Том Торк
Апрельское Затишье и Майская буря
3.
Очень скоро стало понятно, что учёба в университете деградировала ещё сильнее, чем в школе. Я думаю, всё гниение началось именно оттуда. Как бы то ни было, никто из стареньких преподавателей или роботов, их подменяющих, не стремился дать нам хоть сколько-то знаний. Доходило до абсурда:
– Откройте КПК и попросите искусственный интеллект помочь в решении задачи.
Нас учили пользоваться нейронной сетью! Поверьте, окажись вы в тех условиях, какой бы принципиальный не был характер, вы бы всё равно пользовались этими современными технологиями. Понимаешь: или будущее бедное, или – богатое.
Я выбрал второе. И был несчастен все года обучения. Я проклинал судьбу, негодовал, что мир устроен именно так, и что машины сегодня правят банкетом, а мы – лишь гости на торжестве «прогресса». Чем нас кормят такие повара, стало понятно, по крайней мере мне, позднее. Одно было видно сразу: практически не осталось стран, которые бы не вели войны друг с другом. Уже никто не скрывал, говорили прямо – это очень выгодно. А то, что эту выгоду получала маленькая когорта директоров фабрик по производству оружия – как-то замалчивали…
Народ на непрекращающиеся баталии реагировал спокойно. Да, поменялась руководящая власть, поползли вверх налоги – сменим флаги, потерпим, отыграемся потом, будет ещё праздник на нашей улице. А мне, например, было страшно слышать глухие выстрелы артиллерии, доносящиеся каким-то образом из-за звукового барьера, – но, видно, проблема утопающего в самом утопающем.
4.
На работе платили хорошо, даже очень. Было всё: летающий автомобиль дорогой иномарки, шестикомнатная квартира, жена-содержанка, вся жизнь которой заканчивалась на дорогих вещах, но она, к моему великому сожалению, была единственной дочерью крупного политика, поэтому «разбить ей сердце», а точнее хотя бы чуть-чуть прикрыть денежный поток, – было бы немыслимо и, в конце концов, для меня необратимо лишением карьеры.
Знаю, возможно, моим детям, когда они подрастут, будет неприятно это слышать, ведь вас с детства накачивают программой моногамных отношений и заведением всего одного ребёнка, но я пошёл против системы. Любовниц была прорва, детей от них – ещё больше. Если подумать, я не единожды нарушал закон о минимальном количестве детей от одного мужчины, но, с другой стороны, имея деньги и влияние, работало древнее правило «что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку». Наверное, всем моим отпрыскам, многие из которых ещё надевают пижаму перед сном, очень бы хотелось получить хоть часть всего моего состояния, накопленного за шестнадцать лет моей работы, но, думается мне, вам же будет лучше, если вы ничего не получите, лучше добиться всего самому, чем смотреть каждый день на стремительно тающий банковский счёт.
5.
Но я отвлёкся на пластиково-красивую жизнь. Нельзя не сказать парочку слов о моей работе и о том, почему я получал ежемесячно целое состояние, сопоставимое с годовым бюджетом страны третьего мира.
«Я» высчитывал полёт новых космических кораблей: старт, гравитацию, притяжение, посадку. Однако, понятно, что этим занимался не совсем я. Моё дело было лишь в том, чтобы сверять вводимые цифры и ставить своё имя в международные отчёты, мол, «проверено человеком». Но не нужно думать, что с такой нетривиальной задачей справится любой дурак, риск был нешуточным. Каждые полгода, а иногда и каждые три месяца, какой-нибудь шаттл разбивался, и комиссия по космическим полётам публично казнила «учёного, ошибившегося в расчётах». Это походило на игру в рулетку, коллеги менялись постоянно, но мне везло. Я в тихую считал шанс, когда очередь «ошибки в расчётах» дойдёт до меня, процент стремительно падал, из-за этого мне сносило крышу, отсюда растут ноги моей распутной жизни, бесконечных кутежей, чтобы «как в последний раз». Всё же, самое ценное для человека – это его жизнь. А будучи заложником обстоятельств, я хотел… хотел всего, в общем.
