Владимир Александрович Андриенко
Стрелец государева полка. Меч падишаха
– Я постараюсь. А Федор вообще любит такие сложные и рисковые дела.
– Да и дело трудное только с одной стороны. С другой все проще простого. Но нужна смелость и удача. А это у вас имеется.
– У тебя уже есть план, Дауд-бей?
– Да. Мы сыграем на том, что евнухи падишаха ленивы. И они и подумать не могут, что кто-нибудь рискнет отважиться покуситься на красавицу самого султана Охотника.
– Но для того, чтобы выкрасть её нужно попасть в гарем!
– Вы туда и попадете.
– Как? – спросил Ржев. – Женская часть султанского дворца закрыта для мужчин.
– А вы попадете туда под видом женщин. Я принес вам сумку, в которой находятся женские шаровары и две чадры. Одна простая, а вторая точно такая же как носит казандар-уста46. Вы конечно крупнее женщин, но надеюсь, что внимания на вас сильно не обратят. Сама казандар-уста этим вечером не появиться во дворце.
– Это точно? – спросил Ржев.
– Да. За это можно не беспокоиться. Я подкупил эту хитрую и лживую бабу.
– А она потом не выдаст тебя, бей? – спросил Ржев.
– Нет. Если конечно, не увидит в том большей выгоды. Но я заплатил много. Никто столько не даст. А завтра, после того как любимая наложница падишаха исчезнет, она станет молчать
– Как нам узнать куда идти? Гарем большой. Это настоящий город. Как нам там разобраться?
– Вы подойдете в назначенное время к Саадет-Капысы47. Это вход в гарем султанского дворца. Там вас встретит и проведет внутрь, один из молодых евнухов.
– Евнух? Ты доверился евнуху?
– Этот евнух человек весьма озлобленный. Он не доволен своей новой должностью. Понимаешь про что я?
– Ты желаешь сказать, что евнуха сделали таковым насильно? – спросил Ржев.
– Именно так. А если бы тебя завтра сделали евнухом, и ты бы не мог больше смотреть на Адике. Что тогда?
– Упаси меня бог от такой напасти, – сказал Ржев…
***
Соглядатаи Вахид-паши увидели, как Дауд-бей вышел из дома и отправился восвояси.
– Пошли! – произнес первый.
– За ним? – отрицательно покачал головой второй. – Нет. Дауд отправился домой. За это могу поручиться. А вот домик интересный. Не зря он приходил сюда. И не к вдове для любовной утехи. Ему сейчас не до вдов.
– Думаешь?
– Уверен. Здесь он прячет кого-то поважнее вдовы.
– Может и так.
– Истинно так. Если он сам отправился сюда переодетым, а не послал кого-то из слуг, то дело, может быть, важное.
– Вот для вдовы и мог он сам явиться. Чего важнее? – усмехнулся второй.
– Снова ты про вдову? Нет в доме никакой вдовы.
– Нет, так нет. Чего ты сердишься?
– Вот и стоит проследить за домом. Но нас двоих будет мало.
– Мало?
– Да. Мало ли сколько и какого народу в этом доме? Я посижу здесь, а ты пойди к господину и попроси у него еще людей. Дом стоит окружить.
– Окружить?
– Именно, окружить. Отсюда нельзя никого выпускать. Но хватит болтать! Иди!
– Иду. Но если Вахид рассердится, то не миновать нам палок по пяткам.
– Не палки нам грозят, но награда за это дело.
– Хорошо бы…
Но соглядатай Вахид-паши далеко уйти не смог. Его тихо зарезали люди Бен-Лазара. Они по приказу своего господина охраняли Мятелева…
4
Стамбул: Гарем повелителя Османской империи.
Ржев и Мятелев прошли с молчаливым проводником по длинным переходам султанского дворца. Им запретили разговаривать и общались они лишь жестами.
Федор дивился окружавшему великолепию.
«Дак сколь здесь золота и вещей разных! – думал он про себя. – Не одну семью обеспечить с того можно. А людей в этом дворце сколь? Как султан их считает? А, поди, каждому жалование положено».
Ржев думал о другом. Роскоши он уже повидал в своей жизни.
«Вот они тайные пружины управления империей Османов. Мог ли кто и подумать, что мы сумеем в гарем султана проникнуть! Могут ли турки похвастать тем же? Был кто из их шпионов во дворце великого государя? А если я выйду отсюда живым, то многое здесь в Стамбуле сделать смогу!»
