Мартин Скотт
Фракс и чародеи
ГЛАВА 13
На следующее утро, зайдя на виллу Лисутариды, я застал Макри за уставленным яствами столом.
– Лисутарида все еще в отпаде?
– Нет. Давно бодрствует.
Я был поражен.
– Неужели кальян не выдержал непосильной нагрузки?
– Лисутарида никогда не припадает к кальяну до того, как Копро уложит ее волосы. На сеанс красоты она всегда появляется веселой и оживленной. Копро может не понравится, если его клиентка окажется несколько рассеянной. Он человек весьма нервный и темпераментный.
При упоминания о Копро я вдруг ощутил, что у меня имеются нервы и незаурядный темперамент.
– Мне надо ее увидеть, – довольно резко бросил я.
– Пока это невозможно. Копро не любит, когда прерывают его работу.
– Ты это, серьезно?! Я пытаюсь избавить ее от обвинения в убийстве, а она занимается своей прической?
– Неужели ты хочешь, чтобы столь важная персона, как Лисутарида появилась на Ассамблее с растрепанными волосами? – сказала Макри. – Вряд ли это произведет благоприятное впечатление на коллег.
– Они выбирают вождя Гильдии магов, а не самую модную даму года.
– Никто не проголосует за нее, если она не будет прилично выглядеть, – заметила Макри.
– С каких это пор ты вдруг стала столь ярой поклонницей Копро? – ядовито поинтересовался я. – Мне казалось, что ты его недолюбливаешь. Твоя внешность, по-моему, как-то изменилась.
– Ничего подобного.
– Нет, изменилась. Твоя дикая шевелюра стала совсем другой.
– Всего лишь незначительные поправки в укладке, – воинственно ответила Макри. – Копро сказал, что это лучше подчеркнет линию моих скул.
– Линию чего?! Каких еще скул? Какой дьявол в тебя вселился? Появившись в Турае, ты без устали болтала о том, насколько глупы богатые женщины.
– Я просто пытаюсь вписаться в общество, – хладнокровно произнесла моя подруга. – Будучи телохранительницей Лисутариды, я не имею права появляться на людях в неприличном виде. Отсутствие пристойной прически может создать для нас дополнительные трудности. – Отбрив меня таким образом, она принялась изучать свои ногти. – Как ты думаешь, – продолжила бывший гладиатор, – не стоит ли мне заняться и ногтями? Мне не очень нравится их цвет.
– Чего в нем не так?
– Он не гармонирует с цветом кольчуги.
Макри приложила ноготки к своим доспехам и посмотрела в зеркало.
– Фракс, ты помнишь, как, насмотревшись на эльфийских дам-блондинок, я заметила, что тоже хочу иметь светлые волосы. Что ты на это скажешь?
– Перестань молоть чушь. Вчера ты едва не изрубила в мелкие куски Вадинекса, а сегодня тебя тревожит цвет ногтей и волос.
– Я не вижу почему одно должно исключать другое, – возразила Макри.
– Мне было бы с тобой гораздо легче, если бы ты продолжала пребывать в первобытном варварстве, – сказал я.
– Я никогда не была первобытным, невежественным варваром! – возмутилась Макри.
– Во всяком случае, ты никогда не молола языком о прическе и макияже. Прибыв в город, ты мечтала лишь о том, чтобы поступить в университет.
– Я и сейчас мечтаю об этом. Поступив туда, я могла бы начать немного подкрашивать глаза.
– Что случилось с Макри, самой лучшей фехтовальщицей мира?
– Приди в себя, Фракс. Еще на прошлой неделе ты укорял меня за убийство торговца дивом. Если ты хочешь, чтобы я кого-нибудь прикончила, скажи прямо – кого. Я это сделаю с великим удовольствием.
– Я не хочу, чтобы ты кого-нибудь убивала.
– А, может быть, все-таки кого-нибудь прикончить? – продолжала Макри, вцепившись в свою любимую тему. – Если надо, я могу убить орка, человека, тролля, дракона, змею, любого мифического зверя…
– Перестань болтать об убийствах.
