Стейси Савицки
Не могу забыть тебя
Глава 22
Дэвид
Когда я увидел, в каком состояние она прилетела, мне хотелось сорваться с места и увести ее подальше от всего этого. Я бы очень хотел ей помочь. Да вот только она этого не хочет. И я не знаю, как это исправить. Что нужно сделать, чтобы вернуть хотя бы обычное общение, а не продолжать игнорировать и избегать друг друга?
Взгляд, которым она смотрела на меня сегодня утром, до сих пор сидит в моей памяти. Я видел ее глаза, которые были до верху наполнены болью, видел, как она держалась. И сейчас, когда прошло уже достаточное количество времени, я корю себя за то, что ничего не сделал. Кроме как спросил, нужно ли ей помочь донести чемодан. Я гордый придурок, который не способен ни на что хорошее.
Уже минут десять я сижу в парке, не решаясь отправится на ужин. Я то и дело поглядываю на время, потому что знаю, во сколько примерно должен уйти мой отец. Я поговорил с мамой, и мы договорились, что по истечению определенного срока его там не будет. И когда цифры доходят до определенного времени, я все же выдвигаюсь в нужном направление.
Проходя мимо домов, в каждом окне я замечаю, как люди празднуют день Благодарения за семейный ужином. Мне нравится эта традиция, в ней есть что-то особенное. Подхожу к дому Холл, и не стучась, захожу. Я видел, что на улице стояла машина мамы Джоша. И все. Поэтому, не переживая, сразу прохожу в столовую, о чем тут же жалею. Мой взгляд сразу же втыкается в него.
Что он тут делает? Он должен был уже уйти!
Медленно перевожу взгляд на маму, задавая немой вопрос, но она не знает, как на него ответить.
– Мы уже тебя заждались, – улыбается миссис Холл. – Присаживайся.
Она указывает на единственное свободное место между Джошем и Джонни. Радует, что отец сидит совершенно в другом углу. Спокойно прохожу мимо, но замечаю взгляды Марии и Джоша. Друг напряжен всей ситуацией. Присаживаюсь рядом с ним и сразу же прошу налить мне выпить.
– Чего-нибудь покрепче, пожалуйста.
– Но у нас только вино, – разводит руками Джош.
Поэтому я обращаюсь к миссис Холл.
– Джули, у вас нет ничего покрепче?
– Должно быть, на кухне на верхних полках, – с улыбкой отвечает она.
Я благодарю ее и поднимаюсь из-за стола, но меня останавливает Джонни.
– Может не стоит?
Он знает, что с алкоголем я на вы, но сейчас мне это необходимо. Замечаю, как вместе со мной встает Мария, и я уже понимаю, о чем будет разговор.
– Вы с ума сошли? – спрашивает она, как только мы скрываемся от лишних ушей.
– Понятия не имею, о чем ты, – отвечаю я, открываю каждую верхнюю дверцу кухонного гарнитура.
– Сегодня день Благодарения, а не день, когда можно напиться до беспамятства.
– Я не собираюсь напиваться.
– Ну да, ну да. Слышала я уже такое от одной, – закатывает сестра глаза.
– И от кого же?
Я наконец-то нахожу нужную полку с алкоголем и достаю оттуда виски.
– Не важно.
Сестра уходит, а я открываю бутылку. Запах моментально дурманит меня. Я знаю, что от чистого виски меня унесет буквально с пары стаканов, но настроения смешивать его с чем-то у меня нет. Поэтому, прихватив с собой стакан, я возвращаюсь за стол.
Разговоры не стихают ни на секунду. Все о чем-то разговаривают, и я чувствую себя отбросом, потому что не участвую ни в одном. Я все это время прожигаю взглядом отца, который будто бы этого не замечает. Мне так хочется выставить его отсюда, но я не хочу никому портить праздник.
В очередной раз делаю пару глотков виски и снова возвращаю взгляд на отца. И бинго. Он это замечает. Он смотрит на меня так, словно он святой. Будто он прощает меня за все, хотя это я должен его прощать. И я не выдерживаю.
– Какого хрена ты все еще тут?
Разговоры за столом прерываются, и повисает тишина.
– Я спрашиваю. Почему ты все еще тут?
– Я хотел провести вечер с вами, но раз…
– Нет, – встревает сестра. – Я хочу, чтобы он остался, Дэвид.
