Виктория Васильева
V2
А если по-другому? Вдруг, внезапно, без объявления.
Она представила Андрея в горящем городе, где все говорят на другом языке. Куда он пойдёт со своим «ту бир плиз»? А если надо кого-то спасти. Очень родного и близкого. И в интернете нет подсказки что делать. Просто нет и самого интернета.
Одно нажатие рубильника и остаёшься только ты сам, со своими знаниями и навыками. Умеешь хорошо выбирать брокколи на завтрак? Вон там, в подворотне, в мусорном баке может быть кто-то выбросил брокколи до того, как всё началось. Попробуй выбрать тот, что ещё не сильно сгнил. Умеешь варить латте? Вон там, на газоне за тротуаром. Где недавно проехал танк. В отпечатках гусениц собралось немного воды после дождя. Сможешь сделать из этого что-то? Хотя бы просто собери и дай напиться тем, кто с тобой рядом. Не дай погибнуть им от жажды.
Вика решила выбросить из головы всё, что мешает сосредоточиться на прелести момента. Не надо думать о плохом. Надо просто быть к этому готовой.
Они зашли в прохладное пространство кафе. Очередь была большая.
Здесь всё было особенным. На первый взгляд это было незаметно. Но если присмотреться ко всему более внимательно, то множество деталей начинают выделяться и даже пугать. Они шли по узким улочкам небольшого портового городка. Мимо проплывали деревья, невысокие заборы и хижины местных жителей. Всё, как и везде. На первый взгляд. Но всё же Виктория чувствовала себя чужой здесь. Она не впервые входила в незнакомый город. Находясь столько времени в чужой стране, она даже ловила себя на мысли, что поселения сарацинов становились ей всё привычнее. Весь тот домашний уклад жизни, который она знала с детства, становился всё более далёким и даже чужим. Слишком много было пережито за эти несколько лет. Слишком много она видела своими глазами. Иной человек за всю жизнь может не испытать и половины того, что она пережила за время похода.
Но здесь всё было особенным. Она не понимала что именно, но один даже внешний вид спутников обещал ещё множество сюрпризов.
Они проследовали на широкий двор, с двух сторон окружённый каменной изгородью, посреди которого стояли несколько привязанных лошадей. Над ними был сооружён навес, дающий такую желанную в этих местах защиту от палящего солнца. Возле одной из хижин, выходящих окнами во двор, стояла связка тех самых непонятных ей предметов с деревянными ручками, похожими на вёсла. Во дворе находился десяток человек, как две капли воды похожих на сопровождавших её воинов. Они что-то переносили, чистили лошадей, входили и выходили из хижин.
Они остановились и воин, державший поводья лошади, на которой она сидела, помог ей спуститься. Второй же, привязав свою лошадь под навесом, побежал в одну из построек.
Виктория огляделась. Теперь не было сомнений, что это боевой отряд, расположившийся в городе. У всех на левом боку висели сабли, а некоторые держали в руках те самые «вёсла», которые так заинтересовали её при первой встрече.
Вскоре вернулся второй воин. Он подбежал к ней, а вслед за ним из постройки появился ещё один, который отличался от других. Он шёл степенно, не спеша, что выдавало в нём благородное происхождение среди прочих, находившихся здесь. При его появлении, остальные вытягивались и замирали, скорее всего таким образом выражая подчинение. Одежда его была очень похожа на ту, которую она видела на остальных, но она была украшена ещё искусней. Узоры тончайшей работы, выполненные неведомым мастером покрывали её и тут и там.
Человек подошёл к ней и коротким кивком головы приветствовал её. Она склонила голову в поклоне, немного подавшись вперёд. Внимательно её осмотрев, он обратился к ней и вновь она не поняла ни слова. Вместо неё ответил один из сопровождавших. Он что то быстро и коротко ответил своему господину и она услышала в его речи «Пилигрим».
Брови человека поднялись и лицо его выразило удивление. Она решила представиться. В конце концов это будет вежливо, даже если он не поймёт что-то из её речи.