Наконец, они достигли гарема. Проводник указал им жестом место в темной нише, не освещенной светильниками, и исчез, словно его и не было.
– Видал? – прошептал Ржев. – Исчез словно дух бестелесный. И лица мы его толком не разглядели. Вот каких людей Дауд-бей использует. Даже если нас схватят здесь, мы про нашего проводника и под пыткой ничего поведать не сможем.
– Осторожность не лишняя в таком деле, Вася. Но сколь нам торчать здесь?
– Пока тот самый евнух не появится. Он нас по гарему проведет. Понимаешь, хоть куда нам с тобой предстоит попасть, Федя? В сам гарем султана! Дома своим стрельцам про то расскажешь – не поверят тебе
– Сам не поверил бы. Но тихо. Кто-то идет!
– Где?
– Слышь-ко шаги?
Федор не ошибся. Показался человек в шароварах и короткой куртке. На его голове была большая чалма.
– Евнух? – прошептал Федор.
– Похоже на то. Из гарема появился. А туда мужчинам путь закрыт. Только меринам можно.
– Но мы то с тобой не мерины поди, Вася. Ох, и попадем с тобой в султанский курятник.
Евнух отлично видел в темноте, приблизился к самой нише и поманил друзей за собой. Они пошли. Темный коридор, редко освещенный чадящими светильниками, вывел их к переходу, охраняемому стражей.
Пять дюжих воинов стояли на часах, опершись на свои копья. На появление евнуха и женщин они никак не среагировали. Видно привыкли здесь их видеть.
Сердца Ржева и Мятелева в тот момент, когда они проходили первую стражу, могли их выдать – так сильно они колотились.
Они прошли по еще одному коридору и затем через анфиладу комнат вышли к лестнице, что вывела их в сад…
****
Василий Ржев понял, что этот евнух, совсем не евнух, а женщина. В саду он это хорошо разглядел. Походка евнуха была женской и её бедра под шароварами выдавали это. Он схватил Мятелева за руку и прошептал:
– Федор, мы попали в ловушку.
– Как в ловушку?
– Просто в ловушку.
– Нас узнали? Но вокруг никого. Все тихо и стража нас пропустила.
– Ты хорошо изображаешь женщину в чадре, Федор. Но если мы мужчины переодетые в женщин, то наш проводник женщина, переодетая мужчиной-евнухом.
– Он женщина?
– А ты не видишь? Ослеп?
– Откуда знаешь, что это женщина?
– Да сам посмотри. Задом как она вихляет! Нешто это мужчина? Я знаю женщин. И она явилась к нам вместо евнуха. А Дауд говорил, что будет он, а не она. Он не мог ошибиться.
– Так давай прижмем её к стенке и расспросим что к чему, – предложил Мятелев.
– Ты прав. Но делать все нужно осторожно. Не дай бог крик подымет.
Федор резко в два прыжка настиг «евнуха» и схватил его за руку. Тот вскрикнул от неожиданности, и Федор понял, что Ржев прав. Это женщина.
– Постой-ка! – прошипел Мятелев. – Не спеши. И не вздумай орать. Помочь тебе не успеют. Сверну шею в один миг. И своему Аллаху сказать прости не поспеешь.
– В чем дело? – спросила она.
– Дело в том, что ты не евнух, красавица. У тебя не было никогда того, что евнухам отрезают. Разве не так?
– И что с того? – спросила она. – Вам какое до этого дело?
– А то, что здесь должен быть мужчина, хоть и бывший, – сказал подошедший Ржев. – И мы хотим знать, кто тебя послал?
– Дауд-бей, – ответила она.
– Дауд-бей послал евнуха.
– Он послал меня.
– Не думаю, что это так, – снова возразил Ржев.
– Я сумела обмануть его и представилась ему евнухом. Не бойтесь меня. Я вас не веду в ловушку. Я ваш проводник и какое вам дело до того мужчина я или женщина?
– А как мы можем верить тебе? – поинтересовался Ржев. – Чтобы спасти свою жизнь ты можешь сказать сейчас что угодно.
– Я заинтересована в успехе вашей миссии даже больше чем Дауд-бей. Отпусти меня. Не убегу.
– Отпусти её, Федор.