– Выходит, мне нельзя говорить ни о макияже, ни об убийствах? Скажи, какой предмет беседы тебя устроит?
– Проблема раскрытия убийства была бы в самый раз. Сколько еще времени Лисутарида будет заниматься своей внешностью?
– Как мне кажется, она договаривалась и о маникюре. Копро привел с собой помощника. Лучшего в мире специалиста по уходу за ногтями.
Это означало, что Лисутарида появится не скоро. Макри не проявляла никакого интереса к стоящим перед ней яствам, поэтому я загрузил тарелку и вторично плотно позавтракал, проклиная про себя Копро и все, что с ним связано. Когда я был молодым, в городе не было ни стилистов, ни визажистов. Если бы в то время появился Копро, старый консул Джувений приказал бы сбросить его со стены, и был бы прав.
– Ну и что же ты думаешь?
– О чем?
– Стоит ли мне перекраситься в блондинку?
– Думаю, что ты сразу же станешь похожа на грошовую шлюху. И перестань донимать меня глупостями.
– Почему ты ведешь себя столь недружелюбно? Ты не представляешь, насколько мне тяжко выступать в роли телохранительницы Лисутариды. Я должна как-то расслабиться.
Будучи не в силах и дальше выслушивать всю эту чушь, я схватил свою тарелку, подошел к окну и принялся жевать, глядя в заснеженный сад. Если Макри задаст мне хотя бы еще один вопрос о прическе, я объявлю ее пособницей в убийстве. В конце длинного коридора раздался какой-то шум, и через мгновение в комнату ворвался посыльный с сообщением для Макри. Моя подруга развернула листок, прочитала послание и, помрачнев, сказала:
– Плохие новости с Ассамблеи.
– Неужели чародеи прорвались через…
– Нет. Рамий Солнечный ураган велел Троверу пригласить принцессу Дайриву на ужин. Тилюпас очень обеспокоена, – сказала Макри, вставая. – Мне надо их перехватить.
– Кто такой этот Тровер?
– Самый красивый молодой человек в Симнии, если верить нашим сведениям. Его появление на сцене тревожит Тилюпас. Этот Рамий, похоже, человек изобретательный.
Макри с решительным видом принялась готовиться к выходу.
– Ничего не понимаю… – пробормотал я. – Неужели “самый красивый молодой человек в Симнии” может очаровать принцессу настолько, что та проголосует за Рамия?
– Именно. Но это бесчестный прием. Я им покажу… – натягивая броню и складывая оружие в магический кошель, сказала Макри. – Эта гнусная Симния…
– А я-то думал, что тебе плевать на то, кто за кого проголосует. Ты утверждала, что это – сплошной обман и коррупция.
– Так и есть. Но я не хочу проигрывать, – заявила моя подруга. – Присмотри за Лисутаридой, чтобы она добралась до Ассамблеи. И ни в коем случае не оскорбляй Копро. Он – легко ранимое и исключительно темпераментное существо.
Макри бросила последний, полный отвращения взгляд на свои ногти и выбежала из комнаты. Я же занял место за столом, чтобы прикончить все, что на нем было. Пива, правда, там не оказалось, и мне пришлось позвонить в колокольчик. Появилась молодая служанка, которая, судя по акценту, совсем недавно прибыла из деревни. Надежная, близкая к матери земле девушка.
– Что ты думаешь о Копро? – спросил я.
– Великий и очень нужный для города человек, – ответила девица. – Его надо избрать в сенаторы.
– Неужели и в деревни, вы так следите за своей внешностью? – спросил я, внимательно вглядываясь в ее лицо.
– Ради этого я и перебралась в город.
Я понял, что Турай обречен.
Из личных покоев Лисутариды выпорхнула ее ученица, и от нее я узнал, что Лисутарида скоро осчастливит меня своим появлением.
– Сколько она еще там проторчит?
– Не более часа.
По прошествии указанного времени появилась волшебница. Ее сопровождал Копро с парой помощников.
– Рада видеть тебя, Фракс, – приветливо произнесла Лисутарида.
