Владимир Алексеевич Колганов
Триллер в призрачных тонах
Глава 3. Посланец с неба
Ночью Терентий Павлович плохо спал, всё думал: идти или нет завтра на работу? Тут такое творится, что психике без отдыха не обойтись, поэтому позвонил секретарю, сослался на недомогание. «В сущности, так оно и есть, потому что боюсь глянуть на лужайку перед домом – вдруг опять?» Только подумал и тут же слышит грохот за окном, словно бы камень с неба упал – не такой, как Тунгусский метеорит, но тоже порядочного веса. Выглянул, а он уже стоит – Борис Николаевич собственной персоной. Впрочем, толком и не разберёшь, стоит или сидит, поскольку на постаменте только бюст – на полноценный памятник бывшие соратники так и не расщедрились. Да и где они теперь? «Семья» разбежалась кто куда – одних уж нет, а те далече, не считая тех, кто хорошо устроился при новой власти.
«Слава богу, что ходить не может». Эта мысль поначалу успокоила, но только собрался пообедать, а Он тут как тут – голова торчит над столом, а рот как раз на уровне тарелки. Даже не надо ничего под бюст подкладывать, ваятель точно рассчитал, как будто знал, что так получится. Одно лишь не учёл – можно, конечно, с ложечки кормить, но зачем, если бюсту не положено иметь желудок? Как говорится, не в коня корм…
До еды так и не дошло, поскольку вождь как начал говорить, так и продолжал твердить не переставая. Терентию Павловичу удавалось вставлять лишь короткие фразы, но чаще ограничивался мимикой и жестами, поскольку уже убедился, что вождя невозможно переспорить. А начал он с экскурса в историю:
– Эх, Терентий, ну до чего ж России не везёт! Петр I не закончил реформу, Екатерина II тоже не смогла, Александр II опять не сдюжил, не говоря уж о бездарном Николашке. Тот по наущению горе-советников Думу учредил, вот и выкопал себе могилу. Да уж, не везло России на царей, только я смог сдвинуть её с места, но, понимаешь, здоровье подвело. Вот какая загогулина!
Терентий Павлович собрался было возразить, но стоило посмотреть на безрукий бюст, как всякое желание спорить с ним пропало. Поэтому попытался сформулировать свою мысль крайне осторожно:
– Борис Николаич, вы полагаете, что только после Беловежской пущи у нас появились шансы возродить былое величие России?
– Ну а как иначе? Баба с возу – кобыле легче! Это я про Украину, да и прочие нахлебники нам даром не нужны. А суверенитет – это, понимаешь, такая штука, что всякие там перестройки против него… В общем, держаться надо этого пути, тогда никакие враги нам не страшны!
– Но если вдруг возникнет конфронтация со Штатами?
– Да с Биллом я всегда договорюсь.
– А если не удастся? Там ведь, что ни президент, то свой взгляд на отношения с Россией.
– Канешна, и такое может быть. Но силой тут нельзя, и отступать нельзя. Надо, чтобы и победа была, и чтобы без войны. Дипломатия, понимаешь ли! А девальвации рубля не будет, это я твёрдо обещаю.
«Ладно, с этим всё понятно, но если уж представилась такая редкая возможность, надо бы и про экономику спросить»:
– Борис Николаевич, вот все говорят, будто углубляется пропасть между богатыми и бедными. Вроде бы одни других совсем не разумеют.
– Тут всё просто! Нам нужны миллионы собственников, а не горстка миллионеров. Тогда и пропасти не будет!
– Но как этого добиться?
Если бы у бюста были руки, наверняка бы он какую-нибудь «загогулину» изобразил. К примеру, мог бы почесать себе за ухом или двинуть Терентию Павловичу в лоб кулаком за несвоевременно заданный вопрос, а всё потому, что никто не знает на него ответа. Но бюст лишён такой возможности… Жаль, всё как-то криво получилось, а ведь при его харизме мог бы горы своротить!
Так ни о чём и не договорились, поэтому бюст, что называется, не солоно хлебавши отправился на своё законное место – на постамент посреди лужайки. Терентий Павлович вздохнул с облегчением, но только принялся разогревать обед, как за окном завыла полицейская сирена. Ещё через несколько минут двор заполонили омоновцы и «золотопогонники» из Следственного комитета.