– Она сильна как волчица. Не стоит ей доверять.
Ржев силой отвел руку товарища. Женщина потерла ушибленное место на руке.
– И так в чем твой интерес, красавица? – спросил Ржев.
– Мое имя Олия. Тебе это что-нибудь говорит?
– Олия? Нет, я не знаю тебя, – ответил Василий.
– Я была любимой одалиской султана, пока не появилась та, за кем вы идете. И мне нужно чтобы она исчезла из дворца.
– Ах, вот в чем дело. И ты взялась помогать Дауду?
– Гяурка Изабелла мешает и твоему господину. А если она исчезнет, то я займу свое место, а Вахид-паша прогневит повелителя. И султан не простит ему этого. Мухаммед Охотник очень мстителен, когда нужно.
– Ты хорошо знаешь гарем?
– Лучше меня, его никто не знает. Я знаю все его отделения, ибо прошла каждое из них. Новые рабыни содержаться под командой младших евнухов внизу.
– Внизу?
– Это нижние этажи гаремной части дворца, – она указала им направление рукой. – Они живут вместе в больших комнатах, ибо внимание повелителя не коснулось их. Оттуда часто ими даже торгуют. Из той части гарема довольно легко попасть в город. Мы, после того как вы схватите Изабеллу, так и уйдем из дворца.
– Что? – не поверил Ржев. – Что ты сказала?
– Уйдем этим путем. Это не так сложно.
– Я не про то. Ты сказала, что кто-то торгует наложницами самого султана?
– И что с того? – спросила Олия. – Что тебя удивляет? Их там больше нескольких тысяч, кто станет считать? Вот евнухи и продают их тем, кто может заплатить. Тем более что гарем постоянно обновляется.
– Но наша Изабелла ведь не там? Её никто не рискнет продать?
– Конечно, нет. Она среди выделенных одалисок. А таких сейчас всего пятеро. Я, две итальянки, венгерка и ляшка48 Изабелла. У каждой из нас имеются свои покои в верхней части и охраняется это место лучше, чем Еди-куле49. Но я смогу вас туда провести.
– А тебя не узнают? – спросил Федор. – Ведь ты вырядилась евнухом.
– Стража не узнает. Но евнухи могут. И вам придется сделать так, чтобы они никому не смогли рассказать о том, что узнали меня.
–Убивать? – спросил Федор.
–И убивать нужно стилетом.
Она протянула им тонкий как игла кинжал.
–С чего это? – не понял Федор.
–А с того, что все должно выглядеть так, что Изабелла сбежала сама. Она не должна стать жертвой, она должна быть преступницей. Если нет, то султан прикажет найти виноватого. Я знаю, как может быть упрям Мухаммед, если у него отнять любимую игрушку.
Мятелев принял оружие. Пусть будет стилет. Какая разница…
***
Убивать никого не понадобилось. Евнухи, которым было доверено охранять главную собственность повелителя империи, предавались в этот час тайному пороку – они курили гашиш. И потому Олия, Ржев и Мятелев спокойно достигли своей цели.
В покоях первой одалиски султана они нашли спящую женщину. Она откинулась на кровати, и её пышные волосы были рассыпаны на шелковых шитых золотом подушках.
–Это она? – прошептал Ржев.
–Да, – ответила Олия. – Султан считает её красивой.
В покоях царил полумрак, и светильники слабо освещали пространство. Разглядеть женщину было в таких условиях довольно трудно. Но Федору она все равно показалась знакомой.
«Неужто, я видал её уже когда-то? – подумал он, но тут же отогнал от себя эту мысль. – Да нет. Откуда? Показалось!»
–Формы этой женщины совершенны, как мне кажется, – проговорил Василий. – Но мы пришли сюда не затем чтобы обсуждать её красоту. Нам нужно забрать её из гарема.
–Как прикажет казандар-уста, – усмехнулась Олия. – Пусть она исчезнет, и я тогда снова прочно займу место в сердце Мухаммеда Охотника.
–Думаешь, он просто так откажется от своей новой страсти? – Федор приблизился к кровати. – Мужчины от таких женщин не отказываются. Я хоть и не султан, но в бабах кой чего разумею.
–Много ты разумеешь, Федя. Сколь баб то видал в жизни своей? – усмехнулся Ржев.