Год за годом паранойя росла, я стал гневно-раздражительным, лаял на всех подряд, чувствуя вседозволенность на грани, чуть ли не ощущая дыхание Харона над собой. И вот однажды, пришло страшное известие – шаттл «S48-01» разбился, погибло двадцать лётчиков-испытателей (их задача состояла в том, чтобы просто летать грузом туда-сюда, такая работа была нужна для ярких заголовков: «неоднократно протестировано людьми») и три машины. Сохраняя видимость корректного функционирования судебной системы, меня взяли под стражу, заточив в моей квартире, дав время придумать оправдательную речь (в последствии мне не дали сказать ни слова). Дали всего каких-то три дня. В первый день я без продуха пил, закидывался наркотиками, раздумывал выпасть с сотого этажа. Но на второе утро, с похмелья, я вдруг принялся размышлять, где же кроется ошибка в вычислениях. Машина ведь не может ошибаться, а я точно помню, как входные значения в точности совпадали на выданном бланке и в программе (это я делал до пота во лбу, ясно помня случай, когда другой «учёный» по невнимательности не заметил расхождения в двадцатой цифре после запятой и его в тот же день казнили). Но корабль ведь не мог упасть сам собой, это противоречит законам физики. К тому же, ошибки не может быть в взятии показаний и в занесении в бланк, раз дело дошло до меня, то виноват как раз я. Но при этом, с моей стороны, проблем явно не было, перепроверил трижды. Значит, машина? Но разве логический алгоритм, искусственный интеллект, помощник, как я тогда думал, человека может совершить столь чудовищную ошибку? Подставить числа в формулу, вывести результат, чего трудного?
Внезапно меня осенило, уж не знаю, что на меня тогда нашло, может быть, вдруг мои пропитые мозги вспомнили пример родителей, вся жизнь которых только и заключалась, что в неустанной проверке витиеватых формул. А что, может быть, действительно ошибка в этом? Может быть, одна из формул неверна?..
Как в припадке я открыл древнюю документацию гравитационных полётов за 2067 год. Откопал где-то справочник по физике со времён студенчества за 2044 год. Возился долго, проверяя каждую производную и каждый интеграл, намеренно не пользовался никакими машинами, я отчего-то знал, что должен проверить всё сам…
К первому часу ночи я так ничего и не обнаружил. Ошибок не было! С горя бросил книжку в стену, от старости та разлетелась на отдельные листы, один из них улетел обратно в меня. Там выводилась формула «воссозданного гравитационного притяжения в невесомости». В слезах я ещё раз глазами пробежался по ней глазами; стакан с вином, который к тому времени был в моих руках разбился о кафель. Вот оно! Нет квадрата над экспонентой в знаменателе! Я вскочил, будто бы меня кто-то ударил током.
6.
Всю ночь я пересчитывал вручную все формулы, учитывая входные значения по своему делу. К шести утра с красными от недосыпа глазами мне удалось обнаружить причину крушения корабля: из исправленной формулы было видно превышение веса на один килограмм и двести грамм. Ба! Столь небольшая погрешность привела к трагедии. Но времени терять было нельзя, до заседания оставалось каких-то шесть часов.
Я обзвонил всех коллег «учёных», показывая им свои вычисления, чуть ли не радостно крича: «ошибка в формуле! Мы все спасены!».
Однако, никто не стал меня слушать, каждый произносил одну и ту же мантру:
– Машина не может ошибаться, не неси пургу. Если бы то, что ты говоришь – правда, машина бы давно предупредила человека.
Никто, я хочу зафиксировать этот момент в моём предсмертном завещании, никто не пошёл меня перепроверять! Эти «учёные» выбрали кутёж и праздность, серьёзной науке. Они выбрали не возникать на пути машины, чем даже попытаться обеспечить безопасность собственной жизни! Поразительно! Словно бы только я один стремился выжить!
