Виктория Цветаева
После рассвета будет закат
Глава 19. Оля.
Мне снился сон, в котором я купалась в бассейне из белых и розовых роз, у них полностью были удалены острые шипы. Сон был такой реалистичный, что даже их запах ощущался настолько остро, как будто эти чудесные цветы лежат на моей постели.
Просыпалась я медленно. Ощущения после сна остались такие приятные, что я не торопилась расставаться с этими чудесными образами, где я чувствовала себя счастливой. Утро встретило меня ласковыми лучиками яркого солнышка, блики от которых падали на мои руки, лаская их своим теплом и светом, от чего на душе становилось приятно и радостно… И тут в мои приятные воспоминания со скоростью реактивного самолета врывается действительность, и реальность обрушивается на меня, как ушат ледяной воды, приводя меня в чувства.
Приподнявшись на локтях и покрутив головой, убедилась, что в комнате я одна. Фух, какое счастье! Я бы не пережила и сгорела со стыда, если бы увидела его в постели при свете дня. Я покраснела, как рак, вспомнив события минувшей ночи. Вот мерзавец! Как же я его презираю! Силой заставлять девушку жить с ним, как это низко даже для него! От досады и безысходности я зарылась с головой под одеяло, обдумывая, что же делать дальше. Хозяин нашёлся, тараканами пусть идёт командовать! Я не намерена это терпеть! Надо попробовать сбежать отсюда, решила я, ни минуты не желая больше здесь оставаться.
Мой нос уловил нежный и просто божественный аромат, как из моего сна. Поверить не могу, мой сон продолжается наяву, просто чудеса какие-то. На подушке рядом со мной лежал огромный букет из белых и розовых роз. И как я сразу его не увидела? Ответ прост, ведь все мои мысли занимал этот презренный и недостойный человек и ненависть к нему. Вкус у него, конечно, отменный, чего не скажешь о нём самом. Рядом лежала в нежно-розовых тонах записка, сложенная в виде сердечка. Не мешкая, я быстро развернула её и прочитала:
«С любовью для самой красивой девушки на земле. Их тридцать девять – ровно столько, сколько дней я имею возможность восхищаться твоей красотой и улыбкой.
Твой Рустам.»
Переведя взгляд с записки на цветы, я замерла от восхищения и неповторимого, присущего только этим цветам ни с чем не сравнимого аромата. Просто обожала розы! Я заулыбалась, как идиотка, которая выиграла в лотерею миллион. Мне хотелось соскочить на пол и танцевать от радости вместе с цветами, подпрыгивая до потолка. Какая красота, да он явно романтик! Как интересно он узнал, какие цветы я люблю? Дотронувшись до них, с удивлением обнаружила, что они без шипов. Но как это возможно? Вряд ли он сам их обламывал, скорее всего деньги заплатил, зачем ему руки марать самому. Король и хозяин мира, который считает, что ему всё позволено, даже похитить человека! Я опять стала закипать. Думает всё ему сойдет с рук! Подлец! Не нужна – выбросил, захотел – украл, как у него всё легко и просто! Ненавижу!!!!
Цветы конечно не виноваты, на них отыгрываться я не собиралась ни в коем случае. Прижав их к себе покрепче, я стала вдыхать их волшебный запах, покачиваясь, как будто в такт музыке.
В таком положении меня и застал Рустам: счастливой, с блаженной улыбкой на лице. Видимо, я замечталась и не заметила момент, когда он открыл дверь и зашёл. Интересно, как долго он за мной наблюдает? Рустам улыбался, просто и открыто, без всякого торжества в глазах и ехидной ухмылочки на губах. Насколько сильно преобразилось его лицо, оно стало очень красивым и впервые за всё время, мне захотелось ему улыбнуться в ответ, просто, искренне и по-настоящему, но я сдержалась. Не покажу ему, как мне приятны его знаки внимания, он не заслуживает моего расположения.
– Я принес вазу и завтрак, позволь поставить цветы в воду? – я протянула ему цветы и, пока он их ставил, не упустила шанс ввернуть колкие словечки, чтобы не расслаблялся:
– Не думай, что купив мне цветы, ты купил и меня! Даже не мечтай! А за еду и растения я не продаюсь! Лучше с голоду умру, но от тебя ничего не приму! – я развернулась и с разбега плюхнулась на кровать, скрестив руки на груди, с надменным выражением лица, во всей красе демонстрируя ему свою ненависть. Меня ему не сломить! А что, бунтовать, так бунтовать по полной!
