Мартин Скотт
Фракс и чародеи
ГЛАВА 18
Я двинулся по лабиринту, оставив Макри охранять Лисутариду. Я не сомневался в том, что Макри, несмотря на все обещания хранить трезвость, очень скоро тоже присосется к кальяну. Обладание остроконечными ушами, вне сомнения, отрицательно сказывалось на ее характере. Ну и ладно. Я нисколечко не стану жалеть, если Ковиний, разделавшись с Дайривой, снесет головы наркоманке-чародейке и ее телохранительнице. Та еще телохранительница! С того момента, как она стала бормотать об этом эльфе Си-ате, толку от нее даже меньше, чем от одноногого гладиатора.
Был ли это действительно Ковиний? Принцесса Дайрива, похоже, не сомневалась. Но что из этого? Я ей не доверял. Я вообще никому не доверял. Лисутарида – наше несчастье. Макри ненадежна. Цицерий – болтун, а Тилюпас – вообще издевательство над здравым смыслом. Что касается претора Самилия, то он не способен расследовать даже кражу детской погремушки. Все обитатели Турая – безнадежные идиоты. Если бы не я, то город уже давно бы перестал существовать, как независимое государство. Размышляя о ничтожности своих сограждан, я на всякий случай обнажил меч. Не нравятся мне эти лабиринты. Как магические, так и самые обыкновенные. Они раздражают своей бессмысленностью. Не случайно Чарий Мудрый заманил нас именно сюда.
Я свернул за угол и едва не налетел на невысокое существо, которое, впрочем, сразу узнал. Это была Ханама. Убийца, как всегда, была облачена в черное, а в ее руке поблескивал кинжал.
– Тебе здесь быть не положено, – заметил я.
– Так же как и тебе, – ответила она.
– У меня на это больше прав, чем у тебя.
– Нет у тебя никаких прав.
– Я – Народный трибун, а ты всего-навсего убийца.
– И с каких это пор Народные трибуны – пост временный и в лучшем случае почетный – вмешиваются в избрание главы Гильдии чародеев?
– С тех пор, как я решил, что это мой долг.
– Долг? Очень забавно. Отойди-ка, детектив, в сторону.
– Как ты сюда попала? И что делаешь?
– Охраняю Лисутариду. У меня нет времени на болтовню, – бросила Ханама и быстро удалилась. Мне не оставалось ничего, кроме как смотреть ей в спину.
– У меня больше прав, чем у тебя! – проревел я ей вслед. – Я – Народный трибун!
Ханама скрылась за поворотом. Будь они прокляты, эти убийцы. Всегда возникают в тот момент, когда вы их не желаете видеть.
Я двинулся дальше. Ханама по сравнению со своим обычным поведением была очень разговорчивой. Может быть, она начинает относиться ко мне лучше? Теплее, если можно так выразиться? Появился еще один единорог и зарысил ко мне. Может быть, он мне поможет? В магическом пространстве возможно все. Солнце только что стало зеленым, а маргаритки выросли и стали мне едва ли не по пояс.
– Приветствую тебя, единорог, – сказал я. – Не видел ли ты волшебника из Симнии по имени Рамий Солнечный ураган.
Единорог ответил молчанием.
– Примерно такого роста, – я отмерил рукой рост Рамия. – А вид у него, скорее всего, недовольный.
За моей спиной кто-то громко расхохотался.
– Это надо же! Он задает вопросы единорогу.
Я обернулся. Оказывается надо мной потешалась белка довольно внушительных размеров.
– Разве вам не известно, что единороги не умеют говорить?
– Известно. Но я решил, что попытаться стоит. Возможно, вы видели Рамия?
– Колдуна из Симнии? Смахивающего на отставного солдата? Конечно, я его видела, – ответила белка и, бросив на меня хитрющий взгляд, поинтересовалась: – А фазиса у вас случайно не сыщется?
– Случайно сыщется, – ответил я, достал одну палочку и вручил ее белке.
– Сверните направо, а затем все время держитесь левой стороны, – сказала белка и, держа фазис в коготках лапки, прыгнула на изгородь.
