Вета Маркова
Я люблю тебя НАВСЕГДА
Вечером веселой компанией посетили ресторан. Все прошло очень весело и вкусно. Приятное общение, легкая музыка… В гостиницу вернулись уже ближе к полуночи.
В номере Дашка быстро приняла душ и уже собралась нырнуть в кровать, как раздался настойчивый стук в дверь. Дарья накинула халатик. Кто это может быть? Ничего другого как "шеф" в ее голову не пришло, и Даша решительно открыла дверь.
На пороге стоял Святослав Евгеньевич.
– Одному что-то скучно. Можно?
– Вообще-то у меня рабочий день закончился, и я планировала отдохнуть… одна, – улыбнулась она в ответ, но пропустила шефа в номер. Разговаривать на пороге было не в правилах Дашки.
Он уверенно прошел в комнату, поставил на журнальный столик бутылку шикарного вина и два бокала, мило прихваченных из бара. Какой предусмотрительный и уверенный в себе, именно это Дашке нравилось в мужчинах. Уверенность и предусмотрительность. Это было в Германе, в Генрихе, это есть в Игоре…
Уютно расположившись в единственном кресле, шеф окинул взглядом комнату, его глаза задержались на расправленной кровати, ждавшей хозяйку, он сладко улыбнулся.
– Заманчиво…
Даша решила отвлечь его внимание от сокровенного уголка гостиничного номера и переключить на себя, а заодно и расставить все по местам, притом шеф не был сильно пьян, значит с ним можно спокойно разговаривать. Этот разговор зрел давно. Что шеф не ровно дышал к ней, Даша знала. Это замечали и другие, на работе девчонки часто смеялись, говоря о его голодном взгляде, обращенном на Дашку.
Он умный мужчина, значит способен понять. Она в этом была уверена. Тем временем он откупорил бутылку вина и заботливо наполнил бокалы…
– Прошу, – он подал ей бокал.
– Вообще-то, это в мои планы не входило…
– А в мои входило! – он мягко улыбнулся.
– Для начала можно услышать ответы на несколько вопросов?
Шеф вздёрнул брови. Разговор явно не входил в его планы. И не дожидаясь утвердительного ответа, Даша спросила:
– Я устраиваю Вас как помощник?
– Да. Что за вопрос Дарья…
– Вы довольны моей работой?
– Конечное. К чему ты, девочка, клонишь? – шеф явно выглядел немного растерянно.
Он не ожидал такого разговора. Дашке удалось вывести его из уверенного состояния. Ей это понравилось.
– Если Вы всем довольны, тогда может поговорим начистоту?
В ответ молчание. Шеф выжидающе смотрел на нее. Ему хватило нескольких секунд, чтобы стереть с лицо лучик удивления.
– Я уже не маленькая девочка и я очень дорожу Вашим расположением. Я многим Вам обязана. Но… Есть одно «Но»… Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы догадаться, зачем Вы пришли. Будь я мужчиной, возможно сделала бы это намного раньше. Но, прошу Вас, сначала выслушайте меня и не принимайте скоропалительных решений. Хорошо?
– Постараюсь… – он рассматривал Дашку в упор, раздевая мягким и ласкающим взглядом.
Она поежилась от этого взгляда, но все же решила продолжить.
– Вы прекрасно знаете, что я одна воспитываю сыновей… Так сложились обстоятельства. У старшего прекрасный отец, но так получилось, что наши дороги разошлись уже давно, Глебу тогда было три года… Младший… никогда не видел своего отца, к сожалению… Да и тот не знает о существовании сына… Но несмотря на время… я ни на секунду не забываю о нем… Этого мужчину я очень любила и люблю до сих пор… Хотя вместе мы были совсем не долго… С мыслью о нем я ложусь в постель…, с мыслью о нем я просыпаюсь… О нем каждый день мне напоминает сын… Они очень похожи… Именно поэтому, рядом со мной нет мужчин…, кроме сыновей… Я не могу ему изменить и не хочу этого делать, – Даша замолчала, боясь поднять глаза на шефа.
Говорить ей было тяжело. К горлу подкатил комок. Она понимала, что еще немного и провокационно покатятся слезы. Впервые за долгие годы она поведала это. Поведала то, о чем болела душа. Даша собрала всю силу в кулак и закончила свой монолог, стараясь улыбнуться. Зачем показывать мужчине свою слабость.
