Жюль Верн
Юные путешественники
Глава четвертая
Таверна «Голубая лисица»
Корк когда-то назывался Ковес, название, происшедшее от болотистой почвы местности, а на древнегалльском языке Короч. Некогда Корк был скромной деревушкой, потом сделался посадом, а в настоящее время считается столицей Мюнстера и третьим по значению городом Ирландии.
Этот промышленный город благодаря Кингстонской гавани, расположенной в устье реки Ли, играет роль приморского порта. Здесь много магазинов, фабрик, лесных бирж. В порт заезжают за углем и припасами корабли, и главным образом суда, которые по мелковод-ности Ли не могут подняться по ее течению.
Если наши путешественники не прибудут в Корк заблаговременно, они не успеют ни осмотреть этот прелестный островок с двумя переброшенными через Ли мостами, ни погулять в роскошных садах, раскинувшихся на соседних островах. Оба городка насчитывают восемьдесят девять тысяч жителей, из которых семьдесят девять тысяч приходятся на долю Корка и десять тысяч на долю Кингстона.
Однако три человека, сидевшие вечером двадцать девятого июня в глубине одного из залов таверны «Голубая лисица», были далеки от помышлений о прелести поездки в Корк и его окрестности. Все трое, притаившись в одном из темных углов таверны, говорили вполголоса и часто подливали вино в быстро опорожняемые стаканы. По их озабоченному виду глаз наблюдательного человека тотчас признал бы в них мошенников, преследуемых полицией. Они бросали подозрительные и в то же время вызывающие взгляды на каждого нового посетителя, входившего в эту грязную таверну, в эту трущобу, посещавшуюся подонками. Впрочем, в приморском городке было много таверн, и три темные личности могли бы найти приют и в любой другой.
Корк – город чистый, нарядный, чего нельзя сказать о Кингстоне, одном из оживленнейших и важнейших портов Ирландии. Сюда ежедневно прибывает до четырех тысяч пятисот судов, вмещающих миллион двести тысяч тонн. Понятно, сколько людей прибывает ежедневно в город. Вот почему многочисленные кингстонские гостиницы кишат посетителями, заметим, крайне нетребовательными в отношении тишины, чистоты и удобства. В них можно встретить и местных жителей, и приезжих матросов. Немудрено, что часто возникающие между ними грубые ссоры, доходящие иногда до драки, требуют вмешательства полиции.
Если бы в этот день полиция заглянула в свободный зал гостиницы «Голубая лисица», она захватила бы там шайку злоумышленников, которые убежали из Кингстонской тюрьмы и которых разыскивали уже в течение нескольких часов.
Дело было так.
Неделю тому назад английский военный корабль доставил в Кингстон экипаж трехмачтового английского судна «Галифакс», которое долго преследовали и наконец захватили в водах Тихого океана. Шесть месяцев плавал корабль в западной части океана, между Соломоновыми, Ново-Гебридскими и Ново-Британскими островами. Захватом корабля был положен конец целому ряду разбойничьих нападений пиратов, жертвой которых становились преимущественно английские корабли.
Преступление было доказано многочисленными фактами и свидетелями, и разбойникам угрожало суровое наказание. Предводителей разбойничьей шайки, капитана и боцмана «Галифакса», ожидала смертная казнь через повешение.
Шайка состояла из десяти человек, схваченных на корабле. Еще семь человек разбойничьего экипажа успели сесть в лодку и бежать на острова, где их было трудно разыскать. Как бы то ни было, самые главные пираты были в руках английской полиции и, в ожидании суда над ними, заключены в портовую тюрьму в Кингстоне.
Дерзость и смелость капитана Гарри Маркела и его помощника Джона Карпентера не поддаются описанию. Благодаря ей и некоторым обстоятельствам им удалось бежать накануне того дня, когда мы застали их в таверне «Голубая лисица», пользовавшейся незавидной репутацией. Немедленно была поднята на ноги полиция. Преступники не могли еще убежать из Корка и Кингстона, и несколько полицейских отрядов было разослано для разведок в разные части этих городов.
Несколько агентов охраняли из предосторожности прибрежные окрестности на несколько миль от Коркского залива, а тем временем беглецов разыскивали во всех трущобах портового квартала.
Преступникам часто удается скрыться в этих темных углах. Содержатели таверн часто сами люди подозрительные. За деньги они готовы дать пристанище всякому, не заботясь о том, кто и откуда люди, которые просят у них приюта.