Я продолжил путь довольный тем, что мне удалось подкупить большую белку всего одной палочкой фазиса. Ветер усиливался, а маргаритки все продолжали расти. Воздух становился прохладнее. Мне показалось, что я слышу голоса, и я начал красться вперед, стараясь производить как можно меньше шума. Когда голоса стали громче, я замер на месте. Рамий Солнечный ураган находился за следующим поворотом.
– Ты получил вопрос? – послышался незнакомый голос.
– Да.
Послышался шелест передаваемого из рук в руки листка пергамента. Я набрался духу и осторожно выглянул из-за угла. Рамий беседовал с высоким человеком в тоге. Я узнал в нем одного из членов делегации Симнии. Макри утверждала, что он известный математик. Какая гнусность!! Ведь всем известно, что финальные испытания – священны и неприкосновенны! Я не ошибался, когда утверждал, что Симнии доверять нельзя.
Ученый, держа в руке гусиное перо, принялся изучать полученный от Рамия листок. Немного поразмыслив, он приступил к письменным расчетам.
– Поторапливайся, – шипел Рамий. – Лисутарида уже решает эту задачу.
Ученый одарил волшебника ледяным взглядом.
– Я лучший математик западного мира, – надменно произнес он. – Никто не найдет ответа быстрее, чем я.
Математик продолжил что-то царапать на листке, и у меня возникло сильное искушение выйти к ним и наказать за нарушение правил честной игры. Теперь я не сомневался в том, что делегаты Симнии хорошей взяткой убедили Чария придать соревнованию вид математической задачи, а сами тем временем подготовили подставного игрока, сильного в цифири. Если Рамий победит, я разоблачу его, как жулика, которым он, собственно, всегда и являлся.
– Ответ готов, – сказал, наконец, математик, самодовольно улыбнувшись. – Это…
– Только не произноси вслух, – остановил его Рамий. – Лисутарида может нас подслушать. Этим турайским собакам доверять нельзя. Напиши на листке и покажи мне.
Ученый поступил, как ему было сказано. Рамий бросил взгляд на ответ и велел спрятать бумагу. Затем он извлек из кармана мантии небольшой глобус, махнул над ним рукой, и вокруг глобуса начала возникать уже знакомая мне зеленоватая аура. Когда светящийся пузырь достиг подходящих размеров, ученый шагнул в него и исчез, чтобы вернуться в реальный мир. Когда Рамий обернулся, я нырнул за изгородь. Еще через миг он свернул за угол и буквально наткнулся на меня. Я стукнул его эфесом меча по голове, и обманщик тяжело опустился на землю.
– Не могу не выразить своего возмущения, – сказал я, глядя на распростертое у моих ног тело. – Вы симнианцы – завзятые обманщики, а на войне от вас не было никакого толка.
Сделав это обличающее заявление, я со всех ног бросился искать своих спутниц. Неожиданно похолодало и еще более неожиданно повалил снег. В магическое пространство прибыла зима. Только этого мне здесь и не хватало! Ледяной ветер швырял снег мне в глаза. Я выругался. Рамий не долго пробудет в отпаде. Если бы математик записал ответ на бумаге, я мог бы его похитить. Неужели в Турае не найдется никого, кто мог бы решить головоломку? Однако это требовало возвращения в обычное измерение. Дайрива была мне просто необходима.
Ледяной ветер ураганной силы мешал моему продвижению. Не ожидая встретить здесь зиму, я не удосужился прихватить с собой плащ магического подогрева, и, промерзнув как склеп снежной королевы, я принялся проклинать все те места, где погода меняется каждые две минуты.
