Виктория Цветаева
После рассвета будет закат
Глава 21. Оля.
Почему я не лишилась действенности раньше? Сейчас бы не было этих проблем. Это всё из-за этого, ему льстит, что он будет первым у меня. Самолюбие, честолюбие, гордыня и эгоистичность – всё есть у этого парня, и я подхожу по всем параметрам, чтобы тешить его самолюбие.
– Рустам, послушай, – с надеждой заглянув его глаза, я начала зондировать почву, – если я,…. ммм….как это правильно сказать, отдам тебе себя, но на одну ночь, ты отпустишь меня домой?
Отбросив мои руки в сторону, он резко подскочил, как ужаленный. Его взгляд стал злым и колючим.
– Торгуешься, значит? Раньше осуждала таких девушек, а теперь сама меняешь свою честь на свободу, готова платить такую цену? Хороша, ничего не скажешь! – Рустам смотрел на меня уничижительным взглядом, сгорая от гнева.
– Вот кому действительно можно злиться в этой комнате, так это мне, ясно. Ты чем лучше, герой любовник, весь такой чистенький что ли и безгрешный? Затащил меня сюда силой, заставляешь делать, что не хочу. Хорош, что не говори! – вернула я ему его колкую реплику, практически выплюнув ему в лицо. – Говори, что хочешь, мне не стыдно это предлагать. И с этими девушками у нас ситуации разные. У них был выбор этого не делать, а у меня нет. Нет выбора! Ты сам подталкиваешь меня к этому. Сам создал условия, когда моя честь не стоит ничего. Даже если у нас с тобой не будет интимной связи, от твоего поступка уже не отмыться. Не хочу здесь находиться! Я хочу домой! – не выдержав такое эмоциональное напряжение, я расплакалась навзрыд, упав лицом на кровать, свернувшись в клубок, как маленький несчастный зверёк. Такой я себя и ощущала, какой-то неведомой зверушкой, которая нужна только для развлечения. Зверьком, которого посадили в клетку и оставили для забавы.
Рустам прилёг рядом и успокаивал меня: гладил, целовал волосы, крепко сжимал плечи, прижимая к своему телу так, как будто я в любой миг могу навсегда исчезнуть из его жизни.
– Я боюсь, что ты уйдёшь, и я никогда больше тебя не увижу. Для меня это страшнее смерти…, – с неподдельной болью и страхом в голосе прошептал еле слышно куда-то мне в волосы Рустам, но я услышала и, повернувшись к нему, пристально посмотрела в его глаза. В них не было и тени сомнения в своих словах.
Он говорил искренне, открыто признаваясь в своих чувствах, нежно поцеловав меня в губы при этом. В этом поцелуе не было и намёка на страсть, а только любовь, которую выражали и его глаза – в них было столько обожания и восхищения, что я задохнулась от нахлынувших на меня чувств.
Я попыталась разобраться, что я чувствую к нему? Как же всё сложно и запутано. Он мне нравится, даже очень, и у меня к нему есть сексуальное влечение. Но связано ли это с тем, что он первый парень, который ко мне прикоснулся, подарив настоящий поцелуй и первое физическое удовольствие, и эти чувства я могу испытывать только по отношению к нему? Или же к любому другому парню эмоции будут такие же яркие? Как мне это понять, если сравнить не с кем, ведь я больше ни с кем никогда не была? Тем более, как понять, что любишь? От этих мыслей у меня разболелась голова, и я принялась активно массировать виски, чтобы облегчить боль, испытывая только два желания в этот момент- спать, я очень устала. Все эти события ужасно утомили, высосав из меня всю энергию. Я чувствовала себя опустошенной и выжатой без остатка безжизненной лимонной коркой. И второе – поговорить с родителями. Мне сейчас их так не хватало…
Убаюканная нежным, успокаивающим шёпотом и ласковыми прикосновениями Рустама, я провалилась в тревожный сон без сновидений. Сколько мы так проспали, я не знаю, но когда я открыла глаза на улице уже было темно. Проснулась от того, что мне дико было жарко. Этот невыносимый жар исходил от тела, к которому я была плотно прижата. Наши горячие тела сплелись в одно неделимое целое, как будто нас стянули между собой самыми толстыми и прочными канатами. Моя нога, как у себя дома покоилась на бедре Рустама. Все мои попытки освободиться из его хватки не увенчались успехом, и я добилась лишь того, что своими телодвижениями только его разбудила. Подняв на него глаза, я произнесла, нежно погладив по щеке, что тот от удовольствия прикрыл глаза, наслаждаясь этой невинной лаской:
– Сделай кое-что для меня, – мягко и ласково говорила я, тоже получая удовольствие от прикосновения к его немного шершавой и колючей щеке.
