Вадим Викторович Назаренко
Энигма. В плену желаний
Дальше следы привели их к одному из бараков. Подъем еще не протрубили, и Нэкрост приказал запереть барак, пока заключенные спят. Утром он собирался провести проверку барака, и лично поговорить с каждым заключенным.
Гвардейцы мигом выполнили поручение начальника и отправились убирать труп.
Громко и пронзительно зазвонил колокол. Этот звон ненавидел каждый заключенный золотого прииска, потому что он обозначал время общего подъема. Снова начинался еще один тягостный и однообразный день.
В бараке, где сидел Влад и Нагроф, так же все подскочили и быстро начали собираться. Перворожденный и человек, даже не смотрели друг на друга, соблюдая максимальную осторожность.
Жилу, что они добыли прошлой ночью, Влад аккуратно замотал в тряпку и спрятал в личных вещах. Он совершенно не боялся проверки, так как она проходила в очень редких случаях и последняя была два года назад.
Один из заключенных, нары которого располагались у самых дверей, уже собрался и хотел, было выйти на улицу, но дверь не открывалось. Он несколько раз потолкал ее и понял, что они заперты снаружи.
– Братцы – крикнул он, обращаясь к остальным – нас заперли.
По бараку пронесся тягостный вздох, каждый знал, это не сулит ничего хорошего. Заключенные в беспокойстве заговорили между собой, пытаясь понять причину того, что их заперли.
Лишь Влад с Нагрофом все прекрасно поняли и для них дела оборачивались самым неприятным образом. Не соблюдая осторожности, пират подскочил к перепуганному эльфу.
– Похоже, нас заметили – проговорил он – нужно срочно что-то придумывать, а то сейчас сюда нагрянут эльфы и перевернут все верх дном.
– Жила – голос Нагрофа дрожал – ее надо спрятать, иначе они все поймут и нам не избежать отправки на Север, а то и на виселицу.
Влад нервно заходил по сторонам, мысленно ища решения в сложившийся ситуации. Единственное, что никак не приходило на ум, куда спрятать гномью жилу. Избавляться от нее ни в коем случае нельзя, ведь нельзя же теперь перебить всех гномов. – Дай мне ее – протянул руку Нагроф.
Влад, даже не поинтересовавшись, что задумал эльф, стрелой метнулся к своим вещам. Вытащив завернутую в тряпку жилу, он как можно незаметнее передал ее Перворожденному.
– Что ты собираешься делать? – шепотом спросил пират у эльфа.
– Ее же необходимо спрятать так, чтобы никто не нашел – ответил Нагроф – вот я и собираюсь это сделать.
– И что именно – не понимал Влад.
Нагроф ничего не ответил, он забился в самый дальний угол и попросил человека прикрыть его от глаз остальных. Пират как мог, закрыл эльфа. Тот размотал тряпку и вытащил ее содержимое.
Он аккуратно смотал жилу, получился маленький моток. Потом Нагроф оторвал от тряпки небольшой лоскуток, и, обмотав им моток жилы, перевязал это все шнурком со своего ботинка.
В результате у Нагрофа в руке оказалась небольшой тряпичный сверток, со страшной вещью внутри. То, что задумал, эльф, ему приходилось делать впервые, но другого выхода не было и отступать слишком поздно.
Глубоко вдохнув и выдохнув, он крепко зажмурил и глаза и положил сверток себе в рот. Преодолевая тошноту, эльф сделал глоток, пытаясь проглотить жилу. Непросто, но ему это все же удалось.
Влад все видел, и ему чуть не стало плохо, а Нагроф поднялся на ноги. Вид у него был такой, будто он только что проглотил жабу.
– Спрячь нож – держась за живот, скомандовал он Владу – да поскорее.
– Куда? – пират явно не умел так быстро выкручиваться как Нагроф – глотать его я не собираюсь.
– Дурья твоя голова – ругнулся эльф – там ведь даже не нож, а всего лишь кусок расплющенной стали. Возьми и просунь ее между досок в полу. Думаю, доски выдирать они не станут.
