Вета Маркова
Я люблю тебя НАВСЕГДА
Она глубоко вдохнула аромат его тела. Она его уже считала родным…
– Зря… Я бы не проснулась… Тебе здесь холодно и неудобно…
– Ты уже успела принять утренний душ, – он ласкал ее волосы, – сейчас закажу завтрак в номер и пойдем развлекаться.
– Программу на сегодня придумал?
– Конечное, завтрак – море – кафешка – конная прогулка по окрестностям, ночь у костра – вернемся завтра утром. Сойдет?
– Еще бы!..
Она нежно дотронулась губами до его губ и пошла одеваться…
«13 июля.
Вчера была конная прогулка, а потом ночевка под открытым небом. Песни у костра. Романтика!..
Герман постоянно ласкал меня взглядом. У него талант трогать, не прикасаясь руками. Он смотрит на меня и словно прикасается к моей душе. Аккуратно, бережно, словно обнимает. И вот она, душа, уже в его мире, где чистая радость, счастье и освобождение от каждодневного груза.
Наши кони ехали рядом, а мы держались за руки. Иногда Герман умудрялся привлечь меня к себе и поцеловать, также невесомо, как прикасался взглядом.
Женщина, которая ехала с нами старшей в группе, на привале сказала, что она нам от души завидует, мы очень красивая и счастливая пара. Только мне после ее слов хотелось плакать…
А потом, когда в лагере все легли спать, мы целовались всю ночь напролет, лежа рядом в спальных мешках. Мои бабочки ожили, порхали всю ночь. К жизни в заключении они уже почти привыкли. Даже вылетают теперь осторожно…
Какое здесь красивое небо ночью. Черное-черное, густое, плотное, а звезды яркие-яркие.
В отель приехали к обеду, пообедали и завалились спать. Вечером сходили на море.
Ужин был в ресторане. Заметив, что я очень устала, Герман предложил мне уйти в номер. На мой категорический отказ, улыбнулся и пошел со мной, но пока я принимала душ, он ушел. Наверное, в бар.
Хорошо ему, он можем снять напряжение в баре…
А что делать мне?»
Утром Дашка снова проснулась одна. «О, как тяжел мой крест…», – вздохнула она. Герман спал в гостиной, но теперь в комнате присутствовал запах перегара. Дашка распахнула окно. Пока умывалась и одевалась, проснулся Герман. Он подошел, приобнял ее, уткнулся в ее волосы лицом и промурлыкал:
– Доброе утро, Дарьянушка.
– Доброе, если оно доброе.
– Конечное, доброе, ведь ты же рядом.
Дашка промолчала в ответ.
– Сейчас я приму душ и пойдем завтракать, а потом на пляж. Сегодня есть возможность съездить на ночную рыбалку.
Дашка молча смотрела на Германа.
«Зачем он так? Неужели он не видит, как мне тяжело», – думала она.
Потом гуляя по набережной Даша все-таки тихо попросила:
– Герман, если ты не хочешь спать со мной, давай снимем два номера или я уеду домой. Тебе же неудобно на диване…
– Дарьянушка, хорошо. Сегодня я исправлюсь, и мы будем спать вместе, – и он нежно поцеловал ее.
«14 июля.
На ночную рыбалку мы сегодня не поехали, зарядил дождь.
После ужина в ресторане сижу в номере одна. Герман ушел «играть в бильярд», теперь встреча его в виски в баре называется так.
Осточертело… Может я зря молчу? Может просто поговорить с ним обо всем? Я – молодая, привлекательная женщина. Я хочу быть любима и не только на словах. Хотя… я любима, он внимателен, нежен, ласков.
Б…ь!!! Очень хочется говорить чисто по-русски, как мужики в подворотне… но воспитание не позволяет…
Короче, у меня есть все, кроме секса… Мне чертовски хорошо с Германом, но не хватает в наших отношениях именно секса… Я ему за все благодарна. Он научил меня радоваться жизни; он дал возможность мне понять, что я женщина, которой восхищаются; с его помощью я – успешный юрист (именно он и Борис Яковлевич помогли мне сделать первые шаги как юристу); он расширил мой кругозор, научил кататься на коньках, на горных лыжах, играть в теннис, теперь я свободно говорю по-немецки; он возится с моим сыном, учит его, воспитывает; он надежный…
Но, с…а, он же мужчина! Я – женщина!!! Неужели он не хочет меня?.. Что во мне не так?..