– Ну, милая, на это я и не надеялся. Моя снежная королева любого заморозит своим холодом. Смотри, а то и розы заледенеют от ваших колючих слов,– ни в чём не уступая, ответил мне колкостью на колкость Рустам. – А теперь садись за стол и ешь! – я и бровью не повела, даже с места не сдвинулась. – Я не люблю повторять дважды! Если сейчас же не приступишь к трапезе, я свяжу тебя и буду кормить насильно, – сказал он и стал медленно приближаться, не оставляя сомнения в своих словах, что так и сделает.
Я пулей метнулась к столику, показав ему средний палец, и с быстротой бешеной белки набросилась на еду, как будто меня год не кормили. На самом деле я была очень голодная, только гордость не позволяла мне это сделать. От тех аппетитных булочек с корицей, которые он мне приносил вчера, я демонстративно отказалась, выпив только кофе. Поверьте, это было нелегко, потому что пахли они умопомрачительно, и мне пришлось несладко весь день ходить мимо них и смотреть, но не иметь возможности откусить хоть кусочек. Хотя почему я должна не есть? Я не просила, чтобы меня похищали, здесь я не по своей воле, пусть теперь меня кормит. Я стала показательно быстро есть, запихивая еду в рот, громко чавкая и строя ему идиотский рожицы. Пусть полюбуются на это зрелище, может разонравлюсь, в надежде думала я.
– Ты, однако, не очень заботишься о моей фигуре. Вряд ли тебе понравится, если я превращусь в кругленького поросёночка, – с набитым едой ртом, я всё же успевала вставить красное словцо и язвила, не замолкая ни на минуту, не в силах остановиться.
– Не переживай, тебе это не грозит, а откормить немного не помешает. Вон кости уже торчат в разные стороны, худая, как тростиночка, того и гляди ветер дунет и переломишься. Скоро совсем исчезнешь, – и во весь рот улыбается, веселясь от якобы бы своей остроумной шутки.
Ну сейчас спущу с небес на землю!
– А тебе то что мои кости дались? Хотят и торчат, ясно! Не нравлюсь, отпусти! Что ж ты в меня вцепился, как клещ. Найди себе не суповой набор, а красотку с большими, как у коровы, сиськами и сочной большой задницей! Такие раньше были в твоём вкусе, верно? – и показав ему язык, довольная произведенным на него эффектом, я стала дальше поглощать пищу.
На тебе, выкуси, думала я! Как я его уела! Так ему и надо! Самовлюбленный индюк!
– Если надо найду, поняла! – я задохнулась от возмущения.
Вот же сволочь!
– Другого я от тебя и не ожидала, похотливая скотина! Тогда ты и пальцем больше никогда ко мне не прикоснешься! – и бросив ложку на стол, я резко вскочила и кинулась на него, желая расцарапать ему физиономию.
– Прикоснусь, и не раз и не два, а столько, сколько захочу и когда захочу, если нужно, возьму силой. И для равнодушной ко мне, уж больно ты эмоционально реагируешь на мои слова. Ревнуешь? Признайся, что не так-то я тебе и противен. Да ты с ума по мне сходишь! – заломив одной рукой мне руки за спину, он плотно прижал меня к себе, другой рукой держал моё лицо, проводя пальцем по губам, слегка проникая им в мой рот.
– Вот, негодяй, я тебе сейчас устрою! – решила биться до последнего я, не желая сдаваться.
Да он сильнее, но я не могу уступить и должна сопротивляться до последнего своего вздоха. Он меня разозлил до такой степени, что я, собрав все свои силы, всё же смогла вырваться из его рук. Я стала швырять в него всё подряд, что под руку попадётся, не заботясь о том, что и куда ему прилетает, приговаривая:
– Подонок! Сволочь! Мерзавец! Подлец! Негодяй! Я тебя ненавижу! – обзывала его я, совсем не следя за словами, которые вылетали из меня со скоростью пулемётной очереди, не думая в этот миг о последствиях своих поступков. – Чтоб ты провалился в преисподнюю! – прокричала в сердцах я, кинув в него очередную подушку.
Делая это, я не сразу обратила внимание на то, как изменилось его лицо, на котором не осталось и признаков от той ласковой улыбки. Сейчас оно полыхало гневом и угрозой скорой расправы. Я очнулась от своих манипуляций тогда, когда он медленно стал надвигаться на меня, как скала, нависая надо мной. Со сталью в голосе Рустам произнёс, намеренно растягивая слова:
– Ну всё, милая, ты сама напросилась. Я тебя предупреждал, что я не терплю неповиновения. А твой грязный рот, который никак не сочетается с твоим невинным видом, мы проучим раз и навсегда.