Пират бросился к своим вещам и, достав нож, мигом просунул его в щель. Потом, конечно, нужно будет как-то его оттуда достать, но сейчас такая мелочь никого не волновала, главное надежно спрятать запрещенные вещи, и у них это получилось.
Закончив, Влад сел на свои нары и принялся ждать дальнейшие действия гвардейцев. Перворожденный, так же находился на своем месте. Он сидел, подперев, рука ми подбородок и не мигая, смотрел в одну точку. По его лицу явно было видно, что завтрак ему не понравился.
Другие заключенные тоже в панике прятали заточки и прочие вещи, каждый был занят чем-то своим, и никто не заметил, что делали Влад с Нагрофом.
В это время с наружи послышался неясный шум. Дверь резко раскрылась, и в барак вошел Нэкрост с несколькими эльфами. Он испытывающем взглядом обвел присутствующих.
– Значит так, у меня к вам две новости – Нэкрост говорил громко, чтобы все его слышали – Думаю первая вам понравиться, сегодня никто из вас на прииск не пойдет, а вторая не так уж и хороша. Сегодня ночью, кто-то из вашего барака совершил ночью одно нелицеприятное действие. Кто мы не знаем, но до вечера у нас времени много и мы это выясним. Сейчас, вы все выйдите на улицу и построитесь, потом вас поочередно будут приводить лично ко мне, для личного разговора.
Нэкрост закончи говорить и, покинув помещение, отправился к себе в кабинет. Гвардейцы, пинками принялись выгонять заключенных на улицу, те безропотно повиновались.
Когда всех построили, часть эльфов начала обыскивать барак, переворачивая и раскидывая вещи заключенных. Их же по очереди выдергивали из строя и бегом гнали к начальнику деревни.
Возвращались они едва держась на ногах, видимых побоев не было, эльфы умели причинять боль не оставляя внешних следов.
Вскоре должна подойти очередь Влада. Человек был полностью уверен, что сможет выдержать этот неприятный разговор, который включал не только душевную беседу, но и жестоки побои. Единственное, чего пират опасался, то, что Нагроф может не выдержать и все рассказать.
Перворожденный, наоборот, за себя мог поручиться, а вот человек его сильно беспокоил. Что и говорить, они стали подельниками в очень рискованном деле, а в нем крайне необходимо научиться, друг другу доверять, но доверия у них не было.
Два гвардейца грубо схватили пирата за руки, и поволокли его к Нэкросту. Влад не пытался сопротивляться, так как понимал, что это лишь разозлит эльфов.
Перворожденные привели человека в кабинет начальника. Нэкрост сидел за столом, а напротив его стояло массивное дубовое кресло. Помимо начальника, в кабинете находились еще два гвардейца, которые, по-видимому, побуждали отвечать правду на все поставленные вопросы.
– Располагайся – добродушно сказа Нэкрост, указывая на кресло.
Влад послушно сел. Два эльфа тут же подошли к нему, первый, кожаными ремнями привязали его руки к подлокотникам, а второй связал пирату ноги. Нэкрост поднялся с места, он подошел поближе к Владу и сел на край стола.
– Ну, что – произнес Перворожденный – мне про тебя все рассказали. Это ведь твоих рук дело.
– Что именно? – Влад изобразил полное непонимание.
Он знал, что Нэкрост будет утверждать, будто ему уже рассказали другие заключенные о причастии пирата к убийству гнома. Хотя это не так, и на самом деле эльф ничего не знает. – Прекрати изображать невинную овечку – начальник деревни больно ударил Влада ногой в плечо – это ты убил гнома из соседнего барака. Можешь, даже не пробовать оправдываться, я все, прекрасно знаю. На твоем счету это уже второй сын гор, не так ли? Ты наверно их за что-то ненавидишь, вот и нашел, как выплеснуть свою ненависть. Ну, что я прав?
– Ни понимаю о чем вы – пожал плечами пират – никого я не убивал.
– Смелый значит – эльф покачал головой – посмотрим, может ты, еще и боли не боишься.
Влад приготовился к граду жестоких ударов, но они не последовали. Нэкрост вернулся за стол и, обращаясь к довольно ухмыляющимся эльфам, произнес.