Я прожигаю ее взглядом, но она будто не замечает его.
– Это семейный ужин, а он часть нашей семьи, – продолжает она. – Так что он останется до конца.
Она отворачивается и снова заводит разговор, а я возвращаю взгляд на отца, давая понять, что в сегодняшней схватке победа за ним. Но больше такого не повторится.
Наливаю себе третий стакан виски и залпом опрокидываю его в себя. В отличие от двух предыдущих. Сегодня мне понадобится больше алкоголя, чем я представлял себе ранее.
– Тебе пора остановится, – шепчем рядом Джош.
– Я с ним полностью согласен, – поддакивает ему Джонни.
– Если вы сейчас же оба не заткнетесь, будет только хуже.
Они, посмотрев друг на друга, кивают и закрывают эту тему. Ну что ж, одной проблемой меньше. Прохожусь взглядом по каждому за столом и останавливаюсь на Анаис. Она пьяна, но, похоже, никто, кроме Марии этого не замечает. Они о чем-то тихо спорят, но когда Анаис достает бутылку вина из-под стола, становится понятно, о чем. И до меня доходит, о ком сестра говорила на кухне.
Я не знаю, что не так у Анаис, но в любом случае, я сейчас не лучший советник. Сейчас я, как и она, пытаюсь выпить как можно больше, чтобы легче перенести этот ужин.
Разговоры за столом не стихают ни на секунду. Я стараюсь поддерживать беседы, но как только мой взгляд встречается с взглядом отца, все желание пропадает. Мне хочется, чтобы он исчез. Чтобы он ушел, и я больше никогда его не видел. И в ближайшее время уйдет либо он, либо я.
Время близилось к полночи, а бутылка виски, которую я нашел, почти опустела. Я выливаю остатки алкоголя и замечаю косые взгляды Джонни и Джоша. Но игнорирую их. Бутылка до меня уже была наполовину пуста, именно поэтому я еще в более-менее в трезвом рассудке, в отличие от Анаис.
Она определенно перебрала с алкоголем. Я не видел, сколько она выпила. Но ее взгляд говорит о том, что ей больше пить нельзя. Ей бы сейчас подышать свежим воздухом. И, будто читая мои мысли, сестра предлагает ей выйти ненадолго на улицу. На удивление, Анаис соглашается. На ватных ногах она поднимается и устремляется вслед за Марией.
Не знаю, как считают остальные, но я думаю, что Анаис пора отдохнуть. Завтра ей будет стыдно за свое поведение, поэтому лучше сейчас отправится спать, чтобы не вляпаться еще во что-нибудь. Спустя пару минут я также встаю из-за стола, но ноги дают сбой, и я чуть ли не падаю. Это замечают только Джош и Джонни. Все остальные увлечены беседой. Друзья с непониманием смотрят на меня, но я кручу головой.
Я забираю свои слова назад. Я все-таки перебрал.
Встаю на ноги и понимаю, что алкоголь неплохо ударил мне по голове, так как переставлять ноги не просто. Однако я все осознаю. Это очень странное состояние. Мозг понимает все, что происходит, но тело тебя не слушается.
Выхожу на крыльцо и встречаюсь взглядом с Марией. Она, видя мое состояние, лишь закатывает глаза.
– Еще один.
Я развожу руками и уперевшись о перила, вдыхаю свежий воздух.
– Это должен был быть обычный день Благодарения, а не день пьянства, – фыркает сестра.
– Если бы он ушел оттуда в тот момент, как явился я, такого бы не было.
– Не нужно оправдываться, – она разворачивается и уходит. – Анаис, как только тебе станет лучше возвращайся.
Анаис сидит на ступеньках и, не оборачиваясь, кивает. Мария заходит в дом, закрывая за собой дверь.
– Обиделась, – шепчу я.
– Это не на долго.
По речи я бы не сказал, что Анаис пьяна. Она говорит четко и без проблем. Вот она поставленная, идеальная речь.
– Здесь я не уверен, – присаживаюсь я рядом с ней.
– Она не умеет долго обижаться на тебя.
– Ну не знаю, обычно это на несколько дней затягивается.
Анаис усмехается.
– Это ты так думаешь. На самом деле она прощает тебя уже через несколько часов.
– Ну и почему же ты мне об этом раньше не рассказывала?
Она сидит обхватит колени руками.