– А скрасить Ваше одиночество сегодня я смогу, но, только за бокалом прекрасного вина, – тихо добавила Даша.
В комнате воцарилось молчание. Но тишина не была гнетущей, она была легкой, невесомой…
– Ты меня ошарашила, девочка… Извини, не ожидал такого… Я предлагаю выпить бокал этого прекрасного вина за женщин, таких как ты – смелых, верных и надежных! И я уверен, что он обязательно к тебе вернется.
Даша грустно улыбнулась в ответ, в этом она не была уверена. Шеф как будто прочитал ее мысли и продолжил:
– Обязательно вернется. Запомни, таких как ты не бросают. От таких мужчина может уйти только на время… И я готов поспорить на пару бутылок вот такого же вина, что вы обязательно встретитесь и будете вместе.
Он выпил вино, порывисто встал, подошел к Дашке, взял ее за плечи. Дашка не шелохнулась, замерла в ожидании, что будет дальше. А шеф продолжил:
– Даже после всего сказанного, ты можешь быть моей. Мужскую настойчивость и силу еще никто не отменял. Но я не склонен к жестким методам… А сейчас не пойти ли нам прогуляться по набережной перед сном? Если, конечное, ты не хочешь спать…
Спать уже не хотелось, и она согласилась. Через двадцать минут они уже гуляли по набережной и любовались видами ночного города. Ночь была теплая, морской бриз ласкал кожу, немного убаюкивая. Гуляли долго, болтали ни о чем. Он рассказывал о себе, о своей жене, детях. Она слушала. В гостиницу пришли уже под утро.
Этот ночной разговор нисколько не повлиял на их отношения в дальнейшем, и тем более он не отразился на работе. С этого вечера они были не просто начальник и подчиненная, они стали друзьями… у которых были общие идеи, цели, задачи.
Возвращение
Редкое счастье, когда день рождения сына выпадает на выходной.
Даша проснулась рано, потянулась, дверь в спальню приоткрылась. Появилась наглая морда Гамлета. Пес увидел, что Дашка приоткрыла глаза, исчез и через минуту уже причапал с поводком в зубах.
– Доброе утро, умный пес. Что? ты считаешь сначала гулять, а потом хозяйка пойдет умываться? Гамлет нет, давай сначала я умоюсь, проглочу чашечку кофе, а потом мы пойдем гулять на речку. Хорошо?
Пес наклонил голову и внимательно смотрел на хозяйку, слушая ее, потом наклонил голову в другую сторону, встал и пошел на свое место.
Дашка подошла и потрепала Гамлета.
– Спасибо, пес. Люблю тебя.
Включила кофемашину, быстро умылась, сделала пару глотков божественного напитка, которые разбудили ее окончательно, оделась. В дверях показался заспанный Глеб. Ее красавец сынуля-подросток, ее помощник, ее надежда и опора. В сыне она была уверена, как в самой себе, этот не предаст и не пройдет мимо, от слова «никогда».
– Доброе утро, мамуль. Я его сейчас выведу, – проворчал спросонья Глеб.
– Спасибо, сынуля. Сегодня суббота, я сама погуляю с Гамлетом. Если Ромашка проснется, не забудь поздравить его с днюхой. Да, шарики в прихожей, в шкафу, только аккуратнее, чтобы не лопнули, – Даша поцеловала сына и ушла на прогулку с Гамлетом.
В выходные она сама старалась гулять с псом утром, давая Глебу возможность еще поваляться. Он и так всю заботу о Гамлете взял на себя, за что Дашка была очень благодарна сыну.
Даша любила эту собаку, была безмерно благодарна ей за встречу с Германом. Часто, гуляя с Гамлетом, мысленно возвращалась в тот далекий канун нового года, и тогда прогулка становилась долгой, воспоминания, поглотив Дашу, не отпускали ее. Так это было и сегодня. Сегодня она мысленно рассказывала Герману об их сыне, делилась с милым радостями и проблемами Ромки.
Весна в этом году выдалась ранняя. В конце марта уже весь снег растаял. Весеннее солнышко пробудило природу. В апреле везде зеленела трава, распускались первые листочки.
