София Шамилевна Галлямова
Привет, моя сильная
– Здесь, дорогая.
– Мы живы… Мы живы, а он – нет. Его забрали дьяволы. И не вернули. Оттуда лишь предатели возвращались. Я надеялась, что он станет предателем… Что он сможет вырваться. Но его пытали, наверное. Его там и убили, должно быть… Я надеялась, он сможет… Но он – герой. Я – предатель. Я – настоящий предатель. Я ушла из семьи…
– Твоя семья испугалась, я знаю. Но она всё ещё тебя любит.
– Да. На небесах умеют любить… – улыбается старушка. Она отнимает руку от сердца и стирает с щеки чистую слезу. – Я хочу к ним, милая… И он, наверное, тоже там.
– Конечно там, – улыбается Москва. – Он ждёт тебя.
– Когда-нибудь и я научусь любить. Любить с небес…
Историк чувствует ком в горле, сквозь который становится тяжело дышать. Ещё немного постояв, он прижимает к себе книжку с карандашом, разворачивается и выходит из больницы.
Вырвавшись из душного здания, он уходит в сторону невысоких стареньких квартир.
Прислонившись к стене одной из них, мужчина вскидывает голову и переводит туманный взгляд на небо. Он дождался момента, когда проедет мимо какая-нибудь шумная машина.
– Ветераны навсегда остаются израненными, – хрипло говорит за его спиной Москва.
– Я знал. Но услышать чью-то старую сокровенную историю… Это что-то такое… Колючее…
– Да. Это всегда больно – вспоминать о первой любви, потерявшейся в жестоких событиях войны. Или слушать о потерянной по глупости семье.
– Как ты выдерживаешь наши монологи, Мась?
– Я ведь всё это уже видела, мой дорогой друг. И видела больше…
Мужчина кивает. Он делает глубокий вдох, после чего захлопывает книжку и убирает её в карман брюк.
– Что ты делаешь? Уже уходишь? – удивлённо спрашивает его Москва.
Историк медленно оборачивается. Он смотрит на девушку и вдруг начинает тепло улыбаться.
– Нет. Я не уйду. Может, пойдём дальше? Просто я понял, что никогда не узнаю тебя до конца.
Красавица лишь улыбается ему в ответ. Она молча снимает одинокую белую перчатку, выкидывает её и приглашающе протягивает историку руку.