В таком прекрасном состоянии, как сейчас, она не была ее со дня открытия Ассамблеи. Копро с гребнем в руке все еще продолжал пританцовывать вокруг нее. Это был тощий темноволосый человечек. Я думал, что знаменитый стилист значительно старше. Очень жалким и подобострастным, отдать ему должное, он не выглядел, но все же я не хотел, чтобы он оказался с мечом в руке на моей стороне. Думаю, что он владеет оружием гораздо хуже, чем гребнем. Я с раздражением заметил, что виднеющиеся из-под длинных волос мочки уха стилиста украшены золотыми серьгами с драгоценными камнями. Некоторые граждане Турая носят простые золотые серьги, как знак принадлежности к той или иной гильдии, но камни на уши вешают очень немногие мужчины, если не считать, конечно, распущенных сенаторских сынков.
– Вам нравится? – спросил у меня Копро, небрежно махнув рукой в сторону Лисутариды.
– Изумительно. Лисутарида, нам надо отправляться на Ассамблею. Цицерия начинает раздражать твое отсутствие. Если я тебя не приведу, Тилюпас устроит мне выволочку.
Лисутарида ответила, что через миг будет готова и удалилась наверх.
– Мне очень нравится ваша подруга Макри, – сказал Копро. – Какая первобытная красота!
Пробурчав нечто невнятное, я снова уселся за стол.
– Но ей надо больше заботиться о своих волосах, – продолжал стилист.
У Макри буйная и своего рода примечательная шевелюра, и я вовсе не был уверен в том, что прически, которые носят наши аристократки, окажутся ей к лицу. Я высказал вслух свои сомнения, и к моему великому разочарованию Копро полностью со мной согласился.
– Стильный куафюр совсем не годится для такой женщины, как ваша подруга, – сказал он. – Строгая прическа способна только уменьшить ее обаяние. Однако можно, лишь слегка прикоснувшись к ее роскошным волосам, подчеркнуть энергию и необыкновенную жизненную силу этой выдающейся женщины. Аблезианцы называют такой стиль “Летняя молния”. Это будет потрясающе! Я уже делал нечто подобное для принцессы Дайривы.
– Вы работали с Дайривой?
– Принцесса постоянно требует самого лучшего, и меня часто приглашали на Южные холмы.
Не желая продолжать беседу с Копро, я занялся пивом. Но Копро, очевидно, нашел меня более интересным собеседником, нежели я его.
– У вас замечательная работа, – сказал он, усаживаясь за стол напротив меня. – Думаю, что преследование преступников связано с большой опасностью. Не так ли?
– Да.
– Ах, как это волнительно.
– Ничего подобного. Мне просто нужны деньги.
Копро внимательно меня изучал, и я был готов к тому, что он вот-вот отпустит какую-нибудь дурацкую шутку по поводу моего обличия. У меня длинные волосы, завязанные на затылке лошадиным хвостом, и я решил, что если он заикнется о том, что шевелюре нужно придать шик, я тут же вышвырну его из дома. Но он всего лишь задал мне еще несколько вопросов, касательно моей работы, на что я промычал нечто невнятное. В конце концов Копро оставил меня в покое и вступил в беседу с ученицей Лисутариды о только что появившихся в Самсарине новых стильных прическах. Эти прически были специально разработаны для лета, а я не мог взять в толк, почему они вдруг заговорили о летней моде в разгар зимы.
Копро явился в Турай с пустыми руками, но с тех пор уже успел разбогатеть. Я был готов поспорить на что угодно, что этот тип, несмотря на эксцентрическое поведение, постоянное размахивание руками и склонность к никчемной болтовне, человек хитрый и ловкий, который никогда не сунет палец в пасть дракона.
Утомившись от бесед, я отправился на поиски волшебницы. Слуги с неудовольствием наблюдали за тем, как я шагал в направлении личных покоев их хозяйки, но я не обращал на них никакого внимания.
Лисутариду я нашел в ее комнате и увидел, что кандидат на пост главы Гильдии чародеев присосалась к кальяну.
– Пора, – сказал я, рывком поднимая волшебницу на ноги.
– Как ты смел прикоснуться ко мне? – с детским изумлением спросила она.