– Не знаю, может быть, потому что думала, что ты об этом знаешь.
Легкий ветерок обувает нас и опьяненье, маленькими шагами, уходит.
– Ты была у отца? – спрашиваю я, когда повисает пауза.
– Да, сегодня навещала его с мамой.
– И как он?
– Уже лучше, – поворачивается она ко мне. – Что не так?
Я не смотрю на нее, я смотрю на небо, украшенное звездами.
– Что именно?
– Когда ты пришел ты был, мягко говоря, не в настроение.
Я вздыхаю и опускаю голову.
– Это все из-за него? – спрашивает она.
– Да, его не должно было здесь быть, но…
– Мария, – заканчивает Анаис за меня.
– Именно.
– Ты не пробовал поговорить с ним?
Мне не хочется говорить о нем. Ни сейчас. Никогда больше. Поэтому я перевожу тему.
– Как с работой?
Поняв, что я не желаю отвечать на ее вопрос, она переводит взгляд на небо.
– Каждую минуту наслаждаюсь ей. И это потрясающе.
Мы какое-то время сидим молча, и каждый думает о своем. Не знаю, где летают ее мысли, но я думаю о том, какие отношения между нами. Я не понимаю, говорит сейчас за нее алкоголь, или она решила все же забыть ту ссору? Но я и не хочу выяснять этого сейчас.
Тишина, окутавшая нас, успокаивает. Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на нее, и вижу, как она наслаждается. Наслаждается обычной тишиной. Ее веки закрыты, голова поднята к небу, а на губах играет легкая улыбка.
Я не могу оторвать от нее свой взгляд. И будто почувствовав это, она открывает глаза и поворачивает голову ко мне. Наши взгляды встречаются, и я окончательно пьянею. Такой холодный, но одновременно теплый. Такой родной, но одновременно далекий взгляд зеленых глаз дурманит меня. Жар окутывает все тело, и я готов сдаться, но в последний момент она разрывает контакт.
Поняв, что сейчас произошло то, что не должно было, я поднимаюсь и собираюсь вернуться назад в дом, но она останавливает меня.
– Не составишь мне компанию?
Я вопросительно смотрю на нее.
– Не желаешь прогуляться?
Она сейчас серьезно?
Она пьяна, как и я, и она предлагает прогуляться? Не знаю, как ей, но мне сложновато двигать ногами, поэтому я направляюсь к двери.
– Ты серьезно вернешься туда? И сколько ты еще продержишься?
Она чертовски хорошо знает мои слабые места.
– Я за худи, не хочу, чтобы ты замерзла.
Возвращаюсь в дом и, как и говорил, беру для нее худи. Тихо заглядываю в столовую и понимаю, что про нас совсем забыли. Но как только выхожу на улицу, все же отправляю сообщение Марии.
Я: «Анаис решила прогуляться, так что не теряйте нас»
– И куда мы пойдем?
– Не знаю, – пожимает она плечами. – Просто пойдем.
– Гениальная идея.
Не знаю, подействовал ли на нее так свежий воздух, но ее походка стала намного лучше. Видимо, опьянение начало отпускать.
– Что-то случилось?
Я долго не решался спросить ее об этом, потому что знал, что она не захочет разговаривать со мной на эту тему. Так и случилось.
– Не важно, уже не важно.
Я вижу, что ее что-то волнует. Но если она не хочет со мной об этом говорить, я не буду ее заставлять.
– Когда назад в Нью-Йорк? – перевожу я тему.
– Дней через пять, может даже шесть. Пока не хочется туда возвращаться.
Я замечаю, как она поникла и уже не могу это игнорировать.
– У тебя все в порядке, Анаис?
Я хватаю ее за руку, останавливаю и разворачиваю лицом к себе. Она опускает голову вниз и отказывается смотреть на меня.
– Что-то случилось? – повторяю я свой вопрос.
Но она молчит. Я собираюсь еще раз задать тот же вопрос, но слышу, как она шмыгает носом. Либо она замерзла, либо… она медленно понимает голову, и я вижу слезы, которые стоят в ее глазах. Опьянение снимает как рукой.
– Я не могу…
Она пытается что-то сказать, но не договаривает и начинает плакать еще сильнее.
– Я не нужна…
Я не понимаю, что она говорит. Не понимаю даже, о чем она говорит. Я просто притягиваю ее к себе и обнимаю, пока она плачет. Ее хрупкое тело содрогается от рыданий, а я не знаю, как ее успокоить и чем ей помочь.