– У нас есть сведения, что вы украли бюст.
– Да что такое говорите? Он весом с тонну, а мне больше пяти кило врач не разрешает поднимать.
– Значит, наняли подъёмный кран…
– А где следы?
Следаки и опера засуетились, стали искать на траве свежие следы. Ничего так и не нашли.
– Тогда откуда он у вас?
– Свалился с неба.
– Понятно! Ваш сообщник похитил бюст из кабинета губернатора Свердловской области и сбросил с самолёта.
– Так оно и было… То есть, про кражу ничего не знаю, но вот звук удара был, а потом смотрю – стоит.
– Зачем?
– Что вы имеете в виду?
– Зачем он здесь?
– Да откуда же мне знать? Возможно, чья-то шутка.
Следак приказал оперу:
– Проверьте инвентарный номер.
К счастью, номер не совпал, и вся вооружённая армада тут же удалилась. «Но если так пойдёт…» Терентий Павлович не успел закончить мысль, потому что с кухни потянуло гарью и ещё чем-то совершенно несъедобным. «Ну вот, пропал обед! И ведь снова виноват вождь, а не было б его, могли бы жить, да жить под знаменем марксизма-ленинизма».
Уже перед сном в голову пришла неожиданная мысль: «Что, если здесь какая-то аномалия или тектонический разлом, поэтому и вожди покоя не дают. Если и дальше так пойдёт, придётся дачу продавать и перебираться на другое место. Но где гарантия, что не достанут там?» Так и не нашёл ответа на вопрос, а ночью приснился сон – будто входит в свой кабинет, а на стене вместо портрета президента красуется личность Леонида Ильича – при орденах, всё, как полагается. Запер дверь на ключ, что б никто не вошёл, встал на стул и попытался снять портрет, а он не поддаётся, словно бы в стену врос. И ведь мастеров вызывать нельзя, чтобы стену раскурочили – тогда не избежать позора. И дня в директорском кресле после этого не просидишь!
Вдруг слышит неведомо откуда возникший звук, словно бы кто-то горло прочищает:
– Кхе-кхе!.. Мы тут с товарищами посовещались и решили, что надо нам с тобой кое-что срочно обсудить, а то эти… как их… наверняка запудрили тебе мозги.
Терентий Павлович смотрит на портрет и видит, что Брежнев губами шевелит, словно готовится произнести следующую фразу. Так и есть:
– Нехорошо, если переметнёшься к либералам или того хуже – к анархистам. Это непорядок! Как можно руководить солидным институтом при подобных взглядах на роль личности в истории? Так что давай начнём всё по порядку, с Ивана Грозного до нынешних времён.
«Этого только не хватало! Тут и за день не управимся». Другому бы посоветовал прочитать одну из своих монографий, но ведь вождям книги некогда читать – надо претворять в жизнь решения очередного съезда партии. Попытался немного сузить временные рамки:
– Леонид Ильич! А может быть, начать с Хрущёва, а потом…
– Да нет, с Никитой всё предельно ясно! Развенчать культ личности после её смерти – это каждый сможет. А ты попробуй при жизни её осадить! У меня вот получилось… В общем, тратить время на него не стоит.
– Тогда Сталин?
– Сталина не трожь! Ты представь, какой была бы наша многострадальная страна сегодня, если бы мне позволили возродить сталинскую экономику? Ведь в ней государственная собственность сочеталась с этой… как её… кооперацией, с коллективными хозяйствами в промышленности и на селе? И Америка, и даже Китай сегодня бы нам в зад дышали, и не было бы нужды ни в какой горбачевской перестройке. А уж Ельцин… Эта вражина, этот прихвостень империалистов родную мою Украину им отдал. Да за такое я бы… Что тут говорить – если бы не помер, я бы всем им показал… А что теперь? Народ меня забудет и даст себя обмануть, и ведь уже не в первый раз!