–Много видал…
–Не болтай языком, а прикрой рот красотке, чтобы она не начала орать, когда проснется, – остановила их Олия. – Подойди к ней ближе. Чего боишься?
Федор сделал еще несколько шагов.
–Ничего я не боюсь.
–Тогда не медли.
Мятелев протянул было руки к спящей женщине, но тут же одернул их.
–Испугался все-таки, – с презрением прошептала Олия.
Нет, он не испугался, он узнал эту женщину! Федору не показалось, что он знает её. Это была Марта Лисовская!
–Что? – с тревогой спросил его Ржев. – Что такое?
–Это Марта Лисовская!
–Как?
–Марта Лисовская! Вот уж кого я никак не ожидал здесь увидеть!
–Та самая? – Ржев изумился не менее Федора. – Но как она могла сюда попасть?
–Думаешь, я это знаю?
–О чем вы говорите? – вмешалась Олия. – Вы что оба знаете эту женщину?
Мятелев ничего не ответил. Он приложил ладонь ко рту спящей женщины, и она открыла глаза. Закричать ей не удалось.
–Тихо, Марта. Не дергайся. Это я, Федор.
Женщина поначалу испугалась, и в её глазах мелькнул ужас, но, узнав Мятелева, она быстро успокоилась. Он одернул руку. Марта поднялась и села на кровати.
–Федор? Ты? Как ты попал сюда? – спросила она тихо с удивлением.
–Тоже самое я хотел спросить и тебя. Как ты попала сюда, Марта?
–Федор, если тебя здесь поймают, то… Это гарем повелителя османов! Ты искал здесь меня?
–Да, – вмешалась в разговор Олия. – Он пришел за тобой, мерзавка!
Марта оглянулась и увидела грузинку:
–Что? А эта как сюда попала?
–Я привела сюда этих людей. Они явились за тобой. Ты заняла чужое место и тебе пора убираться из дворца султана мерзкая полячка!
–Предательство! – вскричала Марта.
Ржев схватил её и зажал ей рот рукой.
–Федор! Давай покрывало! Девку стоит связать!
–Её могли услышать! – взвизгнула Олия.
–А зачем ты её раззадорила? – спросил Мятелев, помогая Ржеву. – Она не собиралась орать! Но после твоих слов она взорвалась.
–Заткните её рот кляпом, – Олия кинула им узорную шаль…
5
Стамбул: дворец падишаха.
Дауд-бей был доволен. Переполох поднявшийся во дворце был ему на руку.
Султан был в бешенстве и придворные, опустив головы, ждали большой грозы. Здесь были и великий визирь Мехмед Кепрюлю, и он каймакам-паша, и анатолийский казаскер Вахид-паша, и баш-дефтедар Мустафар-эфенди, и визир Ибрагим-паша, и реис-эфенди, и великий муфтий, и паша константинопольский, и бостанджи-баши, и главный евнух.
– Сколько вас во дворце? – громко спросил султан. – Сколько здесь стражи? Сколько в гареме евнухов? Скажи ты!
Султан метнул гневный взор на главного евнуха. Тот задрожал все телом и пал ниц перед повелителем.
– Как могла наложница бежать из гарема? Или это уже дело совсем не сложное? Ты, и твои поганые ишаки, совсем разленились и перестали нести службу? Так?!
Главный евнух, лежа у ног падишаха, трясся своим жирным телом, и султан пнул его ногой в лицо. Тот бросился целовать золоченную туфлю повелителя и оставил на ней красные следы от разбитых губ.
– Прочь с моих глаз, ленивый жирный ишак! И завтра наведи в гареме порядок! Если еще хоть в малой вине провинишься – не помилую! Запомни это!
Евнух быстро, постоянно всхлипывая и прославляя милость султана, несмотря на свою комплекцию, пополз задом к двери. Такой прыти от него было трудно ожидать.
– А ты, Мехмед? Что скажешь ты? – султан посмотрел на Кепрюлю.
Тот был совершенно спокоен и на его лице не дрогнул ни один мускул. Великий визирь знал себе цену.
– Каймакам-паша имеет, что сказать моему повелителю, – произнес он.
Час Дауд-бея пробил.
– Что скажешь, Дауд-паша? – султан перевел взгляд на него.
– Наложница по имени Изабелла бежала из дворца повелителя полумира не просто так.
– Что? – султан впился глазами в пашу. – Что ты сказал?
