Станислав Федоров
Истории Стасяна. Мечты сбываются
Пионерлагерь «Березка»
В июне 1983 года после первого класса меня отправили в пионерский лагерь. Путевка от маминой работы – электрозавода. Лагерь был полностью деревянным и очень старым. Каким-то серым и беспросветным.
Комната мальчиков моего отряда представала собой длинный узкий коридор с 10—12 железными кроватями в ряд. Первый раз в жизни я увидел туалет без унитаза и даже кабинок или хотя бы перегородок. Неприятный туалет в школе без сидений, дверей и туалетной бумаги показался теперь мне прекрасным местом.
Лагерный туалет представлял собой огромную выгребную яму и несколько длинных половых досок сверху. Там жутко пахло и было опасно, так как доски ходили ходуном, когда туалетом пользовались сразу несколько человек. Ни о какой приватности речь не шла. Главное было – не запачкаться, так как некоторые дети оставляли следы жизнедеятельности прямо на половых досках, боясь ближе пододвинуться к краю. Не удивительно, что многие предпочитали справлять нужду не в туалете, а в кустах, или даже уходить в лес через дыру в заборе лагеря – хорошо, что было лето, хоть и дождливое.
Позабавила меня игра в футбол «по зонам». Вожатый строго сообщил: должна быть четкая расстановка игроков на поле. Мне досталась роль правого полузащитника, то есть справа в середине поля. Я уже немного понимал в футболе, как мне казалось. Папа научил меня бить мяч подъемом, щечкой ступни и даже «шведкой». Но это не пригодилось. Семи-восьмилетние дети играли на большом футбольном поле.
Минут 20 игра проходила у одних ворот. Мяч не покидал штрафную площадь. По сути, играли четыре-пять человек из 22, находящихся на поле, так как остальным было велено не покидать своей зоны ответственности. Вот так я и еще 16 человек стояли без дела в надежде, что когда-нибудь мяч окажется и в нашей зоне. Если вдруг кто-то из ребят не выдерживал и покидал свою зону, вожатый несгибаемой волей и криком возвращал слабака на место. Не знаю, чем бы мог закончиться этот матч, но пошел сильный дождь, и игра была завершена досрочно.
Однажды я проснулся под звуки горна, требующего встать и пойти на зарядку под дождик. Все было как обычно, но в то утро на лице своем я обнаружил немного зубной пасты. Сразу вспомнил рассказы о том, что дети рисуют пастой на лицах спящих, например, усы и брови. Это должно позабавить других, ведь «соня» проспал издевательство над собой. Я, видимо, ворочался во сне и размазал пасту по лицу. Не стал поднимать крик – быстро вытер лицо полотенцем и перевернул подушку со следами пасты. Авторы художества вскоре нашлись, так как только они и пытались разглядеть пасту на моем лице. Кстати, в то время паста была редкостью, я использовал зубной порошок.
Папа и мама приезжали навестить меня в лагере. Я, конечно, умолял забрать меня из этой «тюрьмы». Но не получил досрочного освобождения. «Отмотал» весь «срок» – месяц.
Письмо маме
Несколько дней передохнув дома в Москве, я получил новый «срок». Теперь путевку в другой лагерь достала тетя Люба на своей работе. Этот лагерь был современнее и лучше в организации быта, а вожатые более участливы. С подачи вожатой я написал письмо домой. Знаменитое в нашей семье письмо сохранилось до сих пор. «Ты, мама, красивая, умная, УМНЕЕ всех, кроме Ленина».
Мне и девочке из моего отряда досталась почетная роль – поездка на микроавтобусе «рафик» к местному памятнику героям войны для возложения цветов. Оказалось, что это был предлог – основная задача для взрослых состояла в закупке водки в местном магазине сельпо. Там была длинная очередь, и поэтому пришлось долго ждать в душной машине. Я смотрел из окна на очередь перед входом в магазин и думал, что Ленин, наверное, такое не одобрил бы.
В этом лагере пригодилось умение играть в настольный теннис. За счет побед я пользовался уважением мальчиков. Жаль, что теннисных шариков быстро не стало. Вожатая объяснила, что нам еще повезло. Почти весь запас шариков дети потоптали и потеряли еще в первую смену. Мы были во вторую смену в июле, так что третьей смене теперь вообще шариков не осталось.
Ах, Одесса!