Дашка гуляла по набережной. Гамлет носился за жучками, птичками. Но стоило на Дашкином пути появиться мужчине, как Гамлет застывал рядом. Он даже хороших знакомых к Дашке не подпускал. Игорь всегда смеялся, что Дашка живет с Гамлетом.
Игорь пару месяцев попытался поприставать к Дашке, но потом интерес потерял, нашел другую. А вот другом остался…
«Хорошо, что он не был моим любовником, иначе бы потеряла друга», – решила Даша. Он с легкостью приходил Дашке на помощь, познакомился с ее мальчишками, помогал им с компьютером, Дашке – со всей бытовой техникой. Но самое ценное – это была помощь с авто.
Техобслуживанием и ремонтом Дашкиной машины занимался только Игорь, вернее его старший брат в своей автомастерской. После последнего осмотра он предложил задуматься о замене машины. «Надо бы поменять, пока еще в цене». Лёнька тоже всегда говорил, что нельзя привязываться к машине. Ее нужно вовремя менять. Техника должна быть надежна. Но, зная это, она не могла заставить себя продать машину, подаренную ей Лёнькой…
Сейчас, гуляя по набережной, вспоминала Бориса Яковлевича, Лию, Лёньку, вспоминала жизнь на Урале. В памяти ожил ее последний разговор с Дедом. Именно в этот день, в день рождения ее Ромки, она узнала, как кардинально должна поменяться ее жизнь. Как это было давно… Но как это свежо в ее памяти…
Набегавшись, Гамлет повернул к дому.
– Ну, что милый, набегался? – Дашка потрепала Гамлета и взяла его на поводок, посмотрела на часы. – Ого, как мы сегодня с тобою долго. Уже целых два часа прошло. Пойдет поздравлять именинника. Ромчик уже проснулся, наверное.
Зайдя в подъезд, Гамлет понюхал воздух и чему-то очень обрадовался, завилял хвостом и понесся вверх на четвертый этаж перемахивая через ступеньки.
– Ты куда это так несешься? Я не успеваю, Гамлет.
Но, Дарья привыкла доверять псу и ускорила шаг. Подойдя к двери поняла, что к ним кто-то пришел. Из-за дверей слышалась веселая трескотня Глеба и заливистый смех Ромки.
Кто мог так развеселить ее мальчишек? Вроде никого не ждали?
Она не успела открыть дверь, дверь распахнулась изнутри сама и она попала в объятие сильных рук … Генриха.
– Дашка!.. Дашенька!… Моя Дашенька…
Она обвила руками его шею.
– Генрих… как ты нашел нас?
В ее маленькой прихожей творилась кутерьма…
Когда улеглось первое волнение, улеглись первые страсти, утихомирились мальчишки и занялись подарками, полученными Ромашкой на день рождения, Дарья с Генри смогли спокойно посидеть и рассказать друг другу все новости. Новостей за это время накопилось много, все и не расскажешь за один день.
Рассказывая и расспрашивая друг друга, они обходили стороной только одну тему, тему Германа.
Приезду Генриха рады были все, включая Гамлета.
На вечер Генриха разыгрывали по жребию. Выпало Дашке, выгул Гамлета и Генрих. Она, конечное, уступила Генриха Ромашке. Он именинник, это его крестный. С трудом удалось уложить именинника спать, пришлось пообещать завтра поездку в кафешку.
Гамлет терпеливо ждал у двери.
– Пошли на набережную, к Волге, она здесь спокойная и очень красивая.
Они спустились к набережной, потом свернули в рощу. Нужно было дать Гамлету побегать. Генрих шел рядом, впервые его рука лежала на Дашкиной талии, впервые она не убрала его руку.
– Дашка, я скучал. Извини, я задержался немного и не смог быть рядом, когда тебе было тяжело.
– Ничего. Бывает. За это время я даже успела выйти за тебя замуж и развестись, – она улыбнулась.
– Я знаю, Борис Яковлевич мне все рассказал, но только не дал твоего адреса. Сказал, что так безопаснее. Зная адрес я бы сразу приехал к тебе. Не выдержал бы. И привел бы к тебе неприятности на хвосте. Борис Яковлевич был прав, тебя искали. Теперь все позади.
– Жаль… что их тоже нет. Я видела Лёньку той осенью, незадолго до их гибели. Я поняла, что он со мной прощался, но остановить не смогла…
– Лёнька никогда бы не оставил ни Лию Марковну, ни Бориса Яковлевича. Это была его семья. Он же детдомовский.