Ни черта не понимаю… в наших отношениях…
Молчу… терплю… просто реву…»
Дашка отложила свой дневник в сторону. Вышла на балкон. Стояла и смотрела на последние лучи заходящего солнца. По щекам текли слезы… «Как я устала… его ждать…»
Зазвонил телефон. Звонил Генрих.
– Дашка, привет. Где мой несносный брат? Я не могу до него дозвониться…
– Привет. Твой брат играет в бильярд…
– Вот как? А что делает Дашка?
– А Дашка лежит на кровати и смотрит в потолок. За окном льет дождь… Еще вопросы?
– Тебе скучно…– (Даша по голосу не поняла, Генрих спросил или констатировал факт) – Может мне приехать и развлечь тебя? Со мной даже во время дождя будет весело, – засмеялся Генрих и добавил. – Так мне приехать?
– А с чего ты взял, что мне скучно?
– Ладно, Дашенька, я подумаю… Не скучай, заставь Германа развеселить тебя. Он это умеет, – хихикнул Генрих.
Они попрощались. Дашка упала лицом в подушку, полежала немного, попыталась позвонить Герману, но его телефон не отвечал, он просто не брал трубку или не слышал звонка. Даша знала, где его найти, решила прогулять до бара и попробовать вытащить его оттуда. Может удастся. Притом повод прийти был – Генрих не дозвонился, беспокоится…
Даша зашла в бар, несколько секунд постояла у входа в ожидании, пока глаза привыкнут к темноте и морганию светомузыки, огляделась в поисках Германа. Ее глаза быстро выцепили любимую фигуру из толпы. Лучше бы она сюда не спускалась.
Герман, сидя у барной стойки целовался с рыжеволосой…, целовались страстно, она висела у него на шеи, а он крепко прижимал ее тело к себе… Хотелось закричать… Дашка резко развернулась, вылетела из бара, столкнувшись с кем-то в дверях, влетела в номер, рухнула на кровать и заревела. Плакала она долго, выплакала все слезы, скопившиеся за эти полтора года. Ее никто не успокаивал… Некому… После развода успокаивала Наташка, мама, психолог… А сейчас некому…
Наплакавшись вдосталь, Дашка приняла душ и рухнула в кровать обессиленная. Ее опустошённый мозг не мог ни о чем думать… Она просто провалилась в тяжелый сон… Снился Герман, во сне он целовал ее, его руки ласкали ее тело…
Утром Дашку ждало тяжелое пробуждение. Голова сильно болела и было тяжело дышать. Справившись с первой волной пробуждения, поняла, в кровати не одна. Герман?..
Да, рядом спал Герман. Его рука покоилась у нее на груди, в принципе, как рука, часть туловища Германа покоилось на хрупкой Дашке, а рука действительно накрыла грудь, слегка сжав ее. Она аккуратно вылезла из-под него, он не проснулся. Был стойкий запах перегара. «Да…», – только и смогла подумать Дарья, распахнула балконную дверь.
Поток свежего воздуха заполнил комнату, дождя уже не было. Ярко светило солнышко, щебетали птички.
Она заказала в номер завтрак на двоих и ушла в душ, попросив завтрак оставить у двери, если никто не откроет.
После душа стало значительно лучше, выпила таблетку, позавтракала. Завтрак Германа заботливо оставила на столе в гостиной.
Герман еще спал. По всей видимости ночь у него была не из легких. «Пришел, наверное, под утро. Что мне делать? Ведь не могу от него уйти просто так… Никак не могу…»
Дашка молча смотрела на него и ей очень сильно хотелось задать вопрос: «Где ты был ночью?», но она прекрасно понимала, не имеет права она на этот вопрос. Кто она ему? Ни жена и даже ни любовница… Подруга на такой вопрос не имеет права…
Головная боль стала отпускать, в комнате сидеть не хотелось, и Даша решила сходить в сквер, почитать книжку там.
В сквере расположилась на их любимой с Германом скамеечке у фонтана, пыталась читать, но мозг не улавливал нить сюжета романа, в голове роились мысли о Германе, о Генрихе. Она пыталась решить, что делать дальше…
Возможно, она долго бы так сидела, но к ней подсел молодой человек:
– Привет. Давно с Вами хотел познакомиться, но Вас сложно найти одну. Почти нереально. Постоянно с братом… Сегодня Вы от него сбежали?
