Вета Маркова
От любви до ненависти и обратно
Глава 27. Лера
Сумасшедший день какой-то. Устала жутко. Ведь ничего практически не делала, а устала. Бескрайне счастлива, что с мальчишками всё хорошо.
Андрейка ничего не помнит. Вернее, помнит всё, но он уверен, что это был сон. Мироша молчит и не пытается разубедить брата. За это нужно сказать спасибо Андрею. У меня самый шикарный муж, самый умный, самый добрый и отзывчивый. Самый-самый…
Ещё утром безумно переживала, как я справлюсь с наличием рядом бывшего. Но благодаря Андрею, справляюсь. Да и Дима ведёт себя корректно, держится на приличном расстоянии. Целый день играет с мальчишками. Просто удивительно! Раньше он никогда этого не делал. В лучшем случае с Андреем поиграет немного и всё.
Мирон называет обоих мужчин папами, но Димку зовёт папой, а Андрея – папочкой. И оба отзываются.
К вечеру я просто падаю от усталости. На ночь сказку мальчишкам читает Дима, а мы с Андреем спускаемся в кабинет.
– Лерка, я больше ночи без тебя не выдержу, – шепчет Андрей, заключив меня в объятия, едва успев закрыть за собой дверь.
– Ну, Андрей, – шепчу в ответ. – Я не могу молчать… Ты же знаешь…
– Не молчи, – и он целует меня в губы.
Поцелуй нежный и властный одновременно, так целовать только он умеет. Целует, а руками попку мою сминает и рычит довольно.
– Андрей, ну, не здесь же… – возмущаюсь я.
– Конечное, не здесь. В нашей спальне. Это я так, соскучился очень, – он говорит уже серьёзно, хотя обнимать и ласкать не перестаёт. – Малышка, как ты с Димой общаешься?
– Нормально. Практически не разговариваем. Мне сложно его в нашем доме видеть, – честно говорю я. – Но, Андрей, я прекрасно понимаю, он должен общаться с мальчишками. Андрейка скучает по нему. Отпустить сына куда-нибудь с Димой я ещё не готова. И долго готова не буду. Пусть лучше здесь общаются.
– Мне завтра на службу. Если вас одних оставлю, потом не пожалею? – мой любимый ревнивец мне в глаза заглядывает, а я тянусь к его губам.
– Нет, – выдыхаю прямо в губы, – мне никто другой не нужен. Я вся твоя, полковник, – и к губам его припадаю.
Андрей меня под попку подхватывает и на стол сажает, а сам смеётся:
– Лерка, мы детей на ночь не поцеловали. Сейчас прибегут.
Я ответить не успеваю, дверь тихо отворяется и Мир появляется. Смотрит на нас внимательно, а мы замерли. Всё бы ничего, но малыш не один. Он с Димой вместе на наши поиски пустился. И вот если для малыша ничего сверхъестественного не происходит, то для Димы наша поза неоднозначна… Он догадывается…
– Пойдём, Мирон. Куда мама с папой деться могут? Только спрятаться в одной из комнат. Ты их нашёл, молодец, а теперь спать.
Но Андрей уже подхватил Мира на руки и к себе прижимает.
– Сейчас, сынок, мы маму с тобой успокоим, спать уложим и сами спать пойдём.
И снова меня к себе привлекает, закрывая меня от назойливого взгляда Димы. Мирошка меня за шею обнимает и в щёчку меня целует.
– Мамочка, не расстраивайся, мы с папой рядом.
– Мирош, Андрейка где? – спрашиваю у сына.
– Он уснул, пока сказку слушал. А я нет, – хвастается Мирошка.
Я невольно улыбаюсь и сына целую.
– Пошли, моя капризная женщина, мы с Мироном тебя в кровать уложим.
Выходим из кабинета втроём, Андрей на одной руке Мирона несёт, второй меня нежно обнимает. Я по сторонам смотрю, глазами Димку ищу, но не нахожу.
Заходим в спальню, послушно ложусь в кровать, Мирошка одеяло моё поправляет.
– Спокойной ночи, мамочка. Мы тебя любим. И я, и Андрюшка, и папа…
Закрываю глаза и жду, когда мужчины из спальни выйдут, чтобы в душ сбежать. Только с кровати встаю, как разговор мужчин слышу. Останавливаюсь и замираю.
