Валерий Иванов
Деньга полушка
– Что еще? – сухо, с поддельной брезгливостью спросила она.
– По данным, – Воронцов приготовил папку, – тайной канцелярии, России следует опасаться к сношениям Швеции меж Пруссией.
Елизавета давно отошла от разведывательной политики. За нее выполняли дела указанные Ее Величеством палаты. Руководитель канцелярии высочайшего двора был ее племянник Петр III.
– Как в самочувствии граф Михайла Петрович? – поинтересовалась императрица о наилучшем, кого Елизавета принимала из государственных дипломатов. Воронцов рассказал о лучшем прохождении недуга вице-канцлера.
– Хорошо. Так что заставило ваше появление, Михайла Илларионович, в столь ранний час, без совещания канцелярии?
– Дела столь важные и необходимые, государыня.
Воронцов открыл папку.
– Доселе известно, государыня матушка, – канцлер обратил взор на императрицу и вновь уткнулся в бумаги, – что поистинно известно о том, что некий басурман, бывший из посадников, некий Зубарев имел тайный сговор с Фердинандом Брауншвейгским, братом Антона Ульриха Брауншвейгского, вызволить из архиерейских палат Ивана Антоновича, урожденного наследником Антона Брауншвейгского…
Царица остановила канцлера.
– Почему этим лично не занимается Бестужев-Рюмин? – официальным тоном поинтересовалась Елизавета.
– Из-за неполного выздоровления графа, матушка императрица. Доселе граф поручил мне разобраться с этим политичным делом.
– Ладно, – отстранилась от него Елизавета Петровна.
Она медленно направилась к окну. Нагретая за ночь приемная комната канцелярских дел располагала к делам. Царица думала. Затем повернулась к Воронцову:
– Предложите коллегии заняться этим делом немедленно.
Затем, словно про себя:
– Мне эти тщеславные германцы ни к чему. К тому же не доверяю я что-то и прусакам. Как бы они не раскинули против России войска, – словно обмениваясь мыслями, сказала Елизавета, глядя на Воронцова.
– Помилуйте, государыня, у Фридриха малочисленные войска, он посмотреть в нашу сторону побоится. К тому же… – пожал плечами как бы в недоумении канцлер, – стоит повернуться королю спиной, на него тут же насядет Австрия.
– Вероятно, – задумалась царица.
Все же не из-за дальновидности в политических ходах, а скорей полагаясь на интуицию, императрица решила в оборот.
– Все же цесаревича нужно чем быстрее и глубже запрятать. Запрятать, – Елизавета, остановив властный взгляд на канцлере, подчеркнула последнее слово. Подразумевая, что ни один волос не должен упасть с головы наследника российского престола иноземного происхождения, шедшего прямой линией от бывшей императрицы Анны Леопольдовны.
– Будет все в точности, матушка государыня.
Воронцов свернул в руке папку, сделав поклон, удалился. Императрица впервые оценивающе глядела вслед удалявшемуся канцлеру. Она никому не доверяла. Отчасти она доверяла лишь проверенным людям, людям, чьи поступки при возможном личном корыстном замысле, однако, никак не мешали продвижению самой империи.
3
Юноша шестнадцати лет, которого в тайных бумагах звали Григорием, носил величественный титул. Впрочем, ему об этом станет известно лишь после истечении шести лет. Сам он тешил себя тем, что мать и отец его имеют секретное служение, и о них он разве что мог только слышать.
Но в самом деле отец молодого человека Антон Ульрих Брауншвейг и бывшая императрица России, его жена и мать молодого человека, которого по-настоящему звали Иван, находились всего за двумя комнатами архиерейского дома, выстроенного некогда по заказу, а также при указывающем содействии архиепископа Афанасия в городе Холмогоры Архангельской губернии.
Немного отойдя от повествования. Афанасий, в миру Алексей Любимов, наверное, что называется, перевернулся бы, узнав о таком действии властей.
