Виктория Мальцева
Продаются ботиночки
Глава 11
Я начинаю ненавидеть свой ноутбук, Фэйсбук, встроенный в него Мессенджер и Александру Новикову.
Ну прочти же, прочти!
И ответь мне хоть что-нибудь! Отвали, ты ублюдок, знать тебя не хочу, извини занята, на этой неделе никак, может быть, в следующий четверг после дождя, а может быть, через год, может, через двадцать, но точно когда-нибудь, или не точно… Ну хоть что-нибудь!
Весь остаток дня во мне живёт разумная мысль, что третью бессонную ночь мой организм попросту не переживёт. Поэтому сразу после работы, а вернее, ещё за час до её окончания, я уже еду за рулём. Пять лет прошло, вспомню ли место? Найду ли? Ведь был там только раз, и темно тогда было, хоть глаз выколи. Сам этот дом где-то у чёрта на горе, и лампочки перегорели что у подъезда, что на площадке. Мне тогда боязно стало выпускать её одну из машины в такую темень, да ещё и в таком районе – с ней пошёл. Как оказалось, не зря. Гопоты не было, но зато… иначе всё обернулось.
Минут двадцать мёрзну перед дверью в подъезд – теперь на ней установлен замок с кодом – жду, пока кто-нибудь войдёт или выйдет. Подъезжает машина, женщина за рулём. Молодая. Она выходит сама и выпускает через заднюю дверь ребёнка – девочку.
Я думаю, моё сердце не билось всё то время, пока они обе вышагивали по сугробам от парковки до подъездной двери с надувными шарами и праздничными пакетами в руках.
Как только поравнялись со мной, и мне удалось достаточно чётко разглядеть лицо женщины, я выдохнул. Не моя.
– Что? Дверь опять заело? – спрашивает меня, встревоженная.
– Нет, я это… код забыл.
– А, – говорит. – Не знал, не знал, и забыл. Ну, бывает.
Она прикладывает электронный ключ к панно, дверь отщёлкивается.
– Ты в какую квартиру? – спрашивает.
– Э… я номер не помню. По лестнице пойду… третий этаж справа.
– Ну-ну. Поди темно ещё было.
– Именно.
Женщина с девочкой протискиваются в узкий лифт, и меня вдруг осеняет: Новый Год же недавно вот только был. А я без подарка!
– Эй, девушка!
– Да?
– Я кое-что забыл… подарок ей купить… когда вернусь… короче, какой тут код на двери?
– Три тройки, – успевает она выкрикнуть, пока дверь лифта закрывается.
Три тройки. Вот же я олух.
Продавец в магазине игрушек, лет шестидесяти на вид, долго смотрит на меня поверх очков. Наверное, профессионально размышляет, как ответить на вопрос: «Что посоветуете для девочки четырёх лет».
– Ну что нынче в моде у девочек четырёх лет? – устало, наконец, выдыхает она. – Ну конечно же МЛП и ЛОЛ.
– А что нынче означают МЛП и ЛОЛ, позвольте полюбопытствовать?
– МЛП – май литл пони. Лол не переводится. Что, – вдруг изрекает она довольно жёстко, – даже не воскресный папа? Четыре года не вспоминал, и тут друг решил вспомнить?
– С чего Вы взяли? – защищаюсь я. – Может моя дочка к подружке на праздник идёт, надо купить подарок.
– Неправда это, не ври. Даже каждый воскресный папа нынче в курсе, что значит ЛОЛ. Да и взгляд у тебя, как у побитой собаки, прежде, правда, так нашкодившей, что её попёрли со двора.
«Мать моя женщина», думаю про себя я.
– Ну, могу вот предложить такую лошадку из МЛП – вчера только завезли, так что ты удачно зашёл, долго она тут не просидит. Звёздочка.
С этими словами продавщица водружает перед моим носом объёмную коробку. С одной её стороны картон фигурно вырезан, и через дыру отлично видно содержимое – фиолетовое существо с парадоксально огромными глазами, отдалённо напоминающее лошадь. Продавщица нажимает на кнопку, расположенную посередине живота, и существо поёт тонким детским голосом:
В небе звёздочки горят,
Малыши все спать хотят.