– Сделайте ему ведро.
– Какое ведро? – испуганно пробормотал пират – я не хочу никакого ведра.
– Тогда рассказывай, как и за что, ты убил гнома – предложил начальник деревни.
– Давайте лучше ведро – смиренно произнес человек, осознавая, что это не предвещает ничего хорошего.
В следующую секунду на голову Влада накинули то самое ведро. Оно выглядело не как обычное деревянное ведро, которое использовали в хозяйственных нуждах. Его специально изготовляли в кузницах Саргофа для пыток над заключенными.
Это ведро было полностью металлическое, на нем отсутствовали ручки, и чем-то оно напоминало большой военный шлем. Голова пирата полностью скрылась в этом ведре, так как оно накрыло его до самых плеч.
Влад ничего не видел, и не знал, что делают эльфы. А один из них взял не большую гладко выструганную палку, и ей принялся бить по ведру.
Нестерпимо громкий звон оглушил человека. Ему казалось, что голова сейчас разорвется на мелкие кровавые части и стечет по стенкам ведра. Беспомощно дергаясь, пират закричал, не в силах терпеть ужасную боль. Однако от крика становилось только хуже, потому что голос отражался об металлические стенки и противно резал слух.
Влад замотал головой, пытаясь скинуть этот «шлем», но ему не удавалось. Нэкрост посчитал, что заключенный хочет о чем-то рассказать, он приказал прекратить пытку и снять ведро. Эльфы тут же выполнили поручение.
Когда с пирата сняли «шлем», он начал жадно глотать воздух, будто его топили. Из носа шла кровь, язык распух и буквально вываливался изо рта. Голова раскалывалась, словно на нее разом обрушили несколько сотен крупных камней. В ушах продолжал стоять оглушительный звон, и он плохо слышал, что ему говорили.
Нэкрост это понимал и специально говорил громче с расстановкой, однако человек не слышал его и лишь бессмысленно моргал округлившимися глазами.
– Облейте его водой – скомандовал эльф.
Влада окотили холодной водой, ему сразу стало немного легче, по крайней мере, теперь он мог слышать, что ему говорят.
– Как ощущения? – издевательски поинтересовался Нэкрост, он всегда любил задавать подобный вопрос каждому, кто испытал на себе эту пытку.
– Умопомрачительные – пират, не стесняясь, сплюнул кровью, на пол кабинета – но я действительно никого не убивал.
– Это ты сейчас так думаешь – подтянувшись, сказал начальник деревни – но пройдет пару часов в ведре, и ты признаешься во всем, даже в том чего на самом деле не совершал. У нас тут много всяких «игрушек» тебе понравиться.
– Нет – взмолился пират – хватит зря тратить время, я все равно ни в чем не сознаюсь.
– Ну и дурак – пожал плечами эльф – я бы на твоем месте не сопротивлялся.
Перворожденный поочередно называл пытку, и его помощники не медля, применили ее на пирате.
– «Иглы» – зловеще улыбаясь, скомандовал начальник деревни.
С человека тут же сдернули сапоги, и принялись в голые пятки вонзать толстые стальные иглы. Пират взвыл от боли, из ран на деревянный пол капала липкая кровь. Но он продолжал упираться, твердя, что ничего не делал, и абсолютно ничего не знает.
– Может и так – пожал плечами Нэкрост – но на всякий случай мы продолжим – обращаясь к гвардейцам, он добавил – а теперь попробуйте все вместе.
Первый эльф сел на корточки, и продолжил безжалостно втыкать в стопы Влада, все новые и новые иглы. Он совершенно не обращал внимание на неистовый крик пирата и кровь, которая лилась на руки Перворожденного.
Второй, тем временем, снова накинул на голову человека металлическое «ведро», и ожесточенно начал бить по нему.
Влад крепко зажмурил глаза, он пытался подавить крики, понимая, что от них становиться лишь хуже. Боль в ногах притуплялась, звон «ведра» начал поглощать его сознание. Пират прибывал в необъяснимом состоянии, он словно падал в бездонную пропасть, кромешная тьма стремительно сгущалась над ним, унося сознание куда-то далеко.