– Думаю, лучше вернуться обратно, – немного успокаивается она.
– А я думаю, что не стоит. У тебя красные глаза, видно, что ты плакала. У всех появится много вопросов.
Она вытирает мокрые щеки.
– Будет лучше вернуться, когда ты полностью успокоишься. А пока можно посидеть у нас дома, тем более мы уже почти пришли.
Она оглядывается и заметив, что мы действительно недалеко от моего дома, соглашается.
– Да, так будет лучше.
Беру ее за руку и, как ребенка, веду домой. Мне хочется узнать, что так расстраивает ее, но она пока не в силах об этом говорить. Она еще не смирилась с этим, и видимо, это что-то произошло совсем недавно.
Открываю дверь с помощью ключа и впускаю ее первой. В доме полнейшая тишина и темнота, слышно лишь шмыганье носом Анаис. Она проходит в гостиную, а я захожу в кухню, чтобы взять для нее бутылку воды.
Появляюсь в гостиной, когда она уже окончательно успокаивается и, протянув ей бутылку, сажусь рядом. Она делает пару глотков и ставит ее на газетный столик.
– Как ты?
– Уже лучше, спасибо.
Она врет.
Я знаю, что она не хочет впутывать других в свои проблемы. Но если она выговорится, ей станет легче. Поэтому я решаюсь завязать с ней разговор.
– Только давай не сейчас.
– О чем ты? – она наконец-то переводит все внимание на меня.
– Не нужно сейчас врать, – кручу я головой. – Я же вижу, что тебе совсем не лучше.
Она снова отводит свой взгляд.
– Я не заставляю тебя говорить, но не нужно мне врать, – делаю я паузу. – Пожалуйста.
Она смотрит куда-то вдаль и не произносит ни звука. Я подымаюсь, чтобы налить себе чего-нибудь, но она останавливает меня, схватив за руку.
– Прости, просто все очень сложно.
Я киваю, но она не отпускает меня.
Ее прикосновения, как электрический разряд, доходят до самых кончиков пальцев. Это нужно прекращать.
– Я отойду налить себе чего-то.
Анаис кивает и медленно отпускает меня.
Я бы сейчас налил себе чего-то покрепче, но ее присутствие и так дурманит меня. Она как сильный алкоголь, который с каждым разом все сильнее вызывает зависимость. Нахожу в холодильнике банку пива и наливаю немного себе.
Снова возвращаюсь в зал и замечаю, что Анаис ни на миллиметр не сдвинулась с места. Ее состояние начинает пугать меня, и я решаюсь сделать то, о чем потом буду долго жалеть. Я присаживаюсь на корточки перед ней и беру ее руки в свои. Я долго не решаюсь поднять на нее свой взгляд, потому что чувствую, как сбилось ее дыхание.
– Иси… – я запинаюсь.
А она вздрагивает.
Как давно я не называл ее так? От этого по коже идут мурашки. А меня на секунду переносит в прошлое. Но я выбрасываю его прочь и хочу продолжить, но чувствую, как ее рука сжимает мою ладонь. Медленно поднимаю на нее взгляд и вижу, как в ее глазах стоят слезы.
Пульс с каждой секундой учащается, и я начинаю понемногу терять землю под ногами. Протягиваю руку к ее щеке и успеваю словить слезу, которая собиралась скатиться. Я не отрываю взгляда от ее глаз, как и она. Я не знаю, к чему это приведет, но точно ни к чему хорошему. Я не должен был этого делать, не должен был поддаваться. Но я ослушался сам себя и разрушил последнюю стену, которая была между нами.
– Анаис… – пытаюсь продолжить я, но она перебивает меня.
Она произносит то, что я боялся услышать. То, чему я не смогу противостоять.
– Поцелуй меня.
Я на секунду задумываюсь, не показалась ли мне, но когда она произносит это снова, я понимаю, что нет.
– Поцелуй меня, Дэвид.
Она произносит это шепотом, но фраза оглушает меня. Поцеловать ее – как сорваться вниз с высокой скалы. Но у меня нет сил противостоять, потому что я желаю этого. Я желаю упасть в темноту, которая повлечет мою погибель.
Мои губы накрывают ее, и я теряю рассудок. Я лечу вниз, где в любой момент могу разбиться. Но уже поздно что-то менять. Я уже погрузился в темноту, из которой нет выхода.