– Извини, Андрей, мы помешали вам своим появлением.
– Нет. Нужно было некоторые вопросы обсудить. Серьёзные вещи только в кабинете обсуждаем, – отвечает Андрей. – Спальня у нас для другого.
– Но…
– Ты неправильно увидел, Дим.
И я решаю в душ сбежать, чтобы муж меня за подслушиванием не застукал.
На следующее утро провожаю мужа на работу. С мальчиками с утра няня занимается, она у нас только по будням работает, на выходные домой уезжает. Помогаю Клавдии завтрак приготовить, блинчики жарю, пока она квартиру убирает.
– Доброе утро, Валерия, – звучит за спиной и я вздрагиваю, ведь даже не слышала, как Дима на кухню зашёл.
– Испугал, – ворчу я. – Доброе утро. Кофе сделать? Или завтрак подождёшь?
– Валерия, если можно, то вначале чашечку кофе.
Я молча беру чашку, бросаю в кофемашину капсулу и нажимаю на кнопку. Дима тоже молчит, лишь взглядом меня буравит. Ставлю чашечку с кофе перед мужем бывшим, и сама снова к блинчикам возвращаюсь.
– Валерия, что молчишь? Хоть слово мне скажи. Неужели сказать нечего? Или…
– Нечего, Дим, – перебиваю его и впервые глаза на него поднимаю, – совсем нечего Дим. А что ты хочешь услышать?
Димка молчит и на меня смотрит.
– Хочешь «спасибо» за сына услышать? Могу сказать только спасибо за их рождение. Спасти от рук брата своего ты был обязан, а ещё был обязан предотвратить всё это. Хорошо, что все живы. Охранник в больнице после ранения.
Снимаю последний блин со сковородки и на стол блюдо ставлю, достаю из холодильника сметану, варенье, сгущёнку, ставлю тарелочки.
– Извини, я другое услышать хотел. Я с мальчиками сейчас позавтракаю и уеду. Не буду вас больше стеснять.
Отхожу к окошку и любуюсь видом из окна. Ночью снова шёл снег, и всё вокруг спрятано под белое снежное покрывало. Дима подходит и встаёт за моей спиной, но до меня не дотрагивается.
– Лер, мне так хочется тебя обнять. Извини, что недолюбил. Только теперь понял, что потерял. Без вас хренова совсем.
Я молчу. Почему-то его жалко становится…
– Знаешь, так много хотел сказать, а сейчас… даже не знаю, что важнее… Даже после развода надежду лелеял, что смогу тебя вернуть. Думал, что у вас с полковником просто блажь мимолетная. Ты никогда на таких мужиков не смотрела. Сейчас понимаю, что… Ты счастлива с ним… Ты другая, Валерия… И…
Димка не успел договорить, как на кухню влетают мальчишки. Ходить спокойно эти сорванцы не умеют.
– Ничего говорить, Дим, не надо. Я люблю его и никогда от него не уйду. С ним я счастлива, с тобой такого не было… Извини, но ты… – но договаривать не стала, не захотела Димке делать больно. Заглянула в его глаза и остановилась на полуслове, понимая, что произнесённое перебором будет, а хотелось сказать «ты любить так, как он, не умеешь».
Завтракаем почти молча, лишь мальчишки щебечут, как два птенчика. После завтрака Димка вызывает такси и уезжает. На прощание Дима просит разрешение поцеловать, но разрешения не услышав, руку на шею кладёт и лбом в мой лоб упирается.
– Валерия, можно я к сыновьям буду приезжать, хоть иногда, и звонить буду. Без них сдохну, – горько говорит он.
– Можно, Дим, приезжай. Андрей против не будет.
Димка уезжает, а мне так хреново становится, словно не сказала мужу бывшему что-то, что-то важное забыла сказать. Весь день мучаюсь, даже дети от этой мысли не отвлекают.
Но всё проходит, когда Андрей вечером с работы возвращается и я в его объятия попадаю.
– Я боялся, что с ним уедешь, – тихо шепчет он.
– Дурачок ты мой, куда я от тебя уеду, люблю ведь тебя, – шепчу в ответ и губы его ловлю.