– Я стоял перед выбором: взяться за тебя или прибить твоего стилиста. И, как видишь, предпочел тебя.
– Того, кто в последний раз осмелился ко мне прикоснуться, я наказала заклинанием инфаркта миокарда.
– Буду весьма изумлен если ты вдруг вспомнишь заклинание от насморка. Неужели тебе еще не надоело витать в наркотических мечтаниях? Бери свой плащ волшебного подогрева и вызывай экипаж. Мы обязаны быть на Ассамблее, а ты должна выиграть выборы. Цицерий платит мне за то, чтобы я это обеспечил. Поэтому в путь!
Лисутарида с тоской смотрела на кальян.
– Прикоснись еще раз к этому прибору, и я трахну тебя по башке!
– А я, Фракс, тебя убью!
– Кто в этом случае снимет с тебя подозрение в убийстве Дария? Смотри правде в глаза, Лисутарида. Без меня тебе никак не обойтись.
– Почему я раньше никогда не замечала, насколько ты неприятен, – с отвращением глядя на меня произнесла волшебница.
– В таком случае, ты единственная обитательница Турая, которая этого не видела. Я славен своим малоприятным видом и поведением. Собирайся, пока я не взял тебя за шиворот и не закинул в экипаж.
Лисутарида сунула сотню палочек фазиса в магический кошель и начала курить еще по пути на Ассамблею. Мы еще не успели выехать с аллеи Истина в красоте, как волшебница начала клевать носом. Я вырвал фазис из ее руки и выбросил за окно кареты.
– Что, дьявол тебя побери, с тобой происходит? Ведь ты же была первоклассным магом, а теперь от тебя толку не больше, чем от евнуха в борделе.
– Меня преследует мысль, не я ли убила Дария, – печально покачав головой, ответила Лисутарида.
– Но ты же совсем недавно была уверена в том, что не делала этого.
– А теперь я вовсе в этом не уверена, – сказала она и достала из магического кошеля еще одну палочку.
Через пару минут Лисутарида Властительница небес снова начала клевать носом, и когда мы добрались до зала Ассамблеи, она едва держалась на ногах. Тилюпас перехватила ее в дверях и препроводила в какую-то уединенную комнату до того, как другие маги увидели, в каком состоянии находится один из главных фаворитов предвыборной гонки. Макри и принцесса Дайрива с тревогой взирали на свою подопечную.
– Десять лет тому назад она была совсем другой, – сказала принцесса, покачивая головой. Ее роскошные волосы при этом колыхнулись, и вплетенная в них чешуя дракона засверкала в свете факелов всеми цветами радуги.
– Нам очень не повезло, что Рамий Солнечный ураган придерживается здорового образа жизни, – глубокомысленно заметил я.
Дайрива поинтересовалась, насколько далеко я продвинулся в расследовании убийства.
– Думаю, что в конце концов я доберусь до истины, – сказал я, не вдаваясь в подробности. – Все зависит от того, каким временем я располагаю. Как поживает ваше заклинание сокрытия?
– Пока держится, – ответила принцесса.
Прошлым вечером на виллу Лисутариды заглянула Мелус Справедливая и, поколдовав немного, усилила мощь заклинания. Я надеялся, что мы можем доверять Мелус. Эта дама остра, как уха эльфа, и очень дружна с Лисутаридой. Но объективно, увы, появилась еще одна личность, теоретически способная нас выдать. Я начинал опасаться, что события выйдут из-под контроля.
Макри спросила, что будет, если подробности убийства откроются после того, как Лисутарида получит желанный пост.
– Кто знает. Насколько мне известно, законно избранный глава Гильдии не может быть смещен. После того, как временный руководитель Ласат Золотая секира утвердит результаты выборов, новый вождь остается на своем посту при любых обстоятельствах. Таковы правила Гильдии. Учитывая то, что преступникам из высшего общества позволяют тайно ускользнуть из Турая, дело кончится тем, что Лисутарида останется в другой стране на посту главы Гильдии.
– Неужели она так и не сможет вернуться в Турай?
