Виктор Иванович Калитвянский
Пьеса для пяти голосов
– Я принесла тебе столько горя, – говорит Саша, – что простить меня нельзя…
Я вскакиваю с дивана, пытаюсь поднять её, а она не даётся, отталкивает меня, и я тогда сажусь рядом с нею – так, чтобы не было этой ужасной позиции, когда она передо мной – на коленях.
– Я не просто тебе изменщица, – говорит Саша, наклонив голову, – я тебя обделила любовью и лаской, потому что другая могла тебя любить так, что ты не представляешь даже, что это такое…
Я беру Сашу за руку, мне хочется её успокоить, чтобы она так не волновалась, но она руку отдёргивает.
– В общем, или я ухожу или…
Тут она не выдерживает, начинает всхлипывать, ну и я не выдерживаю, хватаю её, прижимаю, глажу её по голове, по плечу, по спине.
Саша плачет, но не так, как вечером, а нормально, по-хорошему, – просто всхлипывает, и ещё я чувствую, как её слёзы капают на мою футболку.
Так мы сидим, Саша постепенно успокаивается, а потом я беру её на руки и несу в её комнату. Кладу, укрываю простыней и ухожу к себе. Постель ещё пахнет Сашей, и я быстро засыпаю.
Наутро, когда я захожу в кухню, Саша уже там.
– Ешь, – говорит она, показывает на стол и смотрит на меня своими глазами.
Я ем, она приводит вскоре Петьку, и мы едим с ним вдвоём, а Саша стоит и смотрит на нас, а мне как-то боязно поднимать на неё глаза.
День проходит быстро, в суете. Когда офис мой пустеет, я ещё долго сижу один, мне почему-то страшновато идти домой.
Тут звонит Петька и говорит, чтобы я скорее шёл домой, потому что у нас праздничный ужин.
– Праздничный? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает Петька, – иди быстрей.
Когда я прихожу, они сидят на кухне. Саша в белой прозрачной кофточке, так что даже бюстгальтер виден, и у меня холодеет в животе.
Петька рад до смерти, мы ужинаем. Петька чувствует: что-то происходит, но что – он понять не может и просто наслаждается моментом. Саша время от времени не отводит взгляд, и тогда я вижу её чёрные блестящие глаза.
Но и праздничный ужин заканчивается, мы расходимся, как всегда, в разные комнаты.
Я ложусь, сердце моё стучит, как у молоденького. Время идёт, затихает Петька в своей комнате, я лежу без малейшего признака сна, весь напряжённый. Слушаю тишину квартиры.
Вот скрипит половица под чьей-то ногой, отворяется дверь, и Саша входит. Она в ночной рубашке, и я едва перевожу дух.
Саша садится на постель и говорит:
– Я перед тобой виновата. На всю жизнь виновата. Но если я тебе нужна, я останусь и буду тебе настоящей женой.
Она наклоняется и легонько целует меня.
Я молчу и только сжимаю зубы изо всех сил.
– Обними меня, – шепчет Саша.
Она оглаживает мне лицо, плечи, целует меня лёгкими поцелуями, а я не могу сказать ни одного слова, у меня внутри всё дрожит. Саша через голову снимает ночнушку и вся приникает ко мне.
А потом, когда я прихожу в себя, Саша лежит у меня справа на плече. Она целует меня в щёку, поворачивается ко мне спиной, шепчет, чтобы я обнял её.
Я устраиваю её поудобнее между моими ручищами и закрываю глаза.
– Спасибо тебе, – вдруг говорит Саша. – Спасибо. Я… я буду тебя любить.
Некоторое время она ждёт моего ответа, моей реакции, – я это чувствую. Но я молчу. Только сжимаю зубы да глаза зажмуриваю.
Тогда она велит мне спать и сама быстро засыпает.
А я – я не сплю.
Подумаешь, мне и так хорошо.