Пони звёздочку возьмём,
Колыбельную споём.
Сладкий сон смыкает очи,
Спать пора, спокойной ночи.
Спокойной ночи!
Не знаю, что за нейролингвистическое программирование закодировано в песне этого инопланетного монстра, но у меня глаза вспотели. Мне всего-то двадцать шесть, а нервы уже ни к чёрту.
– А… ну, так и думала. Но… слушай, лучше поздно, чем никогда!
Голос продавщицы теперь тоже стал мягче. Это всё нейролингвистическое программирование. Это вам не шуточки.
– Заверните, – говорю. – Хорошая вещь. Ей понравится.
– Дочке? – искоса смотрит на меня товарищ женщина шестидесяти лет, возможно, мало что соображающая в последних тенденциях ЭйАр и ВиАр, но прекрасно разбирающаяся в МЛП, ЛОЛ и неизменной психологии гомо-сапиенс, особенно по части дерьмовых поступков.
– Дочке…
– Ничего. Привыкнешь, – обещает и пробивает чек.
Глава 12
Пока еду в машине, вспоминаю, что когда-то давно, так давно, что как будто этого вовсе и не было в моей жизни, женщина пела мне песню перед сном.
За печкою поет сверчок.
Угомонись, не плачь, сынок,
Вон за окном морозная,
Светлая ночка звездная.
Ты спи, а я спою тебе,
Как хорошо там на небе,
Как нас с тобою серый кот
В санках на месяц увезет.
Странно, но я до сих пор помню её целиком, и это единственное, что доказывает: женщина в моей жизни всё-таки была. И она любила меня. Правда, недолго.
За тот час, пока я мотался в детский мир за подарком, совсем стемнело. Пять лет прошло, а перед подъездом так и не заменили лампочку.
Дверь на третьем этаже справа открывает пожилая женщина.
– Вам кого?
– Мне… Сашу… Александру Новикову.
– Не знаем мы таких.
О Господи… всё нутро у меня ухает… аж куда-то ниже подвала этого дома.
– Она тут жила пять лет назад. Светлые волосы, голубые глаза… тоненькая такая.
– Мы въехали в эту квартиру как раз четыре года назад. Тут жила семья, они сказали, что не потянули столицу, поэтому уезжают.
– Адрес… совершенно случайно… не оставили?
– Нет, не оставили.
Я делаю шаг назад. И мне кажется, что-то во мне снова умерло. Ровно так же, как умирало уже тысячи раз. Не будь я собою, эта неудача, возможно, вообще, убила бы меня. Но я уже привык упираться в такие вещи.
– Извините… – говорю. – Хорошего вечера.
– Молодой человек! – окликает меня хозяйка квартиры, когда я уже пробежал первый пролёт лестницы. – Подождите! Пару лет назад тут была молодая женщина. Не тонкая, правда, как вы описываете, и волосы у неё были русые, а не светлые, но она оставила адрес и сказала: «Отдайте, пожалуйста тому, кто попросит».
Если купить билет хотя бы на следующую неделю, он обойдётся мне в три раза дешевле. Я привык экономить. Это уже у меня в крови. Но сейчас исключительный случай – я бы отдал за билет вообще всё, потому что… ну просто потому что за неделю крыша точно отъедет.
Спасибо за покупку. Электронный билет отправлен на Ваш имейл. Ознакомьтесь, пожалуйста, с правилами перевозки багажа.
Всю ночь – а это примерно сорок минут – мне снятся туфли для девочек.
Если раньше не давала спать по ночам только одна девочка, то теперь девочка и туфли.
Глава 13
Вначале обидно так сильно, что каждое воспоминание вызывает только слёзы. Я плачу и плачу, чувствую себя самой несчастной и впадаю в депрессию, но всегда помню, что всё это делаю не одна. Нас теперь двое. И хотя соблазн упростить свою жизнь абортом велик, как и давление родителей, предрекающих поломанную жизнь, потому что никому не нужна разведёнка с прицепом, а меня даже замуж не брали – я с прицепом по залёту, я всё-таки принимаю решение родить.