Глава 28. Шесть месяцев спустя
Андрей
Поскольку в семье двое мальчишек и в это лето нам не судьба куда-то съездить отдохнуть, решаю воплотить свою давнюю мечту и обустроить бассейн. Получается шикарно и дорого. Ну, прямо как любила моя мама и к чему приучила меня. Большой прямоугольный бассейн с проектировщиком убираем под купол застеклённый, делаем подогрев воды и настил тоже с подогревом, для того, чтобы бассейном можно было пользоваться как можно дольше в наших климатических условиях почти севера. Часть купола убирается и открывает доступ солнечным лучам к шезлонгам, которые установлены рядом с бассейном.
Моё милое семейство, пока на даче идёт стройка, живёт в Питере в нашей квартире. Открытие бассейна решаем приурочить к дню рождения Андрейки. Это наш подарок детворе.
На праздник должны были приехать Леркины родители, но узнав, что на день рождения сына приедет Дима, Александр Тимофеевич отказывается от нашего приглашения. Он Димке ничего не простил и боится, что всё выскажет, этим Лерку заставит волноваться. А волноваться моей красавице сейчас нельзя. Никогда нельзя, а сейчас особенно.
В коттедж приезжаем специально поздно вечером в канун дня рождения, чтобы из машины сразу в кровать. Мальчишки ничего о подарке не знают. Да и Лера всё видела только на картинке. Для неё это тоже подарком будет.
Укладываем мальчишек спать, просим Клавдию присмотреть за ними, поскольку няня к дочери уехала на всё лето с внуками родными возиться. Хотел другую няню на это время найти, но моя красавица заупрямилась, сказала, что сама справится. Пусть попробует, если что, я быстро ей помощницу найду.
Включаю подсветку садовой дорожки, ведущей к бассейну, и зову Леру прогуляться. Выходим из дома, и фонарики, на движение запрограммированные, вперёд убегают, словно за собой зовут. Увлекаю свою Лерку за огоньками, за угол дома заворачиваем, и огоньки до бассейна добежав, подсветку вокруг него включают. Лерка останавливается и от восхищения замирает.
– Андрей!.. Что это?
Даже в полумраке видно, как светятся её глаза от восхищения и удивления.
– Пошли дальше, сейчас увидишь, что это…
Я увлекаю её за собой, взяв за руку. Мы подходим к бассейну, и я открываю дверь.
– Проходи, моя милая. Как тебе?
– Андрей…
Лерка виснет у меня на шее, а мне большей благодарности и не надо. Она счастлива!.. А для меня это самое лучшее, что можно придумать. Целую свою жену любимую и на диванчик вглубь бассейна увлекаю. Вот здесь я сегодня её любить буду, пока можно, пока доктор не запретил…
Лера
Утром просыпаюсь поздно. Андрей уже давно встал и с мальчишками в бассейне возится, визг радости мальчишек даже в доме слышен. Потягиваюсь в кровати, принимаю душ. Полотенцем вытираюсь и на своё отражение смотрю. Такой живот у меня с Мироном был перед родами. С Андреем до таких размеров мы не выросли. А здесь ещё два месяца ходить. Врач говорит, что плод крупный, но всё идёт по плану. Беременность третья, возраст молодой. Всё должно быть хорошо. Я тоже в этом не сомневаюсь. Я набрасываю халатик и подхожу к столику будуарному, сажусь на пуфик и в зеркало заглядываю.
Смотрю на своё отражение. Хороша… Беременность на моей коже не отразилась.
В голове мысль надоедливая зудит. Вот уже семь лет вспоминаю рождение старшего сына. До сих пор Димке это простить не могу. Даже время обиду не заглушило.
Димка в командировку тогда уехал за пару дней до рождения Андрея. Уехал, а мог бы и не ехать. Начальство знало, что жена родить должна и не настаивало, он добровольно напросился. «Она сама справится». Как мне тогда тревожно было. Схватки вечером начались. Мужу звоню, страха своими с ним делюсь, а он равнодушно отвечает, что через это все женщины нормальные проходят. И я не особенная, рожу, и трубку бросает. Вызываю скорую, в больницу еду. Всех мужья провожают, а я одна. На меня, как на брошенку, тогда все смотрели. Мне было так обидно, от этого и боль сильнее казалась. Почти сутки мучилась. Потом, лежа в палате, девчонки мужьям звонят, рассказывают про деток, про своё самочувствие, а мой мои звонки сбрасывает. Только родители мне и звонили, только с ними разговаривала. Дима из командировки приехал перед самой моей выпиской из роддома. И снова обида вспыхивает несмотря на годы прошедшие.