– Она была подослана нашими врагами, мой государь.
От такого заявления у всех присутствовавших перехватило дыхание. Этого не ждал и сам великий визирь. Все посмотрели на каймакам-пашу с нескрываемым удивлением.
«Он сошел с ума!» – мелькнула мысль в голове Кепрюлю. Так рисковать было опасно. Падишах за подобное не помилует, если Дауд не докажет ему что он прав.
– Подослана? – переспросил султан. – Подослана во дворец? Так, Дауд-паша?
– Я поставлен падишахом полумира на свое место, чтобы защищать падишаха от врагов.
– Я это знаю! Ближе к делу, Дауд-паша! – торопил каймакама султан.
– Пленница из ляшских земель Изабелла появилась в Стамбуле…
– И это известно всем, каймакам-паша! Поясни то, что ты сказал! Кто подослал её?!
Дауд-бей ответил:
– Её привезли из Крыма, мой повелитель. Там она была поначалу продана в гарем перекопского мурзы Салават-Гази бея. Тот бей был недавно убит урусами во время битвы. Но из гарема мурзы девка эта быстро попала в Бахчисарай и уже не в качестве рабыни.
Султан ничего не понял из того, что говорил Дауд-бей.
– Мурза Перекопа? – переспросил падишах. – Это женщина из гарема перекопского мурзы? Что это значит? Вахид-паша?
Мухаммед Авджи посмотрел на казаскера Анатолии.
– Что говорит Дауд-паша?
– Это ложь, мой повелитель! – сказал Вахид-паша. – Дауд-паша желает очернить меня в глазах повелителя! Возможно, что он и стоит за происшедшим в гареме!
– Нет, мой повелитель! – вскричал Дауд-бей. – Изабелла была подослана сюда врагами повелителя османов! Её тайно переправили в Стамбул. Она должна была попасть в гарем падишаха полумира и покорить его!
– Покорить меня?
–Да, мой повелитель. Враги через эту женщину желали влиять на падишаха полумира.
Султан вспомнил о тех словах, которые он совсем недавно говорил этой женщине. Если Дауд прав, то враги едва не добились своей цели! Ведь он был готов сделать её своей первой одалиской!
Падишах повернулся к Вахид-паше.
– А ведь это ты нашел для меня эту рабыню, Вахид!
Тот пал ниц и закричал:
– То, что сказал каймакам-паша ложь и злобный навет! Он сводит со мной счеты, великий повелитель полумира, гроза неверных, и грозный лев ислама! Я всегда был тебе верен!
Но султана эти слова не убедили. Он повернулся к великому визирю и бросил ему:
– Проведи сыск по этому делу и узнай правду!
Великий визирь поклонился и ответил:
– Все будет исполнено, по словам великого падишаха полумира!
Придворные сразу поняли какими будут выводы Кепрюлю. Ведь Дауд-бей его человек, а Вахид-паша человек Ибрагима, который метил на место великого визиря вместо Кепрюлю.
Дауд-бей одним рассчитанным ударом свалил своего врага. Великий визирь Кепрюлю был доволен своим слугой…
Глава 12
Проигранная ставка (Сентябрь-октябрь, 1660 год).
1
В окрестностях Могилева.
24 сентября 1660 года.
Стан польской армии Стефана Чарнецкого.
Польский командующий внимательно смотрел, как его драгуны отступали, поддавшись натиску дворянской кавалерии русской армии князя Юрия Долгорукого.
Пан Стефан Чарнецкий был спокоен и не осуждал своих отступающих солдат. Это были новобранцы и понятно, что они лихо атаковали, но настоящего натиска не выдержали.
– Пан, прикажет поддержать драгун? – спросил Чарнецкого полковник Джунковский.
– Не сейчас. Еще рано. Пусть русские углубятся немного, а затем мы ударим по ним справа. Но не ранее чем они растянутся. Тогда наши гусары их сразу сомнут.
– Послать две хоргуви?
– Да. Двух будет достаточно. Но поведешь гусар не ты, пан полковник.
Джунковский вопросительно посмотрел на Чарнецкого. Они давно воевали вместе и отлично знали друг друга.
– Отчего, пан?
– Сегодня большой битвы не будет. Это всего лишь атака. Долгорукий не введет в бой свои основные силы прямо с марша.