Наш поцелуй нежный, даже робкий, будто это происходит впервые. Я отстраняюсь, чтобы взглянуть на нее и, увидев ее горящий взгляд, забываю обо всем. Обо всех обещаниях, которые я давал себе. Обо всех принципах, которых старался придерживаться. Все уходит на второй план.
Я целую ее. Целую так, словно она для меня все. Словно между нами всегда все было хорошо. Будто не было этих длинных расставаний. Словно мы всегда были вместе. Я целую ее, будто это наша последняя встреча.
Она разрывает поцелуй и прислоняет свой лоб к моему. Ее пальцы в моих волосах дарят невероятные ощущения, а мои руки на ее бедрах заставляют каждый уголок моего разума выходить из строя. Я больше не владею собой. Теперь мной управляет девушка, которая смотрит на меня так, как не умеет никто.
Я уже знаю, что буду винить себя завтра и всю оставшуюся жизнь. Знаю, что никогда не смогу простить себе этого. И чем дольше я смотрю на нее, тем отчетливее это понимаю.
Мне не следовало пить так много, не следовало оставаться с ней наедине. Я должен был послушать ее и вернуться назад, к нашим семьям. Но я предложил ей зайти сюда. Это стало роковой ошибкой. Одной из самых больших ошибок, которых я когда-либо совершал.
Я снова целую ее. И этот поцелуй не похож на предыдущий. Он страстный, горячий, жадный и чертовски опьяняющий. Анаис запускает свои холодные руки мне под рубашки, и я окончательно теряю рассудок. Я поддаюсь всему. Себе. Ей. Нашим желаниям.
– Дэвид, – шепчет она.
Я чувствую ее горячее дыхание, чувствую ее участившийся пульс. Я знаю, чего она жаждет, ведь я думаю об том же. Я чертовски сильно хочу ее. Но, несмотря ни на что, что-то не дает мне переступить эту черту.
– Дэвид.
Она чувственно, но при этом требовательно целует меня и смотрит своим проницательным и немного затуманенным взглядом.
Минуту назад я говорил, что прийти сюда было одной из самых больших моих ошибок. Но я ошибся. Самая большая ошибка была совершенна прямой сейчас, когда я подхватил ее и понес к себе в комнату. Именно в этот момент я достиг дна пропасти, в которую так резко сорвался.
Глава 23
Анаис
Его руки на моем теле. Его дыхание на моей шее. Все это было так давно.
Мое сердце чуть ли не вырывается из грудной клетки от каждого его прикосновения, а дыхание перехватывает. Я даже готова признаться в том, что мечта ощутить это снова с момента нашей встречи в Нью-Йорке.
Его сильные и мускулистые руки держат меня, ни на секунду не отпуская, будто он не верит в то, что это реальность. Но как только мы оказываемся в его комнате, он ставит меня на пол и, не разрывая поцелуй, подталкивает к кровати.
Он начинает стягивать свою рубашку, и белая ткань оказывается на полу, а его руки снова возвращаются на мою талию. Я блуждаю по его торсу, изучая каждый изгиб его мышц. Когда мои ноги упираются в каркас кровати, Дэвид подхватывает меня, кладет на кровать и нависает надо мной. Его глаза, страстно желающие того же, что и я, все ярче разжигают во мне эту искру. И когда его губы в очередной раз касаются моей шеи, я уже не в силах сдерживать себя.
С его помощью я избавляюсь от худи, который все это время разделял нас. И как только его горячее дыхание касается моих ключиц, из меня вырывается стон. В следующую секунду остатки одежды оказываются на полу. Между нами не остается ничего, кроме желания, которое исходит от нас двоих.
Дэвид начинает покрывать мое тело поцелуями. Я зарываюсь руками в его темные волосы и из него вырывается рык. Глубокий рык, который заставляет все мое тело покрыться мурашками. Он начинает опускаться все ниже и ниже. Его пальцы начинают гладить мои бедра. Он раздвигает мои ноги и в следующую секунду я уже нахожусь не здесь.
Я цепляюсь одной рукой в одеяло, другой сильнее хватаюсь за волос Дэвида. Его язык дразняще скользит по чувствительным местам, и я начинаю тяжело дышать. Я давно не чувствовала себя так хорошо.