За мысли грустные получаю пинок под ребра. Моей крохе не нравится мамино настроение. Щекочу пяточку-бугорок на животе выступающую.
– Я больше не буду, малышка. Сейчас к папе пойдём. Он нас поцелует.
Привожу себя в порядок, одеваю сарафанчик и спускаюсь вниз. На кухне Клавдия хлопочет. Она меня теперь вообще ни до чего не допускает. Можно только с детьми гулять и, если очень настаиваю, то разрешает пыль на подоконнике вытереть.
Эта женщина с тяжёлой судьбой. У неё муж и сын военными были. Оба погибли. Один в Афгане, другой в Чечне. Родственников у неё нет. Сестра умерла, есть только племянница, но та тётку не жалует. Клавдия ещё с мамой Андрея дружила. Когда Андрей Клавдии предложил работу, она сразу согласилась. Теперь она нас своей семьёй считает. Андрея, как сына, любит.
– Доброе утро, Валерия Александровна, – никак не могу приучить её меня по имени называть. – Завтрак готов. Ваши мужчины в бассейне. Ну и красоту Андрей Викторович построил…
– Да, Клавдия, мне тоже очень понравилось. Вчера даже слова сказать от восторга не могла. Сейчас схожу за ними и на завтрак приведу.
Выхожу из дома и направляюсь к бассейну, откуда раздаётся визг мальчишек и плеск воды слышен. Нахожу там не только моих мужчин, но и генерала с сыном.
– Лера, Вы очаровательны! – восхищается Григорий. – Век бы любовался беременными женщинами. Есть в этом что-то!.. благородное.
Сыновья ко мне подбегают, к животу щёчками мокрыми прижимаются. Кроха юлить внутри начинает, пяточки свои демонстрировать, с братиками здороваться. Я ойкаю от её сильных и энергичных движений.
– Буяните? – спрашивает Андрей, ко мне подходит и живот целует, потом со спины встаёт и руки под живот подкладывает, слегка его приподнимает.
Сразу так легко становится, хоть маленькая, но передышка.
– Пойдёмте завтракать. Клавдия на стол накрывает, – зову Андрея и целую его.
– Все на завтрак! – командует он детворе и Григория зовёт, но генерал отказывается.
– Жена не простит, если не её блинчики кушать буду, – смеётся он. – Маринка утром приехала и блинчики жарит, – поясняет Григорий.
С его женой мы подружились, но видимся с нею редко. Марина помощником прокурора работает. Постоянно на работе пропадает. Генерал с сыном часто на даче одни бывают. Но если она приезжает, то обязательно встречаемся, и тогда уж держитесь наши мужчины. Отыгрываемся на них за всё.
Идём завтракать. Мальчишки, как всегда, вперёд убегают. А мы с Андреем сзади тащимся вперевалочку.
– Лерунь, Димка звонил. Сегодня после обеда приедет. Но не один.
Смотрю на мужа внимательно. Я понимаю, что Димка бывший мой муж, и не он, а я от него ушла, но видеть его у себя в гостях в другой женщиной я не готова. Червячок ревности просыпается. Андрей мысли мои быстро читает и смеётся:
– Лерка, ты его к другим женщинам до сих пор ревнуешь?
– Нет, – отвечаю. – Но здесь видеть не хочу, – ворчу в ответ и решаю обидеться на Андрея. Во-первых, почему разрешил со мной не согласовав, а, во-вторых, нечего в моих мыслях копаться.
– Не ревнуй и не дуйся. Он с Риткой приедет. Кучеряшка уже почти два месяца с ним живёт. Он хотел опекунство оформить, но ему отказали.
Я смотрю на мужа, пытаюсь ход его мыслей поймать, даже остановилась. Какое опекунство? Я почему ничего не знаю? А Андрей продолжает:
– Основная причина отказа, Дима не женат. Если бы был мальчик, то проблем бы не возникло.
– Придурки, неужели они считают, что детский дом для ребёнка лучше, чем дядя родной?
Андрей приподнимает моё лицо и в губы нежно целует.
– Лерунь, а давай с Димкой поговорим. Может мы опекунство на Риту оформим?.. Мне кучеряшку жалко. Она так много плохого в свои шесть лет видела…
– Андрей, я не против, но давай сначала с Димой поговорим. Что там вообще произошло? С Олеськой что? Ты что-то знаешь?