Живая изгородь начала дрожать и светиться, видимо, готовясь исчезнуть. Но, очевидно, передумав, она все же осталась на месте, ужавшись, однако, до высоты двух футов. Углубившись в мысли о Лисутариде и о математической загадке, я это не сразу заметил. Вернувшись к действительности и осмотревшись по сторонам, я увидел, что параллельно со мной по соседней дорожке движется какая-то фигура. Снег лепил прямо в глаза, видимость была отвратительной, и я не сразу узнал этого человека. Лишь приглядевшись внимательнее, я сообразил, что это Копро – прославленный стилист нашей аристократии. В его руках был арбалет. Я вознамерился перепрыгнуть через изгородь, но та, к сожалению, избрала именно этот момент, чтобы вернуться к прежней высоте. В результате я всего лишь тукнулся физиономией в колючие листья.
– Копро! – прошептал я. – С арбалетом!
Присущее мне навигационное искусство каким-то чудесным образом привело меня к Лисутариде и Макри. Обе дамы сидели на земле в обнимку с кальяном. Я рассказал им о том, что видел.
– Неужели они притащили сюда математика? – возмутилась Макри. – Но это же нечестно.
– Разве я не говорил тебе, что жителям Симнии нельзя доверять?
– Говорил. Раз сто пятьдесят.
– Повтори, что ты сказал о Копро, – вмешалась Лисутарида.
– Он шляется где-то поблизости с арбалетом в руках.
– Тебе все это пригрезилось.
– Почему, ты так думаешь?
– Потому что мы находимся в магическом пространстве, где нет ничего постоянного. Кроме того снежный буран резко снижет видимость.
В последние дни Лисутарида просто выводит меня из себя. Не понимаю, как она могла мне раньше нравиться.
– А я говорю тебе, что это был Копро. Да, где Дайрива? Мне надо вернуться в Турай, чтобы найти человека, способного решить задачу.
– Кого ты имеешь в виду?
– Пока не знаю. Пойду в университет и обращусь к какому-нибудь профессору.
– На это уйдет слишком много времени, – заметила Макри и спросила: – А почему бы тебе не обратиться к Саманатию?
– А разве он сможет это сделать?
– Саманатий – лучший философ стран запада.
– А как у него со сложением и вычитанием?
Макри заверила меня, что ее любимый профессор в полном ладу с цифрами.
– Я попыталась найти ответ самостоятельно, – добавила она, – но у меня пока ничего не вышло.
– Где Дайрива? Мне необходимо срочно попасть в город.
– Используй соль, – сказала Макри, вспомнив, как мы прошлый раз выбрались из магического пространства при помощи щепотки соли. Но на сей раз меня почему-то одолевали сомнения.
– Волшебное измерение может обрушиться, и состязание магов оборвется.
– Этого не случиться, поскольку соль вообще не подействует, – сказала Лисутарида, с вожделением глядя на кальян. – Хасий воздвиг иное магическое пространство. Более прочное.
– А ты не могла бы вернуть меня в округ Двенадцати морей? – спросил я.
– Могла бы. Но это вызовет сильную турбулентность магического поля, и Хасий Мудрый сразу поймет, что происходит нечто необычное. Если мы хотим сохранить тайну, то без Дайривы нам не обойтись.
Снегопад усилился. Лисутарида взмахнула рукой, и рядом с ней запылал костер. Из-за поворота появилась Дайрива и, сделав два шага, рухнула на землю. В ее плече торчало оперение арбалетной стрелы, а из раны струей хлестала кровь.
– Кто это сделал?
Лица стрелка Дайрива не увидела.
– Это Копро! – взревел я.
– Я зачем они только наняли этого детектива? – простонала Дайрива. – День ото дня он становится все глупее и глупее.
– Копро тебе никогда не нравился, – встряла Макри. – Но это вовсе не повод обвинять его в попытке убийства.
– Ты можешь вернуть меня в округ Двенадцати морей? – спросил я у принцессы, оставив без внимания лишенное всякого смысла заявление свой подруги,
Дайрива посмотрела на меня с отвращением и, собрав последние силы (Лисутарида тем временем обрабатывала ее рану), открыла портал в магическом пространстве.
– В твоем распоряжении пять минут, – сказала она, и я, шагнув в зеленое марево, оказался на углу улицы Совершенства.