– С братом? – переспросила Даша, даже забыв поздороваться. – Почему решили, что с братом?
– Относится к Вам трепетно. Но при заселении возмущался, что номер с одной спальней и одной кроватью. Супруга или любовника такое возмущать не будет. Меня Егором зовут.
– Дарья, – улыбнулась Дашка в ответ, внимательно рассматривая нового знакомого. Он ей понравился, во всяком случае на первый взгляд – ничего.
– Даша, а почему ты никуда не ходишь? – Егор перешел на «ты» и дальше продолжил разговор в той легкой непринужденной манере, которая Дашке нравилась.
– Я не люблю ходить одна. С Германом целыми днями осматриваем окрестности, на вечер меня уже не хватает.
Они просто сидели и болтали. И Дашке было приятно. Егор был немногим, наверное, старше ее, очень интересный внешне, но худощавый и невысокого роста. В голове у Дарьи промелькнула какая-то мысль, но просто промелькнула, и теперь Дашка, разговаривая с Егором, пыталась ее найти, вернуть назад…
Зазвонил телефон. Герман. Дашка улыбнулась и сбросила вызов. Телефон настойчиво зазвонил снова.
– Слушаю, – как можно более равнодушно произнесла она.
– Дарьянушка, ты где? Я скучаю.
– Я в сквере у фонтана, читаю. Ты завтрак нашел?
– Спасибо за заботу. Уже позавтракал. Скоро приду, только не уходи.
Он еще что-то хотел сказать, но Дашка отключилась. Егор вопросительно посмотрел: «Кто?», но вопрос не задал, и Даша решила проигнорировать незаданный вопрос.
– Пора. Скоро обед…
– Пойдем, я тебя провожу. Вы обедаете в отеле или в городе?
– Обычно в городе, в кафе «Под парусом».
– Даша, а пойдем вечером на танцпол на берегу. Там сегодня пенная дискотека. Будет весело.
– Возможно. Я еще не знаю, что будет вечером… Если буду свободна, приду.
– Я буду тебя ждать…
Они медленно шли по аллейке по направлению к отелю. Дашка решила пройтись по бордюру, аккуратно переступая и ловя равновесие. Егор шел рядом, заботливо выставив вперед руку, готовый поймать новую знакомую. Постепенно высота бордюра увеличилась, и Дашка готова была уже спрыгнуть, но не решалась и замерла. Егор тоже замедлил движение, засомневался позволить ли ей спрыгнуть или попытаться снять, но вдруг Дашку подхватили сильные руки Германа.
– Привет. Я скучал без тебя.
Он крепко держал Дашку в своих объятиях и отпускать не собирался. Егор внимательно посмотрел на Дашку и бросил:
– Пока. До вечера, – и пошел по аллее дальше.
Дарьяна ничего ему не ответила. Она смотрела на Германа, смотрела в его синие глаза.
– Дарьяна, я ревную… – хрипло произнес он. – Что молодой человек делает рядом с тобой? Кто он?
– Я вчера тоже ревновала, – обидчиво произнесла она. – Я же тебя ни о чем не спрашиваю…
– Вчера? Ревновала?
– Вчера. Ревновала. Я была в баре…
Но Герман ничего не сказал, лишь запечатлел на Дашкиных губах свой поцелуй, но поцелуй был настойчивый, хотя Даша сопротивляться не очень хотела.
– Дарьянушка, сегодня море отменяется, после дождя оно грязное, да и штормит еще. Пойдет в бассейн, там и позагораем. Но сначала обедать.
– Хорошо, – Дашка улыбалась Герману.
Вечером Герман пригласил Дарью в ресторан при отеле.
Они сидели за столиком вдвоем, их ужин уже принесли. Герман немного, почему-то, волновался.
– Дарьянушка,…
Он что-то хотел сказать, но к их столику подошла рыжеволосая и нагло приземлила свою пятую точку на их стол, прикрыв свои телом Германа от Дашкиных глаз.