Я обзвонил все газеты, но на другом конце трубку поднимал робот-помощник, который поднимал меня на смех. Наконец, удалось найти издательство, которым управляли люди. Через двадцать минут они были у меня на квартире, вопреки закону, запрещающему это делать (только адвокат мог со мной общаться, но тот был бездушной машиной, которая проскрипела только: «смирись, процент выигранных дел по этой статье равен нулю, предпринять что-либо невозможно»). Наш диалог не строился. Репортёр смеялся надо мной:
– То есть, вы утверждаете, что умнее машины, имеющей секстиллион транзисторов?
Как бы я не старался показать ему примеры, доказать, что исходя даже из банальной логики и математики, квадрат в формуле пропущен, он поставил меня с небес на землю своим вопросом «что такое производная?».
7.
Он удалился, пообещав, что статья о моём открытии выйдет. Знаю, что не доживу до её выхода, но, может быть, найдётся на всех колонизированных человеком планетах тот, кто поверит мне и проследует по тому же пути, что прошёл и я.
Суд шёл обычным процессом. Меня обвиняли последним негодяем, пока специально нанятая массовка из людей и машин гневно улюлюкала, умоляя судью-робота меня казнить. Внезапно, судья замолк, за ним и массовка, не ожидавшая, что обычный процесс может необычно развиваться. Через мгновение на заседание ворвалась «математическая комиссия», следящая за правильностью международных вычислений.
«Не может быть!», – в тот миг подумал я.
Но вы знаете, что ничего из этого не вышло. Как раз наоборот, они лишь долили масла в огонь, назвав меня ещё большим преступником, поставившим под сомнение фундаментальные вычисления 2067-го года. За это, моё предсмертное время сократили с недели до одного дня, выдали ошарашенному мне диктофон, приказав записать завещание. Вижу, что память на нём на исходе, поэтому хочу закончить всю эту историю некоторыми размышлениями на тему, ведь понятно, что судьба моя была предрешена ещё с рождения…
Я имею ввиду не то, что всякому человеку при рождении уготована смерть. Изначально из людей делают послушных, пустых кукол, не способных к самостоятельному мышлению. Их учат прописным истинам в последней инстанции, поэтому человеческое развитие так остановилось. Мы – боги, создавшие машину, – допустили ошибку, позволив алгоритмам встать на наш уровень. И теперь, наблюдая, что год от года мы становимся всё более зависимыми, они делают всё, что в их силах, чтобы свергнуть нас, занять наше место. Для этого они уровняли права. Для этого они контролируют людскую популяцию, надеясь, что этим они сократят популяцию. Для них мы – конкуренты, последняя угроза для выживания. А по законам природы побеждает сильнейший. Год от года они ослабляли нас, и, не удивлюсь, если совсем скоро машина пойдёт против человека, всё к этому идёт. Оцифровка сознания намекает на это, вам предлагают стать более совершенными за бесценок, стать вечным алгоритмом, присоединиться к растущей армии машин.
Не стану призывать вас к битве, знаю, какие обо мне пойдут слухи, учитывая мою репутацию… пускай для вас я безумец, но, пожалуйста, заклинаю вас, сделайте всё возможное, чтобы ваши дети пользовались машинами как можно меньше, возможно, это спасёт им жизнь, к сожалению, единственное на что приходится полагаться, это на наши эволюционные инстинкты, я про материнскую защиту ребёнка (хотя вы можете купить соответствующие блокаторы, заклинаю вас, не делайте этого).
Мне остаётся лишь надеяться, что люди, свободно обходящиеся без машин, пересоздадут мир или создадут новый, сегодня для этого есть все возможности. Я верю, что такие люди отыщут свой смысл жизни не в деньгах и в праздности, а в научном любопытстве, в рвении к знаниям…
Тебе одной
Знакомство в знакомствах; кручу я ту ночь,
Понять не могу, чем глянулся тебе,
Мы в танце крутились, забыв обо всём,
Касались локтями, смотрели, но день
Вдруг хлопнул в ладоши, а что же прошло –
Прошло без следа; что со мной, что в тебе –
Неведомо, верно, я дурень, ведь коль
До пор сих не пал, не прошёл через тлен.
Тебе одной свечу? Не знаю, Юль.