– Я знала…
– Дашка, – Генрих остановился и привлек Дарью к себе. – Можно я тебя поцелую, пожалуйста, иначе я сойду с ума. Даш…
Она молчала. И он поцеловал, очень нежно и чувственно прикоснулся губами к ее таким манящим губам. Она не отвернулась, но и не ответила на его поцелуй. Он понимал, что она сейчас чувствовала, но оторваться от ее губ не мог. Как долго бы они еще так стояли, если бы не Гамлет. Пес подлетел к ним и начал лаять, требуя внимания. Генрих со стоном оторвался от Дашкиных губ, но не выпустил ее из своих объятий.
– Пес, спасибо…
– Извини, Генрих, но не надо больше так.
Дашка смотрела на него своими янтарными глаза, а он тонул в них…
– Извини, милая, постараюсь, но обещать не могу. Я, в отличие от брата, терпеть не умею… Не привык…
Она взяла Гамлета на поводок. Генрих обнял ее, и они пошли домой.
Из дневника:
«Спасибо, Господи, что вернул нам Генриха. Он так необходим мальчишкам. С ними без мужчины тяжело. Я их люблю, балую, учу, воспитываю, но я мама, женщина. Как я должна научить их вешать полку, забивать гвозди, ухаживать за девочками. Дома они этого не видят.
Они всегда рады, когда приходит Игорь. Но Игорь не тот человек, который может мне в этом помочь. Я это понимаю, да и возиться с мальчишками ему не особо нравится. Он приходит ко мне. Его всегда интересую я, а вернее мое тело и его самолюбие, которое ущемлено.
Сегодня в день рождения Ромки на пороге появился Генрих. Это был самый лучший подарок и Ромки, и мне, да и Глебу тоже. Глебу проще, он часто видится с Денисом, он очень любит отца. Но Денис для него отец, которого он слушается, но не советуется. Генрих именно тот, с кем он советовался, у кого спрашивал совета, который всегда объяснял Глебу почему именно так.
Мальчишки висели у Генриха на шеи весь день. А он весь день поедал глазами меня. Поедал, когда разговаривали, когда играл с мальчишками, когда обедали. Он не отводил взгляд своих глаз ни на секунду. И я понимала, что сорваться могу сама…
Вечером выгуливали Гамлета. Гуляли в роще на берегу Волги. Прекрасное место… Тихое… Как только вышли на улицу, его рука появилась на моей талии. Настойчиво, твердо, нежно. Понимала, нужно убрать, но силы не хватило. Понимала, сама хочу… Устала. Разговаривали о том, о чем дома при мальчишках поговорить не могли, о Борисе Яковлевиче, Лие Марковне, Лёньке.
Потом он попросил разрешения поцеловать и поцеловал… Теперь схожу с ума я. На губах остался его поцелуй… Принять не могу. Понимаю, не правильно это… Но и оттолкнуть не смогу… если еще раз поцелует. Это далеко не поцелуй Игоря, те поцелуи, хотя и были страстными, но, обжигая, не клеймили. А здесь как клеймо на губах…
Господи, ну почему со мною такое происходит? Почему на моем пути повстречалось два брата. Если бы они не были братьями, я бы приняла Генриха. Если бы предложил выйти замуж, согласилась бы. А так… Как потом Герману в глаза смотреть? А Марку? Ведь жизнь длинная, обязательно встретимся.
Попросила так больше не делать, а он сказал, что постарается, но обещать ничего не может. И как мне жить дальше…
На Урале я «боялась» только Генри, а теперь приходится бояться и себя…
Сейчас ночь. Дома все спят. А я не могу уснуть… На губах его поцелуй… Закрываю глаза, снова чувствую его вкус и ощущаю легкое покусывание губы, заставляющее расслабить губы и пустить его в гости. Не могу так больше…»
Черта
Уже два года Генри ездил к Дашке и мальчишкам, забирал их на каникулы к себе. Летом все вместе съездили на море. Отдыхали в Сочи. Это было другое Черное море, другие горы, другие эмоции. Они отмечали вместе все праздники. Часто, бывая в Москве, Дарья с мальчишками ночевала у Генри, в его квартире, где с их появлением, появилось еще и кресло-кровать, иначе было очень сложно всем разместиться.