– Ты и представить не можешь, как часто я думал о тебе, – шепчет он.
Я тяжело сглатываю, не в силах что-либо ответить. Мои губы находят его, и в этом поцелуе я передаю ему все то, о чем не смогла сказать. Я хочу большего. Я хочу почувствовать его.
Проведя руками по его горячей коже, я обвила ногами его бедра. И когда я сильнее прижалась к нему, Дэвид застонал.
– Ты…
Но он не успевает закончить свой вопрос. Я знаю, о чем он.
– Да.
Он страстно целует меня, и из меня вырывается громкий стон, когда он входит в меня. Я вцепляюсь в его руки и обвиваю ногой его бедро.
– Дэвид, – вырывается из меня.
Я выдыхаю его имя снова и снова.
Его потное и горячее тело, которое нависает надо мной. Его тяжелое дыхание, которое опаляет меня. Мои бедра, двигающиеся ему навстречу в таком же беспощадном ритме. Это все, что мне нужно было в эту минуту. Мне нужен был он.
– Черт возьми, Анаис, – стонет Дэвид.
Я выгибаюсь ему на встречу.
В следующую секунду он начинает двигаться сильнее, быстрее, глубже. Я впиваюсь ногтями в его спину, и из меня вырывается очередной стон. Его дыхание становится все тяжелее и тяжелее. Как и мое.
Наши движения становятся все быстрее, и я чувствую, как нарастает жар.
– Дэвид…
Его рука прижимает мою руку к матрацу, и наши пальцы переплетаются. Я уже очень близка, и он это знает. Он проникает в меня все глубже и быстрее.
– Дэвид, – стону я в последний раз и отчаянно цепляюсь за него, когда я достигаю пика.
Дэвид со стоном выдыхает мое имя и, зарывшись лицом в мою шею, входит еще раз, прежде чем дрожь пробегает по его телу. Мы оба тяжело дышим, и в комнате повисает тишина. Он слышит стук моего сердца, а я слышу стук его. И я лежала бы так вечность. Рядом с ним. Слушая ритм наших сердец.
***
Как только первые лучи солнца заползают в комнату, я медленно открываю глаза. Голова раскалывается, а в горле сухо. Не стоило так много пить. Окончательно открываю глаза и понимаю, что я не в свое комнате и даже не в своем доме. А на бедрах лежит чья-то рука.
В этот момент в голове вспыхивают моменты этой ночи. И я в панике выскакиваю из кровати и в спешке начинаю собирать свои одежду по полу. Оборачиваюсь на Дэвида и вижу, что он сладко спит. Быстро одевшись, я тихо выхожу из комнаты, аккуратно прикрывая за собой дверь. Хочется надеяться на то, что он даже не вспомнит об этой ночи, но вероятность этого очень мала.
Стараюсь, как можно тише, спуститься по лестнице, но она скрепит, предательски выдавая меня. В доме стоит полнейшая тишина, видимо все еще спят. Преодолев эту ужаснейшую лестницу, быстрым шагом, направляюсь к выходу, но кто-то откашливается.
Только не это. Пожалуйста, пусть это будет кто угодно, но только не миссис Геррера.
– И куда собралась?
Выдохнув, я поворачиваюсь и вижу сонную подругу.
– Доброе утро, – неуверенно произношу я.
– По тебе не скажешь, – спускается она ко мне.
Надеюсь, сейчас обойдется без вопросов.
– Во сколько вы вернулись?
Я очень надеюсь, что никто ни о чем даже не подразумевает. А еще больше я надеюсь на то, что нас никто не слышал.
– Не переживай, мама вернулась поздно. Она даже не знает, что ты здесь.
Я киваю. Не знаю, что на это ответить.
– А ты так понимаю…
– Ага.
Черт.
– И не только я.
Черт. Черт. Черт.
– Джонни из-за этого пришлось спать в комнате Сары в компании Джоша, пока я делила кровать с сестрой.
Это конец.
– Значит все знают?
– Не все, – успокаивает меня подруга. – Саре мы придумали историю, в которую она вроде как поверила.
Какой позор.
Я снова киваю и, разворачиваясь, направляюсь к выходу.
– Я знаю, что поступаю сейчас ужасно, но ночью я поступила не лучше. Сейчас я вижу только единственное верное решение – сбежать, как десятиклассница. Прости.