– Привет, а чего это ты мне изменил… Мне без тебя скучно… Пошли к нам, ты веселый, с тобой прикольно… Развлечёмся по полной. Сегодня я тебя никуда не отпущу… Я умею быть щедрой для хорошего мужчины…
Дама было уже изрядно пьяна. Дашка опешила от такого поведения вчерашней знакомой Германа, как, впрочем, и сам Герман. А дама, окинув Дашку взглядом, ухмыльнулась, взяла Дашкин бокал вина, сделала глоток и, уронив бокал с вином на Дашку, засмеялась:
– Ты еще здесь? Пока маленькая мышь. Бегом домой в норку. Не мешай кошкам веселиться…
Дашка пулей вылетела, даже на Германа не глянула. Если он любит свою Дарьянушку, он обязан прийти в номер…
Дарьяна устала от такого отдыха. Все! Хватит! Сегодняшний случай в ресторане был последней каплей.
Вбежав в номер, Дашка быстро сняла испорченный костюм. Попыталась застирать, в надежде, что красное вино не оставит пятна. А ещё она впервые за все время их знакомства не хотела видеть Германа. Не смотря на всю ее любовь к нему, она не хотела его видеть… Как он мог позволить такое…
Справившись с костюмом, Дарья влезла в джинсовые шорты, одела белую рубашку, застегнула лишь одну пуговицу на уровни груди, завязала рубашку узлом на плоском животике. Машинально глянула в зеркало. Хороша чертовка. Из-за нервного напряжения глаза светились по-особому. В ее кротком взгляде появилась нотка решительности. Побросав свои вещи в чемодан, Дарья плюхнулась в кресло.
«Нужно немного успокоиться», – решила она.
Успокоение не приходило, как бы Дарья не старалась. Решительность сменилась рассудительностью. Даша понимала одно, ехать сейчас в аэропорт бессмысленно. Ближайший рейс через восемь часов, это если лететь через Москву, что очень не хотелось. Прямой рейс до Екатеринбурга только вечером…
«Нужно позвонить и забронировать билет», – решила Даша и, прихватив сумочку, решительно вышла из номера.
От администратора Даша позвонила в аэропорт, узнала о наличии свободных мест на рейс до Екатеринбурга. Места свободные были, Дарья забронировала одно. Девушка на проводе попросила приехать в аэропорт за три часа до начала регистрации и выкупить билет, иначе бронь сгорит.
Дашка решила побродить по набережной, забрести в уже полюбившееся армянское кафе «Под парусом», тем самым обезопасив себя от встречи с Германом. Нет так нет, насильно мил не будешь.
Дашка медленно брела по набережной, не обращая внимания на прохожих, на мужчин, которые уже несколько раз подходили к ней, пытаясь заговорить и предложить «мужскую помощь». Она просто никого не видела и не слышала, погрузившись в свои мысли. В горле стоял комок слез, готовый вырваться наружу в любой момент.
Подошла к кафе. «Обидно…», – подумала Даша, уставившись на объявление «Забронировано». Постояв еще немного, она в нерешительности развернулась: «Куда теперь?». Но вдруг раздался голос хозяина:
– Дарья, Вы почему одна? Где Ваш кавалер?
Дашка развернулась и сделала шаг навстречу говорившему. Это был приятный армянин, хозяин кафе, который часто составлял им компанию во время обеда. Он был хорошим знакомым Германа.
– Добрый вечер. Я сегодня одна. Зашла попрощаться, – тихо произнесла Даша, голос предательски дрожал.
– Попрощаться? – Тигран, так звали хозяина, сбросил трап и подал Дарье руку. – Прошу на борт. Сейчас мы поднимемся на верхнюю палубу, и Вы мне все объясните.
– Но… – Даша хотела возразить.
– И никаких возражений. Я же вижу, что у Вас что-то случилось. Вы мне все расскажите и, если я смогу Вам чем-то помочь, то обязательно помогу.
Тигран помог подняться Даше на верхнюю палубу. Здесь никого не было. Вход сюда был закрыт для всех посетителей, даже они с Германом здесь никогда не были. Зато вид отсюда был шикарный. Дашка остановилась и залюбовалась морем. Ветерок играл с ее волосами. Голос Тиграна вернул ее в действительность:
– Дарья, я осмелился принести Вам фужер вина и фрукты. Так что у Вас случилось?
– Я уезжаю завтра. Вернее, уже сегодня вечером. Пришла попрощаться. У Вас самое замечательное кафе в округе, а Вы – самый радушный хозяин.