Генрих был частью их семьи, равнозначным ее членом. Но…
В июне начались каникулы и мальчишки запросились к бабушке и дедушке в Питер. Взять отпуск летом в этом году Дашке не удавалось, возможно отпустят на неделю в августе. На работе как всегда аврал. Во-первых, подготовка к международной конференции на базе их научного центра. Для Дашки это означало, что она будет пропадать на работе не только с утра до глубокого вечера, но еще и в выходные, все устраивая, состыковывая, улаживая. Тяжело быть правой рукой шефа. Шеф ей всецело доверял, а подвести его Дашка не могла. Во-вторых, нарисовался срыв заказа. Все можно было бы исправить, если бы менеджер, отвечающий за контроль сроков вовремя бы сказал. Но он сначала не заметил, а заметив – промолчал, а когда Дарья обнаружила это, то отставание составляло уже две недели, была недопоставка многих деталей, что тормозило сборку. Заказ многомиллионник, неустойки за срыв срока будут колоссальными. Это очень сильно ударит и по репутации института, и по кошелькам сотрудником, лишив их премий. Допустить этого нельзя. Менеджера уволили, а Дашку бросили на амбразуру.
– Дарья, только ты сможешь это исправить. Тебя рабочие в цехах слушаются. Ты умеешь их убедить. Выручай, Даша.
– Святослав Евгеньевич, а если я не справлюсь. Я ведь не всемогущий гуру.
– Именно он, – посмеялся Шеф и назначил приказом Дарью Андреевну руководителем данного проекта, добавив: «Если ты не справишься, значит никто бы не справился».
Придя домой Даша серьезно поговорила с Глебом, объяснила сыну расклад их лета. Ее рассудительный сыночка быстро отреагировал:
– Не дрейфь, мамуля, прорвемся. Чтобы тебе не мешать, мы с Ромкой к бабушке в Питер махнем.
После этого разговора мальчишки и запросились в Питер.
Накануне отъезда сыновей, день провели в Москве, все вместе, а вечером… Генрих сделал предложение Дашке, предложил стать его женой. Предложил это при Глебе и Ромке. Если бы они были вдвоем, Дарья бы отказала, а так… Дашка взяла время на подумать. Обещала дать ответ в начале сентября.
Из дневника:
«Сегодня Генрих сделал мне предложение. Это было за ужином. Весь день мы гуляли по Москве все вместе. А вечером, когда я накрывала на стол, Ромка вдруг сказал:
– Мамочка, почему я опять должен спать с тобой?
Я удивилась и уточнила:
– А где я должна спать? У меня в квартире Генриха нет своей кровати. С Глебом нам тесно, он большой, а ты маленький. А ты меня выгоняешь?
– А почему ты не спишь с Генри? У него большая кровать…
Я впервые не знала, что ответить сыну, но ответила:
– Малыш, вместе могут спать только муж и жена. А мы с Генрихом друзья.
Ромка задумался, ничего не сказал и ушел играть.
Все это слышал Генрих, улыбнулся и прокомментировал:
– Выкрутилась, Дашка? А может попробуем?
Я ничего не ответила, а зря!
За ужином Генрих сказал:
– Мальчишки, я очень люблю вашу маму. Вы не против если я предложу ей выйти за меня замуж?
Ромка захлопал в ладоши. Он был «за».
Глеб помолчал немного, подумал и выдал:
– Генрих, если мама любит тебя, то мы только «за». Я очень хочу, чтобы она была счастлива, – посмотрел на меня и добавил. – Если это ради нас, мамочка, то этого не надо делать.
Мы с Генрихом переглянулись. И мне ничего не осталось сделать, как взять время на подумать.
Сейчас мальчишки уедут отдыхать на все лето к моим родителям. Генрих должен будет уехать в Германию к своим. И у меня действительно будет время подумать. Но вначале я должна поговорить с Генри».
Сегодня мальчишки уехали отдыхать на все лето в Питер к бабушке и дедушке. Дашка посадила их в поезд, помахала с перрона рукой. Поезд тронулся, а ей как-то сразу стало одиноко.
Мальчишки у нее классные: послушные, любознательные, отзывчивые и добрые. Каждый похож на своего папу, но только внешне.