– А если нам начать, пан командующий? Ведь русских меньше чем нас. Мы разгромим их!
– Наша пехота слишком сырая. Вчерашние мазовецкие крестьяне. Пики держат в руках словно палки. Остаются хорошо обученные немецкие дружины. Но наемники наши ненадежны, пан полковник. Ко мне вчера приходили полковник Шрох и полковник фон Клюге. Ты сам знаешь, что казна задолжала им последние выплаты жалования.
– Но ведь нам привезли деньги дня три назад, пан Стефан? Разве нет? – удивился Джунковский. – Я думал, что с наемниками рассчитались.
– Если бы. Денег прислали немного, пан Роман. И пришлось закупить фураж для лошадей и продовольствие для солдат. Сам понимаешь, что будет, если наши гусарские лошади останутся без корма.
– Значит, наемники ничего не получили?
– Пока нет. Я обещал им выплатить все сполна. Я дал им королевское слово в том. Но они не слишком доверяют Яну Казимиру. Они желают видеть деньги.
– Немцы отличные солдаты, но всегда воюют за деньги и не терпят, если жалование не выплачивается. Полковник Шрох говорил, что тот, у кого нет денег, не должен нанимать войска. Сам это слышал, пан Стефан. Отчего ты не сказал мне раньше, что жалование им не выплачено?
– А от того было бы легче, пан? Думаешь, я не думаю про то ежечасно? У меня армия в 27 тысяч человек. У Долгорукого не больше 15 тысяч. Я точно это знаю. И не могу атаковать! Должен спорить с наемниками в такой час.
– А наши знатные шляхтичи что же? Я сам готов дать 200 золотых!
Чарнецкий горько засмеялся и сказал:
– Если бы это могло помочь, пан! И я готов дать все, что имею в кошельке – 500 монет! Но нам нужно уже сегодня больше 7 тысяч золотых. А шляхта давать денег не желает. Ведь и гусары не получили жалования. Они также дерутся пока бесплатно за отчизну. А немцам на нашу отчизну плевать…
2
28 сентября 1660 года.
Битва на реке Басе.
Стрелецкие полки, повинуясь приказу, дали дружный залп из пищалей. Польские жолнеры не смогли на него ответить достойно. Это были отряды вчерашних мазовецких крестьян, которые прошли довольно слабую подготовку и были совершенно не спаяны чувством локтя, так необходимым солдату в битве.
Стрелецкие головы отдали команды, и передняя шеренга убрала пищали и отошла назад, дав дорогу второй шеренге. Они четким движением поставили пищали на бердыши и приготовились к залпу.
– Пли! – прозвучала команда.
И снова сотни пищалей изрыгнули огонь, и смертоносные пули продолжили косить поляков. Напрасно польские офицеры кричали на своих солдат. Те уже поддались панике, и мобилизовать их на битву более не было возможности.
Немецкие же полки даже не вступили в битву. По команде полковника фон Клюге они сделали поворот, и стали отходить, обнажая позиции. Польский ротмистр пытался помешать немцам и даже стегнул одного капитана нагайкой. Его застрелили из пистоля. Наемники не собирались отдавать свои жизни и воевать без оплаты.
Полковник Шрох повернул своего коня и громко произнес:
– Кто не может платить – пусть не нанимает войско! Где это видано, чтобы солдаты не получили обещанной платы? Эти поляки думают, что мы станем воевать за них даром?
– Вы правы, господин полковник! – проговорил капитан, убирая дымящийся пистолет. – Наши солдаты не станут воевать даром!
Громогласное «Ура!» было ответом на его слова. Стрельцы пошли в рукопашную атаку. Началась сеча…
***
Стефан Чарнецкий был возмущен поведением немцев, но предпринимать ничего не стал. Пусть уходят.
– Разреши мне, пан командующий, ударить на них! Пусть ответят за предательство! – вскричал молодой князь Ян Чарторыйский.
– Куда ударить? – осадил Чарторыйского полковник Джунковский. – На немцев? У пана нет мозгов!
– Что пан сказал? – князь схватился за саблю. – Пан забыл, с кем говорит?
– С мальчишкой и молокососом! – вскричал Джунковский.
– Цо?! Я князь Чарторыйский! И пан ответит!
– Хватит, панове! – закричал на них Чарнецкий. – Или вы позабыли, где находитесь? Или тебе, пан князь, негде показать свою удаль? И ты остынь, пан полковник!