Матросы «Галифакса» были родом из Англии и Шотландии. Ни один из них не жил раньше в Ирландии. Следовательно, никто не мог признать их в Корке или Кингстоне. Это затрудняло задачу их поимки. Тем не менее они очень опасались этого, зная, что полиции известны самые точные их приметы. Конечно, они не рассчитывали долго оставаться в городе, где чувствовали себя в опасности, и решили воспользоваться первым же благоприятным случаем, чтобы бежать морем или сушей – все равно.
Случай этот скоро представился. О нем-то и толковали эти трое, сидевшие в самом дальнем углу таверны, где они могли разговаривать, не опасаясь, что их подслушает какой-нибудь любопытный сосед.
Гарри Маркел был достойным предводителем этой шайки, которая не замедлила согласиться на его предложение, когда он захотел сделать из трехмачтового судна «Галифакс», принадлежавшего одной ливерпульской торговой фирме и отданного ему под команду, разбойничий корабль.
Ему было сорок пять лет. Это был среднего роста, коренастый человек с железным здоровьем и суровым выражением лица; не было жестокости, на которую он не был бы способен. Он выслужился из матросов и добился звания капитана торгового судна. Он был значительно образованнее своих товарищей и, прекрасно зная свое дело, мог бы сделать карьеру честным путем, но дикие страсти, алчность, стремление к независимости толкнули его на путь преступления. Впрочем, он умел искусно скрывать свои недостатки под личиной свойственной морякам суровости и никогда не внушал недоверия судовладельцам, которые назначали его капитаном своих кораблей.
Сорокалетний, небольшого роста, сильный Джон Карпентер, боцман «Галифакса», был прямой противоположностью Гарри Маркела. Он был скрытен, льстив, лукав, лицемерен, лжив, и все это, вместе взятое, делало его еще более опасным. Такой же алчный и жестокий, как и капитан, он имел сильное влияние на Гарри Маркела, который охотно поддавался ему.
Третий собеседник, сидевший за столиком таверны, был антлосаксонец Рени Коф, корабельный повар. Как и все матросы экипажа, он был глубоко предан капитану и, как все они, давно заслуживал быть повешенным за многочисленные преступления, в которых принимал участие в течение последних трех лет плавания по Тихому океану.
Три достойных приятеля беседовали вполголоса и пили. Вот что говорил Джон Карпентер:
– Нам нельзя оставаться здесь. Надо уйти из таверны сегодня ночью. Полиция идет за нами по пятам и схватит нас на рассвете!
Гарри Маркел молчал, но тоже думал, что им надо было бежать из Кингстона до рассвета.
– Уилли Корти что-то долго не идет! – заметил Рени Коф.
– Придет, – отвечал боцман. – Он знает, что мы его ждем в «Голубой Лисице», и придет!
– Застанет ли он только нас? – сказал повар, озабоченно поглядывая на дверь. – А то, пожалуй, полицейские выкурят нас отсюда до его прихода! – Ничего, – заявил Гарри Маркел, – лучше всего нам остаться пока здесь. Если полиция произведет обыск в этой таверне, как во всех тавернах квартала, ей не удастся схватить нас, потому что здесь есть другой выход и мы убежим при малейшей тревоге!
В продолжение нескольких минут капитан и его товарищи молча пили грог и виски. Их почти не видно было в этой части зала, освещенного только тремя газовыми рожками. Гул голосов, шум передвигаемых скамеек наполняли таверну. Временами раздавался резкий окрик по адресу хозяина и его помощника, которые и без того изо всех сил старались услужить своим грубым гостям.
Иногда слышался неистовый крик, где-то вспыхивала ссора, кончавшаяся дракой. Этого Гарри Маркел опасался больше всего: шум мог привлечь в таверну полицейских, которые могли узнать преступников. Разговор между тем продолжался.
– Только бы Корти удалось найти лодку и завладеть ею!
– Наверно, это ему уже удалось. В гавани всегда найдется плохо привязанная лодка. Корти спрячет ее в надежном месте.
– А догнали ли его остальные товарищи? – спросил Рени Коф.
– Конечно, раз так было условлено, – возразил Гарри Маркел, – они будут стеречь лодку, пока мы не придем!
– Мы сидим здесь уже почти час, а Корти все еще нет. Я начинаю беспокоиться. Уж не попался ли он?