– Freiin Victoria von Deggendorf.– представилась она и склонилась, придерживая левой рукой меч.
– Freiin?– удивлённо переспросил он.
Почтительно склонив голову в ответ, он жестом пригласил её последовать в ту хижину, из которой вышел.
Она прошла по направлению его жеста и очутилась в небольшой комнате, в которой стоял стол и несколько стульев. Вслед за ней зашёл её новый знакомый и, протянув руку, предложил ей сесть.
Ох, как давно она не сидела. Просто за столом. В комнате. Не в седле, не на камне, не на песке. Чувство блаженства, защищённости и покоя разлилось по её телу. Она невольно глубоко вздохнула.
Пока она наслаждалась покоем, человек вышел на улицу и она решила оглядеться. Позади неё у стены стоял большой деревянный ящик с дверцами.
Почему он стоит так странно?– подумала она. Привычнее положить его на пол и открывать дверцы вверх. Ведь если его раскрыть, всё может вывалиться.
На другой стене висели перекрещенные сабли. Металл клинков был необычайно гладкий. Они блестели как водная гладь на солнце в моменты покоя.
На самом видном месте висел портрет усатого мужчины с саблей на боку и в необычной шляпе, которую покрывали перья.
В этот момент зашёл всё тот же человек и, что то произнёс, показывая на свои губы. Потом он сделал движение рукой возле рта и Виктория поняла, что ей предлагают отобедать. Несмотря на то, что голода не было, она очень соскучилась по хоть какой-нибудь пище и, скрывая радость, вежливо склонила голову в знак благодарности и согласия.
Её очень заинтересовал тот портрет мужчины, висевший на стене. Она решила, что это предводитель войска, пришедшего сюда отличным от неё путём и решила поинтересоваться кто он.
Она показала рукой на портрет и спросила своего собеседника на своём языке. Человек повернулся, посмотрел на портрет и ответил:
– Sir Reginald Talbot!
Она на мгновение задумалась. Тэлбот Всесильный? Это имя ей не встречалось никогда до этого. Откуда же прибыло войско? Она вдруг поняла, что ей нужно срочно доложить обо всём в Иерусалим.
Тем временем в комнату зашёл человек в белых одеждах. Перед собой он нёс широкое блюдо, накрытое тончайшей белой тканью. Виктория подумала, какое прекрасное платье может получиться из этой гладкой, лёгкой ткани! Она вспомнила одеяние женщин у колодца. Почему здесь все так хорошо одеты? Она подобного не видела даже у самых знатных людей в её войске пилигримов.
Блюдо поставили перед ней и человек в белом ловко снял, закрывавшую содержимое блюда, ткань.
Перед ней возникли угощения. Посередине стояла миска с варёными злаками, большой кусок рыбы, лепёшка и стеклянный бокал с вином.
Еда была великолепна! Без ложной скромности она могла сказать, что так вкусно обедают только короли. Никогда в жизни она не ела подобного. Всё было ей знакомо, но так искусно приготовить не мог никто из тех, кого она знала.
Как жаль, что рядом нет отца. Он же так любит хорошо поесть. Знал бы он, какое наслаждение бывает от простой еды!
Вино не было кислым. Оно было сладким, как мёд. Попробовав, она стала сомневаться, что это вино. Но нет. Вкус спелого винограда и в то же время сладкое. К тому же хмель скоро дал о себе знать и она почувствовала лёгкое головокружение.
Быть может это искушение? Или я сплю и вижу сон? Как может быть настолько хорошо в таком обычном месте?
Вскоре стол опустел. Услужливый человек в белом всё убрал и удалился. Хозяин комнаты отодвинул стул и взял со стола большой лист пергамента, на котором виднелись причудливые узоры. Подойдя к Виктории, человек положил лист перед ней, взял со стола небольшую деревянную палочку, посмотрел на пергамент и ткнул палочкой в него.
– Аль Ариш. – произнёс он максимально отчётливо, подразумевая, что он говорит нечто важное.
