Виктория Мальцева
Продаются ботиночки
Не ответила.
Но всё не так плохо – сообщение не прочитано. Она просто-напросто ещё не видела моего послания.
Не успеваю я ступить ногой на пол холла нашей геймерской конторы, как:
– Слушай… тут это… главный просил тебя зайти, и так получилось по-идиотски, но он уже в курсе.
– Я ж тебя просил!
– Прости, брат. Я не со зла. Ей богу, не со зла! Чёрт попутал, я только Толику в курилке… ну, такая новость, меня прям пёрло от радости за тебя, вот же ж надо было мне ляпнуть… я просил этого дебила рот держать на замке пока суд да дело… а он, кретин такой…
– Я тоже кое-кого просил рот держать на замке.
– Виноват… брат, проси, что хочешь!
– Просто свали.
– Будет выполнено!
Я киваю и поворачиваюсь спиной к нему, лицом к своему столу. Включаю мониторы.
– Ты это… словечко-то за меня замолвишь? – слышу за своей спиной.
– Подумаю.
– Чёрт…
Глава 8
Первым делом я загружаю страницу Фэйсбука, ввожу логин и пароль – не сохранять на этом компьютере. Моё сообщение не просмотрено.
Я добавляю в чат номер своего телефона.
И имейл. На всякий случай.
Станислав сегодня в брюках и джемпере. Сколько бы раз он ни журил нас за полный игнор корпоративной культуры в плане одежды, команда является на рабочие места в футболках и джинсах. Включая меня. Ну не может Станислав уволить весь по крупицам собранный коллектив за неповиновение нормам дресс-кода. Даже одного не может в образцово-показательных целях – это будет нарушением прав человека, ведь не соблюдают-то все. Впрочем, увольнения в отделе разработчиков случаются крайне редко – на моей памяти ни одного. Уходят отсюда исключительно по собственному желанию, и чаще уезжают далеко и безвозвратно. А там – в прекрасных далях – в гигантских офисах ходят не только в чём попало, но и занимаются спортом прямо на работе, потребляют всяческие бенефиты, и вообще живут счастливо.
– Мы можем платить тебе одному столько же, сколько готов предложить Гугель, но не можем всем остальным твоего уровня, но кому повезло меньше, и их заявку не приняли. Понимаешь, о чём я?
– Прекрасно, – вру.
На самом деле, все наши продукты – и удачные и не очень – все до единого попадают в листинг на мировом рынке, так что зарабатывает наша контора по мировым стандартам, а платит сотрудникам по российским. Если бы не жлобская натура и ничем не искоренимый менталитет, то наши зарплаты не сильно отличались бы от забугровых. Вот такой вот Гугель-мугель.
– Может, мы сможем… как-то договориться?
Тон Станислава становится каким-то по-бабски елейным, зазывающим, что ли. Что-то вроде: «Цигель, Цигель, Ай лю-лю!»
Однажды Станислав Валерьевич по неосторожности или, может, по недальновидности, поставил автоответчик на громкую связь, и весь офис услышал: «Стасик-большой-колбасик, ты соскучился по любимой жене? Если так, то на ужин тебя ждёт оливье и кое-что сладенькое!».
В нашем углу отбитых программеров, конечно, это событие вызвало такой угар, что самая передовая геймерская компания на отечественном рынке едва не лишилась своих светлых голов по причине возгорания нервной проводки.
Единственная среди нас девушка – Лариса – отдел тестирования пользовательского продукта – встала на защиту босса всей своей грудью от-нулевого-до-первого размера:
– Да пусть хоть Стасик-всегда-стоясик! Она жена – ей можно!
– Ну, «Всегда-стоясик» – это уже инвалидность… это всё очень влияет на трудосопособность – с таким диагнозом на работу не берут… – не сдержался я и моя обычная-всем-известная политика невмешательства.
– Хорошо! Стасик-только-когда-надо-всегда-стоясик! Перстнёв – ты единственный практически святой человек в этом сборище, и ты совсем мне не помогаешь!
Сослуживцы уже в прямом смысле валяются, я тоже едва за кресло держусь.
– Хорош ржать, придурки! – злится, Лариса. – По крайней мере, ему жена звонит, а не очередная шалава из паба, как некоторым!
– Просто он месяц, как замужем, Ларис! – сквозь смех и слёзы открывает ей глаза Славик. – Подожди, пройдёт пару лет, и на сообщение жены: «Заедь в Ашан купи детям оливье, я буду поздно», он будет отвечать: «Заеду, если отменится встреча с китайцами, а так она запланирована до утра. Отвези детей к маме».