Он уже полностью не чувствовал нестерпимой колющей боли и не слышал пронзительный звон, разрезающий его голову пополам. Происходящее вокруг, стало для Влада безразличным, он потерял сознание. – Хватит – сжалился Нэкрост – приведите его в чувство.
С человека сняли «ведро» и опять облили холодной водой. Вздрогнув всем телом, он с трудом приподнял голову. Стекая по лицу, капли воды смывали с него свежую кровь, проступившую из носа.
– А сейчас ты готов поведать мне, что-нибудь интересное? – спросил Перворожденный.
Пират помотал головой из стороны в сторону, пытаясь показать, что ему нечего сообщить эльфу. Однако, он все же хотел что-то сказать, наверно нечто язвительное, но у него не получилось. Голова, будто налитая свинцом упала на грудь.
Нэкрост презрительно посмотрел на человека и задумчиво почесал гладко выбритую бороду.
– Похоже, этот заключенный тоже ничего не знает – расстроено произнес он – Унесите его и положите во дворе, пусть пока на солнце погреется. И давайте ведите сюда следующего. На откровенный разговор, я сегодня с самого утра готов поболтать с каждым.
Гвардейцы вытащили из ног Влада иглы, после чего развязали его. Он был в сознании, но настолько ослаб, что едва мог пошевелиться. Эльфы схватили его за руки и за ноги и так понесли на улицу.
Когда Нагроф увидел, как выносят Влада, у него екнуло сердце. Эльфу абсолютно было безразлично состояние человека, его гораздо больше волновало, то, что сейчас должно произойти с ним. Он был следующим, а в этом мало приятного.
Бросив пирата на пыльную землю, гвардейцы подошли к Нагрофу и, схватив его за ворот, потащили к начальнику деревни. Заключенный не стал, как остальные спокойно следовать за ними, полностью подчиняясь воле Гвардейцев Аркентона.
Он никогда не мог смириться с тем, что происходило против его воли, вот и сейчас, Нагроф изо всех сил вырывался из цепких рук, при этом, обзывая эльфов самыми грязными словами, которые только знал и, которые придумывал сам, на ходу.
Двое гвардейцев с трудом удерживали его, они несколько раз пытались образумить заключенного крепкими ударами в живот, но от этого он скручивался в клубок, как еж и валился на землю. Гвардейцы даже не подозревали, что скрывает в своем желудке Нагроф, и когда они его били, заключенный был вынужден с трудом сдерживать тошноту, чтобы не выдать себя.
Эльфам приходилось тащить его по земле, а он хватался за их ноги, в результате чего слегка, получил сапогом в челюсть. Однако Нагроф ни как не успокаивался и продолжал отчаянно сопротивляться. Один из гвардейцев не выдержал и, схватив заключенного за грудки, поставил на ноги. Эльф изо всех сил тряхнул его так, что Нагроф щелкнул зубами, а гвардеец, продолжая его держать, злобно прорычал:
– Ну что ты ведешь себя как маленький ребенок. Господин Нэкрост хочет с тобой поговорить, и мы доставим тебя к нему, даже если мне придется для этого отрубить тебе ноги.
– Поговорить? – переспросил Нагроф – мне не о чем с ним разговаривать. Уверяю вас, ему со мной будет не интересно. Поверьте, я такая зануда.
Гвардейцы не стали его слушать, им уже порядком надоело тащить вечно упирающегося заключенного и они использовали проверенный метод.
Нагроф был обладателем весьма длинных волос и эльфы, взявшись за его кудри, повели заключенного к Нэкросту. Теперь сопротивляться было невозможно, и Нагроф держась за голову, последовал за гвардейцами.
Грубо усадив Нагрофа в кресло, эльфы, так же как и Влада, крепко связали его по рукам и ногам. Заключенный пытался выглядеть беззаботно, он дружелюбно улыбнулся хмурому Нэкросту и, как можно веселее, поприветствовал его.
– Можешь не пытаться меня разжалобить – сурово осек Нагрофа начальник деревни, – если ты считаешь, что я пожалею тебя лишь потому, что ты Перворожденный, то это заблуждения…
– Правда – перебил его Нагроф – мне не охота вас расстраивать, но заранее хочу довести до вашего сведения, что я ничего не знаю и ничем не смогу вам помочь. А теперь можете меня истерзать.