– А я беспокоюсь гораздо больше о том, стоит ли корабль все еще на якоре? – сказал Джон Карпентер.
– Вероятно, стоит, – ответил Гарри Маркел, – потому что он был готов к отплытию!
Несомненно, капитан и его товарищи хотели покинуть Ирландию, дальнейшее пребывание в которой было рискованно, а может быть, даже и Европу, чтобы искать гостеприимства по ту сторону океана. Но каким способом надеялись они привести в исполнение этот план, как намеревались они пробраться на готовящийся к отплытию корабль? Такой корабль, как видно из слов Гарри Маркела, был ими намечен, и они рассчитывали добраться до него на приготовленной Корти лодке. Не собирались ли они проехать на корабле «зайцами»?
Вот в этом-то и было главное затруднение. То, что возможно для одного-двух человек, невозможно для компании из десяти молодцов. Положим, они могут незаметно спрятаться в трюме; но их, конечно, скоро найдут и немедленно дадут знать о том в Кингстон.
Гарри Маркел рассчитывал на более практичный и верный способ.
Три собеседника не проронили ни одного слова, которое выдало бы их намерения. Каждый раз, как кто-нибудь из завсегдатаев «Голубой лисицы» подходил к их столу, они умолкали, и никто не мог бы узнать их тайны.
Ответив боцману, Гарри Маркел замолчал. Он думал об опасности положения, в котором он находился и из которого надо было так или иначе выйти. Уверенный в точности добытых им сведений, он продолжал:
– Нет, корабль не мог уйти ни в каком случае. Он должен сняться с якоря завтра… Вот доказательство…
Гарри Маркел вытащил из кармана обрывок газеты и в рубрике морских известий прочел следующее:
«Резвый» все еще стоит на якоре в Коркском заливе, в Фармарской бухте, готовый к отплытию. Капитан Пакстон ожидает только пассажиров, чтобы сняться с якоря. Отъезд назначен на тридцатое число текущего месяца. Лауреаты Антильской школы прибудут на корабль в этот день, и «Резвый» немедленно поднимет паруса, если будет благоприятная погода?.
Итак, дело шло как раз о судне, зафрахтованном мисс Китлен Сеймур. Гарри Маркел и его товарищи выбрали для своего бегства именно этот корабль. Именно на «Резвом» собирались они выйти в эту же ночь в море и избежать преследования полицейских! Неужели им удастся осуществить этот план? Неужели у них есть соучастники среди людей капитана Пакстона? Или же они замышляли неожиданно завладеть кораблем и затем разделаться с его экипажем?
От злоумышленников, для которых дело шло о жизни и смерти, можно было ожидать всего. Их было десять, а едва ли на «Резвом» было большее число матросов. При таких условиях попытка могла им удаться.
Прочитав эти строки, Гарри Маркел спрятал в карман кусок газеты, попавший ему случайно в руки, еще когда он был в тюрьме.
– Сегодня двадцать девятое число, – продолжал он, – «Резвый» снимется с якоря завтра, значит, сегодня ночью он будет еще стоять в Фармарской бухте, даже если бы пассажиры уже прибыли, что маловероятно. Таким образом, нам придется иметь дело только с экипажем!
Следует заметить, что разбойники не отказались бы от плана завладеть кораблем даже в том случае, если бы воспитанники Антильской школы были уже на корабле. Прольется немного больше крови – только и всего, с этим они не привыкли считаться во время своих морских разбоев.
Между тем время шло, а горячо ожидаемый Корти все не являлся. Напрасно трое разбойников вглядывались в лица каждого нового посетителя, входившего в таверну.
– Только бы он не попался в руки полицейских! – заметил Рени Коф.
– Если он попался, схватят скоро и нас… – отозвался Джон Карпентер.
– Может быть, – сказал Гарри Маркел, – но во всяком случае Корти не выдаст нас. Если ему накинут петлю на шею, он и тогда не выдаст нас!
– Я вовсе не то хотел сказать, – ответил Джон Карпентер. – Но может случиться, что полицейские узнают его и проследят за ним в то время, как он направится к таверне. Тогда они оцепят таверну и бегство будет невозможно!
Гарри Маркел не отвечал, и молчание продолжалось несколько минут.
– Не пойти ли кому-нибудь из нас ему навстречу? – сказал наконец повар.
– Я пойду! – предложил свои услуги боцман.