Глеб точно. Он очень рассудительный и ответственный, Дэн не такой. На Глеба можно было положиться, даже когда ему было девять. Он ни один раз выручал Дашку. Денису сейчас сорок, но положиться на Дениса на все сто Дашка не могла. Бывший муж частенько подводил Дашку. То планы у него поменялись, то забыл…
Похож ли Ромка на Германа? Дашка однозначно сказать не могла. Вот на Генриха похож. Возможно потому, что Генрих много с ним возится. Мальчишка тянется ко всему новому, упертый, своего добивается, его очень сложно переубедить. На семейном совете решили, что Ромка в этом году пойдет в школу. С шести лет, как и Глеб.
Мальчишки были очень привязаны к своей мамочке. Каждый из них заботился о ней по-своему, как умел.
После предложения Генриха и открытой радости Ромки, Дашка слышала разговор мальчишек, совсем случайно проходила мимо. Глеб объяснял младшему брату, почему нельзя настаивать и нужно дать возможность маме самой принять решение. Объяснял очень долго и терпеливо. Терпения Глебу было не занимать.
Проводив мальчишек, Дашка села в машину и поехала домой. Впереди ее ждала пробка… Зазвонил телефон.
– Слушаю, Генри.
– Привет, Дашка. Можно я приеду завтра? Я уже скучаю…
– Приезжай. Скучать будем вместе. Поможешь оттащить Гамлета к ветеринару. У него снова воспалилась лапа. Посмотреть не дает. К ветеринару добровольно идти не хочет, сопротивляется, – ответила Дарья.
– Прямо как ты, Дашка.
Дашка хотела повозмущаться, но ей помешали. Перед ее носом перестроился лихой водитель. Дашка едва успела затормозить и выругалась.
– Дашка, ты толкаешься в пробке? Я тоже…
Даша засмеялась. Они болтали всю дорогу, пока она тащилась до дома.
На следующий день Генрих приехал. Обычно он старался не приезжать, когда мальчишек не было дома. Во время их отсутствия ему очень сложно было держать себя в рамках приличия. Но сегодня в этих рамках этого чертово приличия он находиться не хотел. Он просто хотел Дашку… Он устал терпеть и ждать… В отличии от брата, Генрих не мог договориться со своим телом, а оно бунтовало и не могло быть спокойным даже при мысли о ней. Другие перестали для него существовать. Вернее, женщины были, но полного удовлетворения не было.
Дашка обещала подумать и ответить в конце лета. Сейчас Генрих собирался к родителям. Он хотел точно знать ответ Дарьяны…
По дороге заскочил, купил букет роз. Точно знал, Дашка любит бордовые, именно такие дарил ей Герман. Он будет дарить только белые. «Придется тебе, Дашка, к этому привыкнуть», – подумал он.
– Привет, мой Ангел, – он нежно дотронулся губами до ее щеки.
– Привет, мой Демон, – посмеялась в ответ Дарья. – С чего это я Ангелом стала.
– Мне так сегодня захотелось. Как мальчишки? Добрались до пункта назначения?
– Добрались. Ромка уже все рассказал бабушке. Мама звонила и читала нравоучения.
– Маму нужно слушать. Мама плохого не посоветует, – посмеялся в ответ Генрих.
Из дневника:
«Ну, вот. Разговор состоялся… Тяжелый разговор… Думала, обидится и уедет, а он остался, но обиделся, хотя виду не подает.
На душе пустота. Мне казалось, что это будет правильно. Теперь сомневаюсь…
Может не нужно было так с ним разговаривать? Он крестный моего сына. Он все делает для Ромки, для меня, для Глеба. Для мальчишек он как заботливый отец, ведь дети не его… Зачем я так? Впервые свои интересы выше детских поставила. Плохо это…»
После вечерней прогулки с Гамлетом, Генри попросил приготовить чашечку кофе.
– На ночь? – спросила Даша.
– А тебе для меня чашки кофе жалко? – то ли шутя, то ли серьезно, вопросом на вопрос, ответил Генри.
Было видно, обида после дневного разговора у него не прошла.
Днем Даша попыталась снова донести до Генри то, что она принадлежит только Герману, вернее хотела быть только с Германом. Он все выслушал и сказал, что услышал ее, но только услышал. Он мужчина и решение будет принимать он, попросил Дашку не запариваться по этому вопросу и прислушаться к разуму, а не к сердцу.