Кто-то из офицеров штаба закричал в этот момент:
– Пан командующий! Наша пехота не сдержит полки Долгорукого!
– А то я сам этого не вижу. Но наши пушки их остановят ненадолго.
– Но что потом? – Джунковский указал саблей на битву. – Дай мне отбросить их пан командующий. С тремя хоругвями гусар я смогу ударить по ним слева.
– Нет, пан. Они наступают по правилам, уступами, и твоя конница сразу попадет под удар солдатского мушкетерского полка и пикинеров. Вон как блестят на солнце кирасы пикинеров. Отсюда видать.
– Тогда стоит дать приказ отходить? – послышался чей-то робкий голос.
– Я не сказал, что эта битва проиграна, панове! – ответил Чарнецкий. – Пусть они двигаются к нашему центру к холмам, где находиться артиллерия. Князь Долгорукий желает её захватить и правильно ведет наступление. Это вам не Хованский. Они поставили надежный заслон против нашей тяжелой кавалерии. Но Долгорукий предусмотрел не все!
Польский полководец загадочно усмехнулся. Полковник Джунковский хорошо знал его и понял, что тот уже нашел выход из создавшейся ситуации…
***
Стефан Чарнецкий был одним из лучших полководцев того времени и имел большой опыт. Он сражался в неудачной для поляков битве под Желтыми Водами в 1648 году против Хмельницкого и Тугай-бея и попал тогда в плен к татарам. Но в 1649 году его выкупили из плена на деньги королевской казны. Чарнецкий смог много пользы принести своей отчизне.
Пан Стефан, после того как в пределы Речи Посполитой вторглись шведы со своим королем Карлом Густавом, сумел организовать партизанскую войну, и сделать так чтобы земля стала гореть у захватчиков под ногами. Он сумел победить шведские войска в битвах под Ярославом и Козенице в 1656 году. И именно благодаря Чарнецкому шведов вытеснили из Речи Посполитой, и король Ян II Казимир получил возможность вернуться из изгнания в пределы своего государства.
Чарнецкий знал правила войны и отлично разбирался в тактике сражений того времени. Он хорошо знал сильные и слабые стороны многих армий и русской армии в том числе…
***
Чарнецкий повернулся к Джунковскому:
– Бери левый фланг, пан полковник! Отправляйся туда и по моему сигналу начинай атаку! Там уже стоят три гусарских хоругви. Бери еще три отсюда!
– Понял, пан командующий! Все исполню как надо! – Джунковский был рад полученному заданию.
– И пана Чарторыйского забирай с собой. Его стяги пойдут в бой под твоей командой! Ты все понял, пан князь? Отчизна ждет твоих подвигов.
– Я готов! – решительно заявил молодой князь.
– Отправляйтесь, панове, и да хранит вас бог!
Джунковский и Чарторыйский повернули своих коней.
Чарнецкий обернулся к своим полковникам и отыскал среди них храброго гусарского офицера Паца. Вот кто возглавит атаку на правом фланге.
– Пан Пац!
– Я здесь, ваша ясновельможность!
– Ты пойдешь с пятью гусарскими хоругвями и десятью драгунскими с правого фланга. Там дворянская кавалерия и тебе будем много сложнее чем полковнику Джунковскому.
– Меня это не пугает, пан командующий.
– По моей команде поведешь своих кавалеристов в бой. Во что бы то ни стало опрокинь их фланговое прикрытие и заставь дворян отступить! Тогда Долгорукий ослабит натиск на наш центр. И тогда придет наше время.
– Понял, пан командующий. Все будет исполнено! – ответил Пац.
– Потому и доверяю самое сложное тебе, пан полковник! Знаю твою храбрость и верность долгу!
В этот момент ударили пушки польских войск. С новой силой затрещали мушкетные и пищальные выстрелы. Битва продолжалась…
3
Лагерь крымского хана под Чудновом.
Хан крымский Мехмед IV Гирей молча смотрел на своего пленника. Перед ним на коленях стоял гордый воевода русского войска боярин Шереметев. Его одежда была изорвана, а на шее болталась веревка – знак его нынешнего рабского состояния.
Мурзы и салтаны с торжеством смотрели на унижение знатного уруса.
– Гордыня помутила твой разум, – произнес хан. – Аллах наказал неверных такими воеводами как ты, Пожарский и Хованский.