После этих слов он схватил меня за талию и рывком кинул на кровать. Всё доигралась! Разозлила волка не на шутку, что вены вздулись на его шее от натуги.
– Бедненький, зачем так нервничать? Так и инфаркт схлопотать недолго! – съязвила я, не в силах успокоиться и принять то, что он утверждает. – Это варварство, решать всё за меня! Кто ты, чёрт возьми такой, и какое право имеешь мной командовать?
– Я твой хозяин и господин, а в будущем законный муж и единственный мужчина, который будет иметь на тебя права. Мне продолжать или ты всё поняла? – зажав мои руки вверху над головой, он стал со всей страстью посасывать мочку моего уха, периодически переходя на шею, оставляя свои следы повсюду, как будто ставя на мне свою метку, что я только его, только ему принадлежу.
В этот момент я действительно поняла в какую на самом деле задницу я попала, у него на меня далекоидущие планы. Это не просто на один раз, а желание навечно привязать меня к себе. Я покрылась липким потом, такого поворота событий я явно не ожидала представить даже в самом страшном сне. Замолчала, не в силах поверить в услышанное. Он хочет на мне жениться?
Таращась на него во все глаза, я желала в этот момент провалиться сквозь землю и исчезнуть навсегда, только никогда не встречаться с этим человеком! Я лучше умру, чем выйду замуж за этого деспота и тирана! Но он, видимо, растолковал моё молчание, как знак того, что меня это привело в бурный восторг, потому что с следующую секунду он сказал, предварительно облизав губы, как будто приготовился съесть наивкуснейший деликатес :
– Вот и умница! Ты должна быть покорной, чтить и уважать своего мужчину, – и резко снял с меня футболку…
Глава 20. Оля.
В этот момент я почувствовала, что в мой живот утыкается свидетельство его желания. Я замерла под ним, не шевелясь, и боялась издать хоть один звук. С каких это пор я осмелела настолько, что даже мысли допускаю об этом? Картинки нашей близости так и меняли друг друга в моем воображении, одна развратнее другой, что я даже зажмурилась от неожиданности, заставляя покрыться моё лицо красными пятнами.
– Ты покраснела? Как мило ты краснеешь, это тебе идет настолько, что у меня сносит крышу… Интересно, какие развратные мысли посетили эту невинную головку? Хочешь, я тебе покажу это в действии, и ты почувствуешь, насколько сладше это делать, чем представлять… Я могу осуществить любую самую порочную твою фантазию, тебе стоит только попросить…, – шептал этот змей искуситель, лизнув кончиком языка мою шею, где билась жилка.
– Гори в аду! – собрав всю смелость в кулак, выплюнула я ему, с вызовом смотря в глаза.
Он меня не запугает, я почему-то была уверена, что вреда он мне не причинит. Просто не укладывается в голове, что человек, который дарит цветы, потом может причинить боль, да и если бы хотел, уже давно меня изнасиловал, и я ничего бы не смогла сделать.
Так же держа над головой мои руки, другой рукой он отодвинул трусики в сторону и нежно, очень нежно дотрагивался, лаская меня там, одновременно посасывая соски, которые стали такие чувствительные от каждого его прикосновения. Это были новые, ни с чем не сравнимые ощущения. Я почти потеряла связь с реальностью, низ живота горел огнём… Я хотела его… Сейчас, в эту самую минуту я желала его всем своим существом… Было так сладко, так упоительно и хорошо…, но я должна сопротивляться… Собрав всю силу в кулак, я попыталась увернуться, но у меня не получилось сдвинуться даже на миллиметр. Он прижимал меня к кровати очень крепко, и все мои усилия прошли впустую. Остатки понимания происходящего ещё теплились в моей голове, и я решила хоть что-то сделать, и, собрав остатки своей гордости, произнесла:
– Ты клялся, что не тронешь меня! – подняв на меня свой замутнённый страстью взор, парень разбил последнюю мою надежду на спасение.
– Я сказал не возьму тебя, пока сама не захочешь, но не обещал не прикасаться совсем, а я хочу трогать тебя везде. Этого удовольствия ты меня не лишишь, – озвучил мне свой приговор Рустам и продолжил совершать свои манипуляции с моим телом, как виртуозный музыкант, задействуя те струны, которые доставляли особое удовольствие.
Любовник он был явно умелый. Тело предавало меня… Это так волшебно, что я теряюсь в ощущениях, которые он мне дарит своими руками и губами… Я извиваюсь, издаю громкие стоны на всю комнату, выгибаю спину ему навстречу и прошу не останавливаться… Я почти на грани, но…. внезапно всё прекращается. Я в непонимании уставилась на него.