Дашка стояла на кухне и ждала, когда заварится кофе и, опершись руками о дверцу шкафчика, прислонившись лбом к ней, ощущая кожей холод дверцы, думала о своем. Генри подошел тихо, задумавшаяся Дашка его не услышала. Подошел, встал сзади, положив свои руки параллельно ее. Дашка замерла, она ощутила его тело каждой клеточкой своего, хотя он к ней не прикоснулся даже.
Генри произнес очень тихо, прямо на ушко:
– Моя ты, Дашка, теперь. Смирись. Стань моей женой. Что тебя не устаивает? Что я делаю не так?
Он волновался и возбуждался одновременно, в голосе появилась хрипотца и усилился акцент. «Сейчас он еще больше похож на брата», – мелькнуло у Дарьи.
Дашка молчала. Но по ее телу разливалась волна тепла. «А может Генри прав? Он есть. Здесь, сейчас. Он ласков, нежен. Почему я решила, что нужна Герману?».
Дашка стояла и думала. Генри продолжал стоять сзади не двигаясь, не приближаясь и не отдаляясь, лишь его дыхание окутывало Дарью волнами. Она опустила руки на столешницу. Он накрыл ее руки своими и переплел их пальцы. Его пальцы ласкали ее пальчики, прикосновения были воздушными, трепетными. Они молчали, замерли, казалось даже воздух замер в квартире. Генрих нежно прикоснулся губами до ее ушка, поиграл языком с мочкой, медленно проложил дорожку из прикосновений вниз к ключице. Кожу обжигали эти прикосновения, хотя и были они невесомые. Кожу обжигало его дыхание.
Дашка медленно стала оседать, ноги отказывались держать ее тело, дышать становилось трудно, воздуха не хватало.
– Нет, Генрих, не надо… – очень тихо простонала Дашка, понимая, что волна возбуждения накрывает ее, ее бабочки вышли из-под контроля и вырвались наружу.
– Надо, Дашка. Пути назад нет. Мы вместе хотим этого, – он тихо шептал ей на ушко, но теперь он прижимался к ее спине и продолжал нежно ласкать ее пальчики, едва дотрагиваясь до них своими.
– Я этого не хочу…
– Возможно твой мозг еще и не хочет, но тело хочет. Оно отзывается на прикосновения…
– Оно почти семь лет было в заключении. Оно все это время не знало ласки мужчины… Еще бы оно не отзывалось. Остановись Генри, прошу тебя.
– Нет, Дашка, нет…
Он резко развернул ее к себе и впился в ее губы требовательным поцелуем. Дашкин мозг отказывался что-либо соображать, тело было ватное, последними усилиями она сдерживала стон.
«Почему мое тело меня предает? Почему?..», – промелькнуло в голове у Дашки.
Теперь Генрих прижал ее к столешнице мягкой точкой, не отпуская Дашкины руки из плена, соединил их за спиной, не давая возможности оттолкнуть его. Дыхание участилось. И у него. И у нее.
– Прошу тебя…
– Нет…
Генриху пришлось приложить усилие, но все же он смог принудить Дашку приоткрыть нежный ротик и впустить внутрь его требовательный язык, который теперь заигрывал с Дашкиным, не давая ей возможности опомниться.
Теплые и нежные пальцы Генриха заскользили по ее спине вниз и нырнули под футболку. Он на секунды отпрянул от Дашки, посмотрел на нее, удовлетворился содеянным и продолжил ласки. Теперь он не держал ее руки, она уже не могла сопротивляться. Он одной рукой придерживал ее, а второй ласкал ее грудь, но очень хотел спуститься ниже, но мешали плотно прилегающие джинсы. Дарья ловила воздух ртом, как рыбка, выброшенная на берег.
Прижимая Дашку к себе одной рукой, ни на мгновение не отпуская ее тело, не позволяя ей отстраниться, другой все же умудрился проскользить по ее нежному и плоскому животику и расстегнуть пуговицу на ее джинсах. Его рука нетерпеливо проникла внутрь. Она практически не среагировала.