После двух месяцев лагерей мне наконец-то повезло. Папа раздобыл путевку в дом отдыха у Черного моря под Одессой. В августе 1983 года я, папа, мама и Костя полетели на самолете в Одессу.
Утро дня вылета не задалось. Найти такси оказалось невозможно, несмотря на массу усилий, и мы поехали в Шереметьево на частнике. Вскоре наши «жигули» остановил гаишник. Водитель сказал: «Я Миша», – и вышел из машины навстречу инспектору. Папа пояснил: если гаишник спросит нас, то мы скажем, что это наш знакомый Миша. Это для того, чтобы подтвердить: везет он нас по дружбе, а не за деньги. Это было вранье, но мы оказались поставлены в такую ситуацию необходимостью успеть на самолет, а доехать на законном такси возможности не представилось. В аэропорту Одессы ситуация с такси оказалась не лучше, но мы уже не спешили и потому, как полагается сознательному советскому человеку, с мучениями доехали на переполненном общественном автобусе в адской жаре.
У нас был свой однокомнатный домик среди множества других на территории здравницы. Имелась столовая, а по вечерам играла музыка на танцевальной площадке. Мегахитом была песня «Ах, Одесса, жемчужина у моря…». Само море оказалось почему-то холодным. Зато я научился играть в карты на пляже. Через несколько дней море потеплело, а у его кромки появилось очень много полосатых насекомых. Это были тысячи тысяч колорадских жуков. Папа предположил, что это происки американцев, специально доставляющих жучков в СССР для порчи урожая.
Дефицитом оказалась туалетная бумага. Ни в магазинах, ни на рынке она не продавалась. Была приобретена бумага в пачке в канцелярском магазине. Неудачный «слепой» выбор: бумага оказалась почти атласная, хотя и удобно нарезанная. Её листы потом еще несколько лет пылились дома в Москве. Туалетную бумагу удалось-таки раздобыть через пару дней.
Лиманы манили к себе по вечерам. Было красиво, мы пытались ловить там рыбу. Костя придумал сделать сачок для ловли из маминого платья. В нем сделали дырки – прожигали папиными сигаретами. В целом отдых мне понравился и запомнился. Особенно песня «Ах, Одесса»…
Квартирный вопрос 2
В конце августа 1983 года умерла бабушка Дуня, папина мама. Годом раньше умер его папа. Моему папе в наследство досталась квартира в Пушкино. Но претендовал на нее не он один, ведь у папы еще родные старшие сестра и брат. Сестра претендовала на квартиру, хотя оснований не имела, так как была прописана в другой квартире, но потрепала нервы изрядно, меняя замки в бабушкиной квартире на свои. Даже вызывали милицию. Больше всех переживала из-за конфликтов моя мама. А Люба усилила давление с целью выдавить нас жить в эту квартиру. Стало еще больше скандалов дома.
Мечтали обменять эту пушкинскую квартиру плюс московскую на две отдельные в Москве, чтобы разъехаться с Любой. Но желающих переехать из Москвы в деревянный барак в Пушкино не находилось. Продать квартиру за деньги по тем законам было просто нельзя. Если не нужна, то отдай государству – и все.
Тайная, но теперь мне понятная надежда мамы на повторный брак Любы и её переезд к гипотетическому мужу продолжала быть одним из вариантов. Видимо, мама даже рассматривала вариант «усыновления» Кости, чтобы освободить Любу от него и тем самым увеличить её шансы на замужество. Не случайно Костя поехал с нами в отпуск в Одессу, ведь папа-то мой был против такого «довеска».
«Стальной зажим»*
Стычки между мальчиками периодически случались. В младших классах я наловчился бороться, применяя «стальной зажим». Стремился в борьбе обхватить соперника левой рукой вокруг шеи и затем правой притянуть свою левую к себе вместе с его головой. Таким образом получался крепкий захват головы противника, и я наваливался на него всем телом и прижимал к полу. Обычно после этого мне оставалось недолго потерпеть его отчаянные попытки вырваться, но я сдавливал зажим еще сильнее, и соперник капитулировал.
При этом, конечно, я старался избегать схваток с противником заметно крупнее меня физически. Таких в моем классе было двое. Они боролись между собой. Их соперничество продолжалось, пока однажды после летних каникул не выяснилось, что один из них сильно вырос за лето, а другой нет.