– Это наказание за твоё непослушание. Подумай десять раз, прежде чем в следующий раз открывать свой сладкий, но такой грязный ротик, – он наказал меня не болью, а особым изощрённым способом, подводя к краю, но так и не дав желанного освобождения.
Это было пыткой – низ живота горел огнём, все чувства были обострены настолько, что я была готова взорваться в любой момент. Теперь я ощутила весь спектр чувств Рустама, когда он со мной, но не имеет возможности любить меня, как он желает. Сейчас, вместе со мной, он тоже подвергался этому невыносимому испытанию. Только он старше и опытнее, а как мне с этим справится я не знала. Меня пугали мои чувства к нему. В них уже была не только ненависть. Я испытывала как будто раздвоение личности, одна моя часть его люто ненавидела и презирала, а другая страстно желала. Можно ли одновременно желать и ненавидеть я не знаю, но именно такие мысли и чувства одолевали меня в этот момент.
– Теперь ты понимаешь, что я чувствую всегда рядом с тобой: огонь, поглощающий меня изнутри и не получающий выхода… Ты очень жестокая девушка…, – сидел он, уже отвернувшись от меня, не смотря в мою сторону, как будто видеть меня причиняло ему невыносимую боль.
– Мне всё равно! Иди в душ, охлади свой пыл! – говорила я грубо, жёстко и безжалостно, резала почти по живому.
А он думал обо мне, когда похищал? О моих чувствах он не позаботился, вот и мне плевать! И подумав так, сразу залезла под одеяло, укрывшись почти с головой, стесняясь своей наготы. Сознание было как в тумане, сейчас так же как и он, я пыталась прийти в себя, потому что возбуждение не отступало, и все мои чувства были обострены настолько, что поднеси спичку и я вспыхну, как стог сена под палящим солнцем. Самая главная моя задача была не показывать виду и скрыть за своей грубостью своё далеко небезразличие к нему. Что мне на самом деле всё очень даже понравилось, и я не так уж к нему и равнодушна.
– Ты же понимаешь, что я не могу вечно ждать. Я взрослый мужчина, и у меня есть свои потребности. Я не могу обходиться только одними силой вырванными поцелуями и скупыми объятиями? – тихим, уже каким-то обречённым голосом говорил Рустам, по-прежнему смотря куда-то в пустоту.
– Кто тебе мешает? Выпусти меня и живи как прежде, трахая всё, что движется! – я не желала сдаваться и стояла на своём до последнего.
Не покажу ему своих чувств, лучше пусть так же думает, что ненавижу. Это ничего не меняет, я хочу уйти и от него освободиться.
– То есть, я так понимаю тебя, ты не будешь против, если я пойду пересплю с какой-нибудь красоткой? Тебе всё равно? Не пожалеешь потом? Локти кусать не будешь? – развернулся он ко мне полубоком, посмотрев пристально в глаза, зная, что глаза мои не соврут.
– Именно, мне всё равно! Спи с кем хочешь!– упрямо заявила я, но всё же отвела глаза, отвернувшись, ведь мне было, ой, как не всё равно.
– Врёшь! Ты просила ласки, практически умоляла меня не останавливаться! Ты хотела меня!– неожиданно ударил он своими мощными кулачищами по кровати с такой силой, что я подпрыгнула на месте.
Вот же чокнутый псих! Совсем с катушек слетел!
– Это ничего не значит, ясно,– продолжала монотонно добивать Рустама я, не обращая внимания на его страдания и нестабильное эмоциональное состояние, тем самым забивая последний гвоздь и в крышку своего гроба. – Ты что думаешь какой-то особенный? Так я бы хотела любого мужчину на твоем месте! – сказав это, я тут же пожалела в гневе брошенных словах, но было уже поздно.
Я задела его гордость, это был уже перебор… Дальнейшие события были как в тумане. Всё происходило очень быстро и в тоже время, как в замедленной съёмке. Он схватил меня, резко уложив попой к себе на колени и, сняв трусики, стал совершать шлёпающее движения рукой по моим нежным ягодицам. Никто никогда не поднимал на меня руку, слёзы градом полились из моих глаз. Он был так зол, что не сразу услышал мои крики и просьбы прекратить.