Он надменно вздернул голову, пытаясь уязвить самолюбие Нэкроста, однако тот никак не отреагировал и просто продолжил говорить.
– Ты оступившийся эльф – он направил на него указательный палец, будто дразня – единственный Перворожденный, который отбывает наказание на золотом прииски. К тому же, совсем недавно, ты был замешан в драке с другим заключенным и тот отдал концы. Поэтому я вполне могу предполагать, что и в сегодняшнем убийстве, ты участвовал. Ну, что будешь отвечать?
– Мне не о чем с тобой разговаривать, длинноухий – Нагроф буквально выплевывал каждое слово, показывая ненависть к Нэкросту.
У Перворожденного от такого обращения, выпрямились уши. Он зло сверкнул глазами и не стал говорить гвардейцем, начинать пытки. Нэкрост открыл один из шкафчиков письменного стола, и достал оттуда какое-то зеленое растение.
– Ты всегда держишь там эту дрянь? – поинтересовался у него Нагроф.
– Нет – спокойно ответил ему Нэкрост – специально приготовил для особо строптивого заключенного. И, похоже, я его нашел.
Начальник деревни встал из-за стола и, помахивая в руках стеблем, направился к Нагрофу. Тот пригляделся по внимательней и увидел, что Нэкрост держит стебель крапивы, и, скорее всего, собирается им отхлестать заключенного.
Нагроф на миг представил, как ему будет «хорошо» после такой пытке и в какой-то момент ему захотелось все рассказать. Однако он сдержал себя, и решил твердо стоять на своем, иначе о свободе можно будет забыть и с песнями отправиться в Северную тюрьму.
– Ответишь на мои вопросы? – перед тем как начать, спросил Нэкрост.
– Нет – твердо ответил заключенный.
– Ничего – приближаясь, произнес Перворожденный – твои яйца на все ответят.
– Яйца – испуганно воскликнул Нагроф – но они у меня не говорящие.
– Стяните с этого подлеца штаны – скомандовал начальник деревни.
Гвардейцы немного помешкали, не решаясь выполнять, столь деликатное дело. Однако Нэкрост, так сурово на них посмотрел, что они тут же принялись стягивать с заключенного штаны.
Нагроф извивался на кресле, пытаясь хоть как-то противиться. Он уже понял, что собирается делать Нэкрост, и ему это не очень-то нравилось.
– Прекратите немедленно – вопил он – что вы делаете, как вам не стыдно.
Наконец гвардейцы сняли с заключенного штаны, но он тут же крепко сжал ноги. Тогда, эльфам пришлось взять еще два ремня и, обвязав вокруг каждого бедра, они раздвинули Нагрофу ноги, после чего закрепили ремни к подлокотнику кресла.
– И так – замахнулся Нэкрост – пожалуй, мы начнем. Пришло время боли.
С этими словами, он принялся наотмашь лупить Перворожденного по мужскому достоинству, жгучей крапивой. Сказать, что Нагроф кричал как сумасшедший, значит не сказать ничего. Его крик, слышали заключенные, стоящие в очереди. Многие из них дрожали от страха, представляя, что там может происходить.
Гвардейцы в комнате начальника, не в силах смотреть на эту экзекуцию, отвернулись в сторону и инстинктивно прикрылись руками
А Нэкрост продолжал безжалостно хлестать заключенного. Он надменно улыбался, и в какой-то степени ему доставляло удовольствие подобное издевательство. На лбу начальника выступили капельки пота, а он все бил и бил несчастного Нагрофа, который находился на грани безумства.
Изрядно устав, Нэкрост прекратил истязать эльфа и, отбросив крапиву в сторону, обессилено уселся прямо на пол. Он выглядел так, словно бегом преодолел расстояние от троллей до золотого прииска.
– Дайте воды – тяжело дыша, обратился он к помощникам.
Те мигом подали начальнику кружку с прохладной водицей. Он одним залпом опрокинул ее, и медленно поднявшись на ноги, посмотрел на Нагрофа.