Андрей ничего не говорит, но рукой показывает, что знает в общих чертах.
После обеда гости приезжают. В основном это друзья Андрея с детьми. Компания большая, взрослых только десять человек, а вот детворы то поболее будет. Только у Игоря с Ириной четверо. Дети носятся по всей территории, устраивают баталию из водных пистолетов.
Ближе к вечеру приезжает Дмитрий и Рита. Малышка очень изменилась. Из хохотушки превратилась в зверька затравленного, который за Димку прячется и от него ни на шаг не отходит. Только на немного её мальчишки смогли с собой увести, бассейн показать. И снова Рита к Димке прибежала. Так весь вечер его за руку и продержала.
Гости ближе в девяти разъезжаются, а мы в дом перебираемся. Дети в игрушки играют. Рита немного оттаивает и Диму отпускает. Но ни со мной, ни с Андреем не разговаривает. Молчит.
Я мужчинам кофе делаю, и на стул у стола приземляюсь. Димка подходит и рядом садится.
– Валерия, ты очаровательно выглядишь. И почему я раньше твоей красоты беременной не замечал.
– Дим, наверное, потому что не у тебя дома она посуду животом на пол роняет и бьёт в день по чашке, – смеётся Андрей, выбрасывая очередную мною разбитую чашку в мусорное ведро.
Я снова не рассчитала и животом её зацепила. Дима улыбается в ответ, но как-то печально.
– Ребят спать укладывать надо, время, – говорю я, сама готовая уснуть первой, даже без сказки на ночь.
– Пусть ещё полчасика поиграют. Рита только разыгралась и про Димку забыла, – тихо говорит муж, присаживаясь рядом, я тут же пододвигаюсь ближе и на него спиной облокачиваюсь.
Димка смеётся:
– Валерия, ты чего разваливаешься вся? Соберись, ты же молодая и сильная.
– Отвали, Дим, – смеюсь я, – я беременная и мне всё можно. Даже разваливаться под вечер. Расскажи лучше, что у Олеськи произошло.
– История долгая и запутанная. Сам ничего понять не могу. Она рассказать отказалась в своё время, а сейчас…
Димка замолкает, зажимает переносицу пальцами, видно, как ему сложно говорить, но потом всё-таки продолжает:
– Когда ты уехала, Антон на ней всю злобу выместил. Избил в очередной раз. Олеся попыталась сбежать к мужчине. Она с тем мужиком давно уже встречалась, но мужика машина сбила прямо у Олеськи на глазах. Виновного не нашли. Мужик через несколько суток в больнице скончался, так в сознание и не пришёл. Олеся в этом Антона обвинила и себя. Хотела с собой покончить, но неудачно. После этого Антон и решил тебя вернуть. Как потом оказалось не для меня. Для себя. Он понимал, что ему с дочерью не справиться, а ты ему всегда нравилась…
Я после этого заявления замираю…
– В смысле для себя? Как рабыня что ли?
Сама не понимаю, как такой вопрос задаю. В моей голове всё это просто не укладывается… Мне Антон никогда не нравился и в первую очередь из-за его грубости и резкости.
Димка не отвечает на мои вопросы, продолжает.
– После суда к Олесе заехал, рассказал всё. А она засмеялась, обрадовалась, в ладошки захлопала, сказала, что теперь к Вадиму уедет и с ним жить будет. Вадим – это тот, которого машина насмерть сбила… В итоге, Антон в тюрьме, Олеся в психушке, мама в больнице, отец пьёт. Ну, а мы с Ритой жить пытаемся, но…
Андрей прерывает Димку, договорить не даёт.
– Дим, мы здесь с Лерой поговорили, посоветовались. Мы можем опекунство на Ритку оформить, ведь не чужие.
Смотрю на Диму, а он голову вниз на руки роняет и плечи дрожать начинают. Не выдерживаю и к мужу бывшему подхожу, руку на плечо его кладу. А он мою руку своей накрывает.
– Спасибо Вам. Не могу Ритулю в беде бросить. Она моя… – и Димка замолкает.
– Ребята, давайте завтра всё решим. А сейчас нужно детей спать уложить, – Андрей смотрит на нас, а у самого взгляд с нотками ярости.