– Всё что угодно, кроме свободы, конечно, – резко, даже с ноткой жёсткости, произнёс он, не открывая глаз, продолжая тереться о мою руку и урча, как котик, который, наконец-то, получил порцию ежедневной ласки.
Еле сдерживая гнев и ярость, что мне напомнили о моём тюремной заключении, я обиженно надула губы. Но мы девочки хитрые, и я уже поняла, что им можно манипулировать, используя его чувства ко мне в своих целях. Взяв себя в руки, я уточнила:
– Хочу позвонить родителям. Я ничего им не скажу, обещаю, просто поговорю. Тебе же не хочется, чтобы они меня потеряли и подали в розыск.
Немного подумав, он согласился, и я смогла выйти из комнаты, хоть ненадолго. Мы спустились вниз, телефон лежал на столике и, ещё раз сказав мне без глупостей, парень подал мне трубку.
Я набрала заветные цифры и стала ждать ответ, в нетерпении услышать такой родной голос. Мы расстались всего два дня назад, а такое чувство, что целую вечность не виделись. Жизнь такая странная штука: бывает живёшь тихо и спокойно (думая о нынешних событиях, я бы даже сказала, скучно), никого не трогаешь и тут бам, один месяц из восемнадцати лет столько приносит событий, потрясений, новых эмоций и ощущений, что мозг не успевает это переварить и ты видишь себя, как со стороны, как будто не с тобой, а кем-то другим это происходит, а ты всего лишь невольный свидетель происходящего. И всего лишь за такой мизерный срок сам меняешься окончательно и бесповоротно. И на данный момент я не могу мыслить внятно и не знаю хорошо это или плохо. В какую сторону произошли эти изменения и чем мне это грозит? Может быть, я превращаюсь в Ларису и скоро стану её безвольной тенью, или может я остаюсь прежней, но приобретаю новый опыт в общении с противоположным полом? Это, несомненно, плюс. Хватит сидеть в тени и строить из себя недотрогу, но и сдаваться я не намерена, пусть не надеется.
– Алло, я слушаю, – в трубке раздался такой родной и любимый мамин голос.
– Мамочка, это я, здравствуй. Звоню сказать, что доехала и всё хорошо, – голос мой дрогнул, на глаза навернулись слёзы.
– А откуда ты звонишь? Странно, обычно или я звоню тебе на вахту или ты с телеграфа. Где ты? Что-то случилось? – волнение очень чётко прослеживалось в мамином голосе, мне нужно успокоить её любыми способами, иначе жди беды.
Я ни в коем случае не хотела, чтобы родители стали свидетелями моего позорного заточения, а тем более пострадали из-за меня.
Мама у меня – Шерлок Холмс в юбке, её не проведёшь, придётся врать, что я очень не любила делать. Хорошо, что она не видит моё лицо, иначе это бы была непосильная задача. Я должна её убедить во что бы то ни стало, и, собрав всю волю в кулак, стала с уверенностью в голосе убеждать:
– Нет, мам, ты у меня всегда такая подозрительная. Не волнуйся за меня, я уже не маленькая. У одногруппницы дома готовимся вместе к занятиям. Нам задали реферат, вот я и воспользовалась случаем позвонить, как лучше хотела, чтоб вы с папой не волновались. И соскучилась уже…, – поборов нахлынувшее слезы, старалась говорить, как можно увереннее, ведь мне нужно успокоить, а не накручивать её.
– Дорогая, мы тоже очень скучаем и любим тебя…
– Папе привет передавай. Я вас тоже очень люблю…, – голос мой всё-таки предательски дрогнул, образовав ком в горле.
Машинально я схватилась за шею, чтобы попробовать подавить эти внезапно и не к месту нахлынувшие чувства.
– Хорошо, пока, доченька, береги себя, – уже более спокойным голосом попрощалась со мной мама.
Фух, у меня вроде бы получилось её успокоить.
– И вы себя берегите…, – прошептала в ответ я, но уже куда-то пустоту.