Он довольно заурчал. Не прекращая поцелуй, Генрих поднял Дашку на руки, пинком ноги открыл дверь в ее спальню. Дверь с шумом растворилась. Он сделал шаг, остановился. С прикроватной тумбочки смотрело фото его брата. Генрих развернулся и направился со своей сладкой ношей в зал… Взгляд брата, даже с фото, сейчас Генрих выдержать не мог. Сам знал, что не прав, но остановиться было выше его сил.
Не отрываясь от Дашкиных губ, не давая возможности ей возражать, он продолжил изучать ее тело, блуждая по нему руками. Сопротивляться Дашка больше не могла, мозг практически отключился, лишь периодически всплывал на поверхность, чтобы тихо прошептать очередное: «Нет, Генри, не надо…» и снова уйти… вглубь наслаждения…
Дашка постепенно начала отвечать на поцелуи Генриха, немного расслабила тело, ему с трудом удалось снять с нее футболку. Генрих одной рукой держал Дашкины руки над головой и крепко прижимал их к дивану, а другой исследовал любимое и такое желанное тело, не торопясь, клеточку за клеточкой, заставляя ее извиваться от наслаждения. Его губы завладели набухшими от возбуждения сосками и теперь играли ими, терроризируя их поочередно, то целуя, то нежно посасывая, то покусывая. Понимая, что Дашка не выдержит больше и мгновения, Генрих решил помочь ей улететь сейчас, чтобы потом поймать вторую волну вместе. Его рука скользнула вниз, готовая проникнуть внутрь, где все уже ждало… Он даже ничего не успел сделать и понять, как Дарья выгнулась навстречу и с ее губ слетел стон: «Герман».
Такой пощёчины Генрих не ожидал, но у него хватило сил накрыть Дашкины губы поцелуем и снять с них очередной стон.
– Дашка, я люблю тебя… Ты моя, Дашка…
Дыхание Даши постепенно восстанавливалось. Еще немного полежав в крепких объятиях Генриха, Даша попыталась отстраниться.
– Извини, Генрих… Я же просила тебя…
Генрих нежно поцеловал ее в носик.
– За что извинить, Дашка? За то, что я напомнил тебе, что ты чувственная женщина?
– За то, что ты на секунду стал братом…
– Я этого не слышал, – соврал Генрих.
– Можно я уйду к себе?
– Нет. В спальню мы уйдем вместе. Я обещаю, мы будем просто спать, но вместе и рядом…
– Это неправильно, Генрих.
– Не дури, Даша. Что здесь неправильного? Мы взрослые люди. Взрослые люди иногда занимаются сексом.
– Все неправильно… Как ты понять не можешь, если я соглашусь выйти за тебя замуж, как я в глаза посмотрю Герману и Марку? А родителям? Со стороны получается, что мне все-равно с кем из братьев спать…
Голос Дашки дрогнул, из глаз выкатились одинокие слезинки.
– Ну, что ты Дашка… Марк воспримет это нормально. Он очень нежно к тебе относится. А Герман сам виноват. Ведь он же уехал. Уехал и не вернулся. А почему ты о нем никогда не спрашивала?
– Больно…, – ответила Дашка, – до сих пор больно…
Генрих поднял ее на руки, отнес на кровать.
– Давай спать, Дашка. Утром вернемся к этому разговору.
Встал и отошел к окну борясь со своими демонами. Даша покорно сняла джинсы, вытащила из-под подушки футболку и, одев ее, нырнула под одеяло, повернувшись на бок и уставившись на фото Германа.
Генрих, немного подумав, все-таки решил остаться с Дашкой, разделся и лег рядом, нежно обняв ее и прижавшись к ее спине.
Утром за завтраком Даша спросила:
– Генрих, когда ты едешь в Германию?
– Через два дня. Но сегодня я должен уехать в Москву. У меня на понедельник и вторник назначен прием пациентов. Ты хотела что-то передать Герману?
– Сначала скажи, как он? – впервые спросила Дарья о Германе.
– Жив. Здоров. Разведен. Живет с дочками. Один. Еще что интересует? – Генри внимательно смотрел на Дашку, пытался считать ее эмоции. Но они, ее эмоции, были непроницаемыми и спокойными, даже когда услышала, что разведен и один.
«Вот это самообладание. Не удивительно, что столько лет тело одиночество выдержало», – подумал Генри, а внутри все застонало. Вдруг понял, что с ней очень сложно будет, даже если женою согласиться стать.
