего учителя типа парадного комплекта одежды. Он был ниже меня и толще, так что одна из молодых батрачек с радостью отправилась немного перешивать, ну а я пока облачился в перед побегом отданные предшественником в стирку штаны и толстую рубаху для научных вылазок на природу, жилетку из комплекта я не взял, и в парадные туфли. Причём его штаны надо носить с обмотками – типа чулков. Но я грубо наплевал на клоунаду. Ткань и качество одежды были плохонькие, но фасон с претензией на какую-то моду и пижонство. Да в целом хорошо выглядит на мне – не одежда красит вада, а вад одежду!
С усмешкой осмотрел выделенную мне светёлку. В стоявшей рядом, но не в усадьбе, таверне с постоялым двором нумера мне не выделили, ибо нафиг не надо ради меня открывать заведение. Оно вообще используется только во время ярмарок, когда купчишки приезжают. А в нынешние смутные времена, когда и дорога на запад заброшена, путников нет. Правда на сегодня намечена предсвадебная церемония и немного таверна поработает. Часть убытков покроет.
Ну а мне трактирщик расщедрился на второй этаж сарая для инвентаря! Там и сено хранят. И койка есть для дорогих гостей. Зато просторно, как похвалился жлоб. Но я нашёл и преимущество помимо реального простора. Для загрузки сена было большое окно, а перед ним площадка типа террасы! Романтика! И терраска нависала над забором, для загрузки сена. Ну значит можно тайно и свою тушку выгружать и загружать, и девиц загружать и выгружать! Ловеласинг! Да ещё сарай отделён деревьями сада от дома – меньше будут слышны страстные стоны красоток.
Я бросил свои вещи и виде шприцов в нумерах, ха, и отправился на ранний ужин в красивый главный дом, утопающий в зелени сада. Между прочим, самый крутой дом в селе. Помимо семьи трактирщика в нём жила и семья его младшего брата, и какая-то тётушка. Ну и батраки, но они жили в сарае, конечно. А трактирщик держал и единственную в селе лавку всего, и выдавал мелкие займы под двадцать процентов в год, но имел и пашни, сады и огороды, сельское хозяйство основной доход и приносило. И вся расширенная семья работала и в лавке, и в трактире, и на полях тоже. Впрочем, в меру работали, да и остальные селяне в основном не убивались в полях – как и во всех магических мирах, подати составляют одну пятую, урожайность с магией нормальная, и неплохо жить можно и крестьянам, самым бедным среди работающих везде во Вселенной.
На ужин обе девицы приоделись. И кузины хихикали, бросая на меня проказливые взгляды. Их матери обещали девкам порку и обильно болтали про строгие патриархальные взгляды, слушая контраргументы про поход на праздник. Впрочем и сами приоделись, судя по удивлённым взглядам дочек.
А мужская часть, в составе трактирщика, его брата и моего здоровенного ученика, наряды дамочек не заметили, оживлённо обсуждая торчавшего в селе мытаря и землемера, описывавшего изменения податных объектов села и окрестных деревушек с целью налогообложения. Горевали о дополнительном налоге в одну двадцатую на войска Светлого Призыва, впрочем и гордо обещая задать тёмным. И посмеивались над пьянством мытаря за счёт селян с целью уменьшения податей, и над моральным обликом отдувавшейся за родное село вдовушки, которой за это опять надо помогать с едой и работой. Тётушки и ещё одной мелкой племянницы трактирщика за ужином не было – они хлопотали с невестой и готовившимися вечерними гуляньями. Хлопотали бы и кузины, но неожиданно решили поужинать дома. А ещё один кузен был в городе на закупках для лавки.
Время уже к вечеру, можно бы и прогуляться, но трактирщик, а называть его моим временным хозяином мне и в голову не приходило, захотел учебного процессу, раз деньжищи плотит. Говно вопрос. Я быстро узнал, что будущее светило наук, которому оказалось шестнадцать лет, но вымахало отменно, плохо знает даже таблицу умножения. Выдал ему лист бумаги, показал как сложением исследовать и записать эту самую таблицу. Затем написал формулу длины окружности, площади круга и объёма шара, и это же для прямоугольника. Добавил теорему Пифагора. Написал вампирский алфавит и соответствие букв эльфийским. Быстро написал первые сорок вампирских слов. Сообщил папаше, что ученик освобождён от сельхозработ. Ну и сказал обормоту:
– Чтобы к утру всё сделал. Не сделаешь или не выучишь хоть что-то, отлуплю, и сильно. И захлопнул пасть. Все вопросы к твоему отцу. Думаешь, он мне месяц отмерил? Он тебе месяц отмерил! Выполнять!