После этого он выпрямился, указал рукой на Викторию и очертил в воздухе круг рукой. Она по прежнему смотрела на него, а он сложил руки на груди и вопросительно посмотрел ей в глаза.
Виктория опустила глаза на пергамент. На нём были начертаны линии в виде странных узоров и также по всему листу виднелись надписи латинскими буквами.
Она пригляделась внимательнее и вдруг почувствовала как по спине побежал холод, а волосы будто зашевелились на голове. Резким движением она прижала лист к столу, так неожиданно для стоявшего перед ней его владельца, что тот невольно отпрянул.
Она держала лист так, будто у неё хотели его отнять, пристально разглядывая узоры.
Это была карта
Вика шла на работу. Это было её любимое занятие, поэтому она шагала туда сейчас с удовольствием. Обычно она приходила раньше всех и охранники, сидевшие на входе, всегда были рады её видеть.
Взяв ключ от офиса, она поднялась на лифте и зашла в отдел продаж.
“Первым делом-кофе,” – подумала она, и стала, не спеша, наливать в кружку кипяток.
В этот момент открылась дверь и в кабинет зашёл Андрей. После того, как он стал счастливым обладателем автомобиля, он перестал приходить вовремя и всегда задерживался на пятнадцать-двадцать минут. «Пробки…»– эта сакральная фраза служила индульгенцией для опоздавших, наверно, во всём мире.
Увидеть его так рано на работе Виктория не ожидала и обрадовалась, что можно провести время в компании с кем-то.
– Привет, Вик,– бросил на ходу Андрей, прошагав к своему столу походкой моряка, только что сошедшего на берег после длительной качки.
– Андрей? Не ожидала тебя увидеть в столь ранний час. Что привело тебя сюда ни свет ни заря?
– Слушай, просто засада какая-то. Не выспался. Три раза просыпался ночью и с шести часов вообще не получилось уснуть.– Андрей сидел, обхватив голову руками- Короче, поехал на работу.
– Вообще раннее утро-это подарок небес. – Вика подошла к нему с кружкой дымящегося кофе в руке. – День только начался, поют птицы, прохладно. Людей мало, нет суеты. Дороги, кстати, свободные.
– Да, наверно.– Андрей начинал постепенно адаптироваться к реальности. – Но это всё равно не моё.
– Что случилось вчера? Вернее, уже сегодня, наверно. – Виктории было приятно общаться с ним. Неплохой парень. Добрый. Старается для семьи. Безобидный, простой и немного смешной.
– Дочке вчера домашку делал. Ты права, сегодня тоже. Пол-ночи сидел с этими картами.
– Что за карты? – спросила Виктория. – Я люблю карты.
– Контурные. Представляешь? Я три раза перерисовывал. Там уже до дыр всё стёрлось.– Андрей всегда любил поделиться с ней горем. Он ожил и в глазах читался праведный гнев несправедливо пострадавшего. – Крестовые походы эти, будь они… Ты вот знала, что их было несколько?
– Я не сразу это узнала. Поначалу думала, что был только один.
– Вот и я тоже думал, что он один! А их много! И я не тот нарисовал, который надо. Кто их только придумал, эти карты?
Виктория рассмеялась. Ситуация её забавляла, к тому же вид невыспавшегося Андрея с торчащими вихрами волос, очень выразительно дополнял эту сценку.
– А мне они нравятся. Могу их рассматривать очень долго. Там столько интересного. Города, дороги, реки, моря. Сразу представляю все эти места сейчас, прямо в это время. Что там сейчас происходит, как живут люди. Кроме того, как бы ты в свою Турцию отправился, если бы не было карт?
– Не знаю. Честно, я теперь их ненавижу. Особенно контурные. Откуда я знаю как эти крестоносцы шли и куда!
– Они шли через Константинополь. В Иерусалим.– Вика посмотрела в окно и засмотрелась на облако. Оно было светлым наверху и немного тёмным снизу. «Где-то прольётся дождь…»– подумала она. – А там только одна дорога.