– Прости…, прости…, прости меня…, – стал он тут же целовать и гладить горящие огнём ягодицы, успокаивая. – Я сожалею…, я не хотел… Я так люблю тебя… Прекрати вести себя, как глупая, избалованная девчонка. Ты меня намеренно выводишь из себя, провоцируя на плохое отношение к тебе. Прими меня, прошу… Я сделаю тебя самой счастливой… Попробуй, и ты почувствуешь себя самой желанной, самой красивой женщиной на свете… Только доверься мне и я положу к твоим ногам весь мир…
Резко соскочив с кровати, я стала бить его везде, куда придётся, приговаривая:
– Вот тебе! Гад! Подонок! Чудовище! Ненавижу! Ненавижу тебя! Выпусти меня отсюда, ты слышишь? – кричала в истерике, не в силах успокоиться. – У меня учёба уже в универе началась. Я не для того поступала и столько трудилась, чтобы все бросить ради каприза какого-то избалованного болвана, который решил поиграть в Бога и вершителя чужих судеб! Корона не жмёт?
– Про учёбу забудь! Ты ещё не поняла? Я теперь тебя буду во всем обеспечивать! Тебе не нужно учиться, не нужно работать – это моя забота. Твоя задача будет обеспечивать уют, комфорт в нашем доме и рожать мне наследников, – сказал он, перехватив мои руки и больно заломив их назад, тем самым обездвижив меня.
– Ты в своём уме? Я не собираюсь становиться ничьей содержанкой! Хочу быть свободной и самостоятельно зарабатывать себе на жизнь и, желательно, подальше от тебя, мерзкий ты человек! – как будто и не держал, Рустам резко меня отпустил.
Немного покачнувшись вперед, я быстро развернулась к нему и сильно схватила за ладони. Он ойкнул, поморщившись от боли. Я взяла его руки в свои и увидела многочисленные раны на всей поверхности обеих рук. Вся моя спесь слетела в один миг, когда я осознала, чем они были нанесены. Раны были свежие и не оставляли ни единого сомнения, что он сам собственными руками срезал шипы с роз, а я так плохо про него говорила.
– Не нужно было этого делать. Зачем ты так мучился? – меня очень тронул этот его жест.
Неужели правда любит? Все ещё сомневалась я в искренности его чувств.
– Ради тебя, чтобы зайти ещё хоть раз в комнату и увидеть, как ты прижимаешь цветы к груди с такой очаровательной улыбкой, я готов снимать шипы с каждой розы на этой земле…, – он смотрел на меня в этот момент, как будто я была всем для него в этом мире, эпицентром всей его вселенной.
Я смутилась и опустила глаза. Мне было стыдно… Меня переполняли противоречивые эмоции, и я никак не могла в себе разобраться. Так и держа его за руки, но уже нежно и трепетно, боясь причинить боль, мы сели на кровать. Гнев и злость вмиг улетучились и на их смену пришли другие, более позитивные эмоции. Я улыбнулась ему слегка грустной улыбкой, и начала непростой разговор, пытаясь подобрать правильные слова и достучаться до него:
– Рустам, послушай, я устала от всего этого. Я же вижу, ты тоже не в восторге от этой ситуации, заложниками которой мы вместе стали. Нам обоим непросто, мы как два упрямых барана, которые рогами меряются и не хотят друг другу место уступить. Ты не любишь меня по-настоящему – это лишь иллюзия любви…
– Ты меня плохо знаешь, я не отступлю. Я знаю, что чувствую, и эти чувства искренние и самые что ни есть настоящие, – целуя мои пальцы и запястья, шептал Рустам, как одержимый.
– Это всё потому, что я тебе отказала, и ты сделал смыслом своей жизни меня добиться. Ты уверен, что когда добьёшься не передумаешь? Может быть в тебе говорит лишь уязвлённая гордость? – сделала я ещё одну попытку, не отступая в желании переубедить его.
– Какая ты ещё маленькая и наивная. Ты любила когда-нибудь, ответь? – не оставляя мне шанса на победу, он задавал мне вопросы, в которых я была полный профан.
Да, я знала, что такое любовь, могла рассуждать на эти темы часами, анализируя своих персонажей из любимых произведений, но могла с уверенностью, даже не думая заявить, что таких чувств никогда и ни к кому не испытывала.
– Нет, никогда, – быстро ответила я, не сомневаясь в своём ответе ни на секунду.
– Я тоже, пока тебя не встретил, и я знаю отличие, уж поверь мне. С моим опытом за плечами сразу распознаешь, что настоящее, а что нет, – не менее уверенно звучали его слова, не оставляя сомнения в их правдивости.
Я обдумывала то, что он сказал мне, пытаясь придумать план, как мне выбраться отсюда. И пришла к выводу, что у меня лишь один единственный шанс, и я собиралась им воспользоваться…