Вождь замолчал. Видимо, пропало желание спорить о роли личности в истории. Ему всё ясно, а вот Терентий Павлович никак не мог понять, почему «не в первый раз». Ведь всё делалось из благих побуждений, а если в чём-то ошибались, так на то были объективные причины, к примеру, засуха, падение цены на нефть или снижение рождаемости… С природой не поспоришь!
Глава 4. То есть как?
Проснувшись, первым делом выглянул в окно. Вроде бы все на месте, но главное, что их трое, а не четверо. Есть надежда, что хотя бы этот день пройдёт без приключений. Теперь со спокойной душой можно отправляться на работу, а то дел невпроворот: с утра Учёный Совет, потом телевизионное ток-шоу, ну и далее по списку.
Но вот наконец добрался до Останкино. Только здесь, на ток-шоу «Места хватит всем», можно было получить ответ на все недоумённые вопросы.
Как всегда, сначала прозвучал голос за кадром:
– На лужайке перед загородным домом директора Института исследования роли личности в истории обнаружен неопознанный объект. Спецслужбы выясняют его происхождение. Есть версия, что это послание от внеземной цивилизации. Так ли это, вы узнаете из нашей программы.
Аплодисменты в зале. На авансцену выходят ведущие этой программы.
– Здравствуйте! Я Ваня Трушечкин.
– А я Андрей Ноткин.
– Это программа «Места хватит всем»…
– …где рады всем гостям, даже если не все этого заслуживают. Мы работаем в прямом эфире.
Ноткин раскрывает в свой блокнот, где сотрудники редакции заранее расписали всё, о чём он должен говорить:
– Ну что ж, на этой неделе произошло событие, которое наверняка потрясло не только политическую элиту, но и тех участников нашей программы, которые пока к элите не относятся. Речь о некоем подобии метеорита, который найден во дворе Терентия Павловича Дынина. У нас есть возможность узнать из первых рук о том, как это всё произошло. Вам слово.
Терентий Павлович возмущён: «Опять всё перепутали!»
– Позвольте! Но это же не метеорит, а памятник! И даже не один, их несколько.
– Как это так? У меня здесь ничего такого нет, – Ноткин ткнул пальцем в свой блокнот.
– Не знаю, чего понаписали там редакторы, но вот вам факт.
Терентий Павлович достал смартфон, вывел на дисплей фотографию и предъявил её ведущим.
– Любопытно! Сейчас мы выведем картинку на большой экран.
Увы, изображение вождей посреди лужайки не произвело должного эффекта. Сразу последовало возражение:
– Да это фейк! Я с помощью фотошопа и не такое могу изобразить. К примеру, Ленина в обнимку с Анжелиной Джоли.
Терентий Павлович не хотел сдаваться:
– Вот вам ещё несколько фотографий, как бы с разных ракурсов. Неужели вы думаете, что мне нечем заниматься кроме как вводить в заблуждение общественность?
После того, как фотографии вывели на дисплей, о фейке уже никто не вспоминал, но возник вопрос:
– А как они туда попали?
Попытался объяснить:
– Ленина мне привезли согласно распоряжению Минобрнауки. Якобы расчищают старые завалы. А вот откуда Ельцин с Горбачёвым, ума не приложу. Вроде бы Борис Николаевич свалился с неба, но утверждать однозначно не могу, поскольку в момент падения разогревал себе обед.
Такой сценарий не был прописан в «методичке» Ноткина, поэтому он оказался в затруднении. И впрямь, можно ли говорить о бесхозных изображениях вождей, не имея разрешения начальства? Поэтому ведущий сделал ход конём:
– У нас рекламная пауза. Вернёмся через пару минут. Немного потерпите!
Пока телезрители наслаждались рекламой, участники ток-шоу не теряли времени даром – одна криминологическая версия рождалась за другой. Однако Ноткин, выйдя из-за кулис, прервал процесс поиска приемлемого объяснения:
– Итак, всё выяснилось. Два памятника из трёх доставили Терентию Павловичу по ошибке. Один предназначался для установки перед главным корпусом Физтеха, того, что в Долгопрудном, а другой – для детского садика номер две тысячи триста пятьдесят шесть в Черёмушках…
Терентий Павлович перебил ведущего:
– Да никто их мне не доставлял. Вот и следственная бригада не нашла следов. А ведь там не обойтись без специальной техники. Один только Горбачёв тянет на две тонны.