– Я по географии не особо. А тут ещё история. Два в одном.
– История без географии не имеет смысла.– ответила Виктория, поставив чашку на стол. – Можно знать всё про какую-нибудь битву, но если не знаешь где это происходило, то не поймёшь ничего. Хочешь кофе? Я ещё не пила.
– Спасибо! Ты моё спасение!– Андрей схватил кружку обеими руками, как будто хотел согреться. – А ты, наверно, отличница была в школе, если так рассуждаешь?
– Да нет. Не очень. Я с точными науками не дружу. Мне больше интересно то, что производит впечатление и даёт пищу воображению. То, как расположены цифры, меня не впечатляет.
– А меня впечатляют цифры.– Андрей уже сделал несколько глотков из кружки и это подействовало на него, как эликсир жизни. – Когда их много и они на карточке моей.
Он откинулся на спинку кресла и лицо его растянулось в довольной улыбке.
– Вот если бы мне дали карту сокровищ. Например, тех же крестоносцев, я бы знаешь как хорошо изучил и географию и историю! За одну ночь! А утром бы уже летел в самолёте туда. Как думаешь, там много кладов осталось?
Андрей всегда хотел разбогатеть. И не просто стать состоятельным. Он хотел быть сказочно богатым. Эта мечта не давала ему покоя в те моменты, когда на рабочем компьютере он изучал роскошные автомобили известных марок, белоснежные яхты и острова в Эгейском море. Но у него не было плана, он хотел разбогатеть внезапно, по счастливому стечению обстоятельств, не прилагая особенных усилий. Ну, максимум-поработать лопатой, чтобы откопать заветные сокровища.
– Думаю, что много. Люди бежали в ужасе от войны и прятали, что было ценное. В надежде, что вернутся и заберут. Многие не вернулись. Погибли или город был надолго занят врагом. Но там в основном медные монеты. Максимум-серебро. Золота было мало и оно было у немногих. К тому же те, у кого было много золота, старались откупиться. Либо погибали, защищая его. И тогда всё доставалось победителям.
Андрей внимательно слушал, периодически прикладываясь губами к кружке. Он уже представлял как изменилась бы его жизнь, найди он клад.
– Ну всё! Решено! Едем с тобой в … эээ, как называется эта страна?
– Так ты же карты делал!– Вика звонко рассмеялась. – Лучше меня должен знать где что.
– Да я всё забыл уже. Как страшный сон. Кстати, сон бы мне сейчас не помешал.
– Так, не расслабляться! Нас ждут великие дела!
Вика отправилась к своему столу. Включив компьютер, она открыла список дел на сегодня. Несколько человек должны были прийти к ней с окончательным решением о покупке.
Она внимательно ещё раз просматривала детали возможных продаж, поглаживая правую щёку, на которой едва виднелся длинный шрам.
Карта поглотила её. Не в силах оторваться от явившегося ей чуда, она впитывала глазами все детали рисунка. Лист необычайно тонкого и белого пергамента содержал всё то, ради чего она отправилась в этот тяжёлый поход.
Карта была не похожа на те, что она видела раньше. Она бы никогда и не поняла, что перед ней, если бы ещё в детстве отец не показал ей рисунок с изображением их родного края. По видимому его создал человек, которому хотелось дать людям нечто полезное и он изобразил города, реки, дороги и мосты, снабдив это забавными рисунками. С тех пор её воображение постоянно создавало образы того, как же будет выглядеть весь белый свет, если его нарисовать на листе. Уже в походе она видела подобные карты. Они изображали только ту местность, которая осталась позади и совсем немного приоткрывала те места, которые им ещё предстояло увидеть.
Но эта! Здесь было всё, что можно было себе представить. Множество очертаний суши, названий, извилистых линий, непонятных для неё символов и всё это сейчас не укладывалось в сознании. Карта была вдоль и поперёк расчерчена тонкой сеткой. Молю, позвольте мне насмотреться на неё, изучить, запомнить. Для себя и для тех, кто ждёт от меня вестей.