– Иди, – сказал Гарри Маркел, – но не уходи слишком далеко. Корти может прийти каждую минуту. Если ты вовремя заметишь полицейских, вернись, и мы убежим потайным ходом раньше, чем они войдут в таверну!
– Тогда Корти не найдет нас здесь! – заметил Рени Коф.
– Больше ничего не остается делать! – сказал капитан.
Положение было затруднительное. Прежде всего, надо было не попасться в руки полиции. Если замысел бежать на «Резвом» не удастся, если Гарри Маркел, Джон Карпентер и Рени Коф не смогут в эту ночь соединиться с остальными товарищами, можно будет придумать что-нибудь другое. Быть может, представится другой случай. Но все же они могут считать себя в безопасности только тогда, когда им удастся бежать из Кингстона.
Боцман в последний раз опорожнил свой стакан, окинул беглым взглядом таверну и, осторожно пробравшись между группами завсегдатаев гостиницы, достиг двери.
Пробило уже половину девятого, но было еще светло. Приближалось солнцестояние, а в это время бывают самые длинные дни.
Небо было облачно. Большие, тяжелые, почти неподвижные тучи собирались на горизонте. В жаркие дни такие тучи являются обыкновенно предвестниками сильной грозы. Серп нарождающейся луны уже исчез на западе, и ночь обещала быть темной.
Не прошло и пяти минут с тех пор, как ушел Джон Карпентер, дверь «Голубой лисицы» распахнулась и на пороге ее показался Джон.
Он был не один. С ним пришел тот, которого ожидали. Это был низкого роста, крепкий, коренастый матрос с надвинутой почти на самые глаза шапкой. Боцман встретил его в пяти минутах ходьбы от таверны, и они вместе вернулись к Гарри Маркелу и повару.
Корти запыхался от быстрой ходьбы. На щеках его блестели капли пота. Уж не преследовали ли его агенты сыскной полиции, которых ему удалось сбить с толку?
Джон Карпентер знаком указал ему угол, где сидели Гарри Маркел и Рени Коф. Он тотчас подсел к столу и залпом осушил стакан виски.
Корти мог с трудом отвечать на вопросы капитана, и надо было дать ему время перевести дух. Вдобавок он казался озабоченным и не спускал глаз с двери, как будто ожидая, что вот-вот войдет отряд полицейских.
Наконец он перевел дух. Гарри Маркел спросил его:
– За тобой следили?
– Кажется, нет! – был ответ.
– На улице есть полицейские агенты?
– Да, целая дюжина. Они обходят гостиницы и, наверно, скоро доберутся и до этой!
– Трогай, ребята! – сказал повар.
Гарри Маркел почти силой заставил его сесть и спросил Корти:
– Все ли готово?
– Все!
– Корабль все еще на якоре?
– Да, Гарри, но, проходя по набережной, я слышал, что пассажиры «Резвого» уже прибыли в Кингстон!
– Ну, – отвечал Гарри Маркел, – мы должны сесть на корабль раньше их!
– Каким образом? – спросил Рени Коф.
– Мне с товарищами, – возразил Корти, – удалось захватить лодку!
– Где она? – выведывал Гарри Маркел.
– В пятистах шагах от таверны, на набережной, у сходней.
– А товарищи?
– Они ждут нас. Нельзя терять ни минуты!
– Идем! – отвечал Гарри Маркел.
По счету было уже заплачено, и хозяина таверны беспокоить не пришлось. Среди невообразимого гама, стоявшего в таверне, злоумышленники ушли, никем не замеченные.
В это время на улице раздался страшный шум: какие-то люди кричали и дрались.
Хозяин таверны, человек осторожный, не желая подвергать своих гостей неприятным сюрпризам, приоткрыл дверь и сказал:
– Берегитесь… полиция!
Очевидно, некоторые из завсегдатаев таверны не желали иметь дело с полицией, потому что тотчас же произошло замешательство и три или четыре человека направились к потайному ходу.
Через несколько минут около дюжины полицейских агентов вошли в таверну и закрыли за собой дверь.
Между тем Гарри Маркел и его три товарища успели незаметно оставить зал.
Глава пятая
Смелый шаг
Чтобы избежать преследований полиции, разбойники решились на смелую до дерзости попытку. В ту же ночь в Коркском заливе, в нескольких милях от Кингстона, они сделали попытку завладеть кораблем, на котором были капитан и экипаж в полном составе. Если даже предположить, что два-три матроса еще были на суше, они тоже не замедлят возвратиться, так как уже наступает вечер. Экипаж корабля мог быть многочисленнее шайки разбойников.
Правда, судя по некоторым обстоятельствам, план обещал удаться. Если даже на корабле было десять человек, не считая капитана, в шайке бандитов всего десять человек вместе с предводителем Гарри Маркелом, все же на стороне последних был тот шанс, что экипаж «Резвого» не ожидает нападения. Трудно было предположить, что на судно, спокойно стоящее на якоре в Фармарской бухте, нападут пираты. Никто не услышит криков. Захватив моряков врасплох, разбойники задушат их и побросают трупы в море. Потом «Резвый» снимется с якоря, поднимет паруса, оставит залив, пройдет канал Святого Георга и выйдет в Атлантический океан.
В Корке будут ломать себе голову, почему капитан Пакстон отбыл раньше, чем успели приехать антильские школьники, для которых, собственно, и был зафрахтован корабль. И каково будет удивление мистера Горация Паттерсона и его юных друзей, которые, как сообщил Корти, уже прибыли в Корк, когда они не найдут в Фармарской бухте ожидающего их на якоре судна? Как только «Резвый» выйдет в открытое море, вернуть его полиции будет нелегко.
Впрочем, Гарри Маркел не без основания предполагал, что пассажиры не отплывут раньше утра и что тем временем «Резвый» будет уже пенить морские волны.
Выйдя из таверны, разбойники прошли в узкий переулок. Гарри Маркел и Корти пошли в одну сторону, Джон Карпентер и Рени Коф – в другую, чтобы сбить с толку полицейских и не дать им проследить за ними по дороге в гавань. Они должны были встретиться с остальными на месте, где была привязана лодка.
Гарри Маркел и Корти повернули назад, и хорошо сделали, потому что полицейские преградили улицу в нижней ее части, выходившей к гавани. Быстро увеличивающаяся толпа окружила группу полицейских. Мужчины и женщины, населявшие эту часть города, собрались посмотреть, как арестуют пиратов с «Галифакса», которые бежали из морской тюрьмы.
Гарри Маркел и Корти быстро дошли до противоположного конца плохо освещенной улицы, которая, однако, не была оцеплена полицейскими. Из нее они пробрались по узкому переулку на параллельную улицу, которая также вела к гавани.
Дорогой они прислушивались к тому, что говорилось в толпе. Хотя среди населения приморского города было немало бродячего люда, последний, судя по пойманным на лету замечаниям, не благоволил к этим достойным виселицы преступникам. Впрочем, они нимало не заботились об общественном мнении. Они заботились об одном: как бы не повстречаться с агентами полиции, старались идти не слишком быстро, чтобы поспешностью не обратить на себя внимания, и направились в гавань к условленному месту встречи.
Выйдя из таверны, Гарри Маркел и Корти пошли каждый отдельно, зная, что придут прямо в гавань, если пойдут по этой улице. Дойдя до конца улицы, они подождали друг друга и затем направились к сходням.
В этот час вечера набережная была пустынна и утопала в полумраке, нарушаемом лишь светом редких газовых фонарей. Даже рыбачьи лодки не показываются в гавани раньше двух-трех часов утра. Таким образом, не было опасности встретить в Коркском заливе другую лодку.
– Сюда! – сказал Корти, указывая налево, где горел портовый фонарь, а подальше, – на высоте, маяк указывал вход в Кингстон.
– Далеко? – спросил Гарри Маркел.
– От пятисот до шестисот шагов!
– Не видать ни Джона Карпентера, ни Рени Кофа!
– Может быть, им не удалось выбраться из улицы в гавань?
– Тогда они должны сделать крюк и заставят нас ждать!
– А может быть, они уже у сходней? – заметил Корти.
– Пойдем! – отвечал Гарри Маркел.
Они снова пустились в путь, старательно избегая прохожих, которые изредка попадались навстречу и шли по направлению к части города, где слышались крики и шум толпы, собравшейся перед таверной «Голубая лисица».
Скоро Гарри Маркел и его спутник остановились в гавани.
Шесть товарищей ждали их, притаившись в лодке, которую они по мере отлива передвигали так, чтобы она не оказалась на суше. Можно было не медля сесть в лодку.
– Не видали вы Джона Карпентера и Рени Кофа? – спросил Корти.
– Нет! – отвечал один из матросов, притягивая лодку к берегу.