Дальше было то, что я и хотел. Здоровенный недоросль посмотрел на бумажки, осмыслил пока нетренированными мозгами громадьё задач и полез драться, решив сразу и решить вопрос с науками. Ну я его сначала привёл в чувство ударом в глаз, украсив отличным фингалом, а потом взял палку и долго с чувством, с толком, с расстановкой дубасил под оханье родни, но им я сказал не мешать семинару, а иначе разрыв контракта и неустойка. За бунт накинул и площадь треугольника. Отправил учиться в его светёлку зажиточного сельского денди, а на ближайший месяц келью обуреваемого жаждой знаний аскета.
Потом попялился в учебники по математике и вампирскому, которые приволокла одна из двух юных девиц в доме, племянница трактирщика. Спросил, а фигли раньше не притащила. Ответила, что дядя сказал сразу не нести – проверить мои методики и знания хотел. Пофиг. А учебники у них и ещё есть…
Я вместе с кузинами отправился на площадь за воротами. Но не сразу в таверну, а прошёлся. Полюбовался на начало плясок девиц пока без невесты и парней. Парни толклись вокруг одного дома, пытаясь пробуравить взглядами занавеску и рассмотреть центральную жмущуюся тень. Там комиссия из родственниц жениха и авторитетных тёток, включая и тётушку трактирщика с внучатой племянницей, и сельскую знахарку, проводили углублённый осмотр невесты на предмет невинности и здоровья, хотя второе уже не первый раз. А первое и не последний. Тень на занавеске, кстати, специальная и важная часть церемонии, для побуждения молодых обормотов поскорее невест выбирать.
И я отправился во в кои веки открытый трактир. Там сидели несколько деревенских мужиков при параде, собираясь даже не надраться, а солидно отдохнуть с деревянными кружками пива. Брат трактирщика за стойкой – ого, что здесь есть – нацедил мне кружечку пива из притащенного из погреба по случаю загула, ха, бочонка в два ведра. Блин! Именно кружечку! В половину нормальной кружки. То есть 546 миллилитров! Хотя потом я заметил, что у них и кружка не 1092 грамма, а меньше литра!
Забавным был и насыщенный зелёный цвет пива. Глядя на мою удивлённую рожу бармен усмехнулся:
– Братан тебе обещал кружечку пива, значит получи. Но свеженькое и холодненькое!
– Моча! – ругнулся я.
– Отличное пиво. А не нравится, заберу. А будешь ругаться, отлуп… Завтра не налью! В доме я тоже пиво наливаю! Мужикам по кружке вечерком. А тебе кружечку. Ишь, ругаться… гувер… учитель из городских недотёп вздумал. Да я тебя самого ругаться поучу!
– А спорим, что я обзову твоё пиво хоть сто раз, ни разу не повторившись, – хмыкнул я, быстренько придумав, как увеличить пайку. – По кружке за обзывательство!
– Ладно, но если меньше, то с тебя по кружечке будущего пива! А с меня за каждое больше сотого, по глотку. По шоту.
Я отхлебнул глоток неплохого несмотря на весёлый цвет пива, глянул на замерших перед редким развлечением селян. Подмигнул зашедшей в дверь дочке кузнеца, уже не босиком, а в ботиночках и в красивом праздничном ещё чуть более коротком платье, и пахнущую каким-то простым, но прекрасным цветочным парфюмом, и с ещё влажными волосами, которая объявила:
– Невинная! И здоровая. А уж красотка! Зельем от шёрстки обработали. Жениха через неделю ждёт прекрасная первая ночь!
Мужики радостно загалдели и отхлебнули по глотку. Я тоже с улыбкой поднял сиротскую кружечку и глотнул. Девица решила остаться с нами, таращась на меня, и бормоча, что полсела слышало вопли сильного дурачка, и из меня отличный гувернёр. Я улыбнулся красотке, сказал:
– Из тебя и подружек тоже выйдут отличные учительницы, я хочу поучиться у вас вашему языку. Как тебя зовут?