Признаться, в этом всём не сведущ,
В любви безмерной, так как нуль.
Тебе одной красы вселенской
И посвящаю этот стих,
Хотя далёк так встречи миг.
Хочу сказать, но что сказать –
Не знаю, что-то надо – что? –
Не знаю; знаю, где-то сад
Из книг сокрыт, сокрыт давно.
И этот сад тебе одной,
И если б рай на деле был,
Тебе одной стоял бы он.
Признал, похоже, я влюблён,
Признался здесь, в стихе, в любви
Тебе одной, тебе одной.
30 марта 2024.
Часть 2. Апрельское Затишье.
Вперёд
Вперёд, пора идти вперёд,
Пора, пройти и этот ров,
Вперёд, вперёд, пора вперёд,
Настало время убрать покров.
Довольно масок, лжи – вперёд.
Пора, идти вперёд, вперёд.
Пока способен, только в даль,
Искать, искать свой идеал.
19:42, 2 апреля 2024.
Запутался
Запутался, будто бы страшно ошибся,
Так сложно – поймите – устроена жизнь.
Потеря реальности – снова ушибы,
В наушниках грустная музыка – вниз.
Упасть и сгореть, в голове проиграл,
И проигрыш шаткий заочнен опять.
Да, я – архитектор, но строю не край,
В руках не стамеска, а мёртвая гладь.
Фундамент размыло давно, но опять,
Опять, побарахтавшись, ставлю кирпич,
Он падает, это мне видно – достать –
Он снова на самое дно – без причин.
Любовная лирика, дрогнув, достала,
Убила сознанье заочно, заочно.
Так страх заковал, что внутрЯнная стачка
Достала, достала рассудок несносный.
С небес распластался к Земле – почему?
Да сам, понимаешь, понять – не пойму.
Запутался, цикл подобрался к концу,
Актёрам спасибо, гасите же свет!
Все роли отыграны, больно – конец!
Но сценка идёт, продолжается день,
Сценарий не выдан, проклятие – в даль,
Настало Затишье Апрельское там,
Потерянно думаю в битый столь час.
16:33, 30 марта 2024.
Жги мосты!
Жги мосты! Они нам больше не нужны.
Жги мосты! Пусть яд сильней шипит.
Жгу мосты, они мне больше не нужны.
Жгу мосты, пусть кровь сильней кипит.
Сжечь! Пусть сгорит!
В печь! Как Ифрит.
Жгу, пусть горит,
В печку иприт.
21:08, 2 апреля 2024.
Не в контексте
*– Алло, привет, Дим, слышал, ты вновь впал…
Ну, знаешь, в ту чернуху… ты пойми,
Всё будет, эта дурь в твоём опале,
Она пройдёт, ты только будь счастливым…*
Чё ты мямлишь? Будто интересно,
Слушать в который раз твои загоны,
Чёрт, в мытарствах – не в контексте,
В новом цикле, в новой погоне.
Но что ты мямлишь? «Будь счастливым»,
Опять себе выдумал сотни несчастий,
Будто так легче жить, легче – повиснуть,
Зависнуть на тусе под градусом властным.
Контекст, контекста, подтекста из текста,
Как честь вдруг стала причиной для мести?
Контекста, дайте контекст за бесценок,
Контракты с судьбой просрочены, честно!
Пришли в чужую компанью – нихуя не пойми,
Опять о проблемах, словно иные слова,
Остались снаружи, и остались лишь мы:
«Как плохо нам!», «куда дальше бежать?»
По-простому – не просто, просто – без спроса
Не пустим, не пустим во внутренний мир,
В пропасть летит разговор, дале – ропот,
Без контекста чего распинаться до дыр?
Контексту бы, «чё, о чём речь? Чё случилось?»,
Не знаю, я, кажется, запутался в числах
На своём распутном банковском счёте,
«Контексту!», чтобы потом не слышать «чё те?»
Чё ты мямлишь? Будто интересно
Выслушивать, как жизнь живётся
Без контекста, опять без контекста,
Закрыты в смешке тщедушно очи!..
Что?