Однако счастье обладания, так внезапно обрушившимися на неё знаниями, не могло длиться бесконечно.
Владелец карты всё ещё вопросительно смотрел на неё. Она понимала, что он хочет знать, из каких земель она пришла и какова цель её появления.
Поднявшись со стула, она выпрямилась, положила обе руки на рукоятку меча и произнесла:
– Ierusalem!
Человек нахмурился, посмотрел на карту и указал деревянной палочкой на место где-то у края карты.
– Ierusalem?,– переспросил он.
Она кивнула и посмотрела на то место, которое он указал. На самом верху, под чёрными и белыми полосками, обрамлявшими карту красовалось имя Священного Города.
Кровь ударила ей в виски и она, не сдержавшись, быстро подалась вперёд и вновь склонилась над столом.
Это был он!
Но как? Откуда этим людям известно так много об этих землях?
Выпрямившись, она переспросила:
– Аль Ариш?
Человек кивнул и переместил палочку в место на карте, указанное им ранее.
Она вновь склонилась над столом и впилась глазами в пространство между двумя надписями. Старательно пытаясь запомнить рисунки на карте, она забыла обо всём, что её окружало. Чёрные мушки-города. Изогнутая черта-река? Прямая, как стрела-дорога? Я шла так же как и мы все шли от Антиохии. Восход-по левую руку, закат-по правую.
Она смотрела на карту и чувствовала, каким ничтожным кажется теперь её, полный страданий, путь. Бесконечный и безнадёжный. С этим могла сравниться целая жизнь. А здесь, на карте, она не прошла и длины своего мизинца. А всё это вокруг! Что там? Кто населяет эти места? Как долог туда путь?
Вихрь мыслей пронёсся у неё в голове. Кажется, всё перестало существовать в один миг. Осталась только она и эти земли, изображённые на пергаменте.
Тем временем в комнату вошёл воин и что-то быстро сообщил её собеседнику.
Человек жестом показал ей на выход. Она вышла из хижины и они проследовали через двор к небольшому домику, стоявшему отдельно от других. Её сопровождающий жестом пригласил войти. Она зашла в небольшую комнату, посреди которой стояла кровать, накрытая всё той же чудесной тканью. Рядом стоял большой металлический таз и кувшин с водой. Она поняла, что ей любезно предоставили ночлег. Поклонившись своему неожиданному благодетелю, она подошла к кровати. Дверь закрылась и она осталась одна.
Вода оказалась подогретой и она мысленно поблагодарила всех, кто отнёсся к ней с такой теплотой и заботой. Сняв походную одежду и положив меч на кровать, она умылась. Находясь в походе, Виктория не упускала возможности выкупаться в реке. Вода как будто смывала всё плохое, что принёс день, давая взамен свежесть тела и души. И сейчас ей было хорошо и легко, как будто она очутилась дома, рядом с близкими людьми.
Она упала на кровать, обняв ножны меча, и мгновенно заснула.
Ласковое солнце, словно лепесток розы, коснулось её лица. Окна хижины были обращены на Восток и вскоре всё пространство возле Виктории окрасилось розовым.
Она резко поднялась, оглядываясь вокруг. В моменты отдыха человек становится максимально уязвимым и первым делом она проверила одежду. Всё было на месте: и тугой кожаный мешочек с монетами, и серебряный крест, пришитый на груди.
Этот крест ей изготовил оружейный мастер в Эдессе. Она посетила этот город из любопытства, сразу после того, как он перешёл под власть пилигримов.
Новые хозяева города решили выставить оружейника за стены, опасаясь, что он может в будущем представлять опасность для важных персон. Виктории стало жаль старого мастера и она заступилась за него, пользуясь своим авторитетом среди знатных рыцарей.
В награду он изготовил ей этот серебряный крест. И в нём был секрет. Верхний конец креста на самом деле являлся рукоятью кинжала, остальные его части представляли из себя изящно украшенные ножны, в которых покоился длинный, узкий клинок, изготовленный из самой прочной и самой гибкой на всём Востоке стали.