Шереметев молчал.
– Твои войска разбиты. Много гяуров попало в плен. Совсем недавно вот так же стоял предо мной князь Пожарский. Что скажет твой царь? Или у него еще много армий, что я могу разбить?
Шереметев снова ничего не ответил.
– Пусть твой царь уйдет из этих земель, и я дарую ему мир.
– На то воля великого государя, – пробормотал на этот раз Шереметев. – Я только слуга моего царя.
– Поляки побили твоего государя, и я побил войска московского царя не единожды. Чего еще нужно? Взять Москву и надеть на твоего царя вот такой же аркан? – спросил Мехмед Гирей. – Гетман Хмельницкий так и не пришел к тебе на помощь. И не придет. Нам путь на Киев открыт. От твоей армии ничего не осталось.
Эти слова резанули слух боярина. Он и сам знал, что сражение не просто проиграно, его полностью разгромили. Вся артиллерия и обоз достались врагу. Уйти сумело не больше 3 тысяч воинов. Остальные либо лежат мертвыми, либо стали рабами и скоро заполнят рабские рынки Кафы, Гезлова и Бахчисарая.
– Чего ты хочешь от меня? – спросил хана Шереметев.
– Прикажи воеводе Барятинскому сдать Киев и войне конец. Ведь он твой подчиненный. Ты имеешь право ему приказывать, боярин. Война закончится и тебя скоро выкупит твой царь. В твоем поражении нет бесчестья. Мне можно проиграть, – самодовольно заявил хан.
Мехмед Гирей был горд тем, что довершил разгром русских без помощи султана. Он справился и без его янычар и спахиев. Настроение хана разделяли все его приближенные. Все были рады победе и скорому возвращению домой.
– Я отдам такой приказ, – согласился Шреметев и опустил голову.
– Ты разумный человек воевода, – примирительно сказал хан и положил руку ему на плечо. – Сейчас с тебя снимут веревку. Ты с этого часа мой гость, но не пленник…
***
Положение русской армии стало критическим. Поляки вытеснили русских из Белоруссии и Литвы. Но вместо бездарного Хованского был назначен воеводой князь Юрий Долгорукий, человек способный и решительный. Он снова стал наступать, надеясь вернуть утраченное положение в Белоруссии.
С 24 сентября на реке Басе развернулось большое сражение длившееся почти месяц. Поначалу русская кавалерия потеснила поляков. Долгорукий хотел закрепить успех, но Чарнецкий ликвидировал прорыв своими гусарскими хоругвями.
28 сентября битва на реке Басе развернулась с новой силой. Стрелецкие приказы и пешие полки нового строя успешно атаковали центр польской армии Чарнецкого у села Губарево. Наемники короля Яна Казимира сражались из рук вон плохо. Они еще накануне битвы потребовали выплаты жалования, не полагаясь более на королевское слово. Денег у короля не было, и он не заплатил.
И центр Чарнецкого бы тогда не устоял, если бы не успешная атака крылатых гусар на флангах. Основные силы Долгорукого попали в окружение и дрались геройски. Противникам пришлось разойтись в итоге. Победы не одержал никто. Но битва должна была продолжиться…
На юге Шереметев был разбит под Любаром и полностью разгромлен под Чудновом. Его армии больше не существовало, и это было, пожалуй, одно из самых страшных поражений русской армии в XVII веке…
***
Посланец Стефана Чарнецкого при ставке хана полковник Поланецкий увидел, что его жестом подозвал хан.
– Подойди, – проговорил Мехмед Гирей.
Поланецкий приблизился и поклонился.
– Ты желаешь поскорее отправиться обратно? – спросил хан.
– Да, великий хан. Твоя победа порадует моего короля и пана Чарнецкого.
– Отправляйся в ставку Чарнецкого и доложи ему, что он может взять Киев. Пусть срочно двинет все войска туда. Пусть выбьет оттуда русских! Эту победу я дарю твоему королю!
Поланецкий поклонился.
– Как только Киев снова станет вашим, дело Богдана Хмельницкого будет проиграно! И его сын Юрий исполнит все, что ему прикажут я и король!
Мехмед IV Гирей понимал, что если так произойдет, то они с Яном Казимиром и Юрием Хмельницким смогут заключить союз не только против Москвы, но и против Стамбула!