– Они, должно быть, близко! – сказал Гарри Маркел. – Подождем их.
Кругом царила тьма, и они не боялись, что их заметят.
Прошло пять минут. Ни боцмана, ни повара. Ожидавшими начинало овладевать беспокойство. Уж не схватили ли их полицейские? Нельзя же их покинуть здесь одних… Да и людей оставалось бы слишком мало без них. Ведь, пожалуй, придется брать «Резвый» с боя, если не удастся подкрасться к кораблю незаметно.
Уже девять часов. Тяжелые облака все больше и больше заволакивали небо, вечер был темный. Дождя не было, но на поверхность залива опускался туман. Погода благоприятствовала беглецам. Трудно будет только разыскать место стоянки «Резвого».
– Где корабль? – спросил Гарри Маркел.
– Там! – Махнул рукой Корти в юго-восточном направлении.
Впрочем, когда лодка подплывет близко, наверно, видно будет фонарь на штоке фок-мачты.
Взволнованный ожиданием Корти сделал сто шагов по направлению к выходящим на набережную домам с освещенными окнами. Таким образом он дошел до угла одной из улиц, по которой могли прийти Джон Карпентер с поваром. «Не один ли это из них»? – думал Корти всякий раз, как какой-нибудь прохожий показывался на углу; ведь они могли прийти и порознь. Боцман решил подождать, чтобы указать дорогу к сходням.
Корти шел очень осторожно. Он двигался вдоль стены, прислушиваясь к малейшему шороху. Полицейские могли напасть каждую минуту. После безуспешного обхода таверн полиция, конечно, станет продолжать поиски в гавани и обыщет все привязанные в гавани лодки.
Вдруг поднялась тревога: Гарри Маркелу и его товарищам показалось, что счастье оставило их.
В конце улицы, на которой находилась таверна «Голубая лисица», послышался шум. С криками и возгласами толпа отхлынула. Газовый фонарь освещал угловые дома улицы, и можно было кое-что различить.
С берега Гарри Маркел мог видеть происходившее. Впрочем, и Корти скоро вернулся, не имея ни малейшего желания попасть в эту сумятицу и быть узнанным.
Полицейские арестовали двух человек, и, не выпуская, вели их в противоположную сторону набережной.
Арестованные отбивались и оказывали агентам сильное сопротивление. С их криками смешивались голоса десятка-другого людей, из которых одни держали их сторону, другие враждебно относились к ним. Было основание думать, что арестованы боцман и повар. Так решили и товарищи Гарри Маркела.
– Попались… попались… – повторял один из них.
– Как теперь освободить их? – спрашивал другой.
– Ложитесь! – скомандовал Гарри Маркел. Предосторожность была нелишняя. Схватив Джона Карпентера и повара, полиция могла предположить, что и остальные недалеко. Можно было с уверенностью рассчитывать, что никто из них не успел бежать из города. Конечно, обыщут все уголки гавани, чтобы найти их. Обыск произведут и на кораблях, стоящих в рейде на якоре, предварительно запретив им выйти в море. Запрета не избежит ни одно судно, ни один рыбачий челн, и беглецов живо разыщут.
Гарри Маркел не потерял присутствия духа.
Товарищи его легли на дно лодки, так что в темноте их не было видно. Прошло несколько минут, казавшихся вечностью. Шум в гавани все увеличивался. Захваченные полицией люди все сопротивлялись. Толпа неистово кричала на них: так можно кричать на злодеев, похожих на преступников из шайки Маркела. Временами Гарри казалось, что он слышит голоса Джона Карпентера и Рени Кофа. Неужели их ведут к сходням? Уж не знают ли, чего доброго, полицейские, где спрятались остальные участники шайки? Как бы их всех не арестовали и не отвели в тюрьму, откуда во второй раз едва ли удастся бежать!
Но вот крики утихли. Отряд полицейских вместе с арестованными удалился вглубь улицы.
До поры до времени опасность миновала.
Но что же делать? Арестованы боцман и повар или нет – неизвестно, во всяком случае, их нет. Налицо только восемь человек, можно ли с такими силами завладеть стоящим на якоре «Резвым»? Такое предприятие было и для десятерых безусловно смелым. Во всяком случае, надо воспользоваться лодкой, уехать в другую часть залива и бежать.
Не приняв еще никакого решения, Гарри Маркел поднялся по сходням. Не видя никого на набережной, он уже хотел снова спуститься в лодку, как вдруг на повороте одной из улиц показались два силуэта.
