Тата Златова
Нежным дается печаль
– Поверь, я бы очень хотел преувеличивать, но у моей жены действительно не все в порядке с головой. Она душевно больна и, к сожалению, это неизлечимо.
– Никогда бы не подумала, – растерянно пробормотала Ника, а в голове появились страшные мысли: «Неужели это смертельно?», «А вдруг что-то передалось Маше? Хотя, даже если и так, я не перестану заботиться о девочке…» Помолчав, добавила: – Настя такая красивая, яркая… Она совсем не выглядит больной…
– И, тем не менее, это правда.
– А что у нее за болезнь?
Андрей не ответил. Поднялся и выключил свистящий чайник, потом отвернулся к окну. Вдруг возникло такое ощущение, что он, как и Настя, что-то скрывает. А, может, просто не хочет говорить на эту тему. И зачем в душу к нему влезла со своими ненужными вопросами! Кто только за язык тянул?!
– Прости, я не должна была спрашивать, – виновато проговорила Ника, – не мое это дело…
– Не извиняйся, я первый завел этот разговор. С Настей случилось страшное, кое-что, что сломало ее психику. Иногда мне кажется, что в ней живет две личности: одна тихая, нежная и запуганная, которая нуждается в постоянной заботе. А вторая – злая и жестокая, с помутненным рассудком и полным отсутствием какого-либо контроля…
– У нее диссоциотивное расстройство идентичности?
– Что?
– Ну, раздвоение личности… – замявшись, пояснила Ника. – Такая болезнь, когда в человеке существует несколько разных личностей, которые делают, что хотят, а человек потом ничего не помнит из того, что натворил… Я в юности интересовалась темой психических заболеваний. Много литературы перелопатила, в том числе и художественной. Почему-то вспомнилась книга Татьяны Купор «Проклятый любовью», где как раз рассматривается эта тема.
– Никогда не слышал об этом авторе.
– Ну, ее книга пока не издана на бумаге. Так что же у Насти за болезнь?
– Знаешь, я так сильно не углублялся в психиатрию, но, по-моему, это не то. У нее надломлена психика из-за непростого детства и тяжелой юности. Иногда я пытаюсь оправдать ее безразличие к ребенку, вспоминаю о том, что с ней случилось, и все равно понимаю, что так не может долго продолжаться…
Андрей схватился за чайник и разлил кипяток по чашкам. Ника даже не заметила, как он разложил на тарелке зефир и придвинул к ней. Она все еще переваривала его слова. Знала, что нехорошо вот так расспрашивать о чужой жизни, но пересилить себя не могла. Вспомнила, как жена Андрея говорила о какой-то опасности, и по коже пробежали мурашки.
– Раз уж между нами завязалась такая доверительная беседа, может, расскажешь, что случилось с Настей? – тихо попросила Ника, когда он опустился на стул. Заметив его сомнения, быстро добавила: – Иногда лучше выговориться малознакомому человеку, чем лучшему другу, который может предать в любой момент. Не правда ли?
Андрей подпер кулаком подбородок и просканировал ее взглядом. В его глазах словно застыл немой вопрос: «Довериться или нет?» А потом, видимо, решившись, он начал рассказывать…
Глава 7
Настя никогда не знала своих родных родителей. До семи лет жила в детдоме и это было, пожалуй, ее единственным пристанищем. Девочка вела себя достаточно тихо, всегда слушалась воспитательниц, но при этом могла постоять за себя, если ее пытались обидеть сверстники. Настю сразу порекомендовали пришедшей в детский дом женщине. Та была вдовой и, к сожалению, долго не могла родить. Поэтому она с радостью удочерила девочку с грустными зелеными глазами.
Поначалу все шло хорошо. Ее окружала материнская ласка и забота, новая мама всегда старалась создать в доме такую атмосферу, чтобы приемная дочь чувствовала себя вполне комфортно и уютно. Настя никогда не капризничала, не требовала купить ей куклу или платье. Она была готова отказаться от всех игрушек в мире, лишь бы рядом всегда была мама.
Прошло еще семь лет. Эти годы пролетели незаметно и безоблачно, никогда в жизни Настя еще не была так счастлива! Но, как известно, счастье не может длиться вечно. Однажды мама встретила молодого доктора и с головой окунулась в отношения. Она казалась окрыленной, сияющей, и без конца повторяла: «Теперь, Настенька, у тебя будет еще и папа!» Только мамин ухажер ей сразу не понравился. Сама не понимала, почему. Просто интуитивно почувствовала в нем какую-то опасность.