– Р – Реальность. С– серые будни, – подытоживает Толик.
Я прощаю Станиславу его неподобающий статусу тон. В конце концов, ждёт его незавидная участь – надо быть милосердным.
– Может и сможем. Всё зависит от того, какое предложение готова сделать родная компания.
Станислав заметно веселеет.
– Так ты ничего ещё точно не решил?
– Решил. Но если обстоятельства изменятся, могу и передумать.
– Мы можем удвоить твою ставку… – робко предлагает Станислав.
Меня от этого предложения аж перекашивает.
– Станислав, ставки разработчиков шестого уровня легко можно найти в поисковике – они не являются секретом как раз потому, что компания рассматривает их как стимул, а не как вынужденную трату. Понимаете?
Он кивает.
– Перспективные сотрудники для них так ценны, что они покупают билет Москва-Силиконовая Долина, снимают фешенебельный апартмент и предоставляют приличное авто – всё на первое время. Ну и самое ценное, конечно же – кепочка с пропеллером.
Станислав, теперь ощутимо позеленев, молча хлопает глазами.
– Опыт работы в одной команде с гениями Гугл – что может быть ценнее? – поясняю я.
Он кивает.
– Я понял. Обсудим с владельцами. Дам знать.
– Мне можно идти?
– Вы свободны, господин Перстнёв.
Глава 9
Она так и не прочла мои сообщения.
Вообще, если открыть в Фэйсбуке список всех чатов, первую фразу последнего послания в любом из них можно прочесть, не входя непосредственно в чат. В этом случае и пометки «прочитано» не будет.
В моём профиле на аватаре висит маяк. Это не я помогаю найти, это мне самому нужно что-то или… кто-то, чтобы найти уже и успокоиться. Просто жить.
Я никогда не загружал свои фото в соцсети, и на это у меня есть причины. Сейчас – это впервые в жизни. Фотку я долго не выбираю – хуже, чем уже есть всё равно не будет.
После обеда, немого, к слову – Славка, видно, обиделся – я решаю заменить фото на такое, где я снят по пояс – чтобы ей легче было меня узнать.
Саша… Саша… Я всегда называл её Ксюшей. Дебил. Она ни разу не поправила.
Я лежу в своей постели и пялюсь на потолок. На нём длинный прямоугольник – отражение лунного света от деревянного лакированного подоконника вдоль всего окна. Моя цель – обнаружить его движение и доказать теорию, что Земля круглая и вращается вокруг своей оси, а Луна болтается на её орбите в своем собственном ритме. Короче, чушь всякая.
«Продаются детские ботиночки. Неношеные».
Неношеные.
Если это, чёрт возьми, было посланием вселенной, то…
Весь остаток ночи я перебираю варианты того, что могло пойти не так с операцией: всё-таки это мозг, всё-таки это голова. А может, с самой операцией по вживлению аппарата всё прошло успешно, но потом выяснилось, что есть что-то ещё, более страшное? Иммунитет ведь сниженный – были же последствия менингита…
С этого момента меня трясёт не в фигуральном, а в прямом смысле слова. Я с трудом попадаю пальцами на клавиши, пока ищу в сети все сайты, на которых появлялось дурацкое объявление барахолки. Но оно, как назло, су…, не вылезает, когда надо!
Глава 10
На утро лифт вываливает меня в холл нашей конторы, и я чувствую себя так, будто по мне проехались три состава с цистернами.
– И что же так лик наш невесел? Последние денёчки в родных пенатах даются с трудом?
Толик – правая рука Гены и его же левая нога – аж разворачивается ко мне всем корпусом, пока ждёт свой кофе у автомата.
– А если серьёзно, Перс, ты здоров? Херово выглядишь, брат. Ты проверься всё-таки… а то мало ли что. Вон, у сестры брата моего отчима нашли рак в двадцать четыре года. Там опухоль была в два килограмма, представляешь? А врачи не видели, советовали ей сбросить лишний вес…
– Иди на хрен!
– Некультурный. Ты тут со всей душой к нему, переживаешь за него… а он… тьфу.
– Перстнёв! – раздаётся голос по коридору.
Господин Станислав как никогда рано сегодня.
– Зайди.
Я делаю, что велено.
– Мы готовы соответствовать предложению Гугель финансово. В рублях.