Турник
В квартире у нас был самодельный турник в прихожей. Его повесил дед для Кости. Поначалу он мне не понравился, так как подтянуться не получалось, да и допрыгнуть с пола было невозможно – мне приходилось приносить-уносить стул. Но постепенно я втянулся, особенно когда придумал допрыгивать до турника со стоявшей на полу книжной полки, игравшей роль скамейки вдоль стены прихожей.
Я разбегался из комнаты и, оттолкнувшись от скамьи ногой, еле-еле долетал до турника, хватаясь одной рукой. Меня ругали за такое, поскольку страдала эта самая полка-скамья и рядом опасно висело большое ростовое зеркало. Со временем из-за прыжков крепеж турника разболтался. Но зато уже в третьем классе я мог подтянуться 10 раз или даже 15, если делать это быстро и помогать себе телом.
Сахар и соль
Я положил в кипящую воду пельмени и добавил соли, как и сказала мама. Обычно мама оставляла обед. Но не сегодня. Сегодня был мой дебют в качестве повара. Все шло неплохо, пока я не подумал, а не сыпанул ли я немного лишней соли в кастрюлю. Решение пришло сразу. Лишнюю соль надо компенсировать её противоположностью – сахаром. Я добавил сахарного песка. «Вот теперь хорошо сбалансировано», – подумал я. Потом поразмыслил еще и добавил соли… Пельмени получились почему-то не такие, как у мамы. Половину я все же съел.
Хлеб за валюту
В мои домашние обязанности входила покупка хлеба. В магазине и булочной пару раз мне на сдачу давали монеты, очень похожие на советские копейки, но это были не они. Оказалось, болгарские стотинки. Размер и достоинство монет такие же, только шрифт немного другой. «Раз кассирша дает ими сдачу, значит, так можно», – подумал я.
Свежевыпеченный хлеб привозили в булочную к 17.00. Я собирался идти как обычно, но выяснилось, что в шкатулке, где родители оставляли мне деньги, ничего нет. И в копилке – арабском кувшине – денег слишком мало. Тогда я вспомнил про болгарские стотинки. Их как раз было две монеты по 20 стотинок – как наши 20 копеек. Ровно на два батона белого хлеба по 20 копеек каждый. Очередь в кассу дошла до меня.
Кассирша отказалась принимать иностранные монеты. Я возражал, указывая на то, что мне тут же их и сдавали на сдачу. Кассирша предлагала заплатить советскими деньгами. Очередь позади меня напирала. Я ушел ни с чем.
Какой-то мужчина из очереди догнал меня уже у выхода и предложил обменять стотинки на копейки – ровно 40 на 40, как мне и надо было. Но я отказался, испугавшись, ведь менять валюту с рук на руки гражданам нельзя. И пошел домой без хлеба.
Велосипед с «прокрутами»
Велосипед я очень полюбил. Правда, я не столько катался, сколько гулял с ним. Мы болтали, сидя на велосипедах, играли в велофутбол, ездили за хлебом – от дома я далеко не уезжал. «Повезло» – купили мне новый велосипед, неизвестную новую модель «Школьник». У других ребят были старые, проверенные временем «Кама», «Аист» и «Орленок». Велосипед оказался оптимального размера и относительно легок, что немаловажно для живущего на четвертом этаже без лифта.
Через месяц начались «прокруты». Крутишь педали, а велосипед не едет – стоит на месте. Сначала было пол-оборота – и велосипед стартовал. Потом полный оборот, два, три и более. Кататься стало невозможно. Пытались много раз починить, меняли запчасти, но проблема быстро возвращалась опять.
Через два летних сезона мучений решили купить новый велосипед. А в магазинах только «Школьник». Помыкался я, помыкался, лето-то идет, и уговорил папу купить опять «Школьник» в надежде, что мне просто с предыдущим не повезло. Но нет, через месяц такая же история с «прокрутами». Потом узнал: и у знакомых аналогично. Какой-то конструктивный недостаток или низкое качество деталей. Зато в магазинах «Школьник» в наличии, а других нет.