Заключенный трясся от боли и продолжал тихонько постанывать. После такой пытки ему не один день придется приходить в себя. Нэкрост схватил его за волосы, и задрал голову к верху.
– Ну, а теперь ты будешь говорить – сквозь зубы процедил он – или мне продолжать в том же духе? Выбор за тобой.
Нагроф набрал полный рот слюней, и слегка поболтав их во рту, чтобы они стали пенными, плюнул начальнику прямо в лицо. Тот отшатнулся в сторону и, взяв со стола, какой-то документ, принялся им вытирать плевок заключенного. Нагроф подумал, что он слегка поторопился, и не стоило плеваться в Нэкроста.
Перворожденный зарычал от злости и, схватив крапиву, как хищник набросился на беззащитного Нагрофа. На этот раз хлестал по всему телу, особенно старался попадать по лицу эльфа.
Тяжело дыша, Нэкрост работал из-за всех сил, а заключенный кричал как резаный, впрочем, с ним делали почти тоже самое. На месте, куда был нанесен удар, кожа мгновенно краснела, и ее жгло так, будто туда прикладывали раскаленное железо.
– Все хватит – взмолился Нагроф – Я больше не могу, прекрати немедленно.
Начальник деревни остановился. Он злорадно глядел на заключенного, по его глазам легко читалось, что эльф весьма доволен собой.
– Давай не томи – произнес он – рассказывай что, как и когда?
Нагроф молчал, он попросту тянул время. Ему совершенно не хотелось рассказывать этому негодяю о побеге и о том, как они с Владом убили гнома, ради жилы, которая сейчас хранилась в животе заключенного, и он прилагал не малые усилия, чтобы его не вырвало на пол.
– Можешь, мучить меня сколько угодно – медленно, но уверенно сказал эльф – мне, все равно нечего тебе поведать и ты только зря тратишь мое и свое время.
Нэкрост бросил на стол стебель крапивы и, чеканя шаг, прошелся по комнате. Если еще можно было поверить, что Влад стерпел все пытки и ни в чем не сознался, то Нагроф тогда действительно ничего не знает, особенно, после того как его отхлестали крапивой, а ведь могут хлестать и дальше.
Перворожденный почти убедился в правоте слов заключенного. Он уже хотел приказать унести Нагрофа во двор. Однако что-то подсказало ему на последок попробовать «ведро».
– Наденьте ему ведро – коротко проговорил он.
Гвардейцы тут же принялись выполнять приказ, а Нагроф лишь грустно покачал головой. Он был уверен, что после порки крапивой сможет выдержать все что угодно. И он не ошибся.
Перворожденные очень долго, поочередно меняясь, стучали по «шлему». Иногда они прерывались и на некоторое время снимали его, после чего брызгали Нагрофу водой в лицо.
– Кто убил гнома? – Нэкрост без устали задавал, один и тот же вопрос. Но всегда получал на него отрицательный ответ. Гвардейцы вновь накидывали «ведро» и продолжали пытку.
Наконец начальнику деревни надоело это безрезультатное истязание заключенного, и он сжалился над ним. Нагроф выглядел намного хуже, чем Влад. Его лицо «украшалось» длинными красными полосами, не говоря уже о том, что его яйца чудовищно распухли, и ему приходилось идти, широко раздвинув ноги.
Таким образом, он и вышел из кабинета Нэкроста, штаны натянул сам, хотя считал, что это вполне могли сделать гвардейцы, все-таки он не просил их снимать.
Когда эльфа выводили на улицу, построенные там заключенные с состраданием и даже с каким-то страхом смотрели на него. Гвардейцы довели его до строя и оставили в покое, так как им необходимо было браться за другого мученика.
Перворожденный увидел лежащего на земле Влада и медленно поплелся к нему. Человек выглядел так, будто он тут вообще отдыхал, и сейчас загорал на солнышке. Добравшись до пирата, Нагроф остановился, он не решался его окликнуть, думая, что тот находиться без сознания.