– Спасибо, Даша, за столь высокую оценку. Так почему Вы уезжаете так быстро? Что-то случилось?
Тигран настойчиво хотел узнать, что произошло у Дарьи, и она, не зная почему, захотела ему все рассказать:
– Я не жена Германа, как многие думают… и даже не любовница. Просто подруга… которая живет надеждой, что когда-то сможет стать его женой. Но у меня больше нет сил ждать… Ехала на юг в надежде, но надежда разбилась… к сожалению…
И Даша заплакала, беззвучно, просто дав волю слезам.
– Понятно… Даша, посидите здесь, Вас никто не потревожит, поплачьте. Иногда слезы помогают найти правильное решение и сделать правильный шаг. Так говорила моя жена. Я, к сожалению, должен спуститься к гостям. Часа через два я принесу Вам чашку утреннего кофе и что-нибудь вкусное. Если нужно будет что-то, позвоните, официант сразу подойдет, я предупрежу. Если замерзнете, то здесь есть плед. Это палуба моей дочери, она взрослая и здесь бывает очень редко. А я скучаю по ней и ничего здесь не трогаю…
Он легонечко дотронулся до ее руки и ушел. А Дашка осталась сидеть одна… одна со своими воспоминаниями и мыслями…
А в это время Герман, высказав все охране заведения, поговорив с управляющим и не дождавшись возвращения Даши в ресторан, вернулся в номер.
Дарьяны в номере не было, но не было и ее вещей. Слава Богу, чемодан на месте. Бегом спустился на ресепшн, узнал у администратора о постоялице. Девушка сказала, что был сделан заказ брони билета на самолет на завтра, но на какой рейс она не слышала, а потом девушка ушла ничего не сказал.
Герман вылетел из отеля. Куда могла пойти Дашка? его Дарьяна, Дарьянушка, которую он безумно любил… и боялся причинить боль…, но тем не менее причинял. И он это знал… Он ненавидел себя за это. Он хотел предложить ей расстаться, видя, что уже основательно ее измучил… Хотел, но не мог отпустить… Он точно знал, если Дашка скажет «нет», то он перешагнет через свое Я и пошлет к черту условности, просто будет жить с ней и уже без разницы, что будет потом…
Развестись не получается… Значит, если Даша скажет «нет», он, не смотря на просьбу родителей Греты, объявит ее недееспособной, разведется и заберет дочь себе. К черту сострадание…
У швейцара спросил куда направилась эта девушка, швейцар пожал плечами, одно сказал точно, такси не вызывала. Может просто гуляет по набережной? Герман понимал, что им начала овладевать паника. Он ходил по набережной, несколько раз поднимался в номер. Дашки не было.
«Дарьянушка, ну где же ты?»
На часах уже было час… два… три… На набережной практически никого. Зашел в отель. Администратор покачала головой, не приходила. Герман заказал букет роз в номер, фрукты. И снова вышел на набережную.
Только сейчас понял, он не сможет ее отпустить, даже если она сама этого захочет. Он не сможет без нее жить дальше… К черту условности! Теперь только…
Почему она оставила телефон в номере? Зачем?
Вдруг в кармане завибрировал его телефон… Номер незнакомый… Герман молниеносно, не раздумывая нажал на кнопку соединения:
– Да, слушаю, – сердце бешено колотилось в груди, набирая обороты, готовое выпрыгнуть наружу.
– Добрый вечер, вернее утро. Это Тигран. С трудом нашел твой номер. У меня в кафе твоя девушка. Я не знаю, что у вас произошло, но боюсь ее отпускать одну. Она явно не хочет тебя видеть.
– С ней все нормально?
– Да. Сейчас на верхней палубе… Отправил ей кофе и сладости… Всю ночь плакала…
– Я сейчас… Только не отпускай ее… – и Герман сбросил звонок.
Прикинул, пешком быстрее… «Вот ты где, моя девочка, моя Дарьянушка…».
Герман не помнил, как он преодолел это расстояние, судя по сбившемуся дыханию, бегом. Тигран стоял у трапа. Поздоровались.
– Герман, так что у вас произошло? Я не имел права звонить тебе. Но, почему-то интуиция подсказывает, ты хороший человек, но ты ее обидел.
– Где она, Тигран? – нервно спросил Герман.