На кого он так разозлился? На меня? На Димку? Решаю потом уточнить, а сейчас подхожу, обнимаю своего полковника и лбом ему в грудь упираюсь.
– Пойдём, дорогой. Поможешь мне? Я очень устала, – и заглядываю в его глаза.
На меня смотрят ласковые глаза мужа.
– Пойдём, моя Лерка. Сейчас тебе сказку прочитаю.
Дмитрий
Приезжаю на день рождения сына. А здесь народищу… Никак не думал, что день рождения моего сына с таким размахом отмечать будут. Из всех собравшихся я уже хорошо знаком с Игорем, но никогда бы не подумал, что у них с женой четверо детей. Знакомлюсь с соседом-генералом. Нормальный мужик, но относится ко мне настороженно. Жена у него молодая, очаровательная блондинка, но когда узнаю кем работает… Как генерал её на работу отпускает? Я бы точно такую дома под замком посадил. Знакомлюсь еще с двумя сослуживцами Андрея и с их женами. Все знают, что я бывший муж Валерии, но никто не удивляется, даже виду не подают. А может в этом нет ничего не обычного? Может это я такой неправильный со своими взглядами?
Детворы видимо не видимо бегает. Аниматоры приглашенные развлекают детей играми разными, конкурсами. А взрослое население шашлык кушает, в бильярд играет, на солнышке греется.
Сын очень обрадовался моему приезду, на шее повис, но побыл рядом не долго, убежал играть с другими. Мирон тоже подбежал, но на шею не бросился, но в щечку поцеловать разрешил.
Оба моих сына Андрея папой называют. Кажется, просто слово, но на сердце так погано. Ведь это слово только мне адресовано должно быть… Ладно Мирон, до недавнего времени я его сам не замечал. Но Андрея любил же и люблю безумно… Андрей, правда, потом подбежал ко мне и шепнул на ушко: «Папочка, можно я дядю Андрея тоже папой называть буду, как и Мирон. Ты не обидишься?». Как я мог сыну сказать, что мне обидно будет? Конечное, я согласием ответил.
На Валерию весь день пялюсь, ловя себя на мысли, что чужой женой любуюсь, да и чувства к ней не ослабели. Мысли поганые гложут весь день, ведь сам своими руками и действиями всё разрушил… Внимательно наблюдаю за Андреем, он от Валерии ни на шаг не отходит, постоянно её живот ласкает. И плевать ему, что на него все смотрят, он женой увлечён. Я свои чувства всегда скрывал, боясь показать, что люблю её. Считал это слабостью…
Вечером, когда гости разъехались, Валерия про Олеську спрашивает и очень удивляется, что Риту в детдом забрать хотят. Рассказываю всё, утаиваю только некоторые подробности, которые потом Андрею расскажу. Валерии такое слышать нельзя, волнение ей сейчас противопоказано. А вот помощь Андрея, вернее Ирины, жены Игоря, Ритуле необходима.
Но после предложения Андрея на оформление опекунства над Ритой, я не выдерживаю. Слезы комом к горлу подкатывают и душат, отворачиваюсь и лицо от Андрея и Валерии прячу, но она догадывается, подходит и ручку свою нежную невесомо мне на плечо кладёт, слегка его сдавив. Сердце останавливается от этого прикосновения.
Слишком много я нагрешил, коль судьба так зло со мной играет. Зачем она издевается так надо мной? Сколько Валерия натерпелась от меня, но она меня не оттолкнула, разрешила с мальчишками встречаться, разрешила приезжать к ним. Я приезжал и гостил, пусть не часто и не долго, но всё же…
А Андрей?.. Это вообще никак объяснить не могу. Если нас местами поменять, я бы его на пушечный выстрел не подпустил ни к жене, ни к детям. По гроб жизни обязан ему буду. Он к моим детям относится как к своим… Всё для них делает.
Отношение Андрея к мальчишкам могу объяснить любовью к Валерии. Но ко мне он относится не хуже. На все мои просьбы отзывается и помогает. Ещё ни разу отказ я не услышал. Да и в разговоре нормальный. Вечерами можем посидеть за коньячком, по душам поговорить. Один запрет только выставил Андрей сразу, он не обсуждает отношения его с женой и жену тоже ни с кем не обсуждает. Других запретных тем у него нет.