– Не исключено, что и вернется. После того, как осядет пыль. Думаю, что Цицерий рассчитывает именно на это. Если мне, конечно, не удастся снять с нее подозрения. Тебе или мне в подобных обстоятельствах пришлось бы гораздо хуже.
Я принадлежу к простолюдинам Турая, на что указывает даже мое имя. Если меня обвинят в убийстве, то никто и не подумает закрыть глаза, когда я попробую бежать из города.
Макри удалось перехватить принцессу до того, как та встретилась с Тровером, и теперь моя подруга развлекала ее байками о своих боевых похождениях. Дайрива, похоже, слушала Макри с интересом.
– Мне тоже приходилось сражаться, – сказала она. – Когда умер дед, мой дядя захотел отнять у отца королевство. Нашей стороне удалось восстановить контроль лишь после кровопролитной двухлетней войны. Дядя призвал на помощь наемников-орков, и одолеть врага удалось лишь при помощи дружественного нам Абелазина. Дарий По-облакам-ходящий был нашим союзником. Нам его будет очень не хватать.
– Да, это тяжелая потеря, – сказала Макри, хитро поблескивая глазами, – но теперь, после того как у вас освободилось тридцать голосов, вы без сомнения отдадите их в пользу Лисутариды.
– Неужели лишь этим объясняется все ваше гостеприимство? – с кислым видом поинтересовалась Дайрива.
– Конечно, нет, – несколько смущенно ответила Макри. – Я с восторгом встречаю любую женщину, способную стать во главе армии. Но теперь, когда ваш друг был зверски убит, вам так или иначе надо за кого-то голосовать. Мне очень жаль, что такой замечательный человек, как Дарий, закончил жизнь в сугробе с кинжалом в спине. Но нельзя жить лишь прошлым. И мне представляется, что голосование за Лисутариду было бы для вас наиболее естественным поступком… принимая во внимание тот факт, что Дарий был убит моим кинжалом… в вашем присутствии… и в офисе Фракса… – Закончив свою речь этой довольно бессвязной фразой, Макри подняла руку и спросила: – Как вам нравится мой маникюр? У меня есть сомнения относительно цвета лака.
Дайрива рассмеялась от всего сердца, что редко случается с принцессами.
– Если вас когда-нибудь вышлют из Турая, вы станете желанным гостем на Южных холмах, – сказала она. – Да, я могу отдать свои голоса за Лисутариду. Изучив состояние дел в Турае, я поняла, что городу необходим пост главы Гильдии. Я не представляла, что ваше могущество сократилось до такой степени. В случае нападения орков вам грозят крупные неприятности.
– Они еще не оправились от той взбучки, которую мы им задали в прошлый раз, – заметил я.
Принцесса Дайрива моего оптимизма не разделяла.
– Очень трудно предвидеть, когда у орков появится новый вождь, способный объединить все племена и повести их на запад, – сказала она.
Я участвовал в одной из больших оркских войн и не рассчитывал на то, что мне удастся закончить свои дни, не увидев другой. Поэтому мнения Дайривы на этот счет меня очень интересовало.
– Прошлый раз все произошло крайне неожиданно для вас, – продолжала она. – Король Бергаз Азстолский не играл сколько-нибудь заметной роли до тех пор, пока соседнее племя не попросило его вмешаться в спор о престолонаследии. В итоге он посадил на трон своего двоюродного брата, захватил контроль над восточными караванными путями, стал торговать рабами и золотом, и в итоге очень разбогател. Прошло еще немного времени и он, провозгласив себя королем Бергазом Яростным и собрав армию, поставил под свой контроль окружающие племена. Когда же на его сторону встал Резаз Мясник, Бергаз превратился в бесспорного вождя всех орков. И это случилось всего через шесть лет после того, как он взошел на трон Азстола. Ты помнишь, что произошло после этого?
Я, конечно, помнил. Если бы не своевременное вмешательство армии эльфов, то Турай к этому времени был бы одной из провинций Азстола.
– Королевство Азстол пока еще не оправилось от поражения, – продолжала Принцесса. – Однако Гзак становится все сильнее и сильнее. Это – очень богатая страна, и многие орки связывают с ней свои победы прошлого столетия.