– На верхней палубе. Но я тебя к ней не пущу, пока ты не ответишь на мои вопросы, – хозяин преградил Герману вход.
Герман внимательно посмотрел на Тиграна. Что ему ответить? Как это объяснить мужчине, чтобы он понял?
– Да, обидел, но поверь я не хотел этого. Я ее люблю, но не могу ни взять, ни отпустить. Чтобы это объяснить, нужно пересказать последние пять лет моей жизни… Пусти Тигран, – голос Германа звучал настойчиво. – Если она не захочет со мной разговаривать, я уйду. Клянусь.
Тигран сделал шаг в сторону, пропуская Германа внутрь кафе.
Герман лихо поднялся наверх. Поднялся, вдохнул полной грудью воздух верхней палубы, ловя знакомые нотки и замер… Дарьяна стояла к нему спиной, в руке держала кофейную чашечку и не двигалась. Она даже не реагировала на движения официанта рядом, убирающего со столика.
Официант что-то хотел сказать, но Герман успел предупредительно поднял вверх руку, прося тишины. Молодой человек аккуратно взял из рук Дарьи пустую чашечку. Она послушно отдала ее, но сама с места не двинулась, продолжая стоять и смотреть вдаль, лишь обхватила себя руками…
У Германа остановилось сердце. Он знаком показал официанту удалиться и тихо подошел к Даше. Стоя в метре от ее, за ее спиной он медлил. Что он должен сказать Даше?
И Герман, решительно сделав шаг вперед, уткнулся в ее макушку, шумно вдохнул, сомкнув кольцо своих рук вокруг такой родной и беззащитной, и прижал ее тело к своему.
– Дарьянушка, я люблю тебя, Дарьянушка.
Дашка, только что хотевшая вырваться из его объятий, вдруг замерла. Он никогда не говорил, что любит ее. Он давно говорил ей милая, моя, но никогда любимая. Даша не знала, что ей теперь делать. Вся ее решительность куда-то улетучилась. Она молчала… Ее мозг купился на слово «люблю», которое так давно хотел услышать…
– Дарьянушка, прости меня. Я боюсь тебя потерять, но и так больше тоже не могу. Я схожу с ума от твоего тела, близость тебя мне срывает крышу и взрывает мозг…
Герман поцеловал ее шею и спустился к ключице, Дашка чувствовала, как волна возбуждения накатывает на нее, подхватывает и уносит. Она тихо застонала…
– Пойдет со мной в отель, – тихо попросил Герман.
Дарья кивнула. Он крепко обнял ее, и они пошли к выходу из кафешки. У входа стоял Тигран.
– Спасибо, Тигран, – поблагодарил Герман хозяина.
– Вас подвезти?
– Нет, спасибо. Мы прогуляемся и встретим наш рассвет, – ответил Герман.
Они шли по набережной молча, Герман крепко обнимал Дарьяну. А потом, чувствуя ее усталость, подхватил ее на руки… Она обняла его руками и положила голову ему на плечо и тихо прошептала:
– Ненавижу тебя… и люблю…
Он на руках поднял ее в номер, не отпуская от себя ни на секунду, положил ее на кровать:
– Дарьянушка, будь моей… Я люблю тебя… Я схожу с ума… Я не понимаю, что я сейчас делаю… Понимаю точно только одно, я не смогу без тебя…
Он лег рядом. Его губы накрыли ее, поцелуй был настойчивый, властный, но она так ждала и хотела этого поцелуя. Она была во власти его губ, его глаз, его рук…
Сегодня они сделали свой выбор, поставили точку в своих отношениях. Они принадлежали друг другу. Принадлежали полностью, без остатка. Их тела давно хотели такой близости и сегодня они ее получили сполна.
С этого восхода у них началась другая жизнь…
Из дневника:
«Последнее, что я помнила отчетливо, это его слова:
– Моя маленькая глупая девочка… Зачем тебе это?… Я же не смогу…
Что значит зачем? Я его безумно люблю. Я так хочу нырнуть в его омут и больше никогда не всплывать на поверхность. Полностью раствориться в нем… Я люблю безвозвратно. Мне так…
Я хочу быть любимой и счастливой именно с ним. Прекрасно понимаю, что он женат. До сих пор женат!.. Я готова ко второй роли, надеясь на будущую… первую.
