Валерий Иванов
Последний день Атлантиды
Колоссальные колонны, мраморные полы и фигуры статуй в зале провождения, вчерашняя прогулка с незнакомцем в садах зодчего Гелая, фонтаны в гостевом зале правившего здесь царя Нимпуа, все, о чем рассказывал ему незнакомец, все это заставило юношу навсегда оставить увиденное в своей памяти.
Шли годы. В городских распрях вдали от промышленных городов Атланта теряла свой статус примерности в честолюбии. Учащались грабежи, нападали не только на путешествующих, но и купеческие повозки как в пределах Эвмоса, дальнего города, так и в большинстве за его окраиной, что происходило чаще в местах, находящихся у северных утесов.
За последние два года гвардия Ательса дважды предпринимала выезды для укрощения распрей меж городских фракций, которые влияли на регулирование межгородских содействий. Дважды менялись городские главы монархии в Атмосе и управленческой в особенности.
Прогуливаясь по вечерней улице Ательса, Веррохд, остановившись, осмотрел свой дом. Ему уже было за пятьдесят, когда он нашел заветную библиотеку, предсказанную ему незнакомцем, спустя десять лет. Это была брошюра из содержавшихся там текстов. Прошло ровно десять солнечных равноденствий, проходивших каждый год. В это время температура воздуха становилась теплей, и до нового сезона дождей оставалось еще долго, когда на смену сезонному солнцестоянию приходило тепло.
В двадцать один год Веррохд женился на девушке Кейтхе, родившейся в городе северной части Атлантиды.
Разгадав наконец символы будущих времен, Веррохд Виллан с воодушевлением всматривался в угасающее небо. Солнце уже соприкасалось со стенами крепостей, и маленькая яркая точка рядом с ним стала видна еще отчетливей по сравнению с прошлой неделей.
Что это могло быть, Веррохд точно не знал.
Мимо по выполированному камню проехала самоходка с водителем с серьезным лицом, с шумом и веселыми криками нетрезвой компании, занявшей все свободные места.
Как оказалось в одной из книг, возможностями гипноза обладали в Верхувии не все. Но часть граждан с этим даром расселилась в другие районы Ательса и Атенса, как и в другие области Атлантиды, приняв простое гражданство. Скрывая свои возможности, приняв вкусы и прелести повседневной жизни, эти люди использовали аномальные силы в угоду своих желаний и для достижения корыстных целей. Это обман на торгах, заманивание женщин для своих потребностей, редко, но доходило и до растления подростков. Умевшие заживлять раны, бывшие жители Верхувия нередко наводили порчу. Все это скрывалось с помощью денег, подношений или тех же возможностей манипулировать человеческой жизнью как магией, так и гипнозом, что никогда не выходило наружу.
Другие рядовые жители города Верхувия стали разделяться на объединения, верные разным религиозным порядкам. Отличались от поклонений других, нисходивших до честолюбия. Велась борьба между объединениями, так как они не были терпимы к чужим вероисповеданиям. Похоть, разносторонние взгляды ставили под угрозу всю цивилизацию.
Веррохд разгадал символ, что был на головном обруче у незнакомца – это морда змеи. Она была не украшением, а символизировала спокойствие и власть над разумом, способность к внушению. Люди, которых Веррохд встретил с незнакомцем сорок лет назад на ступеньках у входа на веранду, находились в услужении махркашей. Часть этих людей стала называть себя другими именами, возглавляя те или иные объединения.
Продолжая путь, пропустив самоходку, Веррохд встретил по дороге мирно идущих граждан, и некоторые из них были запьяневшие. Один молодой человек из проходившей веселой пары, изрядно выпивший, обнимая спутницу, весело размахивал пергаментами. По всей вероятности, приобретенными за деньги в ближайшем храме, который больше походил на торговую лавку сувениров. Не замечая алхимика, они прошествовали мимо него.
Пройдя еще полпути, Веррохд увидел, как фонарщик зажигал фонари, подвешенные у некоторых домов. Он делал это так быстро, что Веррохд не заметил, как тот оказался возле него. Стоило поднести палку, как огонь тут же вспыхивал в полой стекляшке. Что самое интересное, конечно, это не было удивительно для магистра медицины: пропитанный фитиль фонарей был рассчитан именно на то время, пока держалась темнота. Дальше улицы Атмоса редко освещались.
Мимо прошла городская стража, один из стражей узнал Виллана, однажды он навещал магистра за советом для жены, кивнул головой в знак приветствия, врач ответил взаимностью.
Экипировка городской стражи была весьма легка. Страж был одет в хлопчатую тунику с твердым поясом, сандалии на металлических застежках, шлем легкой стали, сбоку висели ножны с зубчатыми ножами, эта одежда, однако, не предназначалась для сражений. Стража участвовала лишь в усмирении или вразумлении жителей, будь то выпивала, или потерявшийся среди улиц поселянин из другого круга, или нарушитель. В последнее время, в темное время суток проявилось воровство.
В холодное время солдаты иногда носили кожаные штаны с наружным ворсом и тунику.
Гекельтак, парень двадцати лет, входивший в городскую стражу, до того как он повстречал в Ательсе девушку, жил и работал за стенами этого города при одном из храмов, у его отца там имелись общие интересы в казначействе. Однажды, находясь с отцом в этом городе, он случайно познакомился с дочерью сапожника. Завязался разговор. Спустя некоторое время они решили пожениться. Она была обычной горожанкой, жившей по законам правителей. Женщина среднего класса могла взять в мужья одного мужчину, тогда как ее согорожанин, мужчина, мог иметь до трех жен, и не важно, беден был он или богат. Средний, но весьма зажиточный класс, каким являлись мастера одежд, мастера акведука, кем являлся отец Гекельтака, мойщики бань, – были обеспечены хорошо. Рабочие, которые жили за чертой города, носильщики, гардеробщики, пражники, отвозчики вещей числились как приходившие и после работы отправлялись вновь за стены кругов.
Гекельтак, оставшись в городе, по закону, женившись, мог остаться здесь. Так же мог сделать он и в Атенсе, но такой закон располагал лишь до стен третьего круга, далее он давал запрет на переселение из других остальных нижних кругов.
Веррохд также узнал попавшегося ему навстречу заложника хмельного зелья. Тот работал при храме «Великого Солнца», в котором принимались ценности в долг. Узнав его, он спросил о его семье. Запьяневший не раз бывал у Веррохда как у ближнего и лучшего из врачевателей, даже был в зале для гостей его дома. Не поняв некоторые части фраз, алхимик махнул на него рукой, дав понять, что разговор с нарушителем порядка человеческого тела вести не желает. Тот его понял, и казалось, он сожалел, что был чересчур пьян, виновато согласившись, словно посочувствовав самому себе, покачав головой, опустив ее, сделав очередной глоток дурманящей жидкости.