Прошагав по обломкам акведука, я ворвался в небольшой и очень унылый зал академии Саманатия, где профессор читал лекцию своим студентам. Я прошел между школярами, схватил гения за рукав и отволок в сторону.
– Саманатий, вы говорили о том, что мне обязаны. Пришло время платить по векселям. Мне нужно найти число в ряду других чисел, и сделать это необходимо немедленно. От этого зависит будущее как Лисутариды, так и Турая в целом.
Саманатий сразу сообразил, что я имею в виду. Он извинился перед студентами и углубился в изучение пергамента, который я сунул ему под нос. Секунд примерно через тридцать он удовлетворенно кивнул и произнес:
– Последовательность простых чисел, насколько я понимаю.
Я ждал, что ученый возьмет перо и примется за расчеты, но, видимо, его мышление было настолько могучим, что он смог решить задачу в уме.
– Один ноль семь три, – почти сразу сказал профессор.
– Вы уверены?
– Совершенно уверен. Последовательность чисел…
– Позже. Сейчас у меня нет времени.
Я выбежал из академии под впечатлением силы ума ее основателя. Не исключено, что славу первой спицы в колеснице философии Саманатий получил вполне заслуженно. Я был почти рад тому, что спас старика от выселения. Интересно, может ли он рассчитывать шансы квадриг на бегах?
Зеленое пятно портала еще не исчезло, хотя уже и начало слегка колебаться. Я прыгнул в зеленое пятно и снова оказался в магическом пространстве, неподалеку от поляны. На меня с арбалетом в руках надвигался Копро.
– Значит, ты и есть Ковиний! – заорал я. – Я подозревал это с самого начала. Ты нацепил хорошую маску, убийца, но она недостаточно хороша для того, чтобы ввести в заблуждение знаменитого детектива Фракса!
Образующая лабиринт живая изгородь снова изменилась, и я оказался в одиночестве, окруженный со всех сторон высокой густой зеленью. Я выхватил меч и принялся отчаянно прорубаться через упругий кустарник, надеясь добраться до Лисутариды до того, как ее достанет убийца. В этот миг в изгороди передо мной образовалась брешь, из которой с боевой секирой в руке выступила Макри.
– Что случилось, и чего ты орешь? Просто зеленая загородка опять выросла.
– Ты видела Копро?
– А ты опять про свое?
– Неужели ты не понимаешь, что он – убийца?!
– Зачем ему этим заниматься? Он такой замечательный стилист…
– Я давно за ним наблюдаю, и его искусство раскрашивать баб и укладывать им прически меня не обманет. Этот тип – смертельно опасный убийца. Где Лисутарида?
– Понятия не имею.
– Тогда продолжай рубить просеку.
– Вот теперь это больше похоже на то магическое пространство, которое я знаю, – заявила Макри, увидев вышагивающих по снегу пингвинов. – Ты нашел ответ?
– Да.
– Я тоже.
– Что? – не поверив своим ушам, переспросил я.
– Я знаю ответ. Мне самой удалось его вычислить, – самодовольно произнесла Макри.
Ее слова меня почему-то разозлили.
– А пораньше ты этого сделать не могла? – поинтересовался я. – До того, как я трахнул Рамия по черепушке.
– Ты ударил Рамия по голове?
– Да. Перед тем, как навестить Саманатия. Если бы ты соображала лучше, то всех этих неприятностей можно было избежать.
– Что же, не сообразила, – печально вздохнула Макри.
Мы стали прорубаться через изгородь, громко выкрикивая имя Лисутариды.
– Однако ты мог бы меня и похвалить, – сказала Макри, переведя дух.
– За что?
– За то, что я нашла ответ.
– Я решил загадку раньше тебя.
– Ничего ты не решил! – запротестовала Макри. – Ты всего лишь узнал ответ от Саманатия.
– Но ведь ответ я получил раньше, чем ты? Не так ли?