Телевизор
Я полюбил смотреть телевизор, хотя было всего два канала и в будни в дневное время ничего не показывали. В дни школьных каникул я заранее смотрел в телепрограмме время показа мультфильмов и детских фильмов, чтобы выбрать время прогулки на улице. Все дети поступали так же. Смотрели все, что показывали. Любимыми мультфильмами были «Приключения Врунгеля» и «Ну, погоди»!». Ради мультфильма смотрел ежедневную передачу «Спокойной ночи, малыши!».
Когда ломался цветной телевизор, доставали старый черно-белый. На нем посмотрел первый раз фильм «Не бойся, я с тобой». Очень понравились сцены с карате. Обожал также комедии Гайдая и Рязанова.
Дед любил смотреть все политические программы: новости, «Международную панораму» и «Время». После программы «Время», в 21:30, начинали показывать художественный фильм. Мне хотелось приключенческий или детектив. Желательно было увидеть в начале в титрах, что в фильме снимались каскадеры, это был хороший знак интересного фильма.
Потом появился Горбачев. И стал часто выступать. В программе «Время» демонстрировали его выступления целиком, и показ фильма сдвигался на неопределенное время – на час-полтора-два. А мне разрешали смотреть телевизор до десяти вечера. Хитростями с походом в туалет можно было еще немного продлить себе просмотр фильма. Но Горбачев лишал меня фильма совсем.
Квартирный вопрос 3
Мама постоянно продолжала заниматься обменом квартиры. Точнее, пыталась найти готовых обменяться. Ездила с работы в Пушкино показывать квартиру редким желающим посмотреть. Даже самым бесперспективным. Желающих жить там не было. Папа с мамой решили сделать там косметический ремонт, чтобы повысить привлекательность квартиры. Правду сказать, никто её как постоянное жилье из москвичей не рассматривал, только как вариант дачи с участком.
Делали ремонт сами. Доставали краску, обои, инструменты. Учились пользоваться пульверизатором, советовались со знакомыми. Ремонт делали по выходным. Брали меня с собой. Пользы от меня было мало. Там, в пустой квартире, я скучал. Отдушиной было то, что папа жарил шашлыки на мангале в саду даже зимой. Правда, редко, все силы отнимал ремонт.
Военная истерия*
В квартире в Пушкино не было телевизора, только радио. Государственный радиоканал передавал новости с утра и до ночи. Однажды в субботу радио стало истерично нагнетать обстановку. Был момент обострения отношений с США в 1984 году. Рейган запустил программу СОИ (Стратегическая оборонная инициатива), которая подразумевала установление господства США в космосе и тем самым военного превосходства над СССР.
Новости повторялись каждые 15 минут и становились все страшнее и страшнее: американцы уже развернули свои ракеты в Европе, в космос что-то запустили, хотят опередить нас и атаковать первыми, Советский Союз не будет сидеть сложа руки и уже нацелил ракеты на США.
У меня возникло убеждение, что война вот-вот начнется. Возможно, пары свежей краски из-за ремонта в квартире добавляли драматизма в мое восприятие. Но вечером я ложился спать на старом диване с мыслью: раз уж война неизбежна, то пусть случится этой ночью, чтобы умереть во сне, и все. Без мук.
Поцелуй меня
Как-то иду из школы домой, девочка старше меня лет на пять-шесть неожиданно подходит ко мне и наклоняет лицо к моему. Я отпрянул от нее.
– Ты что?! – говорю.
Она:
– Так ты же сам просишь.
– Я? Ничего я не прошу.
Она:
– Просишь поцеловать! – и пальцем показывает на мой ремень.
Я не понял смысла. Мы разошлись в разные стороны.
Вечером у папы спросил про ремень. Папа перевел надпись на ремне с английского на русский: «KISS ME!» значит «ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ!». С тех пор я начал стесняться своего красивого красно-бело-синего ремня. Иногда рассказывал пацанам о происшествии. Некоторые слегка завидовали и хотели повторить такой же эффект.
Шаровая молния
Светящийся шар плавно и бесшумно юркнул в нашу комнату через открытую форточку. Летом 1984 года (мне девять лет) я оказался в подмосковном лагере имени Германа Титова. Мы только что вернулись с обеда из столовой лагеря. В комнате находилось шесть мальчиков. На улице шел моросящий дождь и было серо. Вдруг появился этот яркий, но не ослепляющий шар размером с гандбольный мяч (сантиметров 10—15 в диаметре).
Шар беззвучно проплыл почти точно на середину комнаты и опустился до уровня плеча совсем рядом с одним из нас. Кто-то из мальчиков сказал: «Это шаровая молния. Не двигайтесь».