В трубке раздавались гудки, а я всё не могла оторвать её от уха, так и стояла как сомнамбула.
– Да, Оля, не ожидал, – вывел меня из ступора Рустам.
Забрав у меня трубку, он стоял и ухмылялся во все тридцать два зуба.
– Чего ты не ожидал? – удивилась я, не понимая, о чём он говорит, находясь ещё полностью погруженной в разговор с мамой.
– Что ты такая врушка, такой талант актёрский пропадает, – смеялся он надо мной так, что стены содрогались.
Вот же сволочь, я по его вине здесь, а ему смешно! Показав ему в очередной раз фак, я просто влетела по лестнице в свою комнату и решила забаррикадировать дверь. Не желаю его больше сегодня видеть, а лучше никогда. Ничего не придумав другого, подпёрла ручку двери стулом. Тумбочку тащить не осилю, по-моему силёнок не хватит. И похлопав в ладоши от радости, что обвила его вокруг пальца, довольная побрела в душ. Как было хорошо и приятно на душе, что сегодня никакое чужеродное тело не будет ко мне прижиматься. Кровать в моем полном распоряжении. От такой радости я даже песенку стала подпевать, пританцовывая чуть ли не джигу джигу от радости!
И тут случилось то, чего я никак не ожидала, а от испуга чуть в заикающуюся дурочку не превратилась. Раздался такой мощный по силе грохот, что штукатурка с потолка посыпалась и в душевую влетел злой, как чёрт, Рустам, издав при этом грозный нечеловеческий рык. Глазищи горят, ноздри раздуваются, грудная клетка часто вздымается. Запыхался, бедненький!
– Что случилось? Ты как-то покраснел немного? Может давление поднялось? – во мне проснулась стерва или язва, называйте как хотите. Как говорится, что в женщине разбудите, то и получите.
– Я тебе покажу сейчас давление! Ты какого хрена себе позволяешь? – медленно надвигаясь, кричал он во всё горло, уже не сдерживаясь.
– А что я такого сделала? – невинно хлопая глазками, поинтересовалась я.
– Не смей никогда от меня закрываться, поняла? – кричит на меня этот слетевший с катушек ненормальный, а сам глазами моё тело сверху вниз пожирает, особенно грудь.
Всё это время я стояла под душем. С волос и тела стекала вода и падала на пол крупными каплями. Он медленно приближался ко мне, его настроение постепенно менялась. На смену гневу приходили другие эмоции, ничем не связанные с негодованием и яростью. Эмоции, перекрывающее всё на свете: страсть, похоть, вожделение и желание обладать здесь и сейчас. Зрачки расширились настолько, что практически закрыли белки и были похожи на чёрные омуты. Дьявол, не иначе! Его трясло, но уже не от злости, а от возбуждения. Я сглотнула вязкую слюну, у меня резко пересохло во рту.
В этот момент я поняла одну вещь— спасения нет… Я довела его до ручки… Но мне не было страшно. Я решилась, наконец-то, избавиться от бремени по имени девственность. И только в этом, как я считала, была моя надежда на спасение от этого безумца…
Глава 22. Оля.
Он стал раздеваться прямо на моих глазах, но вместо того, чтобы выгнать его или отвернуться, я стояла, как заколдованная, и не могла оторвать глаз от его шикарного торса. Кубики пресса на его животе так притягивали к себе, что хотелось провести по ним рукой, а ещё лучше языком. Желание дотронуться до этого совершенства было нестерпимым, и я невольно облизнула губы, предвкушая то, что должно здесь произойти. Я впервые вживую видела обнажённого мужчину, и этот вид будоражил и волновал меня. Всегда думала, что такого зрелища мои нервы не выдержат, и я или упаду в обморок, или спрячусь от страха в какой-нибудь шкаф, пусть поищет. Но реальность превзошла все мои ожидания, в хорошем смысле этого слова. Когда он снял последнюю разделяющую нас вещь, я увидела Его. Он вызывал во мне шок, просто огромный член, и я не могла понять, как это может в меня поместиться. Я думаю, такое возможно только под наркозом, не иначе.