Почему? Потому что меня угораздило любить этого человека целых четыре года. Мои мечты сбылись… ну отчасти, конечно, но всё-таки ведь… он обратил на меня внимание. Не делают женщины аборты от любимых.
А я его пока ещё не разлюбила, хотя, конечно, ни в какую логику это не вписывается. В последнее время, я вообще сомневаюсь, что она у меня есть, эта самая логика.
В конце концов, самые тяжелые в моей жизни девять месяцев заканчиваются родами. Бессонные ночи, ноющая грудь и трещины в сосках напрочь вытесняют из головы и сердца всякое мракобесие. Себя опять очень жалко, но теперь совсем по другим поводам.
Когда становится полегче, я вдруг понимаю, что ненавижу его. Даже не столько его самого, сколько предсказуемость моей ситуации. Он ни разу не говорил, что любит, или, тем более, что хотел бы со мной будущее. Я, правда, тоже.
И в моей голове возникает и начинает активно развиваться такая философия… в очень некрасивом русле, в том плане, что в жизни, в принципе, нет хороших людей. Ну… все с гнильцой. У кого снаружи пятно, у кого два, а у кого кожица целая и румяная, но всё напрочь прогнило внутри. И наша цель, пока мы здесь, выжать из окружающих и обстоятельств максимум счастья для себя, невзирая на все пощёчины и оплеухи. Эта установка мне сильно помогла, и жизнь полилась своим чередом. Хвала интернету, в котором всегда можно найти работу, особенно если ты рисуешь: обложки, баннеры, иллюстрации для книг или календарей – работа есть. Денег не много, но их хватает, особенно если сама ты живёшь на периферии, а твои клиенты в Москве.
Я назвала дочь Эмилией, сокращённо Мила.
Примерно в то время, когда дочке исполнился год, обиды утихли, бури ненависти присмирели, я, как самый обычный слабый и, в принципе, предсказуемый человек, впервые написала его имя и фамилию на странице поисковика. Ссылок получилось много, я просматривала их бегло, убеждаясь, что совпавшее имя и фамилия – не тот парень, которого я ищу. Среди прочего на глаза попалась статья о трагедии человека, чьё имя было таким же точно, как у моего человека, а вот фамилия была двойной: Перстнёв-Кох. Следуя наработанной годами логике опытного интернет-сёрфера мне эту ссылку следовало бы сразу же пропустить, но почему-то необъяснимо к ней потянуло, и я нажала.
В статье рассказывалось о таинственном исчезновении девочки в Австралии Мелании Хорнет или Милли, как называли её в семье. Сходство с именем моей дочери меня страшно зацепило – до мурашек, и вместо того, чтобы искать в соцсетях возможные профили отца моего ребёнка, я начала собирать всё больше и больше информации о пропавшей девочке.
История рассказывает о том, как молодая многодетная мать по имени Маргарита по мужу Хорнет в девичестве Кох однажды отправилась со всеми своими четырьмя детьми на пляж. Дети играли с песком, купались. Маргарита даже сделала два фотоснимка: на одном можно увидеть всех детей – трёх мальчиков и девочку, на другом – только девочку в небесно-голубом купальнике. Внезапно поднялась буря. Все матери, отдыхавшие в тот день на пляже, бросились поспешно собирать детей и пляжные зонтики. Чтобы сэкономить время, Маргарита отправила самого старшего своего сына семи лет от роду отвести Милли в женскую раздевалку, чтобы ты сменила мокрый купальник на сухое платье, а сама осталась на пляже собирать вещи и переодевать двух других своих детей. Когда она закончила и подошла к раздевалке, сын стоял у входа, а девочки рядом с ним не было. Он сказал матери, что Милли так и не выходила из раздевалки. Маргарита вошла внутрь, но оказалось, что девочки внутри не было. Она не запаниковала, а спокойно обошла вокруг раздевалки, затем начала спрашивать прохожих, не видели ли они светленькую девочку со шрамом на лбу. Никто её не видел. Только через час, когда Милли так и не появилась, она вызвала полицию.