Виктория очень дорожила этим подарком и бережно хранила, никого не посвящая в его тайну.
Собравшись и подпоясавшись мечом, она вышла во двор. Воины сновали повсюду, занимаясь своими делами, а благородный рыцарь, который так тепло принял её вчера, увидев Викторию, направился к ней. Она поприветствовала его поклоном. Рыцарь ответил ей кивком головы и пригласил в свою, уже знакомую ей, хижину.
Оказавшись внутри, он вручил ей сложенный вдвое небольшой листок пергамента. Она развернула его. На нём было что-то написано знакомыми ей латинскими буквами, но понять надписи она не смогла.
Человек ещё раз указал ей на карту.
– Яффа!– посмотрев на неё, произнёс он. И, через мгновение, переместив палец по карте немного правее, добавил: – Джерусалем!
Затем, показав на сложенный пергамент у неё в руках, снова повторил:
– Яффа, Джерусалем. Ком. Битте.
Он хотел повернуться и выйти, но она остановила его, взяв за руку. Он в недоумении посмотрел на неё.
Виктория взяла край карты, лежавшей на столе. Протянув другую руку, она разжала ладонь, показывая человеку то, что лежало в ней. Это была золотая византийская монета. Её края были слегка загнуты и она походила на маленькое блюдце.
– Vende mihi!,– произнесла Виктория, протягивая монету. Ей очень нужна была эта карта. Это даже больше, чем то, что она ожидала от своего похода в неизвестность. Эта карта окажет всем пилигримам неоценимую помощь. Она понимала, что если у её похода была цель, то это именно она сейчас лежит на столе перед ней.
– Vende!,– повторила она.
Человек в недоумении стоял, глядя поочерёдно, то на монету, лежавшую на ладони странной незнакомки, то на карту.
Наконец, он повернулся и подошёл к тому странному ящику, про который Виктория изначально подумала, что стоит он неверно. Человек открыл дверцы и, протянув руку вглубь, извлёк сложенный вчетверо пергамент.
Подойдя к ней он сначала указал на пергамент, а затем на меч, висящий у Виктории на поясе.
Она поняла, что он предлагает ей обмен. “Что ж, это того стоит,” – подумала она и, сняв меч с талии, протянула ему. Он отдал ей свёрток и стал восхищённо рассматривать меч. Виктория сочла это необычным, так как видела на стене его хижины оружие гораздо более искусной работы, чем то, которым она когда-либо владела.
Развернув пергамент, она убедилась, что это была точно такая же карта, как и та, что лежала на столе.
Бережно положив меч на стол, человек жестом повлёк её за собой к выходу.
Арба, запряжённая небольшой лошадью, привезла их в порт. Добраться до него пешком не составляло никакого труда, тем более Виктория привыкла к долгим пешим переходам. И городок был совсем небольшой, что делало его похожим на полевой лагерь, только с каменными и глиняными постройками.
Приблизившись к берегу, Виктория увидела то, что в очередной раз поразило её до глубины души и ещё больше озадачило.
Недалеко в море качался на волнах корабль. Но что это был за корабль!
Ей бросилось в глаза огромное колесо на его борту, подобное тем, которые она видела у мельниц на небольших речках и ручьях. Но, в отличие от мельничных колёс, оно не двигалось, хотя и находилось наполовину в воде.
Сам же корабль был увенчан чёрным от копоти дымоходом, из которого валил густой дым. Это походило на плавучую кузню, в которой кузнец только что развёл хороший огонь и теперь раздувал его мехами.
Но почему кузница на корабле? И почему на ней мельничное колесо? Это плавучая кузня и мельница? Как это возможно? Кто этот великий мастер, который смог построить подобное?
На корабле виднелись постройки, а сам он был красиво окрашен в чёрный и красный цвет.
На его корме развевался флаг. Значительная часть флага была красной, а в верхнем углу Виктория рассмотрела большой красный крест на белом и синем фоне.