Шестое чувство не обмануло…
Мама вышла замуж и, казалось, стала еще счастливей. Настя искренне радовалась за нее, пытаясь не показывать свою неприязнь к отчиму. Все меньше и меньше у матери находилось на нее время, женщина полностью окунулась в домашние хлопоты и каждую свободную минуту уделяла новому мужу.
Иногда Настя скучала по тому времени, когда они жили вдвоем. Когда вместе играли, шутили, гуляли по парку и много болтали перед сном. Теперь о таком времяпрепровождении оставалось только мечтать. Но Настя молчала и терпела, веря, что мама по-прежнему ее любит, что просто наступил сложный период, который нужно пережить.
Проходило время. Глаза матери больше не блестели от счастья, все чаще во взгляде читалась усталость. Она почти все время стояла у плиты и занималась домашними делами, перестала за собой ухаживать и просто зациклилась на муже, стараясь во всем ему угодить. На Настины просьбы прогуляться или просто провести время вместе постоянно отвечала одной фразой: «Мне некогда, и так ничего по дому не успеваю!»
Что касается отчима, тот поначалу относился к Насте нормально, иногда помогал с домашним заданием, но никогда не разрешал матери купить ей новое платье или завести подружку в квартиру.
Бывали дни, когда Настя закрывалась в своей комнате и рыдала в подушку. К этому времени мать уже терпела от мужа побои и, к огорчению девочки, неизменно его прощала. Сначала тот искал хоть какое-то оправдание своему рукоприкладству, а потом это просто переросло в привычку.
– Мамочка, давай снова жить вдвоем! – как-то предложила Настя, застав мать плачущей в комнате. – Нам вместе было хорошо, зачем нам еще кто-то?
– Как это «зачем»? – спросила она, подняв воспаленные глаза. Настя навсегда запомнила этот взгляд: затравленный, усталый, но смиренный. – Женщине тяжело без мужчины, надо терпеть. Все лучше, чем умирать старой девой!
Больше Настя не пыталась достучаться до матери.
Ей было уже почти шестнадцать, когда она узнала, что в семье ожидается пополнение. Ссоры «родителей» на время прекратились, как и рукоприкладство. Насте казалось, что судьба снова сжалилась, но как же она ошиблась!
С появлением младенца в ее жизни все пошло наперекосяк. Мать отдала всю любовь и заботу младшей сестричке Наташе, а Настя сразу почувствовала себя лишней. И не без основания: ее стали частенько отправлять к бабушке, чтобы не мешала родительскому счастью. Если Настя на каникулах оставалась дома, играла с подружками, читала или сидела с сестренкой – на нее всегда срывали зло. И мать, и отчим. Они души не чаяли в Наташе, и уже не скрывали того, что приемная дочь им мешает.
Но это мелочь по сравнению с тем, что случилось потом. При одном только воспоминании ее тело содрогается, как в предсмертной пытке, каждый эпизод безжалостно вспарывает сердце, и Насте кажется, что она истекает кровью. В ее сознании навсегда отпечатался взгляд, полный нечеловеческой жестокости, и ухмылка, леденящая кровь.
Все началось с того, что отчим поднял на нее руку. Сначала был один удар, потом второй, третий… Когда на крики прибежала мать, тот заявил, что делает это в целях воспитания. Настя бросилась к маме, но та оттолкнула ее и пошла на кухню. С того момента девушка снова стала сиротой. И для нее навсегда осталось загадкой, почему мать перестала любить ее, чем она ей не угодила?
А потом начался ад. Это случилось однажды ночью. Настя помнила, как кто-то тихо прикрыл дверь ее спальни, затем раздались осторожные шаги. Тяжелая и липкая от пота ладонь закрыла рот, а дальше было больно… Так больно, что, казалось, в плоть вонзается тысяча клыков и разрывает на куски. Каждое прикосновение как горящие угли, которые прожигают кожу до мяса.
– Никому не говори, а то пожалеешь, – бросил напоследок монстр. – Помни, что тебе некуда идти. Придется терпеть.
И снова эта ухмылка, пробирающая до костей.