Однако Влад сам почувствовал, что рядом с ним кто-то стоит. Он открыл глаза и лениво приподнялся на локтях. Похоже, видок у эльфа был еще тот, потому что пират скорчил жалостливую гримасу и, пытаясь придать голосу как можно больше сострадания, произнес.
– Нагроф, что они с тобой сделали?
– Ничего особенного – корчась от боли, ответил эльф. Он сел рядом с человеком. – Этот господин Нэкрост, еще тот живодер. Он исхлестал меня стеблем крапивы, по самому дорогому месту.
– Какому? – робко поинтересовался Влад.
– По яйцам – зло ответил эльф. – И теперь, одно мое яйцо, как два твоих.
– Посмотри на это с другой стороны – Влад попытался улыбнуться, но получилась лишь кривая гримаса – каждый мечтает о больших яйцах.
– Да ну тебя – отмахнулся от него Нагроф. Оглядевшись по сторонам, желая убедиться, что их никто не слышит, он понизил голос до тихого шепота и произнес – Надеюсь, ты понимаешь, что я сейчас далеко не убегу, поэтому придется подождать.
– Еще бы – усмехнулся пират, его даже несколько веселило то, что с ним сделал Нэкрост – Ты жилу не потерял?
– Не напоминай мне о ней – скривился эльф – а то меня сейчас вырвет. Когда нас вернут в барак, я ее вытащу.
Влад кивнул и вновь разлегся на земле. Перворожденный сделал то же самое. Пока они лежали, приходя в себя после «трудного разговора с Нэкростом», гвардейцы продолжали поочередно отводить к начальнику заключенных. Как правило, до ушей ожидавших и уже отмучившихся, доносились истошные вопли.
За время допроса заключенных, Нэкрост узнал много чего интересного от них, они поведали ему, где прятали оружие, как воровали продукты из кухни, и даже то, как отлынивали от работы на прииске. Однако никто так и не сознался в убийстве гнома. Когда солнце начало скрываться за горизонтом, заключенные уже не стояли в строю, они абсолютно все, в изнеможении валялись на земле. За весь день их никто не кормил и не дал глотка прохладной воды.
Закончив допрос, и не допившись никого успеха, Нэкрост приказал отвести заключенных в барак. Перворожденный хотел разобраться в этом деле по нормальному, но у него опять не получилось. Теперь придется, снова идти к лекарю и договариваться с ним, чтобы он оформил смерть гнома как обычную простуду, или что-нибудь в этом роде.
А заключенные, тем временем, вернулись к себе в барак. Здесь кругом царил чудовищный хаос. Вещи были раскиданы по всей комнате. Для непонятной цели, гвардейцы, разнесли несколько нар, должно быть, искали там запрещенные вещи, или, скорее всего, попросту хотели насолить заключенным.
Обитатели барака едва стояли на ногах, и полностью убирать барак не стали, они лишь собрали самые ценные вещи, и разлеглись по своим местам.
Нагроф также как и в прошлый раз, забился в самый дальний угол и долго вызывал рвоту, засунув три пальца в рот. Однако как он не старался, но у него ничего не выходило. Влад долго наблюдал за ним. Ему уже надоело ждать, прикрывая эльфа от глаз других заключенных, и смотря, как тот мучается.
Пират молча взял руку Нагрофа за кисть и вытащил ее изо рта.
– Хватит мучиться – произнес человек и резко засунул в рот эльфа сразу четыре своих пальца, он достал почти до самого горла и, слегка, пошевелил там пальцами. Перворожденный сразу же закашлялся и его начало рвать. Желудок Нагрофа был пуст, и в нем находилась лишь та самая жила, завернутая в тряпку.
Сверток был не очень-то маленький и шел с трудом, проглотил его эльф намного быстрее, чем вытаскивал, наверно в первый раз его подогревал страх быть разоблаченными. А сейчас он прилагал немалые усилия, чтобы вытащить сверток наружу. Его глаза вылизали из орбит, и он отчетливо ощущал, как комок рвоты медленно поднимается вверх. Наконец-то эльфу все же удалось вытащить злополучную жилу. Он держал в руках мокрый кусок скрученной тряпки.
– Держи – протягивая Владу жилу, сказал Нагроф.