– Зачем? – порозовела от смущения званием училки девица. – В Гарендагене в основном на светлом говорят, ой, то есть на эльфийском. Там и гномы, и гоблины, и эльфы есть, да и высшие из трёх народов. А уже в Сенбедаде наш домашний язык и не услышишь. Про герцогский Зилидор и королевский Ванкадор и не говорю. Хотя сам герцог ре Штум говорит на нашем третьем великом! А его кузина замужем за самим королём Менса. А меня зовут Катитони.
Я улыбнулся на пространную речь умной и осведомлённой красотки, которая похоже решила блеснуть знаниями и умом перед залётным учёным, ха, учителем. Но и полезно для меня. Я вспомнил, что и про гномий Журчикомадаран, сообщал на эльфийском её же голосок, хотя вряд ли помогала мне, разве по интуиции, ну и хвалилась кругозором. Ещё позабавила меня тем, что лады здесь великие. Осталась посмотреть на моё шоу.
А я начал нехитрое мошенничество, выкладывая в ряды единиц, десятков и сотен, типа счёт, сухарики из большой миски, скрытой за стойкой, которую я бесцеремонно поставил рядом собой:
– Ослиная моча, раз. Ослиный плевок, два. Ослиная блевотина. Ослиный пот. Ослиная дрисня, пять. Лошадиная моча, шесть…
Я быстро перебрал мулов, пони, меринов, жеребят, верблюдов и слонов. Лам забраковали, не знают таких. Но знают овец, баранов, ягнят, свиней, хряков, боровов, кабанов, вепрей, собак, кошек. Проканали куры, петухи, цыплята, утки, селезни, утята, гуси… А есть и волки, тигры, львы, драконы… Да вообще зверья полно, ха. На третьей сотне опупевший бармен под радостные вопли генерировавших идеи селян сдался, и начислил мне семь полновесных, хоть и местных ущербных, кружек пива. Я выпил первую, взял векселя в виде шести клочков бумаги на остальные и, взяв за ручку недолго посопротивлявшуюся сокращённому имени Катю, отправился плясать с молодняком.
Молодняк принял меня в пляски с радостью, но удивлялись и городскому учителю в своём кругу, и взрослому парню, а я вспомнил, что выгляжу на тридцать пять, а такие у них уже и дедками иногда бывают. Но зажёг я почище их! И даже поучил пляскам миров. Особенно зашло танго. Талантливые музыканты быстро освоили мотив, а парням и девицам очень понравилось танцевать даже круче, чем на балах знати – там дальше скромных захватов талии дело не заходит. А у нас дошло до отличных обжиманий.
Потом я за скромным столом для молодняка с напитком типа кваса, красного цвета и с малым градусом, беседовал с Катей и ещё несколькими любознательными парнями и одной девицей. Катя радостно объяснила мне то, что знают все – цвет медовухи и пива из-за добавляемых трав, без которых ничего алкогольного здесь не делают. А трав много, и разных, знахарка ими и лечит весьма успешно. Я рассмотрел при свете свечки для гаданий несколько притащенных кем-то явно магических трав, и понюхал и пожевал.
Отправился спать. Не спать. На мой сеновал сама ловко взобралась переодевшаяся в чёрные штанишки и рубашку – как объяснила, это спецовка для помощи в кузне – малозаметная в ночи, босая и обворожительно ароматная Катя! Перепуганная от собственной наглости, но решительная. И она эпилирующее зелье для невесты и на себя успела применить! Прекрасная любовь! И учёба. Не только любви. Я вытащил матрас на терраску и мы обнявшись смотрели на звёзды и луну, и на планеты, и на очень яркую комету – которую все считали предвестницей мировой войны и призывом к оной, и я рассказывал невероятное для деревенской красотки про Вселенную. Не всё, конечно. Но ей и малой части правды хватило вдохновляться на прекрасную любовь ещё и ещё. Сама сказала, что не рассчитывает быть рядом со мной, не говоря про замужество, да и староват я, ха. Но теперь рассчитывает скоро по меркам Вселенной встретиться со мной в Вальхалле.