Настя сама прекрасно понимала, что ждать помощи неоткуда: мать не поверит, а полиция не станет разбираться. Монстр найдет, как отвертеться и, скорее всего, останется безнаказанным. Да она и не сможет никому рассказать, просто умрет от стыда, если кто-нибудь узнает о случившемся!
Потом это стало происходить снова и снова. В основном, когда матери не было дома, тогда никто не мог услышать ее крики. Похоже, отчиму нравилось наблюдать за ее страданиями, нравилось причинять боль и унижения. И все время повторять: «Ты не сможешь защититься, Настя, никто не поможет, ты никому не нужна…» Каждое его слово как удар хлыста, как серная кислота, разъедающая плоть.
Мать ни о чем не догадывалась, даже подобной мысли не допускала. Ее волновали только муж и родная дочь, а приемная, как уже было сказано, быстро оказалась лишней.
Настя всерьез подумывала сбежать из дома, но беременность не просто перечеркнула планы, она чуть не лишила девушку рассудка. Ребенок от отчима, от этого чудовища, от этого изверга! Какой кошмар! Мозг отказывался принимать жестокую правду. Однако нужно было что-то делать, что-то решать… Она сначала думала избавиться от ребенка, но рука не поднялась. Не смогла. Сердце сжалось, а из глаз побежали слезы.
Набравшись мужества, она все-таки рассказала обо всем матери, а в ответ, вместо понимания и поддержки, получила одни упреки: «Ты просто ревнуешь, считаешь себя лишней, поэтому все придумала, чтобы разрушить нашу семью…»
Такие слова от близкого человека, самого дорогого и важного в жизни, ранили еще сильнее, чем издевательства отчима. Настя в отчаянии бросилась вон из дома и всю ночь проревела на лавочке в каком-то темном переулке, куда невольно занесли ее ноги. К утру все же решила вернуться и… поняла, что эти двери теперь навсегда для нее закрыты. Сильный стресс все-таки сделал свое дело: Настя попала в больницу, где у нее и случился выкидыш. Так рухнуло все, что она приобрела, вырвавшись из детдома. Хотя жизнь жестоко показала, что ничего, по сути, она и не приобретала.
На свете был лишь один человек, который любил ее как родную и всегда искренне ждал – баба Тома. И сразу после выписки Настя уехала к ней в деревню. Со временем понемногу пришла в себя и попыталась начать все сначала. За городом оказалось катастрофически мало рабочих мест, она все никак не могла никуда устроиться. Но добрая баба Тома замолвила за нее словечко, и Настю взяли продавщицей в магазин.
Когда приезжала «семья», она пряталась на чердаке и ждала, пока те уедут. А баба Тома осторожно, чтобы никто не видел, приносила ей еду и питье. Так пролетело несколько лет. И вот однажды судьба послала ей подарок в лице городского парня по имени Андрей. Высокий, красивый, статный, он не мог не привлечь ее внимания. В его улыбку просто невозможно было не влюбиться! Андрей приезжал в деревню нечасто, но его знали практически все местные. Настя поняла, что влюбилась. И с рождением этой нежданной любви жизнь перестала казаться ничтожной. Только вот за парнем бегали все девчонки, и когда он уставал от чрезмерного внимания, то надолго уезжал обратно в город. Настя и не надеялась ему понравиться. Да и кто сказал, что он вообще ее заметит?
Заметил. Правда, в не самый лучший период своей жизни. У него тогда умерла бабушка, Настя пришла на кладбище, чтобы его поддержать. И оказалась единственной, кто терпеливо дождался окончания похорон. Слово за слово – завязалась беседа. Они бродили по полю и много-много говорили. Андрей увидел в ней искреннюю и открытую девушку, проводил ее домой и… И между ними завязалась дружба. Нет, правда, чисто платонические отношения. У него на тот момент была девушка, Настя не хотела мешать. А через время «любимая» выскочила замуж за его лучшего друга. Андрей был в шоковом состоянии, приехал в деревню, чтобы рассказать все Насте. Больше поддержать его было некому: родители много работали, а лучший друг стал врагом.