Я закрываю за собой входную дверь и, отойдя от дома на приличное расстояние, начинаю плакать. Для этих слез нет определенной причины. Их много. Очень много. Начиная с измены и заканчивая падением в глазах подруги. Эта ночь привнесла в мою жизнь слишком много проблем, которые повлекут за собой большие падения.
Подхожу к дому и, вытерев слезы со щек, пытаюсь открыть дверь. Но она закрыта, а ключей у меня с собой нет. Достаю телефон и перед тем, как он отключается, успеваю набрать Дженни. Она долго не берет трубку.
– Анаис? – все же отвечает она сонным голосом.
– Можешь открыть мне дверь, пожалуйста?
– Какую дверь?
– Входную дверь. Пожалуйста, Дженни, поторопись.
– Я поняла, сейчас спущусь.
– Спасибо.
Сбрасываю звонок, и зарядка моего телефона умирает. Но я не переживаю об этом, потому что спустя несколько секунд сестра открывает мне двери.
– Ты ночевала не дома?
Ее сейчас только это интересует?
– Как видишь.
– А где тогда? – продолжает она.
– Давай поговорим об этом чуть позже? Я сейчас не хочу это обсуждать.
– Хорошо, – она поднимается по лестнице, а я иду за ней. – В любом случае сейчас я выберу сон.
– Ну и отлично, потому что я от него тоже не откажусь.
Захожу в свою комнату и сражу же направляюсь в ванную. Горячая душ сейчас все же находится в приоритете, потому что каждый сантиметр моего тела пахнет Дэвидом. Или мне так кажется. В любом случае мне необходим горячий душ.
Выйдя из ванной комнаты, я сразу беру свой телефон и ставлю его на зарядку, а затем переодеваюсь в домашнюю одежду. Мыслей в голове с каждой секундой становится все больше и больше, но я продолжаю сопротивляться им. Я не хочу сейчас думать о том, что произошло. Мне нужен перерыв. Небольшой перерыв в виде сна.
Просыпаюсь от того, что рядом звонит мой телефон. Не смотря кто это, я сбрасываю звонок. У меня нет настроения болтать с кем-бы то ни было. Мне хочется исчезнуть, испарится и больше никогда не вспоминать о прошедшем дне Благодарения.
Телефон начинает звонить в очередной раз, и мне все же приходится ответить на звонок. Это Мария.
– Привет, – сонно бормочу я.
– Когда я могу зайти к тебе? Ты кое-что забыла.
После ее лов я моментально просыпаюсь.
– Да хоть сейчас.
– Ладно.
Я слышу, как во входную дверь раздается звонок.
– Я надеюсь, тебе кто-нибудь откроет, потому что у меня нет сил.
– Интересно, где ты их оставила.
– Не надо, – ною я.
На что подруга только хихикает.
– Если что, я в своей комнате, умираю.
– Я тебя поняла, – усмехается она и сбрасывает звонок.
Я блокирую телефон и возвращаю его обратно на зарядку. Я понятия не имею, что я могла забыть у них, но, надеюсь, Мария вовремя успела спрятать эту вещь.
Я слышу, как кто-то поднимается по лестнице, а потом открывается дверь в мою спальню. Нормальный человек, как и я, предположил бы, что это подруга. Но не тут-то было.
– Что ты встала в дверях? Проходи, – не смотря, говорю я.
Шаги начинают приближаться, и затем кровать прогибается под тяжестью веса. Но она прогибается сильнее, чем должна была. Поэтому я резко вскакиваю с кровати и, обернувшись, не верю своим глазам.
– Кевин?
Только не это. Что он тут делает?
– Прости, что напугал, – тут же извиняется он.
– Но как?
– Я решил сделать тебе сюрприз, – улыбается он. – Ты не рада?
Честно нет.
– Рада, но это… неожиданно.
В проеме появляется Мария с моей худи в руках. Точно. Я так спешила побыстрее сбежать оттуда, что забыла ее. Воспоминания возвращаюсь в эту ночь, и мой пульс учащается. А Кевин, стоящий передо мной, наводит на меня еще большую панику.
– Я могу войти? – переводит подруга неуверенно взгляд с меня на Кевина.
– Можешь подождать в гостиной, пожалуйста? Я сейчас спущусь.
Она кивает и скрывается за дверью.
Возвращаю все свое внимание на Кевина и отгоняю все мысли прочь.