Это были Джон Карпентер и Рени Коф. Быстрыми шагами приблизились они к сходням. За ними не было погони. Арестованы были два матроса, ударивших третьего в таверне «Голубая лисица».
В нескольких словах прибывшие передали все случившееся Гарри Маркелу. Когда боцман и повар дошли до конца улицы, полицейские заграждали путь и не было возможности пробраться в гавань. Им пришлось вернуться и попытаться пройти другой улицей, где они снова наткнулись на полицейских и вынуждены были спасаться бегством. Вот почему они запоздали и чуть было не испортили все дело.
– В лодку! – скомандовал Гарри Маркел.
Джон Карпентер, Рени и Гарри мигом разместились в лодке. Четверо сели на носу, держа весла наготове. Лодку отвязали. Боцман правил руль. Около него сидел Гарри Маркел.
Пользуясь отливом, который должен был продолжаться еще полчаса, можно было достигнуть Фармарской бухты, находящейся не далее двух миль. Таким образом, беглецы увидят «Резвого» и постараются напасть на него раньше, чем их заметят с корабля.
Джон Карпентер хорошо знал залив. Он был уверен, что сумеет направить лодку в бухту, даже несмотря на ночную темноту. Конечно, они увидят фонарь, который каждый корабль, стоящий на якоре в заливе или в гавани, должен зажигать на носу.
По мере того как лодка удалялась, последние огоньки береговой линии утопали в тумане. Воздух не шелохнулся. В заливе не было ни малейшей зыби. В море тоже, должно быть, стоял мертвый штиль.
После двадцатиминутного хода лодка остановилась.
Джон Карпентер привстал.
– Фонарь… – сказал он.
В ста саженях расстояния, футах в пятнадцати над поверхностью воды, светился белый огонек.
Лодка прошла сажень пятьдесят и снова остановилась.
Не оставалось сомнения, что это был «Резвый», так как, по собранным сведениям, в Фармарской бухте не стояло на якоре больше ни одного судна. Надо было неслышно подойти к нему вплотную. Можно было предположить, что по случаю туманной погоды весь экипаж собрался в кают-компании. Но на палубе, конечно, дежурит часовой. Только бы он не заметил приближающейся лодки. Подняли весла. Течение несло лодку прямо к «Резвому».
Не прошло и минуты, как Гарри Маркел и его товарищи поравнялись с кормовой частью корабля. Никто их не видел, никто ничего не слышал. Теперь уже легко было забраться на корабль по бортовым сетям и расправиться со стоящим на часах матросом, чтобы он не успел поднять тревогу.
Начинался прилив, но ветра еще не было. «Резвый» был обращен носом к заливу, а кормой к Фармарской бухте, закрывавшейся на юго-востоке стрелкой мыса. Чтобы выйти в открытое море и пройти в юго-западном направлении через канал Святого Георга, надо было обогнуть этот мыс.
Итак, во мраке ночи лодка причаливала к правой стороне кормы «Резвого». Только на баке мерцал фонарь, прикрепленный к штагу фок-мачты. Порой туман сгущался и огонек как бы замирал.
Всюду тишина. Часовой не слышал, как приблизились разбойники.
Но вот легкий всплеск воды долетел до слуха матроса. Он зашагал вдоль борта. Его силуэт мелькнул на юте, потом он перегнулся через платформу в носовой части корабля, как бы прислушиваясь или желая разглядеть что-то в темноте.
Разбойники легли на дно лодки. Матрос не мог видеть их, но мог заметить лодку и позвать на палубу других членов экипажа, чтобы задержать унесенную течением лодку. Матросы станут ловить челн, и тогда не удастся напасть на корабль врасплох.
Но даже и в таком случае Гарри Маркел не отказался бы от своего плана. Захватить в свои руки «Резвый» – вопрос жизни или смерти для него и его спутников. Поэтому они ни в каком случае не откажутся от своего замысла. Они бросятся на палубу, пустят в ход кортики, и удача наверное будет на их стороне, потому что они нападут первыми.
Впрочем, обстоятельства благоприятствовали им на этот раз. Постояв несколько минут на юте, матрос вернулся на свой пост. Он не позвал на помощь. Должно быть, он даже не заметил скользившей в темноте лодки.
Лодка поравнялась с бортом корабля и легла в дрейф; теперь легко было по русленям взобраться на корабль.