Этот разрыв Андрей переживал еще долго. Настя всегда его поддерживала и не требовала ничего взамен. И постепенно их дружеские отношения переросли в нечто большее. Наверное, это была любовь…
Андрей к тому моменту уже перебрался жить в собственную квартиру, закончил ВУЗ и неплохо зарабатывал. Когда он предложил Насте уехать в столицу вместе с ним, она боялась, что умрет от счастья. Согласилась, не раздумывая. К ее удивлению, родители жениха приняли его выбор и отнеслись к ней радушно и тепло. А как иначе? Она же так ему подходит! И заботливая, и скромная, и покладистая. И ко всему прочему еще и красивая. У них обязательно все сложится хорошо!
И поначалу действительно все шло прекрасно, если не считать того, что Настя долго не могла забеременеть. Сколько же она нервничала по этому поводу, сколько бегала по врачам и устраивала истерик! Андрей все равно поддерживал ее и не терял надежды, что когда-нибудь у них тоже появится любимый малыш.
Так длилось почти полгода. Андрей уже готов был выть от отчаяния. Вместо счастливой семейной жизни он получил сплошные стрессы, скандалы и полное безразличие жены. Настя уже не верила, что когда-нибудь сможет забеременеть, она обозлилась на весь мир и считала, что бесплодна не она, а Андрей. Не помогали даже справки с анализами, которые он ей показывал. Ничего не действовало. Сначала она просто намекала, а потом сказала прямо. До сих пор помнит, как замахнулся, чтобы выбить с ее губ эти слова и чтоб язык свой прикусила. Но рука онемела, застыла в воздухе, не смог ударить. Так и проходили месяцы: постоянно ругались, обвиняли друг друга, он уходил, жили как чужие люди. Затем снова мирились и пытались зачать ребенка… А потом Андрей узнал, что Настя пьет противозачаточные таблетки, и это оказалось сильным ударом. Как ни пытался, никак не мог понять, почему она его все это время так бессовестно обманывала, зачем водила за нос и притворялась, что все безнадежно. Настя так и не призналась. Дело уже шло к разводу, но внезапная беременность перечеркнула все планы. У них будет ребенок, долгожданный, желанный! Готов был на руках эту ненормальную носить, все прихоти исполнять, верил, как дурак, что все наладится, что начнется наконец-то нормальная жизнь…
Три недели. Ровно столько длилась идиллия. А дальше начался ад. Настя всеми силами, по непонятным Андрею причинам, пыталась избавиться от ребенка. Почему? Зачем? Эти вопросы оставались без ответа. Загадка. Пришлось взять отпуск на работе и следить за каждым ее шагом. И так ровно до того момента, когда пришло время рожать.
Роды протекали болезненно и долго. Настя кричала и проклинала все на свете. Пыталась убежать и была просто неуправляемой. А после появления дочери на свет она наотрез отказалась ее кормить. Не помогли ни его просьбы, ни перешептывания других рожениц, ни упреки врачей. Андрей носился как ненормальный по всему отделению, умоляя сцедить ребенку хоть немного молока. Многие мамочки шли навстречу, подсказывали, какую смесь лучше купить, какую схему кормления применить… С трудом дождался дня выписки.
Дома ничего не поменялось. Скандалы и истерики не прекращались. Он уже не узнавал в Насте ту кроткую и добрую девушку, которую когда-то полюбил. Сейчас перед ним стоял какой-то дьявол в юбке. Дерзкое и бездушное существо, любящее только себя. Андрей это существо возненавидел. Последней каплей стал случай с грузовиком.
Как-то Настя вышла с дочерью на улицу и стала ждать автобуса. Когда на проезжей части скопилось много машин, она бросила коляску под колеса грузовика. Но малышке сказочно повезло: загорелся красный свет и водители затормозили. Коляска проехала поперек дороги и остановилась на обочине, ее чудом поймал какой-то резвый паренек. Если бы ни он, та угодила бы в большой мусорный бак и перевернулась.
После этого Андрей твердо решил развестись и отсудить ребенка. Но заняться процессом не успел – внезапно умер от инфаркта отец. Мать плакала от горя, и единственным ее утешением стала миленькая зеленоглазая внучка… Язык не повернулся рассказать ей о безумствах Насти. С разводом пришлось повременить.
Позже выяснилось, что ради спасения своего бизнеса отец влез в крупные долги, но все равно разорился. Деньги вернуть не успел, и теперь коллекторы преследуют Андрея. И они больше не намерены ждать, пока он вернет нужную сумму. А сумма набежала немаленькая…
Именно тогда, когда пытался скрыться от преследователей, он и встретил Веронику. Разъяренные громилы явно собирались его поколотить, вот почему ему пришлось прихватить ее с собой. И впутать в эту неприятную историю.