Ну и совсем скоро здесь же, я же ещё месяц буду учительствовать. Погоревала, что замуж выйдет не так ярко, как праздновавшая сегодня подруга. А я пробормотал не совсем в тему про старый конь борозды не испортит, и рассказал ей про чудодейственное Древо Фига и тоже наверняка полезный Родник, не став говорить про кто они и что разговаривают, но сказав что могут веселить и помогать в деликатных, ха, вопросах. Надо поплясать, покачаться на ветвях и попросить. Ну и наверно монеточку малую в дупло затолкать.
– Наши прабабки сказывали про дерево Лент! Но про ЭТО не говорили! Они носили ему монетки, привязывали ленты. Плясали, качались на ветках. Даже видели водяного! И лешего! – шёпотом воскликнула Катя и зажала себе ротик, как будто не стонала страстно и довольно громко перед этим. – А потом набег амазонок и орков был, всех проклятые тёмные отымели, кто не спрятался. А им дойти до нашего села просто невозможно, но обошли с юга, через холодные леса и болота! Потом приходили жрецы, сказали, что это грех, к дереву ходить, за это и набегом боги покарали! И старый барон ругался сильно, он в старости ударился в борьбу с развратом. И аж граф с магами приезжал. Смотрели. И запретили нам туда ходить. Даже охотиться за рекой нельзя. И дорогу к гномам перекрыли. А лесная ведьма, она сразу за рекой живёт, ругалась, что ерунда это, что барон так пустил торговлю не через гномий Журчикомадаран, а через свой Гарендаген, по реке. Через гномов караванов и было мало, но жадность. И гномы ещё злее стали после этого, даже воевать ходили, пока Светлый Призыв не объявили.
Красотка сделала напуганные тёмными силами глазки, крепче обняла меня и продолжила очень информативно болтать:
– За это дерево Лент покарало барона, и он помер, и его внучка не смеётся и не улыбается никогда, мрачная и всем недовольная, и лежит почти всё время, книжки читает! Хотя знающие говорят, что ерунда это, барон от старости помер, а баронетку сглазили за красоту невероятную! А ведьма наговаривает, чтобы и к ней девицы захаживали, она рядом с дорогой живёт. Говорят, что она вампирша! И ужасная! Но никто не слышал, чтобы она кровь пила. И она отбила и вернула в село наших девиц и парней, которых в полон увели во время набега. И я с подружками видела её на том берегу, несмотря на двести лет очень хорошо выглядит, и не страшная совсем, звала нас, предлагая погадать и помочь чем. Улыбалась. Как эльфийка, только черноволосая совсем и кожа белее. И клыков нет.
Я погладил вовсе и не напуганную Катю и сказал:
– Можете и сходить. Кровь пить не будет, а иначе уже вычислили бы её. Запомните, что сказать, если вдруг решит… обидеть: «Равампа запретила». Ну, если знает, хотя если умная… И не надо бояться ручейника и дриады, хотя опасаться стоит и их, и Фиги и Родника.
Ещё любовь с ошарашенной тайнами миров красоткой, и прекрасная правильная учёба – я даже про физику немного рассказал, и про магию – и перед рассветом Катя выскользнула из моего логова. А я уставший, но довольный наконец заснул.
Разбудила меня очень поздним утром симпатичная молодая батрачка, притащившая старательно, хоть и не совсем мастерски перешитый и удлинённый, благо что подвороты были большие, теперь мой выходной костюм, и крынку молока. Прохихикала, теребя подол и приподнимая его от чёрных от въевшейся земли ступней почти до коленочек:
– Крепко спишь, городской! Уже полдень скоро. Батраки уже с утренних работ возвращаются. Только я увильнула с шитьём для учителя. Хотя тебя можно понять. Захворал наверно, переплясал вчера. Танго! Мммм… Так стонал ночью, как девка! Мы же рядом ночуем. Даже моя старшая сестра с подругой к парням за перегородку отправились, тоже хворали до рассвета. Может тебя полечить? Я в молоке бодрящие корешки настояла, и знаю…
Я отставил молоко, со смехом сгрёб проказницу и не дал ей договорить, показав, что и она хворает, ха. Преодолел сопротивление под писк, что ей запрещено… Потом сказал вместе с Катей Кузнецовой – прикольное прозвище я придумал, ха – сходить прогуляться. И ещё раз лечила меня красивая проказница… Ещё и обшарила моё логово и помахала шприцами, хихикая, что хочет меня и так полечить. Получила шлепков и лечила правильно…
В дом я зашёл уже к обеду, в новеньком щегольском наряде. Полюбовался как моя батрачка получила подзатыльника от хозяйки, краснея и сочиняя, что перешивала мой сюртук, послушала от хозяйки сердитое пророчество, что ей шитьё уже не поможет, показала язычок завистливо смотревшим хозяйским девицам, и ускакала обедать с батраками. А я послушал радость трактирщика, что он сэкономил на моём завтраке, и ворчание, что я обдурил с пивом его брата.