– Значит, вы полагаете, что Гзак может вторгнуться в Турай? – спросила Макри. Судя по тону, подобная перспектива мою подругу не очень тревожила. Пребывая в Турае, она явно испытывала нехватку в орках, которых можно было бы убить.
– Вполне вероятно. Однако точно предсказать развитие событий невозможно. Для объединения орков требуются особые условия. В прошлом веке Ормизион Великий начал свое восхождение к власти как руководитель небольшой группы мятежников. Он обладал особым магнетизмом, который привлекал к нему все новых и новых сторонников. В итоге Ормозион превратился в военного вождя всего восточного мира. На землях орков редко царит мир. Кто знает, какой из мятежных принцев находится сейчас на пути к величию? До вас уже дошли слухи о принце Амраге из Козы, который только что сверг короля? Говорят, что его, как незаконнорожденного, отторгли от семьи, но он оказался таким способным воином, что с его отрядом не могла справиться целая армия. У принца репутация харизматического лидера.
Я кивнул, соглашаясь, поскольку был наслышан об Амраге. Харизматичный, удачливый и жестокий. По крайней мере, так о нем говорят.
– По-моему, ходят какие-то странные слухи, что он не совсем орк, – заметил я.
– Что значит “не совсем орк”? – заинтересовалась Макри.
– Смешанное происхождение, – ответила Дайрива. – Видимо, имеет небольшую примесь человеческой крови. Ходят совсем дикие слухи о том, что в его жилах присутствует и кровь эльфов. Я в это не верю. Но одно существование подобных легенд говорит о том, что мы имеем дело с орком, возбуждающим воображение.
Перед моим мысленным взором предстали ужасающие картины последней войны, и прогнать их мне удалось лишь ценой огромных усилий. У меня не было времени размышлять о прошлом или о том, что нам может грозить в будущем.
– Необходимо заняться текущими проблемами, – сказал я. – Найти подлинного убийцу мне пока не удается. Кроме того, в Турай прибыл Ковиний, и Лисутариде грозит смертельная опасность.
– Я попытаюсь выяснить, не узнала ли Ханама чего-нибудь новенького, – неожиданно заявила Макри.
– С какой стати ты вдруг изменила свою позицию? – спросил я.
– Потому что ты помог Саманатию, – ответила она.
Бедная Макри. Если бы она не была столь наивной, она бы давно поняла, что я не вступился бы за несчастных, если бы меня не заставили сделать этого при помощи шантажа.
Макри снова обратила свое внимание на Дайриву, но та уже увлеклась беседой с молодым человеком в радужной мантии. Золотистые волосы юного мага красивыми волнами ниспадали на его плечи. Мы сразу догадались, что это и есть тот самый Тровер.
– Откуда он возник? – спросила Макри, которой явно не понравился фланговый маневр молодого мага. – Как ты думаешь, он и вправду красавчик?
В ответ я лишь пожал плечами.
– А мне он красивым не кажется, – продолжала Макри. – Ты только посмотри на его светлые девичьи волосы.
– Но тебе же нравятся блондины.
– Верно. И очень мило с твоей стороны, что ты об этом напомнил. Мне следует вмешаться.
Макри приняла вид решительный женщины, знающей, чего она хочет, и втиснулась между Дайривой и молодым магом из Симнии. Нагло глядя ему в глаза, она заявила :
– Я слышала, что венерические заболевания стали в Симнии чем-то вроде эпидемии. Как вы там с этим справляетесь?
Я оставил ее бороться за голоса Дайривы, я отравился работать. Дела обстояли скверно, но, по крайней мере, Тилюпас не заставляла меня прибегать к обольщению. Ассамблея оставалась единственным приятным местом во всем окоченевшем от мороза городе. Если убийство Дария и бросило тень на настроение магов, то по поведению Ирита Победносного и его жизнерадостных товарищей это было вовсе не заметно. Возможно, что где-то за сценой ведущие маги размышляли о преступлении, но в главном зале царила безудержное веселье.
Цицерий был просто шокирован.