Это же символ пилигримов! Но почему она ничего не знала о том, что в Святую Землю направляется такая могущественная и хорошо оснащённая армия? У них есть карты, корабли и… да она, по-видимому ещё не знает и малой части того, с чем пришли сюда эти пилигримы!
Она стояла, заворожённая увиденным. Тем временем, человек подозвал небольшую лодку, где на вёслах сидел сарацин. Было видно, что этот сарацин состоит на службе у пилигримов в этой местности.
Он причалил к берегу и смотрел на них обоих, ожидая дальнейших приказов.
Её сопровождающий указал ей на лодку, потом на корабль и произнёс:
– Яффа, Джерусалем.
Она всё поняла. Услышав от неё название города, во время их первого знакомства, он решил, что она держит путь в Иерусалим.
Но так оно теперь и было. Судьба благоволила ей, она нашла, что искала и теперь ей, и правда, нужно обратно.
Она знала, что неподалёку от Иерусалима, на берегу, расположен городок Яффа, разрушенный сарацинами. Когда те узнали о приближении войска пилигримов, они почти сравняли город с землёй.
Но ей было важно поскорее добраться до Яффы и она хорошо знала, как оттуда добраться до места назначения.
Виктория была безмерно рада сложившимся обстоятельствам и выразила это в, полном благодарности, поклоне, адресованном её спутнику.
Тот склонил голову и немного подался вперёд, сделав поклон более выразительным. После этого он помог ей пройти в лодку и отошёл.
Лодка направилась к кораблю. Чем ближе они подплывали, тем необычнее он ей казался. В нём было всё иначе, чем она привыкла видеть. Теперь от него отчётливо доносился запах жжёного угля и водорослей. Приблизившись к нему вплотную, Виктория ухватилась за верёвочную лестницу, спущенную с борта, и стала забираться на корабль.
Поднявшись, она увидела несколько человек, одетых в одинаковые синие одежды. На головах у них были круглые матерчатые шапочки. Один из них помог ей подняться на борт и затем ловко вытянул верёвочную лестницу.
Виктория вспомнила о листе пергамента, который передал ей предводитель воинов в городе. Она вынула его из-за пояса и протянула одному из моряков.
Тот взял лист, развернул его и произнёс несколько фраз, среди которых она услышала название города: Яффа.
Её проводили в небольшое помещение на корабле, где были сложены какие-то ящики, перевязанные толстыми верёвками. В помещении была скамья, прикреплённая к стене. Виктория села на неё и стала размышлять. Сколько дней займёт её путь?
Почему на этом корабле нет парусов? Где вёсла? Она видела, что на корабле есть две мачты, но на них не были закреплены паруса. Из каких чудесных земель прибыли сюда эти люди? Они явно отличались от местных, к тому же большой крест на их флаге ясно говорил об их принадлежности к той же вере, что и её братья по походу в Иерусалим. Она, конечно, ожидала, что те земли, которые она собиралась исследовать, могут быть полны чудес. Но никак не думала, что всё её представление о мире перевернётся с ног на голову.
Громкий свист прервал её размышления. Она вздрогнула от неожиданности, ощутив, как пол под её ногами затрясся мелкой дрожью, издавая приглушённый гул, шедший из недр корабля. Она не на шутку испугалась. Уж не дьявольская ли это колесница, пышущая дымом и способная двигаться по воде и по суше? Неужели она настолько потеряла бдительность, удивляясь чудесам, что не поняла, что это дьявол искушает её? Леденящий душу ужас пронзил всё внутри неё. Она резко встала и выбежала на палубу. Корабль начал двигаться. То самое мельничное колесо пришло в движение и сейчас, постепенно набирая неведомую силу, оно черпало воду огромными лопастями. Дым повалил ещё сильнее и корабль стал оставлять позади себя шлейф чёрных облаков, постепенно уносящихся вдаль и растворявшихся в небе.
Она старалась успокоить себя молитвой и еле сдерживалась от желания прыгнуть за борт.
Корабль набрал ход. Берег становился всё дальше, а она стояла, сильно сжимая ограждение, разделяющее её и море. Она молилась, то закрывая глаза, то открывая их. Постепенно её рассудок успокоился и она решила, что нужно вытерпеть во что бы то ни стало это странное морское путешествие.
Вскоре она привыкла к гулу, доносившемуся из глубин корабля, и вернулась на скамью, которую ей указал моряк в самом начале.
– Я вытерплю. Я всё вытерплю,– шептала она, закрыв глаза и крепко прижав к себе карту, спрятанную под одеждой.
Корабль шёл в Яффу.
Воскресенье обещало быть прекрасным. Она встала с первыми лучами солнца. Эта привычка не оставляла её даже в те дни, когда никуда не нужно было идти. Ей нравилось начинать день именно в момент его зарождения. В такие минуты всё как будто принадлежит тебе. Именно для тебя в этот ранний час поют птицы. Для тебя солнце освещает верхушки зданий. Над городом ещё царит тишина и появляется то самое чувство, что ты сделала всё правильно.
Если проснуться позже, ты застаёшь город, который уже похож на пчелиный улей. Машины торопятся, недовольно сигналя тем, кто осмелился пропустить пешеходов, люди почти бегут по тротуарам, плохо понимая спросонья кто они, где находятся, куда идут и зачем. Над городом стоит гул и скрежет, покрытый дымкой выхлопных газов.
Нет. Всё это потом. А сейчас ещё все спят. И я постепенно буду наблюдать, как эволюционирует общество, переходя из спячки в режим созидания. Она усмехнулась своей мысли про созидание и подумала, что это слово не очень подходит для характеристики рабочего дня. Скорее спячка с открытыми глазами. Имитация бурной деятельности. Кроме того сегодня выходной и город не проснётся ещё долго.
Она сделала себе кофе и вышла на балкон. Достав папиросу, она привычным движением придала мундштуку нужную форму и закурила.
“Знали бы на работе, что я курю папиросы”, – подумала она. Представив лицо Андрея, она улыбнулась. А если бы узнала Света или Сергей Вадимович? Вот было бы смеху.
Виктория хмыкнула и затянулась. Утренний воздух подхватил струйку дыма и разметал её в пространстве.
Она посмотрела вниз. По двору гуляли голуби, а соседский кот наблюдал за ними из-за куста, не решаясь начать охоту на численно превосходящего противника. Из дома напротив вышел человек и быстрым шагом отправился в сторону остановки. На балкон вышла женщина, провожая человека взглядом.
Кто-то даже в выходные работает, – подумала Виктория и вернулась в комнату, затушив папиросу.
День она начала с наведения порядка в и без того хорошо убранной квартире. Она всегда любила чистоту и аккуратность. Её правилом было поддерживать в доме такой порядок, как будто сейчас придут гости. Приходили они не часто, но ей самой нравилось жить среди чистоты и уюта.
Ближе к полудню она решила пойти в магазин и немного пополнить запасы съестного. Кроме того, если весь день провести дома, может начать казаться, что весь мир состоит из двух комнат и кухни. А, ну да, ещё ванная комната. И балкон.
Она вышла на площадку, заперла дверь и вызвала лифт. Можно было пойти пешком, что она чаще всего и делала, но почему бы не воспользоваться иногда достижениями цивилизации?
Лифт приехал быстро и в нём оказалась Ирина, женщина лет тридцати, которую Вика хорошо знала. Они познакомились, одновременно заселившись в свои новые квартиры, совместно познавая все тонкости переезда с мебелью в дом с узким лифтом.
– О! Привет – Ирина была откровенно рада. Она была очень общительным человеком и минуты вынужденного одиночества её угнетали. – А я думаю, вот бы тебя встретить сейчас!
– Привет. Я тоже рада тебя видеть. А то всё рядом ходим и не видимся. – Вике нравилась Ира за свою непосредственность и оптимизм даже в тех случаях, когда всем вокруг казалось, что наступил Судный День.