Затем я даже удивлённо принял первый экзамен у моего ученика, помятого и демонстративно кренящегося на побитые бока, но он даже поспать немного успел. Всё сделал и выучил! Я отметил карандашом в учебниках следующие задания, до завтрашнего обеда, заодно внеся и правки пары замеченных в пособиях ошибок. Сказал:
– Невероятно! Талант! Теперь и сам учебник освоит. Я только буду подправлять и подсказывать. Вот что значат не забитые знаниями мозги! Тыщу вампирских слов за месяц освоит, сможет общаться. А потом и ещё доучит по учебникам.
– Так ты что, до завтрашнего обеда свободен? – просипел ошарашенный хор. – Ну нифига себе у тебя работа не бей лежачего!
– Меня кормят знания! – поднял вверх палец я. – И сила! Сила знаний и знания силы! Учитесь, студенты. А чем вы недовольны? Ученик успешно осваивает знания.
– Жулик, – простонал трактирщик.
– И ходок по девкам, – добавили обе дамочки, строя мне глазки, и тётушка, но та в силу возраста честно. – Развратник! Батрачку нашу испортил.
– Я только посмотреть и пощупать, чисто в научных целях, изучаю расы, – соврал я. – Никакого разврата, как вы любовь называете.
Недоросль попробовал за обедом поныть, что бока болят. Но я пообещал за жалобы ещё добавить, и если не сделает заданное, тоже добавить. И жалеть лупившего учителя ученика не собираюсь. Потопала отрада гувернёра учиться.
После обеда стайка девиц во главе с Катей отправилась в лес за молодыми лозами для плетения, а больше там по весенней поре и нет нихрена для их сил и знаний. А я полистал учебник по географии на предмет местной специфики, и посмотрел в окошко своего сеновала, как между моим сараем и сараем батраков старшая сестра, задержавшись от выхода в поля и задержав младшую, устроила даже красивое шоу с применением тех самых лоз к голой попе привязанной к скамейке проказницы. Но моя батрачка во избежание привлечения зрителей не орала, а только вертелась и почти спокойно говорила, что ничего кроме обжиманий и не было, и что у строгой сестры и у самой рыльце в пушку.
Да, неудобно получилось, но и моя любовница точно не жалела. Хотя получила ни за что, я её всё-таки не спрашивал, но она провоцировала… Поразмышлял с какого-то фига о своих пороках тщеславия, властолюбия, ярости и жестокости, особенно применительно к девицам. И о доступных только избранным пороках судьболомства и чёрной некромантии. И что это не мешает моей единственной душе быть чистой! Душе Иного. С очень интересными свойствами – души свойствами, хотя может и собственно Иного. Посмеялся, что и род деятельности влияет на сознание. И я в шкуре интилихента решил пошевелить извилиной – так нельзя. Я вор!
Досмотрел шоу, плюнул на размышления и вернулся к географии. Книжка напечатана в столице светлой западной части главного континента, великом граде Алнаване. И в ней местная география слабо представлена. Хотя большое королевство Менс, в котором я нахожусь, нанесено, и его герцогства, их графства и графские баронства. А структура королевства чётко иерархическая, и кроме обширных земель короля – описанных, что в них есть обязанные служить со своими отрядиками-копьями рыцари короля – ни графства, ни баронства непосредственно в королевство не входят. Но личные земли со своими рыцарями есть и у герцогов, и у графов, и разумеется у баронов. Про Менс понятно. Другие королевства светлых организованы по-разному. Как и тёмных. И не только королевства.