– Должен признаться, что к подобному я совершенно не был готов, – бормотал он, наблюдая за тем как темнокожие чародеи южных земель состязались в перемещении по воздуху бочек с пивом. – Но по крайней мере мы уже имеем их голоса, – продолжил заместитель консула, лавируя между пивными потоками, изливающихся из плывущих в воздухе бочек. – Благодаря тому, что догадались послать фургон пива им на дом.
После устранения Дария всеобщим фаворитом гонки стал Рамий. В его победе практически никто не сомневался. Чуть опережающей Рокима Лисутариде единодушно отдавалось второе место. Однако совершенно неожиданно для всех хорошие предварительные результаты начал демонстрировать малоизвестный маг по имени Алмалас.
– Соперника из Ниожа нам только и не хватало! – сердито бросил Цицерий.
Ниож – наш северный сосед, являющийся главной угрозой для Турая. Если он получит контроль над Гильдией чародеев, нам не останется ничего иного, кроме как добровольно отправиться на поклон к королю Ламакусу.
– Но как парень из Ниожа смог набрать голоса? – спросил я. – Их же никто терпеть не может. Они там все как один религиозные фанатики, и тамошняя церковь с трудом терпит магов. В Ниоже не пьют, не развлекаются и вообще ничего не делают. Они там только молятся с утра до вечера.
– Здоровый образ жизни не везде и не всеми предается осмеянию, – нравоучительно заметил Цицерий.
– Мы имеем дело с магами, – ответил я. – Скажите, кто из них отдаст свои голоса за человека, который не пьет?
Заместитель консула был вынужден признать, что это действительно странно.
– Может быть, он просто расшвыривает направо и налево ниожское золото?
– Вполне возможно. Однако следует иметь в виду и то, что многие северные страны рассчитывают на помощь Ниожа в их борьбе с орками. Трезвый образ жизни Алмаласа не вызывает раздражения у тех, кто ежечасно ожидает нападения. Кроме того, он прославился на войне. Во всяком случае, ничуть не меньше, чем Лисутарида или Рамий. А, может быть, даже и больше. Говорят, что он лично вел войско в бой.
– Я помню Алмаласа. Парень был отличным командиром, но по части магического искусства он с Лисутаридой сравниться не может.
– Однако в отличие от нее Алмалас способен стоять на ногах, – сухо заметил Цицерий. – Как насчет заклинания сокрытия?
– Пока держится. Его действие усилено стараниями Дайривы и Мелус.
– Вы уже вычеркнули принцессу из списка подозреваемых?
– Нет. Она состоит во всех моих списках. Мне не нравится, что она липнет к Лисутариде. Но у меня много версий. У Дария, например, имелся ученик. Когда По-облакам-ходящий прогнал парня за растрату, тот обещал убить своего бывшего учителя. Последний раз ученика видели в Маттеше. Он практикующий маг и все еще клянется, что отомстит. Кроме того, мы можем идти по следу заклинания, стирающего прошлое.
Освещение в зале постоянно менялось, становясь то оранжевым, то золотым. Это чародеи южных стран хвастались друг перед другом своими волшебными освещальниками. Первоначальная сдержанность волшебников постепенно исчезала и на смену ей пришло желание продемонстрировать свое магическое искусство. Одним словом, для тех, кто не любил сюрпризов, посещение Королевского зала было явно противопоказано.
– Я с трудом заставляю себя входить в главный зал, – признался Цицерий. – Там все, к чему ни прикоснешься, залито вином или пивом.
– По крайней мере, они все веселятся. Было бы гораздо хуже, если бы они всем скопом бросились расследовать убийство.
К нам подбежал помощник Цицерия Хансий и что-то прошептал на ухо шефу. Он мог свободно говорить во весь голос, поскольку поблизости от нас группа чародеев, заглушая все остальные звуки, заревела застольную песню. Как только помощник замолчал, Цицерий жестом его отпустил.