***
– Неужели Настя сама тебе все это рассказала? – нарушила Ника затянувшееся молчание. Задумчиво заглянула в чашку и обнаружила, что она пустая. Даже не заметила, когда выпила весь чай… Потянулась за чайником и заметила, как дрожит рука.
– Про детство и жизнь в деревне я знал давно, еще в ту пору, когда мы были друзьями. Мы тогда много друг другу рассказывали, – глядя куда-то перед собой, отозвался Андрей.
– А про отчима как узнал?
– Когда развестись с ней хотел, перед смертью отца. В пылу ярости она сказала, что, мол, все мы, мужики, козлы, что один насиловал тело, а второй – мозг. Я и прицепился к словам, начал выяснять. Так и узнал все.
Ника отставила чашку и, положив локоть на стол, подперла щеку рукой. Она чувствовала себя неловко, словно только что подслушала чью-то тайну. Словно подсмотрела в замочную скважину. Настя больше не казалась ей чудовищем. В сердце зашевелилось чувство, похожее на жалость. Теперь понятно, почему она так ненавидит дочь. Девочка напоминает ей об отчиме. Хотя странно. Раз она потеряла ребеночка в юности, значит, Машеньку должна любить и беречь. А на деле происходит наоборот. Нет, здесь что-то не так… Похоже, Андрею известно не все. Есть еще какая-то тайна… Внезапно вспомнила мужчину, который схватил Настю за руку возле подъезда, вспомнила ее испуганное лицо. Кто же этот странный незнакомец? И что от нее хотел?
– Если ей не нужен ребенок, почему она не может нас отпустить? – вдруг спросил Андрей, по-прежнему не глядя на нее. Мыслями он находился явно где-то далеко.
– Может, потому что все еще тебя любит? – предположила Ника и поймала на себе его изумленный взгляд. Похоже, этот вопрос заставил его вынырнуть из раздумий.
– Издеваешься?
– Нет. Почему ты не допускаешь такой мысли?
– Потому что если бы любила, так себя не вела! Хочет сорить деньгами – пожалуйста, это ее заработок, ее право, но поддержать меня морально могла бы, не так ли?
Ника пожала плечами, не зная, что ответить. Конечно, Андрея понять можно, но… Чужая семья – потемки. Кто она такая, чтобы раздавать советы и высказывать свое мнение? Тем более она видит картину только глазами Андрея. Со стороны одного человека. А в конфликте, как правило, виноваты оба, так что…
Около минуты висела тишина. Ника крутила чашку в руках и не знала, куда себя деть. Бросила взгляд на часы, висящие на стене, и ахнула: говорили с Андреем больше часа, а сегодня еще собеседование! Подскочила и виноватым тоном произнесла:
– Извини, я пойду. Мне сегодня еще на собеседование…
– Да, конечно… Помощь нужна какая-то?
Завибрировал телефон. Вероника посмотрела на экран и внутренне возликовала: мобильный банк оповестил о поступлении денег. Ирка наконец-то сделала перевод! Даже больше, чем ожидалось. Она просто не представляет, как ее выручила!
– Спасибо, пока нет, – ответила с улыбкой.
– Если что – обращайся. И… спасибо, что выслушала.
Он подошел и неожиданно сжал ее руку. Ника вздрогнула, но почему-то не отняла ладонь.
– Удачи на собеседовании, – прошептал Андрей и направился в свою комнату. Она тоже заторопилась к себе. Сейчас многое зависело от того, найдет она работу или нет. Если найдет – останется здесь, а если не получится – придется возвращаться в родной город. Ника надеялась, что удача все же улыбнется ей.
Но ни на следующий день, ни через неделю никто из работодателей не перезвонил. Телефон упрямо молчал, лишь изредка напоминая о себе звонками из сомнительных контор. Ника понимала: ей не хватает опыта, никто не может ее порекомендовать, потому что в Москве нигде не работала… Шансы найти что-то стоящее приравниваются к нулю. Может, потом и получится отыскать неплохое место, но на все нужно время, которого у нее как раз таки и нет! Стеснять молодую семью, у которой и без нее проблем хватает, Ника посчитала наглостью. И так задержалась! А вдруг Настя узнает, что она – не та, за кого себя выдает? Что, если в порыве ярости заберет ребенка? Что тогда? Даже подумать страшно!