– Знаешь, – сказала она, поднимая секиру, – с каждым днем ты все сильнее и сильнее действуешь мне на нервы. Все только и слышат от тебя: “Я сделал то, я сделал се” Неужели ты не понимаешь, как мне надоело выслушивать твои вшивые побасенки? Кроме того, я смертельно устала от постоянной критики в свой адрес. Боюсь, что настало время…
– Перестань вести себя, как остроухое отродье, и начинай рубить кусты!
Часть изгороди рядом с нами исчезла в клубе желтого пламени, и мы неожиданно отказались перед лицом трясущегося от ярости Рамия.
– Это Фракс двинул тебя по голове, – заявила Макри. – Я к этому никакого отношения не имею.
Рамий обрушил на меня свое заклинание. Защитный амулет спас мне жизнь, но на ногах я все же не устоял. Заметив, что я все еще жив, Рамий обнажил меч и двинулся вперед. Он уже готовился проткнуть меня, но Макри прыжком приблизилась к магу и ударила его по черепу плоской стороной своей секиры.
– Извинись немедленно за то, что обозвал меня “остроухим отродьем”! – потребовала она.
– Ты что, свихнулась? – сказал я, кряхтя поднимаясь с земли. – На нежности у нас нет времени.
Рядом с нами неожиданно появилась Ханама.
– Скажи, Ханама, – обратилась к ней Макри, – какое право имеет вечно пьяный алкоголик меня постоянно оскорблять?
– Как ты можешь ее о чем-то спрашивать? – возопил я. – Ведь эта баба – профессиональная убийца, и ей плевать на всякие там моральные принципы!
– Мне не нравится, что ты лишаешь меня права иметь тонкие чувства, – заявила Ханама.
– О, Боги! Что здесь происходит?! Кто несет ответственность за весь этот идиотизм? Неужели Ассоциация благородных дам?
– Не знаю, что это такое, – сказала Ханама.
– А я ни разу даже не была на их собраниях, – соврала Макри.
Мы закончили обмен мнениями и стали прорубаться через все еще растущую изгородь.
– Мне пора сменить жилье, – сказала через некоторое время Макри. – Из-за вечно пьяного Фракса “Секира мщения” становится сущим адом. Меня при виде его жирной туши начинает выворачивать наизнанку.
Изгородь перед нами в очередной раз взорвалась пламенем, и я приготовился к сражению. Но на сей раз вместо Рамия перед нами возникла Лисутарида. Одной рукой она держала кальян, а на ее плечо бессильно склонилась принцесса Дайрива.
– Я по-прежнему не верю в то, что мой Копро является убийцей Ковинием, – заявила волшебница.
– Копро? – неожиданно пробормотала Дайрива. – Кто говорит, что стилист Копро является Ковинием?
– Это утверждает Фракс, – пояснила Макри. – Но ты же знаешь, что его словам доверять нельзя.
Однако моя подруга спросила у принцессы, не был ли это все же Копро, но та ответила, что лица стрелка не видела.
– Стрела ударила меня неожиданно. Мой защитный амулет слегка изменил ее полет и тем самым спас мне жизнь.
– Если Копро убийца, то почему он меня не прикончил, укладывая мои волосы? – спросила Лисутарида.
– Не исключено, что это запрещает ему его профессиональная этика. Однако мы сможем обсудить проблему Копро позже. Сейчас же нам следует отсюда выметаться. Рамий валяется без сознания, а я нашел ответ. Таким образом, ты можешь вернуться к Хасию, чтобы выиграть состязание.
Поняв, что в моих словах есть зерно здравого смысла, Лисутарида принялась выжигать окружающую нас изгородь, и мы возобновили движение к поляне. Снегопад прекратился, однако земля обледенела, и мы то и дело скользили и падали. Солнце приобрело синий цвет и, словно издеваясь над нами, во много раз уменьшилось в диаметре.
К этому времени Дайрива обрела вид более чем нездоровый. Из раны на плече продолжала литься кровь. Я спросил у принцессы, хватит ли ей сил, чтобы, не вспугнув Чария, тайком отправить нас домой. Дайрива ответила, что пока еще может.
– А вот и поляна! – воскликнула Макри.
– А вот и Рамий! – эхом откликнулась Лисутарида.