– Лучше в долларах, – замечаю и вижу в его глазах отражение собственной наглости.
– Хорошо, в долларах. Но есть условие.
– Какое?
– Ты не должен разглашать информацию о своём эксклюзивном вознаграждении коллегам. Я уже объяснял, почему.
– Я понял, – киваю. – Но они не поверят, что я остался из патриотических соображений.
– И на этот счёт у нас есть идеи.
– Неужто?
– Сдаётся мне, ты ёрничаешь, Перстнёв, борзеешь. А зря! Некрасиво это. Не по-человечески! Эта компания тебя вырастила, воспитала, сделала тем, что ты есть, а Гугель вынимает из печки только готовенькие пирожки.
– Неправда. Система уровней Гугл как раз для того и создана…
– Короче, Перстнёв, денег будешь иметь столько же. С понедельника возглавляешь отдел инноваций. Остаёшься?
– Мне нужно подумать. Всё-таки кепочка с пропеллером…
– Перстнёв!
– Я только хотел сказать, что наши ребята не лыком шиты и заткнут за пояс любого гения в Гугл, но… там… пальмы ещё… океан… сёрфинг…
– Ты, Перстнёв, и так видишь эти пальмы каждое лето!
Я застываю.
– Ну, может, и не пальмы – чёрт тебя знает, где ты там загораешь, но приезжаешь как Барби Кен моей дочки! Только розовой виллы с пластмассовым бассейном и не хватает!
– Ну вот поеду в Гугель, будет и вилла, – говорю. – Я не знал, что у вас есть дочь.
– От первого брака. Решай. До конца недели.
Можно подумать, если соглашусь через месяц, их не устроит. Ха-ха. Понторезы чёртовы. Сколько бы семинаров по горизонтальному типу менеджмента они ни посещали, толку не будет – авторитарность не выбить из их голов. Только Генка, пожалуй, с его креативностью и соответствует западным стандартам. Клоуны…
Гугель. Гугель-мугель.
Только включаю монитор – на почту приходит письмо. Это рекрутёр.
Уважаемый господин Перстнёв,
Как обстоят ваши дела? Я уверен, что очень прекрасно! Это ни в коем случае не давление, и я Вас не тороплю, мне только хотелось бы уточнить, получили ли вы мой e-mail с предложением о работе и прикреплённые к нему документы?
На всякий случай прикрепляю их ещё раз.
Что думаете? Все ли условия Вас устраивают? Когда сможете подписать и отправить мне подписанный документ?
С нетерпением жду вашего ответа,
С лучшими пожеланиями, Роберт Ос.
– Пффф – говорю вслух, что думаю.
«Подписать и отправить подписанный документ». Целых два раза слово с корнем «подпись». Моя подпись. Ну конечно, это очень важно. Это и есть капитализм? Двести тридцать тысяч в год мне за работу и опыт, двести тридцать тысяч в год Роберту за то, что привёл меня в Гугл за ручку, потому что сам Гугл без ручки не принимает.
Л – логика. К– капитализм.
Вот так, привёз парочку рабов вроде меня, продал не за одноразовую выплату, как в стародавние времена, а за пожизненный рент, и можно спокойно остаток жизни попивать мартини на Кубе. Из Гугла ведь уходят только ногами вперёд. Кадило крутится, лавешка мутится.
Вместо ответа Роберту я лезу на все до дыр затёртые ночью сайты, и вот на тебе, с утра объявление тут как тут:
Продают детские туфельки. Почти новые, надевали один раз на утренник. Недорого. Номер телефона.
И с чего я взял, что тут было слово «неношеные»? Да ещё и ботинки…
Мать честная, кажется, я схожу с ума…
– Перс, ты чего? Уже голову ровно держать не в состоянии? Чего это она у тебя так дёргается? – тихо спрашивает Славик.
– Слава, – говорю ему, – я обязательно замолвлю за тебя словечко, если и как только представится такая возможность. Об одном прошу: заткнись и свали на хрен!
По номеру почти сразу отвечает женский голос.
– Ало?
– Здравствуйте, это по объявлению.
– Ой… туфли давно проданы, не знаю по какой причине объявление до сих пор не снято с публикации. Я уже трижды отправляла заявку!
– Извините, говорю. А вас не Саша зовут?
– Нет, не Саша.
– Ксюша?
– И не Ксюша. Вы по поводу туфлей, вообще, звоните?
– Нет. Извините. Я ошибся номером.