Я непроизвольно прикрыла грудь и промежность руками, стесняясь своей наготы, покраснев, наверное, от макушек до пяток. Однако он просто набросился на меня, беспощадно разводя мои руки в стороны. Его руки и губы совершали хаотичные движения по всему моему телу. Мне хотелось того же, и я стала сминать его ягодицы, гладить грудь и плечи. Прикасаться к нему было настолько же хорошо, насколько ощущать и его прикосновения на себе. Мне нравилось в нём всё. Он был прекрасен… Раньше я боялась его страсти, теперь же, поняв что он не причинит мне вреда, я купалась в ней, как в море, таяла, как снег, в его горячих и обжигающих руках….
Моя слегка прохладная и озябшая кожа к его раскаленной до красна коже…, моё учащённое дыхание к его прерывистому и судорожному дыханию…, мои неумелые и неуверенные ласки к его безумным и сводящим с ума страстным и всепоглощающим объятьям…. Все смешалось в этот момент и непонятно, где начинается он, а где я…, этого нет…. есть одно только МЫ…, как единое и неделимое целое…. Я хотела его в этот момент всем своим существом, не испытывая и грамма того страха, какой я чувствовала в первое наше знакомство….
Подхватив меня на руки, он быстрым шагом преодолел расстояние до кровати. Мы упали на неё, ни на минуту не прекращая поглощать друг друга. Это было какое-то безумие! Первобытный животный инстинкт…, всепоглощающая, необузданная страсть руководили нами в этот момент…, вызывая полное отключение и помутнение рассудка…. Я должна была сопротивляться, но не могла…, хотела принадлежать Рустаму без остатка… Тело не подчинялось мне и жаждало новых ощущений…, оно жило отдельно от моей головы, какой-то своей непостижимой жизнью…. Сомнения отступили… Не думая ни о чём, я начала двигать бедрами ему навстречу, прося большего, громко постанывая ему в рот….
– Прошу, скажи, что хочешь меня? Попроси любить тебя, отдайся мне…, – уже практически молил меня Рустам.
–Да…, возьми меня…, я больше не в силах терпеть и сопротивляться…, я хочу тебя...., – простонала я ему в ответ.
Голос мой надломился…, я не узнавала его и с трудом поняла, что это я громко стонаю на весь дом. Я не врала, до безумия хотела в эту минуту почувствовать его внутри себя, чтобы он наполнил меня собой до краёв.
Долго уговаривать его не пришлось…, резким толчком он погрузился в меня до отказа.... Самое страшное, что мне нравилась это его грубость, а не нежные ласковые объятия. Может я тоже какая-то извращенка? Он подчинял, повелевал и порабощал, а я испытывала в глубине души от этого неимоверное наслаждение, как будто всё это время я специально его провоцировала, чтобы он сорвался, несмотря на мои постоянные сопротивления, и взял меня жёстко и не церемонясь. Я перестала себя понимать, видимо эти желания сидят где-то глубоко в нас, в нашем подсознании, но мы их силой воли и разумными доводами загоняем в самые дальние уголки своего сознания, и они всего лишь ненадолго притихли и ждут, когда им представится шанс вырваться наружу.
– Моя…, моя…, моя…, я люблю тебя…, наконец-то ты моя…, – шептал, как в бреду, этот ненасытный и страстный мужчина, целуя и кусая без остановки мои губы, пощипывая и посасывая нежные, набухшие от возбуждения соски.
Он меня не жалел и глубоко вонзался в меня до предела моих возможностей. Мне было не больно, скорее необычно и странно. Не думала, не жалела ни о чем, просто погружалась в него с таким же упоением, как и он в меня. Мыслей нет…, глаза закрыты…, я отдаюсь своим ощущениям без остатка…. Мне так хорошо и сладко, как никогда прежде… Дыхание частое и прерывистое…, по низу живота разливается сладкая истома…, клитор такой чувствительный…, предчувствую приближение оргазма и отдаюсь в его власть…, растворяюсь в нём… Волны его проходят через все моё тело, начиная от точки соприкосновения наших тел, расходясь во все мои конечности, даря незабываемый восторг.