Расследование рассматривало три версии: девочка утонула в океане, девочка утонула в сточных водах, девочка была похищена. Вскоре нашлись свидетели, которые видели, как подозрительный высокий мужчина отнёс на руках девочку со шрамом на лбу в голубой Кадиллак и уехал. Версия похищения стала рабочей, остальные были отвергнуты за несостоятельностью доказательств и по причине того, что тело девочки так и не было найдено.
Спустя неделю в полицейский участок пришло написанное печатными буквами письмо, в котором узнавалась детская рука, требующее выкуп за Милли. Полиция раскрыла содержание письма газетчикам, и те даже сфотографировали его и разместили на главных полосах.
Весь город знал, где именно должна состояться встреча, и улицы поблизости заполнили толпы зевак – всем хотелось посмотреть, как полицейские будут проводить операцию по поимке преступника.
Разумеется, последний на встречу не явился и больше никогда не связывался с полицией.
На русском языке статей оказалось немного, да и те – краткий пересказ вышедшей на BBC серии подкастов, то есть целого фильма. Я нашла эти подкасты, купила их. Попробовала сама переводить с английского, но идея оказалась провальной – моего школьного языка не хватило. И я забросила эту затею.
Однако история пропавшей девочки мне не давала покоя, и вот однажды вечером, пока я, лёжа в постели, читала Миле книжку, меня вдруг осенила идея вбить всё то, что я уже знаю, в поисковик Ютуба.
И, конечно, мой поиск дал результаты. Видео короткое – это всего лишь рекламный анонс к подкастам, которые я уже приобрела, но на нём есть лица! Старые фото родителей, снимок самой трёхлетней Милли и её старших братьев.
После фотографий видео показывает прекрасные золотые пляжи Австралии, шум широкого прибоя, красивые голубые кусты с игольчатыми листьями, произрастающие по всему побережью. И в этой точке в кончики моих пальцев вонзаются тонкие иглы, потому что я слышу голос. Слова английские, но я никогда не спутаю этот голос ни с чьим другим.
В следующую секунду его лицо появляется на экране крупным планом.
Он выглядит немножко старше, чем я его помню, волосы короче. Ему задают вопросы, он спокойно и очень коротко, в знакомой мне холодной манере отвечает. Его спрашивают, где он стоял, где стояла девочка, он показывает. Всё это, конечно, на английском языке, и насколько я могу судить, говорит он свободно и без затруднений, без акцента.
– Я стоял вот здесь. Милли – в проходе в раздевалку, с её руки свисала сменная одежда… буквально волочилась по бетону, а она смеялась. Люди обходили её, чуть ли не спотыкаясь. Я сказал ей, что, если она будет баловаться, мама разозлится. Это подействовало. Она зашла в раздевалку, я помню, как… исчезла её маленькая фигура вон за той стеной, и всё… я больше никогда её не видел.
Мне приходит на ум Инна, которая первым окончила иняз и только потом поняла, что её призвание в дизайне. Я нахожу контакты Инны и прошу помочь с переводом подкаста, состоящего из шести серий. Обещаю заплатить. Она соглашается, но предупреждает, что скоро не будет – у неё много работы. Перевод первой серии приходит тем же вечером. Перевод второй – утром. Остальные четыре серии Инна переводит в течение ещё суток.
И звонит мне:
– Этот парень, – она плачет, – ты только не ругайся, я узнала его голос, хоть он и говорит не на русском. Он учился с нами в одном здании. Кажется, на программиста, но тусили вроде все в одной компании. И я проверила в Гугл эту статью про девочку… я узнала его на видео – это точно он. Не знаю, зачем тебе нужен этот материал… Хотела вообще-то отказаться, но потом подумала, что ты ведь всё равно к кому-то обратишься. В общем, денег не нужно. У меня только одна просьба: пожалуйста, не делай ему больно!