Потом я нашёл упоминание моего пока села! Называется Весёлый Идол и находится около Запретного Угла. Про Угол ничего не написано. Зато написано про Запретные Земли в средней верхней, ну или северной части континента. Большая территория, равномерно закрашенная серым цветом, с подписью, что там земли богов, ангелов и чертей! Находится на плоскогорье почти на экваторе, окружена кольцом гор. А ещё севернее, на берегу океана есть ещё окружённое кольцом гор плоскогорье. Но там обозначены дороги, речки, и всё что надо. Называется Священный Край. И отмечен Священный Город Лулл. И дороги паломников и с запада, от светлых, и с востока от тёмных.
Что ещё. Тёмные занимают восток континента. Но мне пока не до них. В центре континента каша из смеси земель тёмных и светлых, и в учебнике написано, что тёмных пора изгнать, завоевать, покорить, создать светлые королевства. Да уж, очевидно тёмные думают так же.
На крайнем юге континента, в четырёх тысячах вёрст от нас на юго-восток, на большом полуострове южнее древних гор, отмечены заполярные болота, в которых где-то живут убрики, про которых я уже наслышан. Там от древних рек есть намытое золото и минералы. Я ещё нашёл севернее Менса крохотные земли свинорылых сарангов, но было написано, что они в основном селятся в королевствах ладов.
Из любопытного был состав рас. И необычный. Ну лады, понятно, составляют три четверти населения. Хотя все демографические данные явно не обязательно точны. Светлых ладов больше, и у светлых они совсем уж большинство составляют. Есть гоблины. Немного эльфов. Мало, что удивительно, гномов. Ну и совсем немного сарангов.
У тёмных помимо преобладающих ладов, весьма многочисленны красные орки и амазонки. Немного тёмных ронов, причём значительная часть их живёт в Священном Краю. Очень мало вампиров. Но это ожидаемо. Ну и совсем мало убриков.
Даже забавно, что очень мало рас! Всего одиннадцать! И амазонки только тёмные! А орки только считающиеся редкими красные, ну или жирные, или большие! Хотя нет, ещё упомянуты оборотни, огры и драконы, а сколько ещё не упомянуто, ну или я не нашёл в учебнике, так что зря я всполошился. Учитель, блин. Загадки и странности есть, но их везде полно. Троллей нет! Ну да пофиг. Может и есть. Маленько. И среди тёмных амазонок рождаются и светлые, но если магов нормальных мало, то им дают тёмные имена, и они, даже и не зная, числятся тёмными. И с остальными так же.
Я захлопнул учебник и потопал на площадь. Там собрал парней, и начал учить драться. Напряга с посевной не было – ждали отмашки от старожилов и знахарки на очередной сев чего-то – и ученики нашлись. А потом и ещё прибегали. Я начал показывать простые приёмы. А больше рассказывать, что с другими деревенщинами могут применять слабые знания и никакие умения, но пусть не думают, что смогут бойца одолеть. Бойцы на то и бойцы, чтобы убивать быстро и эффективно. Ну и начал учить хотя бы бить без получасового, ха, замаха. И вообще неожиданно действовать. Через час взмыленный я в одних полевых штанах наконец почувствовал себя не интилихентом, а вором и каким ни есть бойцом.
Вокруг толпились и наблюдали оживлённо шептавшиеся о своём и о нас девицы и взрослые селяне. Притопал мой ученик математики и вампирского. Я ему тоже разрешил помахать кулаками для гармоничного развития и отдыха.
Уже к концу дня мимо пронеслась вернувшаяся из леса стайка девиц с вязанками лозы. А через десять минут от кузни, тоже бывшей на площади, раздался визг Кати! Радостные и встревоженные девицы рассказали мне сельскую интригу. Вдохновлённая Катя разболтала подруге о прекрасно проведённой с лучшим во Вселенной ловеласом ночи. Ну а дальше… Вскоре все девки знали. Нашлись завистницы. Дошло и до остальных. И до кузнеца.
Так что вскоре я смотрел на надвигавшегося меня здоровяка примерно моего возраста, ну по виду, но пора мне уже привыкнуть к типа моим годам, хотя он выглядел хуже для наших тридцати пяти, а у него может и с чем-то. Рядом подвывала, поглаживая попу, Катя и верещала, что ничего не было, и не надо меня бить. Куда там! И вскоре я, стоя перед учениками по рукопашному бою, наблюдал как очередной знаток плюнул в кулак и замахнулся, ну хоть не из-за спины. Удар в челюсть, пыль из-под грохнувшегося тела, но в сознании, я же не зверь, и восторг учеников.