Так хорошо, что хочется плакать от нахлынувших чувств к этому мужчине. Мне хотелось кричать, как Я ЛЮБЛЮ е ЕГО го на весь мир. В этот самый момент я поняла, что ЛЮБЛЮ НА сам САМОМ ДЕЛЕ, по-настоящему… Рустам тоже был на грани, я чувствовала приближение его удовольствия. Резкий толчок, ещё один…, и он замер где-то глубоко во мне, наполняя меня горячей жидкостью изнутри. Я чувствовала как семя разливается в глубине меня, делая меня частью этого человека, который стал много значить в моей жизни…
Как же это прекрасно…, теперь я понимаю, что такого приятного люди в этом находят. Я всегда хотела, чтобы моим первым сексуальным партнёром стал человек, которого я буду искренне и от всей души любить…Теперь я знала наверняка, что испытываю к Рустаму сильные чувства, и была благодарна за этот волшебный миг, который он подарил мне. Я хотела этого с любимым, и моя мечта сбылась…. Теперь знаю, как бы не сложилась наша жизнь, он в моём сердце навсегда… И этого никто никогда не изменит…
Рустам дрожал от пережитого экстаза, я чувствовала парня, как саму себя. То что он меня страстно желает, я ощущала каждой клеточкой своего тела. Но любит ли по-настоящему? И если да, то надолго ли хватит его любви? Сможет ли он хранить мне верность всю жизнь? Измены я не потерплю ни духовной, ни физической.
– Любимая, как ты? – придя в себя, спросил он. – Я не причинил тебе боль?
– Рустам, ты тяжёлый, – прокряхтела я откуда-то снизу, только теперь почувствовав его немаленький вес на себе.
Он тут же слез с меня, лёг рядом и притянул к себе на грудь, улыбаясь какой-то детской, мальчишечьей улыбкой. Но уже в следующую секунду посмотрел на меня серьёзно.
– Прости меня, я очень не сдержан. Мне сложно себя контролировать. Держать в узде свой темперамент с тобой тяжелее в десять раз, ведь чувства переполняют через край. Когда любишь, всё ярче. Я так часто представлял, как это случится, но это превзошло все мои ожидания. Ты очень страстная, малышка,– поцеловал меня в носик он и продолжил свои откровения.– Мне повезло, даже не надеялся на такую удачу. Ты моя… Моё сокровище… И я, как тот Кощей, никому и никогда тебя не отдам… Ты – вся моя жизнь…
Он всё обнимал меня.., целовал.., прижимал к себе.., пытаясь слиться со мной в единое целое…. Но теперь, когда последние остатки страсти схлынули, я лежала шокированная тем, что произошло…. Что я наделала? Он меня теперь никогда не отпустит! Я никогда не буду больше свободна. Мне стало страшно. Нет! Эта ночь ничего не значит, я хочу уйти отсюда. Может, получив своё, он меня теперь отпустит? Я должна была сопротивляться, а вместо этого стонала под ним и просила не останавливаться, как какая-то шлюха. Сомнений нет она и есть. Я упала в своих глазах. Как можно себя уважать после такого? Но сделанного не воротишь. Теперь нужно думать, что делать дальше. Из моих размышлений меня вырвал Рустам.
– Предлагаю встать и сходить вместе вниз поужинать, как ты на это смотришь? – спросил он, постоянно поглаживая меня по спине. В животе сразу заурчало.
– Как слышишь, я не против! – согласилась я и теснее прижалась к нему, испытывая в этот момент необычные ощущения.
Оказывается, если не сопротивляться, а принять ситуацию как таковую, то это очень даже приятно, вот так лежать рядом с ним.
– Но сначала мне нужно в душ!
Завернувшись в одеяло, я услышала смех этого несносного человека, который никак не хотел угомонится. Игривость так и лилась из него фонтаном, видимо, от внезапно нахлынувшего счастья. Он схватился за край одеяла и стал тянуть меня с ним на себя, пытаясь заманить обратно в свои горячие объятья!
– Прекращай закрываться от меня, милая. Я всё уже там видел и не раз, и не два, да к тому же в мельчайших подробностях, – смеялся он уже в голос.
– Ты просто невыносим! – сказав ему это напоследок, я вырвала одеяло из его рук и пулей полетела в ванну, ощущая как вязкая и тягучая сперма стекает по моим ногам!
Между ног слегка саднило, думаю завтра будет сильнее болеть, хотя другого я от этого парня и не ожидала. Знала на что шла, видела и чувствовала, что он темпераментный и бешеный, как сто чертей. И не факт, что мы не захотим заняться любовью ещё раз или два. Когда я вышла из душа, то увидела, что он уже был одет в спортивные штаны и футболку. Вот же невезуха, забыла взять свою одежду, если её можно так назвать, ведь весь мой «огромный» гардероб состоял из пары трусиков и нескольких футболок, остальные мои вещи он забрал из комнаты в неизвестном направлении вместе с моей дорожной сумкой. Как же теперь быть, ведь я стеснялась при нём переодеваться ?