Пират нехотя принял ее из рук эльфа и быстро спрятал в своих вещах, которые уже успел собрать. Закончив все это, они легли на свои нары. Остальные заключенные тоже закончили мелкую уборку и повалились спать.
Всю ночь в бараке стонали израненные заключенные, перед сном они долго и дружно проклинали Нэкроста и остальных гвардейцев. Лишь Нагроф и Влад молча лежали, пытаясь забыться сном.
После сегодняшнего дня, придется временно отложить побег, к тому же еще необходимо до конца приготовиться к нему, а на это может уйти не одна неделя. Однако настроены они были решительно и знали, что как бы не сгладывались обстоятельства, они выкрутятся из любой передряги и обязательно окажутся на свободе.
Не смотря на пытки, этот день был очень полезен для Влада и Нагрофа. Они в корне переменили отношение друг к другу, причем в положительную сторону. Теперь каждый из них знал, что другой не предаст и не сломается ни под каким давлением со стороны гвардейцев почтенного господина Аркентона.
А побег – дело времени.
* * *
Прошло два долгих месяца. За это время Нагроф и Влад залечили свои раны, удивительно, но никого после той пытки так и не сводили к лекарю. Спрашивалось, для чего он вообще нужен здесь, неужели только для того чтобы выписывать ложные заключения о смерти, прикрывая тем самым господина Нэкроста.
Человек и эльф, продолжали неустанно готовиться к побегу, они так же совершали разнообразные запрещенные в тюрьме поступки, однако теперь старались действовать намного осторожнее, чем в прошлый раз и больше Нэкрост не проводил экзекуций над заключенными. Идя к заветной цели, они приложили немало усилий, искренне веря, что все у них получиться. Наконец они все закончили, и были полностью готовы совершить дерзкий, решительный и даже чем-то безумный побег.
Ночь выдалась как раз для этого дела, свинцовые тучи еще с вечера скрыли небо, и сейчас тьма стояла столь густая, что упускать такого момента просто нельзя. Человек и эльф, беспрепятственно выбрались из барака, и тихонько побежали в сторону насыпи.
Пробежав небольшое расстояние, они решили, что дальше следует передвигаться ползком, иначе их заметят часовые на насыпи, и тогда конец двум отважным смельчакам. Они, буквально вжались в сырую землю и пытались взглядом рассечь ночную мглу.
Нагроф сжимал в руках, неизвестно каким чудом собранный дальнобойный лук Влад же вооружился увесистой дубиной, которая при необходимости с легкостью могла раскроить любую черепушку.
Влад совершенно ничего не мог разглядеть, а вот эльф смотрел в даль с таким видом, будто что-то там видел. Он достал одну из десяти, с великим трудом сделанных стрел, и вложил ее в лук.
– Ну, что увидел? – поинтересовался у Нагрофа Влад.
– Конечно – гордо ответил эльф и вытянув шею приготовился к стрельбе.
Прилагая не малые усилия, он натянул тугую тетиву и тщательно прицелившись, пустил смертоносную стрелу в стремительный полет. Люди видят намного хуже, чем Перворожденные, и Влад не заметил, куда стрелял Нагроф, и что странно до него, даже, не донося какой нибудь приглушенный предсмертный стон жертвы.
Однако, не смотря на это, эльф довольно улыбнулся. Он заметил человеку, что вполне мог бы поздравить его с удачным выстрелом, но Влад не произнес ни слова, и они, молча, поползли дальше.
Очень долго, беглецы ползли, едва ли не сравнявшись с землей, через некоторое время человек увидел на земле распластавшийся труп со стрелой в глазу.
– Наповал! – должно быть, увидев восторженный взгляд Влада, произнес Нагроф.
– Да – еле слышно ответил Влад – А я, честно говоря, в тебе немного сомневался.
Вначале они затаились, тщательно осматриваясь по сторонам, нет ли рядом других гвардейцев. Однако ничего не предвещало беды и Нагроф с Владом тихо заползли наверх. Часовой, который теперь лежал в луже крови уж точно не мог представлять ни какой опасности. Влад облегченно вздохнул, как вдруг перед ними выросла чья-то тень.