Волшебник был мертв. Кто-то раскроил его горло от уха до уха. Из зияющей раны потоком лилась кровь.
Я повернулся к Лисутариде, чтобы спросить, не она ли прикончила конкурента. Та стала яростно отрицать это. Я печально покачал головой, припомнив, что точно так же она отрицала свою возможную роль в смерти Дария.
– Моя задача была бы значительно легче, если бы они заранее меня предупредили, что ты примешься истреблять своих конкурентов. Зная об этом, я стал бы действовать по-иному.
– Я никого не убивала, – стояла на своем Властительница небес. – Однако, убедить в этом Гильдию чародеев будет крайне трудно. Им очень не понравится смерть одного из участников финала.
– Не беспокойся, – сказал я. – Если дело для тебя обернется скверно, я заявлю, что убить ты никого не могла, поскольку отпала, перебрав, как всегда, фазиса.
– Твои слова, видимо, следует воспринимать, как упрек в мой адрес? – осведомилась Лисутарида.
– Упрек – это слишком мягко! Когда закончится эта заваруха, я сделаю все чтобы не увидеть до конца дней ни тебя, ни твоего треклятого кальяна. Это же относится к Макри, Ханаме и Дайриве.
Резкость моих слов отчасти объяснялась тем, что дамы не верили моим словам о Копро. Ну и дьявол с ними!
– Ничего не понимаю, – сказала Макри. – А я всегда думала, что убийцу нанял Рамий.
– Так и было, – заметила Лисутарида.
– Кто же в таком случае убил Рамия?
– Мы не можем быть уверены в том, что колдуна прикончил наемный убийца, – сказал я, сверля взглядом Лисутариду.
Дайрива начала готовить наш уход. А Лисутарида, сердито глядя на меня, произнесла довольно кисло:
– А теперь давай мне ответ на задачу.
– Слушай и цени. Это еще одна моя услуга тебе. Надеюсь, последняя.
Я набрал полную грудь воздуха и открыл рот. Потом снова его закрыл. Я забыл нужную цифру. Последние события стерли ответ из моей памяти, и мне не осталось ничего, кроме как беспомощно взирать на Лисутариду.
– Он все забыл! – скорчившись от хохота, выпалила Макри. – Ха, ха, ха! Пузатый детектив запамятовал ответ. Толку от тебя, Фракс, меньше, чем от одноногого гладиатора. Даже у говорящего борова мозгов больше, чем у тебя. – Повернувшись к Лисутариде, она продолжала: – Но, по счастью, я силой своего разума смогла найти ответ. Мои незаурядные математические способности нашли еще одно подтверждение. Мне не пришлось подобно Фраксу мчаться за решением к Саманатию. Я сделала это лишь…
– Может быть, ты все же назовешь цифру? – спросила Лисутарида. – Сдается мне, что принцесса Дайрива вот-вот грохнется в обморок.
– 1073! – выпалила моя подруга.
Дайрива из последних сил открыла портал. Лисутарида, чтобы вернуться на Ассамблею, создала собственный выход. Бросив последний взгляд на тело Рамия, мы покинули магическое пространство.
– Я все же не верю, что Копро и Ковиний – одно лицо, – сказала Ханама, когда мы снова очутились в кабинете Цицерия.
Цицерий был страшно изумлен тем, что мы явились из магического пространства в таком виде, словно выдержали там кровавую битву.
– Принцессе Дайриве нужен врач, – сказал я. – И как можно быстрее. Кроме того, мы нашли ответ. Лисутарида победит в последнем испытании.
– Превосходно, – улыбнулся Цицерий, знаком посылая Хансия за лекарем.
– Рамий мертв. Ему перерезали горло.
– А вот это скверно.
Теоретически в магическом пространстве посторонних лиц не было (во всяком случае, так считали иерархи Гильдии), и это автоматически превращало Лисутариду в единственную подозреваемую.
– Расскажите подробнее, – сказала Тилюпас, которая, судя по всему, уже приступила к поискам выхода из этого неприятного положения.