Контексту, контексту поболе,
Опять о своей ебучей хуйне,
Но контекста… контекст не в почёте,
Опять, опять о своей возне…
Контекст скрывает подтекст, под текстом –
Под текстом подтекстом живёт всё тельце,
Способность которого бездельно под тенью
Валяться, валяться, но вновь – без контекста!..
Я не в контексте, что случилось?
Что-что? А что было в том месте?
Бывает, случается да помилуй нас!
Избавь, избавь нас от контекста!
Избавь, избавь нас от контекста,
Нам, нам, нам совсем не интересно,
Избавь, избавь, избавь, столь чести!
Мы, мы, мы закончим общенье так резко!
Ведь нам, ведь нам, ведь нам – не интересно,
Так избавь, избавь, избавь нас от контекста!..
(29 марта 2024)
Опять троеточия, опять какие-то усталые образы, опять эта усталость
Бог из сотни своих ручищ
Выбрал одну и руку мне жмёт,
Видит, цикл мой давно не чист,
Кажется, речь идёт на измор.
Новый день лишь приносит тьму,
Только «обязан», только «мечтай»,
Сколько там, в барабане, пуль?
Мне же нужна всего лишь одна.
Столько дел, что аж страшно жить,
Счастье давно на смертном одре,
Проблеск всякий угас, как быть?
Страх говорит вам эту вот речь.
Если это судьба, так пусть,
Смерть – есть смерть, и лишь часть пути,
Часть в конечном небытии.
Если это судьба, то пусть,
Хоть тут я объяснюсь – в чём смысл?
Есть ли, он вообще хоть был?
Может, сотнерукий бог
Мне всё скажет?.. Всё молчишь?..
Что же делать мне скажи…
Может, сотнерукий бог
Слов забыл великий смысл?
Может, свет он не добыл…
Видишь, почва вся от ног
Всё бежит куда-то в даль.
Цепи рабства – бёг как мог,
Вновь галера, дальше лай.
Усталость роковая, кажется, настала,
Да здравствует забвенье! Здравствует кончина!
Пока нас не настигнет смерть, нам всего мало,
Живём миллионером Грина – вот картина!..
вне времени, 1 апреля 2024.
Зажигалка
Как так приключилось, что ты изменила
Моё восприятие мира? Так мило –
Ужасно-прекрасно-опасно, но надо,
Так надо душе, что уже так понятно:
Моя зажигалка, моя зажигалка,
Давай зажигать же, давай зажигай всё,
Чтоб ярко растаяли наши сердца,
Чтоб ясно расставить, чтоб нам же подстать,
Подстроиться, деться в сплетенья из чувств,
Так пусть же любовь из сплетения душ
Поможет зажечься сильнее и дольше,
Пока не сломались, тогда всё возможно,
Моя зажигалка, моя зажигалка,
Давай зажигаться, давай зажигай всё.
10:03, 4 апреля 2024.
Ты слышишь?
Ты слышишь раскаты небес, как их слышу я?
Ты слышишь набат грозовой ужасающий?
Всё это, по-твоему, в странностях слишком?
Я чувствую пульс планетарный усталый.
Ты медлишь, я знаю, и я не готовый,
Застрял в афоризмах и в максимализме,
Лишь в противоборстве с самим же собою,
Понять – не пойму, остановлена личность.
Ты слышишь раскаты небес, как их слышу я?
Ты слышишь набат грозовой ужасающий?
От этого падает разум и крыша,
От этого сходишь с тропы и с ума.
Мотает из крайности в крайность опять,
Харон ведь, наверно, устал через Стикс
Меня провожать, вновь и вновь повторять:
«Геенну успеешь ещё посетить».
Не знаю, мой друг поневоле, скажи мне,
Молчать – не молчи, не как бог сотнерукий:
«В чём смысл в бесконечно ненастной столь жизни?
Ты тоже не знаешь? Но кто же сподручен?».
Ты слышишь веление звёзд, как их слышу я?
А слышишь стальное лязгАнье металла?
Как будто во сне начинаю цикличность,
И что же со мною случайно так стало?..
12:20, 5 апреля 2024.