С тех пор, как Герка появился в моей жизни, предложив эту нелепую детскую дружбы, я влюбилась окончательно. Другие мужчины перестали существовать для меня.
Я, наверное, по-другому любить не умею…»
Глава 2. К одиночеству не привыкнешь…
Без тебя Жизнь моя замирает – она
Превращается в существование.
Без тебя ничего не бывает… Одна
Пустота… Тишина… Ожидание…
Эндрю Фриз
Последние три года Дарьяна жила с Германом вместе. Он часто оставался ночевать, но полноценной семьей они не были. Они были любовниками. С женой он так и не развелся, заседания суда часто срывались из-за Греты, ее отсутствия или не надлежащего вида. Герман вначале все делал, чтобы ускорить процесс, а потом сосредоточился на Дашке и своем бизнесе в России.
Дарья смирилась с этим. А что она могла поделать? Она просто любила Германа, ей было хорошо с ним, она не хотела его терять.
Из дневника:
«Он подарил мне крылья, с ним я научилась летать. Я любила и была любима. Да!.. я не была его женой… Но он всегда был рядом со мной, окружал меня любовью и вниманием, возился с моим сыном. Даже когда он улетал в Германию к родителям и детям, я знала, что принадлежит он только мне… Только мне!..»
Уход…
После посещения женской консультации Дарьяна летела домой на крыльях. Какое счастье – материнство. В ней зародилось чудо. Ее распирало счастье изнутри. Хотелось с кем-нибудь поделиться. И в первую очередь с мужчинами, ее любимыми мужчинами.
Один – вот он, катается во дворе на велосипеде. Увидев маму, Глеб бросил своих друзей и двуного коня, побежал к ней навстречу, чмокнул в щечку, отобрал пакет с пироженками и защебетал свои новости.
За пару минут Даша узнала все новости: что было в школе (хотя эти новости она уже знала из других источников), что нового во дворе (Максим упал с велика, разбил коленку, теперь сидит дома), уроки сделаны не все, задача по математике не решается.
Какой он уже взрослый, хотя ему всего восемь лет.
Дома Глеб помог разобрать пакет, пока Даша переодевалась, сбегал за великом и сделал им чай. У них была маленькая традиция: сначала чай, потом все остальное.
– Мамуль, а как дела у тебя?
Даша улыбнулась сыну.
– Все очень хорошо. Я сейчас скажу тебе один большой секретик, но ты его пока никому не открывай. Хорошо?
– Конечно, мамуль, – задумался, и вдруг выпалил. – И Герману?
Глеб называл Германа по имени. За эти четыре года они стали друзьями. Вместе играли в футбол, учили уроки. Глеб делился с Герой своими мальчишечьими секретами. Даша была счастлива и спокойна. Хорошо, когда с мальчишкой рядом есть настоящий мужчина, который может поддержать его в нужным момент советом.
– Герману я сама сегодня скажу. Договорились?
– Угу… А что за секретик? – на нее смотрели очаровательные глазки сыночка.
– У нас скоро появится малыш… Ты кого больше хочешь, братика или сестренку.
– Ух ты, это классно!!!! Конечное, сестренку. Это будет голубоглазая Анютка. Хорошо?
– Я постараюсь, хотя это от меня уже не зависит, – Дашка обняла сына и поцеловала его в вихрастую макушку.
Мама с сыном выпили чай за веселой болтовнёй. Сынишка был несказанно рад такой новости. Другого Дарья и не ожидала.
На ужин Дарья приготовила почти праздничный стол. Сегодня ее любимый узнает, что у них будет их продолжение. Продолжение его и ее.
Герман пришел немного раньше обычного. Светящиеся глаза Дарьи не заметили перемену в Германе. Она встретила его в прихожей, хотела обнять, но… Герман сделал шаг в сторону, предостерегающе выставив руку ей навстречу и не давая обнять, как-то очень тихо произнес:
– Дарьянушка, извини, но я уезжаю.
Впервые ее имя было произнесено обычно, без придыхания. На нее смотрели такие родные голубые-голубые, но почему-то очень грустные, глаза.
– Надолго? – еще не поняв происходящего спросила Дарья.
– Навсегда. Нам нужно расстаться. У Греты будет ребенок. Мой ребенок. Она воспользовалась банком спермы через подлог документов, это уже доказано, но назад уже ничего не вернешь. Она за это понесет наказание, но после рождения ребенка. Извини…
Дарья молчала, прижавшись спиной к стене. Глаза заволакивали слезы.