– Скверные новости. Рамий Солнечный ураган и Хасий Великолепный дают понять, что скоро сумеют увидеть скрытые события прошлого. Рамий особенно к этому стремится, полагая, что раскрытие тайны повысит его репутацию,
– Вы не могли бы попытаться убрать старого Хасия. Когда речь заходит о том, чтобы заглянуть в прошлое, он остр, как ухо эльфа. Не найдется ли в Обители справедливости срочного дельца, которое не оставило бы ему времени для других расследований?
– К сожалению, ничего не выйдет, – ответил Цицерий. – Король соизволил разрешить Хасию оставаться здесь, чтобы помогать в расследовании. Как вы понимаете, наш монарх готов на все, чтобы способствовать успеху Ассамблеи.
– Насколько я понимаю, король не догадывается, что главным подозреваемым является наш кандидат?
Цицерий кивнул с мрачным видом и сказал:
– Вам надо постараться, чтобы мы смогли продержаться до получения результатов голосования. От этого зависит все. Да, кстати, что там у вас произошло с претором Капатием и выселением?
Я ждал, что Цицерий задаст мне жару, но заместитель консула для разнообразия решил согласиться с тем, что я попал в безвыходное положение.
– Сенатор Лодий поступил умно, когда вынудил вас помочь ему в этом деле. Назначая вас Народным трибунам, я и представить не мог, что подобное может случиться. Остается пожалеть, что назначение вас на пост Народного трибуна принесло партии Популяров небольшую победу. Однако для общего соотношения сил это большого значения не имеет. Но как бы то ни было, постарайтесь впредь не попадать в подобные истории.
– Сделаю все, что в моих силах, – пообещал я.
Изящно ускользнув от витающего в воздухе бокала, к нам подошла Тилюпас. Создавалось впечатление, что она была единственной, кому удавалось сохранять полное спокойствие в этом бедламе. Она кратко доложила заместителю консула состояние дел, которое, если верить ее словам, за два дня до начала голосования выглядели вполне прилично. Однако, ее начинала беспокоить все возрастающая популярность Алмаласа.
– Сарипа Горная молния весьма им увлечена, – стала делиться своими тревогами Тилюпас. – Только богам известно, почему.
Цицерия эта весть сильно встревожила. Сарипа Горная молния возглавляла Гильдию чародеев в Маттеше, который, как известно, является нашим южным соседом.
– Маттеш имеет сильное влияние в Лиге Городов-государств, и Сарипа контролирует не менее дюжины голосов. Мы не можем позволить, чтобы они отошли Ниожу.
– Но разве мы Маттешу не заплатили? – поинтересовался я.
– Сарипа вернула все наше золото, – ответила Тилюпас. – Это случилось после того, как она выслушала проповедь Алмаласа о долге чародея перед Богом и Государством. Возвращая золото, Сарипа заявила, что сожалеет о том, что приняла аморальную взятку. Что я могу поделать с могущественной волшебницей, вдруг ударившейся в религию, – беспомощно разведя руки, задала риторический вопрос Тилюпас.
– Увеличить взятку.
– Это не сработает.
– Направьте в ее личные покои юного трибуна.
– Я пыталась сделать это. Сарипа отослала юношу прочь. Кроме того она заявила, что не потерпит у членов своей делегации ни фазиса, ни, тем более, дива. У этой бабы на почве высокой морали поехала крыша. Будь он проклят, этот колдун-проповедник! Фракс, – продолжила она, кладя мне на плечо руку. – Мне кажется, что в свою бытность учеником чародея, вы знали Сарипу Горную молнию. Не так ли?
– Еще бы. Насколько я помню, она переделала свой волшебный котел в перегонный куб и распивала полученный кли в веселой компании молодых солдат-наемников. Эту разнузданную девицу тогда едва не вышвырнули из колледжа. Странно, что она вдруг приобрела авторитет и уважение.
– Вам следует вернуть ее в прошлое.
– Не понял.
– Верните ее к пьянству. Как только Сарипа примет вовнутрь немного кли, она тотчас забудет о всей это этической чуши, которую преподнес ей ниожский колдун, и охотно возьмет наше золото.
Я указал Тилюпас на то, что уже имею на руках несколько важных дел, и напомнил о своих отвратительных дипломатических способностях.