– Так как ты…
Но я не нахожу слов, чтобы закончить свою мысль.
– Попросил начальство дать мне два дня выходных, – он подходит ко мне ближе. – Я поступил отвратительно, заставляя тебя выбрать меня, а не семью. Поэтому я решил, что лучшим шагом к применению будет этот.
Все мысли смешались в воедино, и я не понимаю ничего. Но новость о том, что он здесь всего на два дня, радует меня. Правда, он еще не знает, что я здесь как минимум на неделю, и думаю, стоит ему сказать об этом прямо сейчас.
– Я не знаю, насколько задержусь здесь, – начинаю я. – Я решила остаться до того момента, пока папу не выпишут.
Он молчит.
– Сейчас мне важнее оставаться здесь. С руководством я еще не говорила, но думаю, они поймут меня.
– Да, я думаю, тебе лучше остаться здесь. Так будет спокойнее, – соглашается он.
Черт. Только не это.
Мысли о том, что я изменила ему, начинают поедать меня вместе с совестью, и к глазам подступают слезы. Но он не должен их увидеть. Поэтому я делаю то, что получается у меня сегодня лучше всего. Сбегаю.
– Меня в гостиной ждет Мария, я отойду на пару минут.
Не дожидаясь его ответа, я быстрым шагом направляюсь на выход из комнаты. Сейчас я хотела бы сбежать туда, где не будет ни Кевина, ни Дэвида. И туда, где никто не будет смотреть на меня так, как это делает сейчас Мария. Я прохожу в гостиную, хватаю ее за руку и тащу на задний двор. Она, не задавая не единого вопроса, подчиняется мне, понимая, в какой ситуации я оказалась.
– Что он тут делает? – спрашивает подруга, как только мы оказываемся на улице.
– Приехал сделать примирительный шаг, – забираю у нее худи, так как на улице не июль месяц.
– И что ты будешь делать?
– Я понятия не имею, но он тут всего на два дня, – не желая больше говорить об этом, я перевожу тему. – Кто-нибудь заметил?
– Ты про худи?
Я киваю.
– Она была в комнате у Дэвида, так что нет. Он принес мне ее в мою спальню.
Черт. Я сейчас должна волноваться о Дэвиде меньше всего, но мое сердце просто не может не узнать, как он.
– Он ненавидит меня.
– Этого я сказать не могу, – пожимает плечами подруга. – Но то, что он ненавидит себя, это точно.
Он не должен этого делать. Это я во всем виновата.
– Что я за дура такая? – в глазах снова стают слезы. – Я поступила ужасно и с одним, и с другим. Я не достойна их любви. Никогда не буду достойна.
– Прекрати сейчас же! Сейчас я не буду тебя осуждать или поддерживать. Да, ты забралась в такую задницу, выбраться из которой будет очень сложно. Но с чем ты не справлялась? Сейчас тебе нужно сделать выбор. Окончательный выбор. Реши, кто тебе дороже, иначе потеряешь обоих.
Она обнимает меня, а я пытаюсь не расплакаться сильнее.
– Если вдруг это будет не твой брат, ты не бросишь меня?
– Ты с ума сошла? Нет, конечно! – она усмехается. – Не думай об этом совсем. Я буду с тобой при любом твоем решение. Сейчас тебе нужно послушать свое сердце и голову. И не обращать внимания ни на какие обстоятельства.
– Спасибо, что бы я без тебя делала.
– Сбежала бы уже куда-нибудь, – смеется она.
– Так бы и было.
Прощаюсь с подругой и собираюсь вернуться в свою комнату, но захожу на кухню, где завтракает мама с сестрой. И мой первый вопрос не заставляет себя долго ждать.
– Вы знали? – опираюсь на кухонный гарнитур, скрестив руки.
– Конечно, – сразу же отвечает мама.
– И не сказали мне?
– Это был сюрприз, – она занимает место рядом с Дженни. – Он рассказал нам, что вы поругались, и захотел прилететь сюда, чтобы поддержать тебя и помириться.
– Тем не менее можно было и намекнуть, – кидаю я взгляд на сестру.
В ответ она кидает встревоженный взгляд в мою сторону. Она будто догадывается о чем-то, но еще сама не понимает о чем.
– Ладно, – сдаюсь я. – Сможешь приготовить еще завтрак на двоих?
– Конечно, милая, – улыбается мама.