– Ну тогда не знаю. Максим Петрович, ваше мнение.
– Я думаю, что в нынешней ситуации, когда Россия находится на перепутье между Востоком и всё тем же Западом, появление вождей в той или иной конфигурации вполне закономерно. Потому что надо разобраться, с чего всё началось и по какой причине мы оказались в этой… Ну вы понимаете, что я имею в виду.
– Тогда без Сталина не обойтись.
– Он-то здесь причём?
– Необходимо выслушать все мнения.
– Что значит выслушать? Кого? Ведь памятник не может говорить. Или я в чём-то ошибаюсь?
Максим Петрович посмотрел на Дынина, и теперь уже тот оказался в сложном положении. «Сказать нельзя, а если промолчу, признают шарлатаном, который ради поднятия собственного имиджа устроил на лужайке перфоманс с участием вождей». Терентий Павлович покрутил головой, затем поднял глаза и упёрся взглядом в потолок, как бы надеясь там найти моральную поддержку… «Эх, была не была!»
– Я не виноват! Он сам втянул меня в дискуссию.
– Да кто?
– Владимир Ильич Ленин.
– То есть как? – воскликнул Ноткин.
Пришлось Терентию Павловичу всё рассказать. Пока он говорил, Ноткин пытался связаться с главой телеканала, но тот был вне зоны доступа, а Трушечкин стоял с открытым ртом, не зная, как реагировать на эти откровения. Одно дело гнобить оппозицию и прочих несогласных, но тут ведь вождь! А что, если и в самом деле ожил, чтобы навести в стране порядок?
На помощь ему пришёл Жозеф Степанович:
– Я бы предложил такой расклад: Терентию Павловичу всё это приснилось. Ну в самом деле, читал перед сном «Каменного гостя» Пушкина, вот так одно с другим и сошлось, да ещё в голове перемешалось.
Дынин не решился возразить. Во-первых, никого из них переубедить просто невозможно, а во-вторых, кто знает – может, в самом деле спал. Тогда и Горбачёв наверняка привиделся. Но говорящий бюст… Такая сцена никогда бы не смогла родиться в его подсознании, да и в книгах ни о чём подобном не читал. В общем, возражать не стал – тут собрались известные эксперты, им и карты в руки.
Однако Ноткину идея Жозефа Степановича не понравилась:
– Если человек не в состоянии отличить явь от сновидения, это же клинический случай! А перед нами вполне здоровый человек, я перед началом программы проверял его справку о диспансеризации. Там все анализы в норме, в мозговом кровообращении нарушений нет, поэтому приходится признать, что с ним и впрямь кто-то говорил, но прикрывался именем вождя, – тут Ноткин посмотрел на Дынина: – Терентий Павлович, у вас в ту ночь не было гостей? Может, кто-то решил вас разыграть?
– Да нет, жена на курорте, а мы с ней так договорились, чтобы в её отсутствие ни-ни! Ни преферанса, ни пьянок, не говоря уж о любовницах.
– Строго всё у вас… Может, Алексей Николаевич нам подскажет, что бы это значило.
Алексей Николаевич почесал губу, поправил галстук-бабочкой и только после этого воспользовался микрофоном:
– Ну что сказать? Мне Терентий Павлович симпатичен, поэтому я не верю в то, что он нас хочет обмануть. Раздвоение личности и сомнамбулизм мы исключили по медицинским показателям. Предположение, будто он общался с призраком я тоже отвергаю как совершенно ненаучное. Тогда что же остаётся?
– Ну что? – вскричал Ваня Трушечкин, не в силах сдерживать желание найти мало-мальски правдоподобную причину необъяснимого явления.
– А вывод из этого один. Такой разговор имел место, и я бы предложил перейти к обсуждению его сути.
В этот момент из-за кулис выбежала какая-то девица и передала Ноткину записку, вероятно, содержавшую дополнение к сценарию этого ток-шоу. Ноткин прочитал и с облегчением вздохнув произнёс слова, которых многие, прежде всего за кулисами, ждали с нетерпением:
