Виталий Сычев
Подводные дома «Садко» и люди в записках современника
Часть 20. Выпускники ЛПИ 1970-х. О них и их воспоминания
Вернувшись к началу 1970-х годов, вспомним, что многие исследователи подводных глубин Океана начинали свой путь в ЛПИ Гидрометинститута. Мне запомнились ещё студентами настоящие профессионалы своего дела, энтузиасты, связавшие свою жизнь с этой нелёгкой, интересной и поглощающей страстью к познанию подводного мира. Эпоха подводных домов уходила в прошлое, но продолжалось совершенствование мобильных подводных аппаратов, легководолазной техники и снаряжения, теории и практики глубоководных погружений и научных исследований, и наконец, фото- и киносъёмки. Появлялись новые публикации, в том числе с использованием сетевых технологий и компьютерной техники.
Хотя в те годы отсутствовали современные средства связи, удавалось узнавать о работах выпускников ЛПИ. В институте сохранялся интерес к подводным исследованиям на Дальнем Востоке и на Камчатке. Ежегодно в начале 1970-х посылались экспедиции с лучшими студентами для участия в предпроектных работах, а также для изучения подводных ландшафтов и подводной флоры и фауны, промысловых беспозвоночных и водорослей.
Акванавты участвовали в строительстве летней береговой базы ТИНРО (Тихоокеанского филиала Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии). В заливе Петра Великого у посёлка Подъяпольское они устанавливали и обслуживали подводные стереофотокамеру (Е. Савченко), видеокамеру (Д. Румянцев) с системой гидрофонов для наблюдений за морскими обитателями, кабельным каналом связи с берегом и записью на береговой видеомагнитофон. Работы молодых исследователей вызывали повышенный интерес. В конце лета 1974 года пришли фотографии с базы экспедиции института у Подъяпольского. На них выпускник ЛГМИ Василий Смирнов и пятикурсник Александр Радашевский позировали художникам из вузов Владивостока в легководолазном снаряжении.
Ил. 184. Художники из Владивостока за работой над портретами В. Смирнова и А. Радашевского. Июль 1974 года
Ил. 185. Сотрудники ЛПИ и студенты старших курсов в экспедициях на Дальнем Востоке. 1974 год
Александр Иванович Радашевский – один из энтузиастов подводных исследований, выпускник ЛПИ 1975 года, участвовал в её экспедициях на Дальнем Востоке, работал в разных городах и побывал под водой во всех океанах. Он хорошо помнит, что его увлечение подводным миром начиналось с книг Жака-Ива Кусто, Артура Кларка, Ганса Хасса, Джеймса Дагена, Павла Боровикова, Глеба Голубева, Ольги Жуковой, Ольги Хлудовой и многих других. Были фильмы «В мире безмолвия» и «Человек-амфибия», покупка ласт и маски, первые погружения в Чёрном море, статьи в журналах «Poseidon» из ГДР и «Potápěč» из Чехословакии. Наконец, заметка в газете о подводных домах «Садко» и об институте, в котором учат решать алгебраические задачи под водой, привела в ЛГМИ на океанологический факультет. Во время учебы сначала он участвовал в 1972 году в экспедиции ЛПИ на полигоне Морского гидрофизического института в посёлке Кацивели, где планировалась постановка одного из новых подводных домов. Водолазным специалистом там был Слава Курилов. После окончания института работал в управлении «Югрыбпромразведка», занимался поиском промысловых скоплений рыб в океанах и морях. В 1981 году перевёлся в ИнБЮМ (Институт биологии южных морей) в создаваемую группу подводных исследований вместе с выпускником ЛГМИ Владимиром Шаляпиным. Затем была служба в армии. С 1984 по 1992 годы работал в опытном производстве ИнБЮМ и отделе физиологии морских животных. В непростое время (1992–2013 годы) работал начальником производственной химико-бактериологической лаборатории Ямбургского энергетического управления, имеет звание «Лауреат премии ОАО “Газпром”». Вернувшись в Севастополь, участвовал в создании Ассоциации подводной деятельности Крыма и Севастополя, возглавлял Совет ветеранов подводной охоты. Занимается организацией музея истории ЭПРОН (Экспедиция подводных работ особого назначения), гидронавтики и истории подводных исследований в Крыму, сотрудничает с газетой «Эпроновец».
Василий Дмитриевич Смирнов после окончания ЛГМИ использовал знания, полученные в ЛПИ. В 1976–1979 годы он работал водолазом-исследователем в Тихоокеанском океанологическом институте (ТОИ) ДВНЦ, в бухте Витязь залива Петра Великого выполнял подводную цветную фотосъёмку для каталога гидробионтов. В.Д. Смирнов прислал свои заметки, в которых с теплотой вспоминает институт, ЛПИ и акванавтов Е. Савченко и В. Юкшу: «Они научили меня, как сложные вещи можно сделать своими руками. Храню самые тёплые воспоминания о вузе; преподаватели относились к нам как к собственным детям. Классный был институт и факультет. Столько специальностей ни в одном вузе, наверное, не преподавали. Знания метеорологии помогли во время службы на авиаметеостанции Оренбургского высшего военного училища лётчиков в 1974–1976 годах. Зная водолазное дело и подводную фотографию, два года в 1980-е работал подводным фотографом и фотографом в экспедициях, был первым в Самаре подводным оператором, – вдохновил на это дело десяток ребят, консультировал при изготовлении боксов для подводных видеокамер. Другие знания пригодились при изготовлении деталей и программировании для подводных зондирующих устройств; освоил “Автокад”, изучил компьютеры; сам собирал их в 1990-е».
Механические блоки его конструкции использовались в гидрофизическом и гидрохимическом зондах, а также в приборе для измерения теплового потока через дно океана на глубинах до 6 км. С помощью зонда «Геос» искали разломы земной коры океана.
В.Д. Смирнов проживает в Самаре. Он подводный фото- и кинооператор, изобретатель подводного снаряжения, участвовал в производстве боксов для видеокамер, конструировании носителя профессиональной видеокамеры, изготовлении корпусов, механики и гидравлики подводных дронов.
В составе группы сотрудников Самарского политехнического университета Смирнов изготавливал действующие макеты глайдеров, в том числе волнового, а также ныряющего беспилотного катера, выполнял подводную видеосъёмку испытаний аппаратов. А ещё он профессиональный знаток морских узлов. Их многочисленные примеры размещены в сети Интернет. С ними можно познакомиться, прочитав пояснения автора. Там же он указал, что «азы узловязания прошёл на морской практике в Ленинградском гидрометеорологическом институте в далёком 1970 году».
Ил. 186. В. Смирнов с осьминогом. 1974 год
Ил. 187. Макросъёмка в бухте Витязь. 1978 год
Ил. 188. В. Смирнов (слева) на выставке «Золотой дельфин» в Москве
Ил. 189. В.Д. Смирнов на испытаниях волнового глайдера и с дистанционно управляемой видеокамерой
Хотелось уделить ещё несколько страниц работам и изобретениям В.Д. Смирнова с фотографиями и схемами, но это уже следующая и не менее интересная история жизни и творчества разностороннего талантливого специалиста.
***
В институт, узнав об ЛПИ, приходили учиться и профессионалы-подводники. В.К. Шаляпин после Севастопольской школы водолазов служил на спасательных судах Северного флота «Алтай» и «Карпаты» в качестве водолаза-глубоководника (предел погружений 200 м) и старшего оператора подводного аппарата (рабочей камеры РК-680). Он участвовал в судоподъёмных работах подводной лодки «С-80» экспедиции особого назначения летом 1969 года. Затем принимал эксплуатационные испытания первого дистанционно управляемого комплекса, фантастического для того времени, МТК-200 (с тремя каналами телевизионного контроля, цифровым телеуправлением, аналоговым телеконтролем). Капитан второго ранга Э.В.Чириманов (из 40 НИИ АСД МО СССР), часто бывавший на «Карпатах», рассказывал об ЛПИ и порекомендовал заглянуть в ЛГМИ, чтобы узнать о последних работах лаборатории и экспериментах по длительному пребыванию человека под водой.
В.К. Шаляпин прислал небольшую заметку о том, как в 1971 году после демобилизации, будучи старшиной первой статьи Северного флота с водолазным штатом (знаком) на рукаве, он приехал в ЛГМИ. От пятикурсника океанологического факультета В. Бородаенко он узнал, что в институте открыли подготовительное отделение для подготовки к поступлению рабочих со стажем и демобилизованных военнослужащих. Проучившись один год, можно одновременно участвовать в работе ЛПИ, а затем поступить на океанфак. Собрав документы, Шаляпин с приятелем поступили в ЛГМИ. Обучение в ЛПИ для него было непродолжительным и, как он вспоминал, ограничилось двумя занятиями у Немцева и одним «купанием» в училище подплава. Осенью 1974 года он перевёлся на отделение заочного обучения и поступил на работу в Керченское управление рыбпромразведки; в Ленинграде достраивал и освоил с коллегами ПЛ «Бентос-300». В 1976 году получил диплом инженера-океанолога, участвовал в многочисленных морских экспедициях. Через несколько лет В.К. Шаляпин перешёл в ИнБЮМ, работал в его отделе марикультуры и в Аквариуме, имеет публикации о донных отложениях и бентосе южного побережья Крыма. Одна из них посвящена бентосу прибрежной зоны от Балаклавы до мыса Айа, где летом 2021 года мы ходили с Е.А. Лепским.
Ил. 190. В.К. Шаляпин в подводном аппарате РК-680 в 1969 году
Ил. 191. Профессионал-подводник и океанолог В.К. Шаляпин (на переднем плане) в 1990-е годы обсуждает с сотрудниками отдела марикультуры ИнБЮМ, что делать с выращенным на опытном хозяйстве урожаем мидий
Ил. 192. В морском аквариуме ИнБЮМ за профилактикой систем фильтрации
В институте знали о работах на ПЛ «Бентос-300» (ПЛБ) старших помощников капитана (двух сменных экипажей) В. Шаляпина (1976–1984) и Е. Лепского (1978–1982), и водолазного специалиста садковца А. Игнатьева. История жизни и работы каждого из них заслуживает отдельного описания.
Ил. 193. А. Игнатьев (слева) готовит Е. Лепского к выходу через шлюзовую камеру ПЛБ на глубине 42 м для отбора проб на филлофорном поле
Ил. 194. Е. Лепский (слева) и А. Игнатьев в подводной лаборатории «Бентос-300»
Ил. 195. ПЛБ «Бентос-300»
С борта ПЛБ брали пробы, оценивали запасы разных водорослей, наблюдали за их ростом в естественных условиях. Филлофора относится к красным водорослям и использовалась для производства агара (применяемого в кулинарии). Добыча филлофоры с 1930 года велась в северо-западной части Чёрного моря, где по оценкам ею были заняты около десяти тысяч квадратных километров дна.
***
Е. Лепский как океанолог с водолазной подготовкой занимался научным оборудованием ПЛБ «Бентос-300» и водолазным комплексом. Затем он проходил обучение в группе на Ленинградском адмиралтейском объединении вместе с военными гидронавтами.
Два старших помощника капитана В. Шаляпин и Е. Лепский, а также садковцы А.В Игнатьев и А.С. Дроздов участвовали в доставке ПЛБ по внутреннему речному пути в Севастополь. На Чёрном море в бухте Ласпи, где устанавливали подводный дом «Ихтиандр», они в 1976 году участвовали в испытаниях и первом погружении «Бентоса» на глубину 320 м.
Во время испытаний гидронавты сначала погрузились на 40 м и отработали системы стабилизации, а затем провели несколько часов на глубине 100 м. Во время испытаний Е. Лепский находился в носовом отсеке и поддерживал связь с буксиром обеспечения МБ-34. ПЛ «Бентос» – подводная лодка, урезанная до трёх отсеков и с одной секцией лодочных АКБ. Главное её отличие – усиленный прочный корпус с 24 иллюминаторами и водолазным комплексом со шлюзовой камерой для выхода водолазов в подводном положении. Особое внимание уделялось проверке корпуса на прочность. На отметке 320 м ПЛБ плавно подвели к поверхности грунта и поставили на ноги. Проверили систему стабилизации. Когда взвесь от касания грунта осела, увидели плотный серый ил, и ничего живого, кроме металлической таблички – «За буй не заплывать». Осмотрев отсеки, выяснили, что при сжатии корпуса заклинило дверь в гальюн (металлическая дверь на навесах). Пробыв на предельной глубине около 40 мин, плавно всплыли до глубины 50 м. Дверь в гальюн так и не удалось открыть, поэтому программу на автономность, как и в некоторых других случаях, пришлось сократить.
Во время подводных работ не было мелочей. Гидронавты рассказывали об особенностях устройств, которые использовались при погружении подводных аппаратов. Например, унитаз в ПЛБ отличался от сухопутного варианта тем, что на нём имелась прикручивающаяся крышка.
Так как во время погружения в ПЛБ поддерживалось атмосферное давление, то требовалось не забывать важную практическую рекомендацию, полученную перед началом работ: Обязательно! перед использованием следовало убедиться по двум манометрам выше унитаза, что давления в фановой цистерне и в отсеке не различаются. При необходимости следовало их выровнять, чтобы при нахождении под водой «отходы» смывались в фановую цистерну в прочном корпусе через специальный фильтр.
Забыв об этом, после сеанса можно было получить содержимое не в цистерну, которую продували только при всплытии на поверхность, а в лицо.
О подводной лаборатории «Бентос» имеется много публикаций. По мнению участников работ наиболее правдоподобно о ПЛБ рассказано в книге А.Б. Королёва [А. Королёв. 1992]. Старшим водолазным специалистом ВНИРО он принимал участие в проектировании, испытаниях и эксплуатации лаборатории.
***
Так случилось, что рождение институтов Дальневосточного научного центра АН СССР, а с 1991 года Дальневосточного отделения РАН и их расцвет совпали с жизнью и работой не только профессиональных водолазов из ЛПИ и студентов-практикантов и выпускников ЛГМИ, но и сотрудников филиала АКИН. После работы в Сухуми, уже став академиками, В.И. Ильичёв и В.А. Акуличев каждый в течение 20 лет возглавлял Тихоокеанский океанологический институт, который сейчас носит имя В.И. Ильичёва.
При участии членов делегации Российской Федерации на заседаниях Ассамблеи МОК ЮНЕСКО во Франции проходили встречи и обсуждались вопросы подводных исследований, археологии и историко-культурного и природного наследия. Академик В.А. Акуличев в течение нескольких лет входил в состав делегации и находил время вспомнить об исследованиях «Садко» в Сухуми.
Ил. 196. Делегация Российской Федерации на Ассамблее МОК ЮНЕСКО. Академик В.А. Акуличев первый слева во втором ряду. 2011 год
Ил. 197. Памятное фото на Ассамблее МОК 2009 года. С руководителем Росгидромета А.В. Фроловым (в центре) и вице-президентом МОК Н.Н. Михайловым (справа). Позади и правее его сидит В.Э. Рябинин. Спустя пять лет он станет Исполнительным секретарём МОК и зам. Генерального директора ЮНЕСКО. Михайлов и Рябинин – выпускники ЛГМИ
Во Владивосток и институты научного центра отправлялись для реализации своих научных амбиций и жизненных планов океанологи из ЛГМИ – энтузиасты подводных и экспедиционных исследований. Многим из них удалось реализовать самые дерзкие намерения, и они всегда оставались преданными своему делу.
В одном из интервью известный на Дальнем Востоке учёный Иван Сергеевич Арзамасцев рассказывал, как он стал океанологом и профессионально более 30 лет работал под водой. На него и многих его ровесников в 1960-е сильнейшее впечатление произвели книги и фильмы Жака-Ива Кусто. Решение стать исследователем океана и подводником привело в Ленинградский гидрометеорологический институт, «куда конкурс был как в театральный вуз – пятнадцать человек на место». В институте все пять лет его наставниками в ЛПИ, скорее, даже старшими товарищами, стали Валентин Беззаботнов, Евгений Савченко, Александр Монкевич и Николай Немцев. Все они были гидронавтами, как их в своей книге называл Всеволод Джус, строившими и обживавшими подводные обитаемые дома «Садко». С ними он участвовал во многих экспедициях и учился у них работать в команде и под водой, а в дальнейшем связал свою жизнь с работой в институтах Дальневосточного отделения АН СССР (ДВО РАН).
И.С. Арзамасцев – кандидат географических наук, участник многочисленных экспедиций в Тихом и Индийском океанах и в морях, омывающих Россию, автор монографий, научных и научно-популярных публикаций. Преподавал на водолазных курсах, имеет книги и статьи о подводных исследованиях [И. Арзамасцев. 2005]. В настоящее время он живёт в Таиланде. В своих книгах И.С. Арзамасцев часто упоминал выпускников ЛГМИ. Молодые, энергичные и жизнерадостные, по настоящему влюблённые в своё дело, Виктор Орбов, Анатолий Новожилов, Игорь Ростов, как и он, прошли школу ЛПИ и работали в области подводных исследований. Многие из подобных им океанологов считали и считают, что их жизнь удалась, и им есть, чем гордиться и о чём вспомнить!
Ил. 198. Ведутся записи под водой
Ил. 199. С буксировщиком на банке Стингрей в Филиппинском море
Ил. 200. В. Орбов (фото из архива И. Арзамасцева)
Ил. 201. И.С. Арзамасцев. Его научные и популярные публикации
Выпускники ЛПИ бывали во время производственных практик и участвовали в исследованиях не только на Дальнем Востоке, но и на Камчатке. Е.А. Лепский поделился своими воспоминаниями. В них он писал, что из памятных подводных работ первыми всегда оставались водолазные спуски на Кроноцком озере. В 1971 году после окончания института его зачислили в НИС ЛГМИ (руководитель – профессор Л.А. Жуков), и инженером вместе с В. Коваленко, А. Агарковым и тогда студентом третьего курса И. Арзамасцевым он отправился на Камчатку. Руководителем экспедиции назначили В. Беззаботнова. По договору они участвовали в изыскательских работах с применением водолазных спусков. На реке Кроноцкая планировалась постройка гидроэлектростанции. Река вытекала из одноименного озера у подножья вулкана, взрыв которого стал причиной образования озера. Гидрологи определили, что ниже по течению от предполагаемого места сооружения ГЭС расход реки увеличивался на треть. Водолазам требовалось обнаружить более точное положение зоны повышенной фильтрации. У проекта имелись как сторонники, так и множество противников, поэтому результатами необходимо было убедить обе стороны. В районе много туристических мест, рядом расположена Долина гейзеров, имеются места нереста ценной рыбы. Члены экспедиции жили в палатке, работали с моторной лодки, опускались в гидрокомбинезонах ГК-4 в холодную воду. Зону фильтрации определяли методом кинофиксации размыва красителя над грунтом, используя прибор для измерения фильтрации собственной конструкции.
Е. Лепский участвовал в работах с июня, а в октябре он был призван в армию. Судьбу и результаты экспедиции мы с ним узнали совсем недавно от И. Арзамасцева. Работы водолазов ЛПИ помогли принять решение и отказаться от проектирования гидроэлектростанции, в том числе из-за сильной фильтрации через естественную плотину.
Кроноцкое озеро – крупнейший пресноводный водоём на Камчатском полуострове расположен на территории Кроноцкого биосферного заповедника, где запрещена любая хозяйственная деятельность. Впоследствии в 1996 году заповедник был внесён в список объектов Всемирного природного и культурного наследия ЮНЕСКО.
***
О работах на острове Сахалин вспоминал выпукник ЛГМИ 1970 года, участник экспериментов «Садко-1» и «Садко-3» канд. географических наук Николай Михайлович Табакаев. В 1977 году, будучи сотрудником ЛПИ, он участвовал в работах очередной экспедиции в город Корсаков на юге Сахалина. Предстояло обследовать Корсаковскую базу океанического рыболовства (КБОР), которая находилась на территории порта, молами ограждённого от залива Анива. Приходящие суда из-за большой осадки нередко цепляли днищем донный грунт. Тогда приходилось вызывать драгу для углубления фарватера. Группе ЛПИ следовало выяснить условия, которые позволяли увеличить время между очистками дна, и таким образом сэкономить на аренде драги. В большом перечне работ указывались спуски под воду в легководолазном снаряжении.
Завершив в сентябре значительную часть работ, гидрометовцы узнали, что их группу разыскивают приехавшие нефтяники. Начальник экспедиции Александр Юрьевич Агарков, вызванный к руководству КБОР, услышал неожиданную просьбу. В те годы Сахалинская геологоразведочная экспедиция через японскую фирму СОДЕКО арендовала у американской компании «Долфин интернешнл» плавучую самоподъёмную буровую установку (ПБУ) «Боргстен Долфин». Перед передачей следовало проверить работу её основных узлов на практике, и особенно потребовалась после того, как она во время шторма при буксировке затонула в Японском море. ПБУ подняли и прибуксировали в Татарский пролив недалеко от города Холмска, где она стояла на якоре.
Хотя глубина постановки ПБУ достигала почти 64-66 м, работы были проведены успешно. Табакаев рассказывал: «Мы сэкономили отечественную валюту и заработали по тем временам очень большие деньги: за каждый спуск получили по 300 рублей (мой месячный оклад в институте был 145 руб.). Позже мне выдали удостоверение, позволявшее участвовать в погружениях на иностранном оборудовании и обеспечивать такие спуски. С моего спуска начались глубоководные погружения для гражданских водолазов в СССР (военные уже давно ходили и на большие глубины на специальных газовых смесях). На следующий год в Мурманске был организован центр по подготовке водолазов для работы на буровых установках. Центр укомплектовали самым современным закупленным за границей оборудованием. Приглашали и нас пройти подготовку в этом центре. Но я не прошёл по здоровью. Наверное, это было к лучшему, так как бросать работу в институте ради денег не хотелось. Правда, позже я узнал, что заработок водолазов, прошедших подготовку в центре, составлял около 600 руб./месяц плюс оплата за водолазные часы под водой (такие деньги я стал получать только после защиты диссертации, работая доцентом, да ещё с подработкой научными исследованиями)».
Ил. 202. Н. Табакаев (слева) и В. Коваленко перед работами на ПБУ «Боргстен Долфин»
Ил. 203. Справка о допуске Н.М. Табакаева «к самостоятельной работе на глубоководном снаряжении иностранных фирм по обслуживанию подводно-технических установок»
***
С коллегами мы продолжаем контакты. Во время конференции в Севастополе в июне 2021 года удалось встретиться с А.И. Радашевским и побывать в гостеприимном доме Е.А. Лепского в Балаклаве, проехать с ним по живописным окрестностям и, заглянув в гроты горы Таврос, пройти на катере до мыса Айа. Незаметно прошло время, зато нам удалось вспомнить детали совместной работы и имена участников многих экспедиций, которые вошли в книгу.
Ил. 204. На конференции в Севастополе с А.И. Радашевским и дискуссия на катере Е.А. Лепского. 2021 год