Мы замерли в тишине. Шар повисел несколько секунд на одном месте и вдруг лучом устремился в основание металлической кровати, стоявшей в середине комнаты. Все на этом закончилось. Пару минут мы боялись дотронуться до этой кровати. Но потом один мальчик дотронулся, и ничего не произошло.
Всего кроватей было шесть. Четыре расставлены вдоль стен и две посередине комнаты друг за другом от окна. Кровать, в которую «спряталась» шаровая молния, была моей. Мне досталось самое «непрестижное» место, так как я приехал в лагерь на пару дней позже начала смены. Утром этого дня один из мальчиков перерисовал «KISS ME!» с моего ремня на лист бумаги, и теперь этот лист висел под форточкой надписью наружу и мок под дождиком. Молния прилетела кого-то поцеловать?
Космонавт Титов*
Первое, чего нельзя не заметить в лагере имени Титова, – это громкие хлопки, похожие на взрывы над головой где-то в небе. Довольно часто. Лагерь Титова находился рядом с военным аэродромом Кубинка, и его самолеты преодолевали звуковой барьер как раз над лагерем. Через пару дней привыкаешь и перестаешь вскидывать голову на хлопок и искать самолет в небе. Уже знаешь, что самолет где-то в другой стороне от хлопка.
Забавно было наблюдать за реакцией взрослых, приехавших на родительский день навестить детей. Дети, услышав хлопок, продолжают преспокойно что-то рассказывать папе и маме, а взрослые с тревогой вскидывают головы и всматриваются в высь.
Вообще лагерь оказался совсем другого уровня, чем те два, в которых я был в прошлом году. Здесь отдыхали дети сотрудников министерства внешней торговли (МВТ). Автобусы увозили детей в лагерь от места работы родителей, то есть прямо от знаменитой высотки МИДа на Смоленской площади. МВТ располагалось в левом крыле здания. Я там однажды побывал у папы, как раз когда он с неимоверным трудом выбивал мне путевку в этот лагерь.
У детей в лагере были западные игрушки, одежда, кроссовки, солнечные очки, скейтборды, жвачка и прочее. И, конечно, хорошие комнаты для проживания с нормальными туалетами в кафеле и душевыми.
В лагере было интересно: спортивные соревнования между детьми, футбол, баскетбол, устраивали вечерние посиделки у костра, праздник Нептуна, можно было купаться в ближайшей реке, действовали библиотека, картинг и кружок авиамоделирования, показывали кино и мультфильмы.
У входа в лагерь стоял настоящий самолет МИГ, и – о чудо! – в него разрешали залезать, и никто не ругался. Но все мечтали о последнем дне смены – тогда перед отъездом показывали все серии «Ну, погоди!» подряд.
Я с охотой участвовал в соревнованиях и занимал призовые места. Помимо спринта, прыжки в длину, метание, еще что-то. Построимся на торжественной линейке, тебя вызывают и вручают грамоту за занятое место перед строем. Особенно приятно, когда вызывают несколько раз, собираешь пачку грамот. Потом ко всем отрядам: «Пионеры, к борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза будьте готовы!» Заранее грамоты перекладываю в левую руку. Все дети разом: «Всегда готовы!» – и салютуешь правой рукой. Повторяем еще два раза: «Будьте готовы!» – «Всегда готовы!» Затем включают песню «Взвейтесь кострами…», и мы строем начинаем маршировать.
На следующий год мне опять повезло – я поехал в этот лагерь. Сразу в начале смены сообщили: награждать за спортивные достижения приедет сам Герман Титов. Дублер Гагарина. Второй космонавт мира. Я еще больше старался на соревнованиях. А сам думал, каково это – приехать в лагерь имени тебя самого. До этого я считал, что называют что-то только именем кого-то уже умершего. Странно, что он жив, ведь Гагарин – нет. И вот день награждения настал.
Мы построились на футбольном поле, а не как обычно на специальной площадке. Дяди произносили речи о пользе спорта в микрофон. Потом двое солидных мужчин в деловых костюмах прошли мимо нас и пожали нам руки. Я не понял, кто из них Титов. Я ведь раньше его никогда не видел. Я почему-то представлял, что он будет в костюме космонавта и похож на Гагарина.