– Отвернись, я переоденусь, – сказала я ему, но он даже глазом не моргнул, так и стоял, с довольным лицом, скрестив руки на груди и любовался мной, с глупой улыбкой на лице.
Как мало надо человеку для счастья… Вот за что мне это всё? Одевшись, я подошла к нему и игриво дала ему подзатыльник, тоже заразившишь от него весельем. Чему я радовалась в данный момент, не знала. Мне было просто хорошо, и я хотела насладиться этим моментом сполна. Взявшись за руки и улыбнувшись друг другу, мы двинулись в сторону столовой, проходя мимо двери со сломанной щеколдой, рядом с которой безвольной кучей лежали обломки подпиравшего её стула.
– Надеюсь ты не сильно пострадал, когда прорывался ко мне? – ухмыляясь, спросила я, качая головой в разные стороны, показывая на груду дерева, лежащего неподалеку.
– Последние события напрочь стёрли из моей головы все плохие воспоминания, – подхватив меня на руки, как какую-то пушинку, Рустам закружил меня по комнате, радуясь, как ребёнок. – Я так счастлив! – кричал на весь дом от души этот сумасшедший мужчина.
Опустив меня на пол, он прижал меня к себе, вдыхая аромат моих волос. Делал он это громко, наслаждаясь моментом, постанывая от наслаждения. Я закрыла глаза и млела в его руках, купаясь в его ласке, любви и обожании.
– Сейчас вернёмся, и я наведу здесь порядок. Хорошо, что дверь сильно не пострадала, ты же моя пленница и должна сидеть взаперти, – шутил он на больную для меня тему, думая, видимо, что это смешно.
Я надула губки, чем только рассмешила его. Схватив меня на руки, он громко смеялся, быстро сбегая по лестнице.
– У меня есть для тебя подарок, – как-то робко и неуверенно произнёс он, когда мы спустились вниз.
– Подарок? Надеюсь, недорогой, иначе не возьму. Я не хочу, чтобы меня покупали. Не думай, что то, что случилось, даёт тебе право так считать! – начала я вырываться из его объятий, но он не позволил.
– Нет, это больше для души. Он подошёл к столу и достал оттуда небольшой томик произведений Шекспира и протянул его мне, в ожидании моей реакции.
Это стало для меня полной неожиданностью. Откуда он знает, что я люблю Шекспира? Может быть просто "ткнул пальцем в небо" или догадался? Все любят его, я уверена в этом, его нельзя не любить! Забота и внимание Рустама были очень приятны мне!
– Спасибо! Как ты узнал, что это мой любимый писатель? Здесь «Ромео и Джульетта» есть, – листая книгу, воскликнула я, с радостью обнаружив свою любимую пьесу.
Начала рассказывать наизусть, не ожидая, что Рустам с таким же чувством станет по памяти читать мои любимые строки.
– Ты любишь Шекспира? – моему удивлению не было предела.
– Да, я его прочитал всего от корки до корки, не удивляйся. У меня много талантов, и несколько из них я тебе недавно продемонстрировал в спальне, – стоял он, засунув руки в карманы, и лыбился пошловатой и самодовольной улыбочкой, довольный, как бульдог, получивший долгожданную косточку.
– Вот, самовлюбленный павлин! – с показной обидой надула губы я, сама улыбаясь во весь рот.
Думала про себя, какой он всё же неисправимый пошляк, но такой неотразимый и безумно сексуальным. Эта его черта и делала его таким привлекательным и безумно желанным. И тут улыбка сошла с моего лица… Очень жаль, но завтра скажу ему, что эта ночь ничего не меняет…. Мы слишком разные, включая религиозные преграды. Он будет меня подавлять, не даст учится и заниматься любимым делом. Посадит взаперти, и моя участь будет только заниматься домом и рожать детей. Нет, я на такое не подписывалась!
Но это будет завтра… Сегодня я не хочу портить эту волшебную ночь и испить её до дна… Приняв это решение, тут же обняла его за шею, а он меня за талию, и мы вместе двинулись поглощать еду и, желательно, в больших количествах, восполняя ох какое огромное количество потраченных калорий…