– Извини, милая. Я не имею права оставить своих детей одних. Особенно с этой безумной женщиной. Ты же все знаешь. Спасибо тебе за все, – Герман нежно поцеловал Дашу в щечку, заглянул в ее глаза, как бы запоминая ее и забирая всю ее изнутри, опустошая полностью, и добавил. – Я очень тебя люблю. Ты мое все. Но у меня есть дети… Прости…
И уже от двери еще добавил:
– Постарайся меня забыть. Найди мужчину и будь счастлива!.. – и ушел, тихо закрыв за собой дверь.
Силы покинули Дашку, и она осела вдоль стены. Слезы потоками вырвались наружу. Хотелось выть, кричать, не хотелось жить, но был Глеб и жившая, такая еще крохотная, жизнь внутри… Поэтому она тихо плакала… и жила…
Дарьяна не помнила сколько просидела в прихожей и сколько еще просидела бы, если бы не Глебушка. Мальчишка уселся рядом и тихо произнес:
– Я всегда буду рядом, мама. Пойдем в комнату. Не плач, не надо, – и прижался к Дашке своей щечкой, такой родной и нежной, поглаживая ее руку своей ручонкой, успокаивая и убаюкивая ее.
«17 сентября.
И снова я одна… Вернее нас теперь трое: я, сынишка и то сокровище, то маленькое солнышко, которое уже живет внутри меня…
Никогда не думала, Что Так Больно Подать.
Почему в прошлый раз было больно, Но Не Так. Я подала и горела одновременно!!!
Мир перестал существовать для меня. Я уже не жила. Жила только моя оболочка. И если бы не Глебушка, если ты не та Кроха, что уже жила внутри, я бы, наверное, умерла. Но ради своих детей я обязана была существовать пустой оболочкой. Существовать и надеяться на то, что когда-нибудь научусь жить, дышать, улыбаться без него. Нужно только время… Одно знала точно: любить без него не получиться. Это только с ним…
Три дня назад Герман ушел, не разрешив сказать мне ни слова… Два дня я ревела. Со мною рядом был только мой Глебушка. Он поил меня чаем, пытался накормить тем, что находил в холодильнике, гладил меня по голове. Вчера вечером, уходя спать, вдруг по-взрослому сказал: «Не реви, мамочка, мы ее вырастим. У тебя есть я», – поцеловал и ушел в спальню.
Меня как будто облило холодной водой. Что я делаю!.. Я не имею право раскисать!.. Ради детей не имею права!..
Сегодня я уже нашла в себе силы и приготовила завтрак Глебу и отправила его в школу, позвонила на работу, отпросилась на пару дней. Нужно прийти в себя и все обдумать. Вот, думаю…
Почему я послушала его? Почему промолчала?
Дура!!! Я обязана была кричать ему вслед, что у нас будет ребенок… Он и здесь будет папой, а я …
Идиотка!!! Что меня остановило??? Моя тупая гордость…
Снова одна. Снова все сначала, все с чистого листа. Вновь не принадлежу себе, только детям. Теперь детЯМ!!! Теперь я отвечаю за двоих: Глеба и еще не рожденного кроху…
Снова сначала, но теперь я – другая. Теперь я точно справлюсь, я это знаю. У меня есть работа, жилье, средства на безбедное существование. Есть уверенность в завтрашнем дне. Пусть будет тяжело, но я справлюсь. Ради детей ОБЯЗАНА!..
А Герман? Забыть не смогу, да и вычеркнуть из памяти теперь не получится… Малыш будет вечным напоминанием. Уверена, что будет сын…
Кто я для Германа? Любовница… Я сама сделала свой выбор три года назад. Сама настояла на близости, может поэтому он и перестал искать способ развестись с женой, а погрузился в нас, в работу, в жизнь в России. Его здесь все устраивало. Меня тоже…
Пусть он будет счастлив с женой… Пусть растит своих деток…
Прощальные слова так тяжелы.
Они полны неразделенной грусти,
И сердце снова стало нежилым -
Когда оно тебя совсем отпустит,
Останется немножко пустоты,
В которую теперь душа одета,
И черно-белых снов, но только ты
В них не увидишь ни тепла, ни света…»
Все тайное становится явным