Вот почему в один прекрасный день, не дожидаясь, пока пройдут условленные две недели, Вероника решила уехать.
Кажется, она выбрала для этого удачное время: Настя еще в семь утра умчалась на работу, а Андрей только-только ушел на прогулку с дочерью. Машенька… Грудную клетку словно тисками сжало, стало нечем дышать, а в горле ком застрял жесткий, как камень. Всем существом тянулась к этой малышке, привязалась к ней как к родной, а ведь говорила себе, что не нужно подпускать ее к себе так близко! Какого труда стоило отказаться от сегодняшней прогулки с ней, хотя девочка так доверчиво тянула ручки, так умоляюще поднимала бровки…
«Господи, Ника, очнись! Это чужой ребенок! – мысленно воззвала она к голосу разума. – Ты привязалась к чужому ребенку, ты не можешь его забрать, не можешь постоянно находиться рядом, потому что ты ему никто! Никто! Запомни!»
Из последних сил сдерживая слезы, застегнула замок одной сумки, затем другой, и, накинув куртку, схватилась за дверную ручку. И тут же потрясенно замерла, услышав, как повернулся ключ в замке. Через секунду дверь распахнулась, и Вероника нос к носу столкнулась с Андреем.
– Все-таки решила к нам присоединиться? Там как раз моя мама пришла, могла бы… познакомиться, – последнее слово он произнес не так радостно, заметив сумки в ее руках. – Ты что, уходишь?
– Андрей, я… – осеклась, не зная, как подобрать нужные слова, как сформулировать свои мысли так, чтобы он все понял.
– Две недели еще не прошли.
– Пойми, я не могу ждать еще четыре дня… Да и зачем ждать, если и так все ясно?
– Что ясно? Ты возвращаешься к мужу?
– Нет, домой, в свой родной город.
– А разве я тебя выгоняю, Ника? – Он схватил ее за руки и стиснул ладони, посмотрел так, что ее мгновенно обдало жаром. – Ты чудесно ладишь с Машей, никому не мешаешь, если нужно, можешь остаться здесь больше, чем на две недели. Я что-нибудь придумаю.
– Спасибо тебе, конечно, – она осторожно высвободила ладони, – но я больше не могу злоупотреблять вашей гостеприимностью. Я попробовала найти работу, поняла, что ничего не получилось, не вижу смысла оставаться в Москве, здесь меня ничего не держит…
– Так ты из-за работы расстроилась? – перебил ее Андрей и вдруг повеселел. – Если дело только в этом, то я помогу тебе.
– Не нужно, пожалуйста… – смущенно попросила Ника, но он ее уже не слышал.
– Мне не трудно. Я видел твое резюме, понял, что может тебе подойти. Не спеши отказываться, Ника. Отказаться ты всегда успеешь. Хотя бы попробуй. Считай, что это еще один шанс остаться.
Ника в растерянности села прямо на сумку и обхватила голову руками. А он умеет убеждать. Умеет говорить так, что хочется поверить, прислушаться. Еще минуту назад она была полна решимости уйти отсюда окончательно и бесповоротно, а теперь… Теперь она совершенно растерялась и уже сомневается в своем решении.
– И ерунды не говори насчет того, что тебя здесь ничего не держит. А как же Машенька? Она к тебе так привязалась за это время!
– Вот именно! Чем дольше я здесь – тем тяжелее ей будет меня отпустить. Лучше я уйду сейчас, пока еще не поздно, пока еще можно смириться с мыслью, что мы чужие…
Он приложил ладонь к ее губам, заставив замолчать.
– Мы не чужие, – прошептал и взглядом пронзил, да так, что мурашки по коже побежали.
– Ах, да, мы же с тобой брат и сестра. Вымышленные. И, как ни крути, все равно чужие.
Андрей взял ее за подбородок и приподнял лицо.
– Ты нам больше не чужая, Ника. Мы с Машей нуждаемся в тебе и не хотим отпускать.
Вероника забыла, как дышать. Нельзя так шутить. Сердце сейчас просто разорвется! Долго смотрела ему в глаза, не веря услышанному. Она им нужна – ему и Машеньке. И сейчас это было самым главным – знать, что в таком огромном и неприветливом мире ты еще кому-то нужен…
